В течение следующей недели жизнь Гарри улучшилась в десять раз благодаря новому порядку вещей, введенному Северусом. Ему разрешалось спать до девяти утра, поскольку теперь завтрак готовила Петунья. Ему также разрешалось есть за столом, в то время как Дадли и Вернон были вынуждены стоять за его стулом и прислуживать ему, съедая после них только объедки. Петунья не осмеливалась протестовать, так как Снейп был не в настроении выслушивать мольбы о помиловании для любого мужчины из семейства Дурслей. Сама женщина тоже получала за свое обращение с Гарри в виде острого языка Мастера зелий, пока не отвела Северуса в сторону и не сказала:
— Я знаю, ты, вероятно, не поверишь мне, но многое из того, как я обращалась с Гарри, было продиктовано моим мужем. Вернон категорически отказывался взять к себе ребенка Лили, и мне пришлось провести много долгих часов, умоляя его оставить Гарри здесь, а не отправлять его в какой-нибудь сиротский приют.
Рот Северуса скривился.
— Возможно, там ему было бы лучше.
— Да. Но этот старый волшебник, Альбус Дамблдор, настаивал, чтобы я вырастила Гарри, он сказал, что это связано с какой-то кровной магией, я не понимаю, что он имел в виду, но он заставил меня пообещать, что я приму своего племянника, несмотря ни на что. «Делай что хочешь, но убедись, что ребенок останется здесь, — сказал он мне. — Он — твоя кровь, и поэтому у тебя есть обязательства перед сестрой. Она бы вырастила твоего сына, если бы ты умерла, Петунья». — Женщина смотрела куда-то вдаль, вспоминая свою единственную встречу с Альбусом Дамблдором до того, как он отдал ей на воспитание маленького Гарри. — Что я могла сделать, Сев? Я в долгу перед Лили, поэтому я уговорила Вернона взять его к себе, но он всегда обижался на меня за это… И он ненавидел моего племянника. Он называл его мерзким и настаивал, чтобы я вела себя с ним как с наемным работником.
— Почему ты не отказалась, Петунья? У тебя никогда не было проблем с тем, чтобы указывать мне или Лили, что делать, когда мы были детьми, — обвинил ее Северус. — Ты хочешь сказать, что не смогла бы противостоять этому моржу, Петунья Эванс?
Петунья покраснела, и ее голубые глаза сердито сверкнули.
— Тебе легко говорить, Снейп! У тебя есть магия, и ты с ним одного роста. Он тяжелее меня и к тому же гораздо сильнее. И он… он не любит женщин, которые ему перечат. Я узнала об этом в первую же неделю после нашей свадьбы, когда он пришел домой и залил грязью весь пол, который я только помыла, а я закричала, чтобы он вытер ноги. Он ударил меня о стену… Он любит, чтобы его женщина была тихой и… и покорной… Я даже не могу найти работу, потому что он думает, что место женщины — дом, и у него хранятся все деньги. Мне хватает только на магазин и одежду. Дадли, конечно, может иметь все, что захочет, а Гарри… Он получает то, что осталось…
— Как долго он издевается над тобой, Петунья? — Голос Северуса был резок от гнева. — Как часто он тебя бьет?
— Он не бил меня… довольно давно. Его бизнес идет хорошо, он только что получил повышение. Я стараюсь сделать его счастливым, Северус. Он не причинит мне вреда, если будет счастлив, он не пьяница, как твой отец.
— Не обязательно быть алкоголиком, чтобы бить женщину, Туни, — тихо ответил Северус. — Некоторые люди предрасположены к подобным вещам, это естественно для них. И одного раза должно было хватить, чтобы заставить тебя уйти от него. Почему ты этого не сделала?
— Куда бы я пошла с новорожденным ребенком? И он никогда не позволил бы мне забрать у него его драгоценного сына. Его наследника. О нет! Сразу после рождения Дадли он сказал мне, что если я когда-нибудь расскажу сестре о том, что происходит в нашем доме, он позаботится о том, чтобы меня на всю жизнь упекли в сумасшедший дом. И он смог бы это сделать, у него были связи и деньги, Северус. И до сих пор есть, помоги мне Бог.
— Уже нет. Что случилось с деньгами, которые Дамблдор посылал тебе каждый месяц для Гарри?
— Вернон брал их. Я попыталась открыть счет на свое имя, но он отказался. Потом он рассказал мне, как я должна обращаться со своим племянником. Мой сын должен быть первым, а урод — вторым. Однажды он поймал меня на том, что я держу Гарри на руках, а Дадли только что проснулся и немного плакал… Он закричал на меня, чтобы я положила этого проклятого сопляка и взяла его сына, пока он не разбил голову этого ублюдка о стену. Я опустила Гарри на пол и подняла Дадли, боясь, что он потеряет контроль и сделает то, что сказал. У него такой характер… непредсказуемый. Но, по крайней мере, он никогда не бьет меня в присутствии других людей или по местам, где это видно.
— Как это профессионально с его стороны! — усмехнулся Северус. — Не оправдывай его, Петунья. Он мерзкая скотина и заслуживает всех тех страданий, которые я могу ему предложить. Что еще он сделал с Гарри? Расскажи мне.
Петунья колебалась.
— Северус… ты уверен, что хочешь это знать? Это не… неприятно. Я не могла ничего сделать, чтобы остановить его… Вернон считает, что это мужское дело — воспитывать детей, так что я даже особо не воспитываю Дадли… Но я все-таки пыталась учить Гарри… когда Вернона не было рядом. — Ее лицо было белым как мел, и она умоляюще смотрела на Северуса.
— Скажи мне, Петунья. Мне нужно знать, и я не упаду в обморок и не буду шокирован тем, что ты скажешь. Ты забыла, откуда я родом?
Петунья покачала головой.
— Нет, Сев. Ты забыл, кто приносил тебе лед и бацитрацин от порезов и синяков?
Снейп посмотрел на нее, а затем его губы изогнулись в полуулыбке.
— Я помню. Если бы не ты и Лили, я был бы изгоем. Я никогда не думал, что ты в некотором смысле будешь жить жизнью моей матери.
Петунья печально вздохнула.
— Я получила то, что хотела, Сев. Я вышла за него не по любви, а из-за денег и престижа, как типичная светская львица. Единственная хорошая вещь, которую я получила от этого брака, — это мой сын, несмотря на то, что он испорчен. Почему ты думаешь, что Дадли такой, какой он есть?
— Еще не поздно это изменить. Он твой ребенок, а ты его мать, Туни. Начинай вести себя соответствующе. На этой неделе, пока я здесь, забери свою жизнь обратно, женщина.
— А что будет, когда ты уйдешь? — спросила она. — Все вернется на свои места?
— Нет. Я позабочусь об этом. А теперь расскажи мне, что этот зверь сделал с моим сыном, Петунья. Или я должен использовать магию, чтобы заставить тебя? — спросил Северус. Он никогда бы не заставил ее рассказать все с помощью магии, но чувствовал, что она нуждается в некоторой мотивации. Иногда немного здорового страха не повредит.
Он слушал, как Петунья рассказывала о небрежении, о ночах и днях, проведенных взаперти в крошечном чуланчике под лестницей, о бесконечных хлопотах по дому, о побоях, о голоде, о фаворитизме сына Вернона. Ему казалось, что он слышит рассказ о своем собственном детстве, за исключением того, что у Тобиаса не было другого родного сына, который бы ему нравился, и не было чулана, в который его можно было бы запихнуть в Тупике Прядильщиков. Но все остальное… остальное было главой и стихом его собственного кошмарного детства. Вот только его мать была рядом, чтобы немного облегчить боль и сказать ему, что любит его. Это помогало — знать, что кто-то еще заботился о тебе. Было ли у Гарри когда-нибудь такое?
— Ты когда-нибудь была добра к нему, Петунья? Хоть немного? — резко спросил Снейп.
— Когда мне это удавалось, я старалась наверстать упущенное Верноном и Дадли, который слушался отца. Полагаю, этого было мало, но думаю, он понимал, почему я так поступаю… Иногда я поступала с ним жестоко. — Она не потрудилась упомянуть, что однажды пятилетний Гарри застал ее плачущей в кухонное полотенце, подавленной унылым существованием, которое составляло ее жизнь, и, похлопав по плечу, сказал: «Не плачь, тетя Петунья. Все нормально». Затем он забрался к ней на колени и обнял ее; маленький мальчик, которого она унижала и обижала, шокировал ее до глубины души своим прощением и способностью любить. — У Гарри есть… большая способность к любви, Северус. Если ему представится такая возможность, он тебе ее покажет.
— Он унаследовал это от своей матери.
Петунья выгнула бровь.
— Помнится, его отец много лет любил одну рыжеволосую девушку, прежде чем набрался смелости и сделал ей предложение. Это не мелочь, Северус. Лили всегда говорила, что ты неизменный, как Полярная звезда. — Она проницательно посмотрела на высокого мужчину. — Я бы сказала, что именно поэтому ты так и не женился.
Снейп не потрудился подтвердить ее догадку, но он знал, что ее слова попали точно в цель. Лили была его единственной и неповторимой. Он так и не смог по-настоящему пережить ее смерть и всегда хотел, чтобы она узнала правду до того, как умрет. По крайней мере, она оставила после себя сына — их сына, который должен был стать его наследником. Сын, с которым он тоже не очень хорошо обращался, — признался он, сморщившись от стыда. Но этим вопросом он займется в другой раз.
Теперь он должен был позаботиться о том, чтобы Дурсли получили заслуженное возмездие. Он намеревался использовать это как наглядный урок, как для них, так и для Гарри, чтобы его сын мог узнать ценность правосудия волшебников, которое обычно было довольно беспристрастным и справедливым.
Итак, начиная со следующего утра, на пробковой доске рядом с телефоном был вывешен новый список дел и правил. На нем было написано три имени: Вернон, Петунья и Дадли. Рядом с ними была сетка с расписанными красным маркером днями недели, а в маленьких квадратиках находились домашние дела, которые они должны были выполнить своевременно, без жалоб и разговоров.
Северус разделил обязанности по дому с учетом силы и сообразительности каждого из них, то есть Вернон и Дадли получили большую часть тяжелой работы на улице, такой как прополка и стрижка газона, а Петунья — легкую домашнюю работу и приготовление пищи, но он позаботился о том, чтобы Дадли сам убирал свою комнату, помогал убирать со стола и стирать белье.
— А как же Гарри? Что он собирается делать? — заскулил Дадли, увидев расписание.
— Гарри тоже будет работать. Над своими летними школьными заданиями, — ответил Северус. — Единственное, о чем вам следует беспокоиться, молодой человек, — это о выполнении всех перечисленных здесь обязанностей. — Северус ткнул пальцем в список.
— Но я не знаю, как это делать! — Дадли захныкал, схватившись за задницу, когда Северус впился в него взглядом.
— Мерлин, даруй мне терпение, — пробормотал Мастер зелий себе под нос. — Тогда тебе пора учиться, мальчик! — прорычал Снейп. — А теперь ты пойдешь мыть посуду. Иди сюда. В этот раз я покажу тебе, а потом ты должен будешь делать все сам, и если ты этого не сделаешь, ты будешь делать это снова, пока я не буду удовлетворен. Понял?
Дадли кивнул.
— Словесный ответ!
— Да.
— Для тебя «да, сэр» или «да, дядя Северус», поскольку мы родственники по браку твоей тети, — сказал Снейп с легкой усмешкой. — Хотя «сэр» будет достаточно.
— Да, сэр, — угрюмо повторил племянник, бросив на Снейпа взгляд, говоривший о том, что он еще долго не назовет его дядей, что вполне устраивало Северуса, поскольку он предпочел бы вообще не быть родственником Дадли. Затем он снова посмотрел на толстяка, заметив, как тот прижимает руки к заднице.
— Зачем ты это делаешь, Дурсль?
— Что, сэр?
— Прикрываешь свой зад. В этом нет необходимости… пока.
Дадли поежился.
— Пожалуйста, сэр! Мне не нужен еще один хвост! Пожалуйста!
— О чем ты болтаешь?
Гарри подошел к концу их диалога и ответил:
— Он боится, что вы наколдуете ему свинячий хвост, как это сделал Хагрид до того, как я приехал в Хогвартс.
Северус спрятал усмешку. Хотя Хагрид не должен был заниматься магией, иногда бывшему волшебнику действительно приходили в голову очень творческие идеи — случайно, конечно. Он пробежал взглядом по кузену Гарри, который дрожал с головы до ног, как бочка с желе. Северус был не в силах сдержать усмешку отвращения, расползающуюся по его лицу, как бы он ни старался сохранить бесстрастное выражение. За все эти годы он причинил Гарри немало боли, но когда приходит время расплачиваться за свои проступки, он раскрывает свое истинное лицо. Он такой же трус, как и его чертов отец.
— Как бы это ни было уместно, я не буду прибегать к таким мерам в данный момент, — мягко сказал Северус. — Но если ты и дальше будешь торчать здесь вместо того, чтобы идти к раковине мыть посуду, мальчик, я могу отшлепать тебя деревянной ложкой, чтобы ты поторопился, — пригрозил Мастер зелий, призывая в руку деревянную ложку. Это был чистый блеф, Снейп никогда не поднимал руку ни на одного ребенка, независимо от того, как сильно они сводили его с ума. Он нарисовал на лице одну из грозных и хмурых гримас своего отца, и это заставило мальчика поверить, что он действительно сделает то, что пообещал.
Дадли завизжал, как свинья, и со всех ног бросился к раковине.
Гарри пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Он почувствовал внезапный прилив благодарности к высокому профессору. Новый порядок вещей был поистине сладкой местью!
Снейп подошел к раковине, чтобы проинструктировать Дадли, как мыть посуду, оставив ложку на виду, как напоминание.
Убедившись, что мальчик знает, что делать, профессор оставил его в покое и повернулся к сыну.
— Иди и забери свой сундук. Сейчас самое подходящее время, чтобы приступить к летним заданиям.
— Но… но, сэр… — запротестовал Гарри.
— Но ничего, мистер. Иди и возьми свой сундук, никаких споров — Северус резко нахмурился. — Чем больше ты споришь, тем больше я добавляю к твоему заданию по зельям.
С этими словами Гарри спустился в подвал, бормоча себе под нос о злых Мастерах зелий, которые обожают мучить своих учеников летними домашними заданиями. Через мгновение он вернулся со своим сундуком, который Северус открыл взмахом волшебной палочки. Еще один щелчок — и все учебники, пергаменты и перья Гарри были аккуратно сложены на кухонном столе.
— Можешь начинать, Гарри. — Северус указал на созданное им рабочее пространство.
Гарри со стоном сел, размышляя, есть ли какой-нибудь способ отвлечься от выполнения домашнего задания сегодня. Обычно он просто переписывал ответы Гермионы в поезде, возвращаясь в школу. Но Снейп, злобный мерзавец, стоял над ним, и у него не было выбора, кроме как сделать всю работу самому.
Убедившись, что сын как следует занят учебой, а Дадли моет посуду, Северус отправился на поиски Вернона, который должен был мыть хозяйскую ванну и вторую ванну в конце коридора. Старший Дурсль был слишком подавлен, когда спустился вниз после того, как Северус поднял его с постели в половине шестого для полива цветов. Северус знал, что тучный боров, вероятно, замышляет мятеж, и хотел быстро подавить его в зародыше.
И действительно, Снейп обнаружил, что вместо того чтобы вымыть унитаз и ванну, как было приказано, Вернон решил немного полежать. Толстый морж дремал на своей кровати, храпя так громко, что его, наверное, слышали в Шотландии.
Глаза Снейпа сузились. «Уже расслабляешься, Дурсль? Это мы еще посмотрим!» Он сообщил, что любое нарушение домашних обязанностей будет наказываться соответствующим образом, но не упомянул, каким будет это наказание, поскольку оно зависит от обстоятельств. В случае с Верноном… Снейп злобно ухмыльнулся.
Затем он наколдовал большое ведро с ледяной водой и установил его парить над головой большого неряхи. Он также вызвал ложку с кухонного стола. Северус, возможно, и не хотел бить ребенка, но такой колотун, как Вернон, был честной добычей. Северус намеревался дать ему попробовать его собственное лекарство. С ложкой в руке он подкрался к кровати и сдернул одеяло с дремлющего Вернона.
Мужчина продолжал храпеть, не подозревая о нависшем над ним возмездии, все его тело тряслось, а ягодицы торчали вверх. Идеальная мишень, мерзкая злобная скотина. Снейп наклонился и закричал в ухо Вернону так громко, как только мог.
— Вставай, ленивый жалкий ублюдок! КТО СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ВЗДРЕМНУТЬ? ПРОСНИСЬ, ДУРСЛЬ, ТЫ, БОЛЬШАЯ ЛУЖА КОЗЬЕГО ДЕРЬМА! ТЫ СПИШЬ ТОГДА, КОГДА Я СКАЖУ, И НЕ РАНЬШЕ! — И Снейп с силой опустил ложку на зад Вернона. Бах!
Сочетание крика и острого жжения заставили Вернона резко выпрямиться и завопить, как резаная свинья.
— А-а-а! Что за чертовщина?!
В то же самое время ведро с водой обрушилось на него, полностью промочив и его, и матрас.
Теперь Вернон действительно взревел, потому что вода была ледяной! Он закашлялся, сплюнул и наконец сумел вытереть глаза. Затем он поднял голову, чтобы посмотреть, не лопнула ли труба, но встретил неодобрительный яростный взгляд урода, называвшего себя Снейпом, который был настоящим отцом Гарри.
— Как ты смеешь! — пробормотал Вернон, глядя на высокого мужчину с нескрываемым отвращением. — Ты грязный чокнутый убл… — Он так и не закончил фразу, потому что в следующее мгновение его рот наполнился ужасным привкусом мыла. Он харкнул и сплюнул, но мгновение спустя вкус мыла снова вернулся.
— Никогда больше не обращайся ко мне в таком тоне, Дурсль. Иначе ты будешь постоянно есть мыло. Ты окажешь мне должное уважение, иначе ты пожалеешь об этом. — Он заставил Вернона кашлять и отплевываться по меньшей мере десять минут, прежде чем снять заклинание. — Теперь, я надеюсь, ты усвоил урок насчет ругани, в следующий раз он будет длиннее и с добавлением нескольких хороших ударов. — Чтобы подчеркнуть это, он подошел и снова ударил Вернона ложкой по заду.
— О-о-оу!
— Это за твою наглость, и еще раз. — Он снова шлепнул мужчину. Задница уже пульсировала, и Вернон взвизгнул, пытаясь укрыть эту нежную часть, как только мог, но Снейп был беспощаден. — Убери руку, Дурсль, или я уберу ее за тебя… на постоянно.
Вернон повиновался, и Снейп еще раз его ударил. Он подумал, не устроить ли моржу настоящую взбучку, но решил оставить это на потом.
— Вставай и возвращайся к работе, ленивый неряха. Если я обнаружу, что ты опять увиливаешь, несколько ударов — это еще не все, что ты получишь. В следующий раз я воспользуюсь ремнем. А теперь шевелись!
Вернон побледнел и выбрался из постели. Его задница уже болела от ложки, и ремень ему был ни к чему. И то, как Снейп смотрел на него…
— И убери этот беспорядок! Как ты можешь так спать? Здесь хуже, чем в свинарнике, — злобно добавил Северус. Затем он повернулся на каблуках, его мантия всколыхнулась за спиной, и он бросил через плечо: — Я вернусь через пять минут, Дурсль, и все тут должно быть аккуратно, потому что если ты не уберешься, я позабочусь, чтобы ты провел остаток дня с больным задом. А затем ты можешь начать убираться в гараже. А после займешься прополкой клумб.
Он оставил Вернона растирать свой толстый зад с разинутым ртом, выскочил из комнаты и спустился вниз.
Гарри все еще работал над своими школьными заданиями, Дадли закончил мыть посуду и спорил с Петуньей о том, как пропылесосить гостиную.
— Ну ма-а-м! Это всегда была твоя работа, папа сказал, что работа по дому — это женская работа, а я не девочка и не буду этим заниматься, вот так! — И он топнул ногой по полу так сильно, что фарфоровая пастушка упала с каминной полки и разлетелась на миллион осколков.
Гарри на мгновение поднял глаза, для него не было ничего нового в том, что Дадли впал в истерику. Обычно это случалось не реже двух раз в день. Но истерика Дадли со Снейпом во главе — это совсем другая история.
Прежде чем Петунья успела открыть рот, чтобы упрекнуть своего отпрыска, Северус схватил мальчишку за ухо и сказал убийственно мягким тоном:
— А теперь извинись сию же минуту!
— Ий-оу! Отпусти! — Дадли взвыл, как кошка, которой наступили на хвост. Он извивался в руках Снейпа, но профессор знал, как ловко схватить ребенка за ухо, и Дадли не мог убежать. Его глаза наполнились слезами, и он закричал: — Мама, он делает мне больно! Отпусти, мерзкий ублюдок!
— Извинись! Сейчас же! — приказал Северус, резко повернув ухо паршивца.
— Почему-у-у? Ау!
— Потому что то, что ты сейчас сказал, грубо и неуместно, она твоя мать, мальчик, и ты будешь относиться к ней с уважением, ясно?
— Да! Да! Я буду хорошим!
— Докажи это. Скажи маме, что тебе очень жаль, мальчик.
Со слезами на глазах Дадли подчинился.
Он ожидал, что Петунья встанет на его защиту, но она лишь неодобрительно посмотрела на сына и сказала:
— В следующий раз следи за своими манерами, а не то я принесу для тебя ложку, молодой человек.
— Аа! — проревел Дадли.
— Ты меня слышал. Твой отец никогда не позволял мне наказывать тебя так, как ты того заслуживал, но теперь здесь все изменилось, и Северус прав, ты никогда не должен говорить со мной так, Дадли Элвин Дурсль. После всего, что я для тебя сделала, мальчик, ты должен благодарить меня на четвереньках, как благодарят китайского императора! А теперь достань пылесос и включи его. Не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы управлять им!
— Одну минуту, Петунья, — прервал ее Северус. — Я еще не закончил с ним. Поскольку ты жаловался и не работал, теперь ты должен пойти и подмести заднее крыльцо. Но после того, как ты в течение пятнадцати минут обдумаешь свое поведение в углу.
— Что? Но это же… это же для детей!
— Если ты будешь вести себя как избалованный ребенок, я накажу тебя, как избалованного ребенка. Марш! — И Северус толкнул мальчика в угол гостиной.
— Мама! Скажи ему, что он не может этого сделать! Это нечестно! Я не хочу этого делать!
— Я не спрашивал, чего ты хочешь, — неумолимо сказал Северус, вытаскивая палочку.
Один только вид этого заставил Дадли замолчать и броситься в угол, прикрыв одной рукой ягодицы.
Гарри прикрыл рот рукой и безудержно захихикал. И Петунья ошеломила его, лишив дара речи! Он задавался вопросом, не наложил ли Снейп на нее изменяющее личность заклинание? Она действительно противостояла Дадли, ведя себя как настоящий родитель, а не как любящая бабушка. О да, ему определенно нравилось, как здесь все становится по-новому.
Обнаружив, что у Гарри есть только подержанная одежда, в основном дешевая и поношенная одежда Дадли, Северус приказал Дадли и Вернону переодеться в самые ужасные тряпки, которые они когда-либо видели. Так что Дадли и Вернон теперь были одеты в свои старые вещи и выглядели как оборванцы. Даже Петунья не была освобождена от этого наказания, ей тоже пришлось достать старое домашнее платье и поношенный фартук.
Северус починил сломанную пастушку взмахом волшебной палочки, затем повернулся к Петунье.
— Через час ты должна закончить здесь, а Гарри должен закончить хотя бы одно из своих заданий по чтению. Затем я хочу, чтобы ты взяла машину и поехала с Гарри за новой одеждой. Трать столько, сколько хочешь.
— Но у меня нет денег.
— Теперь есть. — Северус протянул ей бумажник Вернона. — Бери все, что тебе нужно.
Глаза Петуньи сверкнули. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз ходила по магазинам, — тринадцать лет, слишком много. Она взяла бумажник и снова принялась вытирать пыль, тихонько напевая.
Гарри, который подслушивал вместо того, чтобы работать, чуть не упал со стула. Похоже, Северус на самом деле был немного добрее к Петунье, и он задавался вопросом, почему. Потому что она была женщиной? Или из-за детства?
— Я не слышу, как скрипит перо, а ты? — раздался позади него шелковистый голос Мастера зелий.
Гарри чуть не выпрыгнул из своей кожи. Как это удалось Снейпу? Он был тише призрака.
— Извините… У меня был перерыв. У меня заболела рука, — быстро сымпровизировал Гарри.
— От написания двух абзацев? Хорошая попытка, мальчик. К концу часа тебе лучше закончить это эссе, или же ты можешь написать еще одно о том, почему ты должен своевременно заканчивать назначенную тебе работу.
— Ладно! Ладно! Что с вами такое? Я все сделаю! — Гарри снова начал что-то писать.
— Пиши четко, учителя не умеют читать каракули. И обрати внимание на свое отношение, если только ты не хочешь провести пятнадцать минут, уткнувшись носом в стену, как твой кузен.
— Нет, сэр.
«Сальный мерзавец! Ненавижу домашние задания!» Но Гарри постарался писать медленнее и аккуратнее.
Упомянутый кузен извивался в углу, пока Снейп не развернулся и не рявкнул:
— Смотрите вперед и не шевелитесь, молодой человек!
Дадли замер, но через секунду заскулил:
— Но… но сэр, мне нужно в туалет.
Северус посмотрел на часы. Оставалось еще пять минут.
— Иди. Но как только ты закончишь, ты засунешь свой нос обратно и не будешь двигаться, пока я не скажу.
Дадли выскочил из комнаты.
Через две минуты он вернулся и не увидел Снейпа, так что он решил попытаться уклониться от оставшейся части наказания. Он повернулся, чтобы уйти на кухню, когда чья-то рука схватила его за ухо.
— Разве я не сказал, что ты должен немедленно вернуться в угол? — спросил Северус. — Это была не просьба, мальчик. — Он загнал протестующего Дадли обратно в угол. — Еще десять минут за непослушание.
— Нечестно!
— Еще пять, и если будешь ныть — прибавлю еще.
Дадли заткнулся, хотя и успел пробормотать: «Я действительно ненавижу тебя!» — прежде чем Снейп отпустил ухо мальчика.
— Помни, я вижу, что ты делаешь, независимо от того, где я нахожусь в этом доме, так что тебе лучше не пытаться сдвинуться с места. И любая попытка освободиться от возложенных на тебя обязанностей приведет к самым неприятным последствиям. — С этими словами Северус удалился, аппарируя наверх, чтобы осмотреть ванные комнаты.
Через час Гарри и Петунья уехали за покупками, а Дадли и Вернон работали во дворе, хотя и в противоположных концах, и им было запрещено разговаривать друг с другом. К тому времени, как они закончили все дела на улице, оба были мокрые от пота и тяжело дышали.
— Кажется, я сейчас упаду в обморок! — заскулил Дадли своему мучителю в черной мантии.
— Перестань драматизировать! — усмехнулся волшебник. — Два часа прополки и обрезки кустов еще никого не убили. В любом случае тебе полезно это упражнение, оно убережет тебя от раннего сердечного приступа.
Пыхтя и кряхтя, Дадли поднялся наверх, чтобы принять душ, и с ужасом обнаружил, что в кранах только холодная вода.
Обед был почти таким же: Петунья, Северус и Гарри сидели за столом, а Дадли и Вернон стояли позади и подавали еду. Как только ужин закончился, Северус приказал Вернону убраться, а Дадли убрать посуду, и заставил остатки еды исчезнуть перед поросячьими глазами мальчика.
— Эй! А как же мой ужин? Я умираю с голоду!
Северус бросил на него волчий взгляд.
— Маленькие дети, которые скулят, не слушаются и уклоняются от работы, не получают ужина. То же самое касается и тебя, Дурсль.
— Это… это бесчеловечно! — пробормотал Вернон, и мыльная пена прилипла к его усам. — Кто дал вам право приходить сюда и диктовать мне свои правила?
— Как бесчеловечно было морить моего сына голодом все эти годы, Дурсль? — прорычал Северус, глядя толстяку прямо в глаза. — А как насчет этого? Что дало тебе право обращаться с ребенком как с чертовой прислугой и даже хуже? Что посеешь, то и пожнешь, Дурсль, и это простая справедливость, не больше и не меньше. — Затем он протянул руку и сильно ударил мужчину по уху. — В следующий раз, когда мне понадобится твое мнение, я спрошу.
Потирая ухо, Вернон вернулся к тарелкам.
— Мама, заставь его дать мне поесть! — Дадли раздраженно заскулил. — Я просто умру!
— Дадли, замолчи! У меня нет никакой власти над мистером Снейпом, так что не приходи ко мне в слезах. И кроме того, ты мог бы немного попоститься, диета может быть именно тем, что тебе нужно.
Дадли уставился на нее, в его глазах закипал гнев.
— Мне не нужна диета! Мне нужна еда! Принеси мне поесть, мама, сейчас же!
Снейп оказался около него в одно мгновение.
— Что я сказал о неуважении к твоей матери?
Дадли взвыл, когда пальцы Северуса снова ущипнули его за ухо.
— Ай! Извините! Извините, сэр!
— Скажи это ей, а не мне. — Он повернул мальчика лицом к матери.
Дадли прорыдал извинения.
— А теперь иди спать, — приказал Северус.
— С-спать! Но ведь еще светло! Сейчас только половина восьмого!
— Избалованных сопляков, которые закатывают истерики, рано отправляют спать. — Северус указал пальцем на лестницу. — Марш, молодой человек. Или мне воспользоваться ложкой, чтобы поторопить тебя? — Деревянная ложка с треском появилась и угрожающе зависла в воздухе рядом с задом Дадли.
— Нет! Нет! Я буду хорошим! — завизжал белобрысый мальчик и поспешно ретировался вверх по лестнице, держась за задницу и оглядываясь через плечо, когда ложка последовала за ним.
Гарри пришлось приглушить смех рукой. Вернон выглядел готовым убивать, но ничего не сказал. А Петунья… Петунья на мгновение показалась ему странно благодарной, а потом достала метлу и принялась подметать пол.
Северус повернулся к Гарри.
— Принеси мне свое эссе, и если оно меня удовлетворит, ты можешь посмотреть телевизор.
— Да, сэр, — ответил Гарри и пошел за своим заданием по чарам.
***
К концу недели в доме все было гладко, хотя не обошлось без еще нескольких попыток неповиновения со стороны Дадли и Вернона. Дадли заперли на два дня после того, как он устроил истерику по поводу чистки туалетов, а Вернон однажды вечером попытался украсть палочку Северуса и сломать ее, пока волшебник ругал своего сына за грубость (Снейп спрятал ее в карман) и читал ему лекцию о правильном обращении с другими людьми. За эту попытку восстания хитрец остался без ужина и заработал порку ремнем от Северуса, хотя Снейп не бил его так сильно, как мог бы, и он сделал это вдали от семьи и с применением заглушающих чар, так что ему одному пришлось терпеть вопли Вернона.
— Еще раз тронь мою палочку, загонщик жен, и я переломаю тебе все пальцы, — прошипел Северус на ухо Вернону. Вернон рыдал и дрожал, глядя на Снейпа так, словно тот был воплощением дьявола. — И чтобы ты знал, Дурсль, мне не нужна волшебная палочка, чтобы творить заклинания. — Северус угрожающе пошевелил пальцами, и Вернон сглотнул, съежился и пожелал, чтобы Снейпа разорвали на куски акулы.
Но он больше не пытался проверить профессора. Гарри должен был признать, что он не чувствовал ни малейшей жалости к своему дяде, особенно после того, как столько лет терпел от него кулаки и ремень по пустякам. Он не думал, что его тетя тоже испытывает к мужу сочувствие. Единственным, кто мог бы хоть немного посочувствовать, был Дадли, если бы он не был слишком поглощен своими горестями, чтобы думать о чьих-то еще.
День рождения Гарри приближался, и мальчик с нетерпением ждал, когда Рон отошлет Хедвиг обратно — он скучал по своей сове. И Снейпу, должно быть, тоже не терпится послать сообщение Дамблдору. До сих пор его отношения со взрослым волшебником оставались прежними… терпимыми. Снейп уже не так часто насмехался над ним, и Гарри изо всех сил старался держать себя в руках, хотя, видя, как Дурсли получают то, что им причитается, он в значительной степени изменил свое отношение к отцу. Он наконец-то смирился с тем фактом, что Снейп был его отцом, даже если он еще не мог заставить себя называть Мастера зелий иначе, чем профессор и сэр.
В ночь накануне своего дня рождения Гарри заснул на диване, смотря какой-то сериал, и не проснулся, когда Северус потряс его. Северус решил оставить сына на месте, накрыл одеялом и направился наверх, в спальню Гарри. Теперь там было две кровати: Северус превратил подушку в другую кровать для себя, быстро разделся и заснул.
***
Около двух часов ночи всю семью разбудил пронзительный крик. Северус тут же вскочил на ноги с палочкой в руке. Он открыл дверь в спальню и вышел в коридор, где стояли сонные Петунья и Дадли, моргая и зевая.
— Кто кричал? — спросил Снейп, кончик его палочки загорелся.
— Не знаю, — ответила Петунья, и ее волосы безвольно упали на лоб. — Мне показалось, что крик доносится откуда-то из соседней комнаты.
Дадли со страхом посмотрел на палочку Снейпа и ничего не сказал, отступая к матери.
Через долю секунды раздался еще один жалобный стон, и на этот раз Северус точно знал, откуда он доносится. Внизу, на диване, где он оставил спящего сына.
— Гарри, — сказал он и быстро направился вниз.
Тринадцатилетний мальчик метался и стонал на диване, как будто его пытали, он лежал, закрыв лицо рукой, словно отгоняя какое-то жуткое зрелище.
— Нет… нет… Пожалуйста… По…
— Гарри, проснись! — приказал Северус, положив руку ему на плечо и встряхнув. — Тебе снится кошмар, а теперь проснись.
— Капюшон… Капюшон… Нет, не смотри… — Гарри, казалось, не слышал мужчину, он дергался и задыхался.
— Гарри! — Северус сильно встряхнул мальчика и шлепнул ладонью по лицу. Это была не совсем пощечина, но она заставила Гарри открыть глаза.
Изумрудные глаза смотрели в обсидиановые, растерянные и испуганные.
— Дементоры! Где… они были здесь…
— Гарри, тебе это приснилось. Здесь нет дементоров, — спокойно сказал Северус, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. — Тебе приснился кошмар, но теперь ты проснулся, и все кончено.
Гарри моргнул, только сейчас осознав, что своими криками разбудил Снейпа, и покраснел от острого смущения. «О, черт возьми, я плакал, как маленький ребенок над глупым сном! И конечно же, Снейп меня услышал! Он, наверное, думает, что я какой-то трус, хнычущий молокосос, который разлетается на куски из-за сна! Мерлин, почему я?» Он уставился на свою футболку, не смея встретиться взглядом с профессором, опасаясь того отвращения и осуждения, которые наверняка увидел бы на его лице.
Сердце его колотилось, как у бегущей лошади, и громко стучало в барабанных перепонках. Он ждал, когда Северус уйдет, но тот остался, все еще слегка сжимая плечо Гарри.
— Дыши, Гарри. Вдох-выдох. Медленно.
Гарри повиновался, обнаружив, что глубокие медленные вдохи успокаивают его бешеное сердце и расслабляют. Немного успокоившись, он тихо сказал:
— Вы можете снова идти спать.
— Тебе часто снятся кошмары?
— Нет, — солгал Гарри, не желая, чтобы Снейп узнал правду, что сны о дементорах повторялись с удручающей частотой, начиная с той ночи, когда он чуть не погиб у Черного озера, пытаясь защитить Сириуса от их костлявых душераздирающих лап.
Северус не был уверен, что поверил ему, но мальчик, казалось, справился со своим страхом, и ему нужно было поспать.
— Хорошо, если ты уверен, что с тобой все в порядке.
— Я в порядке. Вы можете снова заснуть. Простите, что разбудил вас, — пробормотал Гарри, желая, чтобы Северус прекратил болтаться перед ним и вернулся наверх.
Северус задумчиво посмотрел на мальчика.
— Может быть, тебе лучше спать в своей комнате?
— Что? О, нет, со мной все в порядке, правда. Я бы не хотел… э-э, потревожить вас…
— Ты уже сделал это, — сухо заметил отец.
Его сын покраснел еще больше, восприняв это замечание как очередную критику, хотя Северус и не собирался отчитывать его.
— Извините, сэр. Я останусь здесь, так будет лучше для всех.
— Как пожелаешь. — Снейп убрал руку с плеча мальчика, только сейчас осознав, что все еще держал ее там. — Очисти свой разум и подумай об облаках в голубом небе. Это поможет тебе быстрее заснуть, — бросил Северус через плечо, отправляясь в свою постель. Это была медитативная техника, которую он часто использовал, когда не мог заснуть, и она почти всегда помогала ему успокоиться. Он надеялся, что мальчик быстро заснет: в конце концов, это был всего лишь обычный кошмар.
Гарри ничего не ответил, вместо этого он поднял с пола плед и закутался в него. Затем он свернулся калачиком на краю дивана, слегка дрожа, жалея, что не может закрыть глаза и молиться о наступлении рассвета, потому что кошмары приходили не днем, а ночью, в темноте. Он все еще видел костлявые руки дементора, тянущиеся, чтобы поднять капюшон, и открывающие ему невыразимое лицо монстра под темным одеянием, которого никто из живых никогда не видел.
Еще один холодок пробежал по спине тринадцатилетнего мальчика, он задрожал и сжал руки на одеяле, пытаясь отгородиться от эха голоса матери, умоляющей Волдеморта сохранить жизнь ее сыну.
***
Хедвиг вернулась на следующее утро, ясное и раннее, и Северус впустил ее в дом, услышав тихое уханье совы за окном. В когтях совы были зажаты два больших коричневых свертка, которые она положила на стол, а затем снова подняла, как только увидела, что в комнате находится не ее волшебник.
— Он внизу, — сообщил Мастер зелий снежной сове, встретившись с озадаченными желтыми глазами птицы.
Хедвиг проухала «спасибо» и снова взлетела, унося пакеты вниз к Гарри.
Гарри проснулся от резкого покусывания в ухо и мягкого уханья. Он открыл глаза и увидел, что на нем сидит Хедвиг.
— Хедвиг! Наконец-то ты вернулась. — Он протянул руку, чтобы погладить сову за ушами, ей это нравилось. Ее пушистые перья были мягче шелка, и он несколько минут гладил ее, наслаждаясь ее возвращением и ощущением ее прекрасных перьев на своей коже.
Затем она взлетела и села на спинку дивана, позволив ему сесть и открыть подарки, которые он получил от Рона, Гермионы, миссис Уизли, и даже короткое письмо от Сириуса:
Гарри,
Надеюсь, у тебя все хорошо. Я в порядке, хотя мне немного скучно: здесь не с кем поговорить. С Днем рождения и наилучшими пожеланиями, как всегда. Извини, что не смог сделать тебе подарок, я все исправлю позже.
Бродяга.
Гарри улыбнулся, обрадованный известием от своего крестного; его совсем не заботило, послал ли ему Сириус что-нибудь. Он просто знал, что тот был цел и невредим, и это был замечательный подарок. Потом он с трудом сглотнул и подумал, что сказал бы Сириус, если бы узнал, что Гарри Поттер на самом деле не сын Джеймса, а сын Снейпа.
«Он, наверное, свалится замертво, учитывая, что ему никогда по-настоящему не нравился… мой отец, — печально подумал Гарри. — Интересно, захочет ли он быть моим крестным, когда узнает правду?» Он отложил письмо в сторону и разорвал бумагу и ленты на других свертках.
Внутри одного из них лежал большой праздничный торт с шоколадной глазурью и надписью «С днем рождения, Гарри» золотыми буквами. Сопроводительная открытка гласила:
Испечено с любовью только для тебя, дорогой! Миссис Уизли.
Гарри улыбнулся, поблагодарив Мерлина за то, что в этом году торт испекла она, а не Хагрид, чьи пирожные было почти невозможно переварить. В другой посылке лежала большая коробка домашних конфет из Хогсмида, какие-то шуточные продукты от близнецов, типичный джемпер Уизли с вышитым «ГП» на нем и очень хорошо иллюстрированная памятная книга Чадли Кэннона от Рона. На прикрепленной к ней карточке было написано:
Подумал, что тебе это может понравиться, там есть потрясающие фотографии. Кстати, как ты там выживаешь? Напиши мне и дай знать как можно скорее. С Днем рождения тебя!
Рон.
И был небольшой пакет от Гермионы, в нем оказался скрытый оптический прицел — новейший портативный детектор тьмы. Гарри был в восторге и пообещал, что напишет им обоим, как только закончит открывать подарки.
Надеюсь, тебе понравится, Гарри. Я не была уверена, что у тебя есть такой. Он может обнаружить темные ауры в радиусе десяти километров. Подумала, что это может быть полезно. Ты сделал всю домашнюю работу? Я — да. Счастливого дня рождения!
С любовью, Гермиона.
Гарри закатил глаза. Как типично для Гермионы — спрашивать о домашнем задании.
— Кем она себе считает, моей матерью? — спросил он у дремавшей Хедвиг. — Это все, что мне нужно, учитывая, что у меня есть одержимая уроками подземная летучая мышь в виде отца, который заставляет меня выполнять домашние задания для классов, которых у меня еще даже нет.
Северус составил Гарри учебный план на всю неделю и убедился, что он выполнил все задания для своих учителей, а затем устроил опрос! Потом он заставил Гарри вернуться назад и переписать те эссе, которые он считал неразборчивыми, и узнать ответы на вопросы, в которых он ошибся на маленьких викторинах Снейпа. Гарри чувствовал, что с таким же успехом он мог бы вернуться в Хогвартс. Быть профессорским сыном — полный отстой, если он так проводит свои летние каникулы.
Но затем какая-то часть его мозга напомнила ему, что Снейп научил его использовать исцеляющее заклинание и еще несколько других. Так что, возможно, подземная летучая мышь была не так уж плоха. Возможно. Может быть, он был только наполовину мерзавцем.
«Просто подождите, пока Рон не узнает, что Снейп действительно мой отец. У него случится припадок!» — подумал Гарри, доставая из ящика стола в комнате листок бумаги и начиная писать письмо Рону.
Через несколько минут Северус спустился вниз и попросил одолжить ему Хедвиг, чтобы передать письмо Дамблдору. Гарри все еще писал Рону.
— Конечно, профессор. В ближайшее время она мне не понадобится.
После того как сова улетела искать директора, Северус повернулся к сыну.
— Как ты хочешь отметить день рождения?
Гарри был поражен. Этого вопроса он совсем не ожидал.
— М-м-м… Я не знаю. Обычно я ничего не делаю.
— Ты не приглашаешь друзей, не ходишь в кино? Праздничный ужин?
— Нет. А откуда вы знаете про кино?
— То, что я волшебник, не означает, что я живу в вакууме. Мой отец был магглом, и пока я был дома с ним, я вел себя как маггл, поэтому я знаю все о машинах, фильмах, телевидении, водопроводе и электричестве, — протянул Северус, наполовину забавляясь и наполовину с сарказмом.
— О. — Гарри снова почувствовал себя идиотом. Он должен был заметить, что, в конце концов, Снейп не выказал никакого удивления при использовании повседневной маггловской техники, и если он был соседом Лили и Петуньи, это означало, что он вырос в маггловском районе. — Что? — спросил он, потому что отец смотрел на него с каким-то странным выражением… Почти как гнев, смешанный с… жалостью?
— Ты не делаешь ничего особенного, чтобы отметить свой день рождения, Гарри?
Гарри покачал головой. Какое это имело значение? Так было всю его жизнь.
— Миссис Уизли испекла мне торт.
— Правда? Тогда, может быть, тебе понравится, если твоя тетя приготовит ужин? — подсказал Северус.
— Конечно. Хорошая идея. Ладно.
Северус нахмурился, пытаясь понять поведение мальчика. Он вел себя так, словно никогда раньше не праздновал день рождения.
— Тогда скажи ей, что ты хочешь на ужин. Сегодня ты свободен от школьных занятий, и я скажу Дадли, чтобы он убрался в твоей комнате в подарок. — Потом Северус сделал паузу и наконец неловко сказал: — У меня не было времени сделать тебе хороший подарок, но, может быть, мне будет достаточно взять тебя с собой, когда я уйду?
Гарри изумленно уставился на него. Он должен был уйти вместе со Снейпом?
— Вы хотите сказать, что мне больше не придется здесь оставаться?
—Нет. С чего бы это? Как мой сын, ты будешь жить со мной во время каникул. Это, знаешь ли, нормальный ход вещей.
«Да, но разве моя семья когда-нибудь была нормальной?» — подумал Гарри, но вслух ничего не сказал. Вместо этого он ответил:
— Спасибо, сэр. Я подумал, может быть, вы передумали.
— По какой причине? Я не оставлю мертвую собаку на попечение твоих родственников, Гарри, не говоря уже о собственном ребенке. Ты мой сын, как бы тебе это ни было неприятно, и как твой отец я обязан защищать тебя, учить и заботиться о тебе. Куда пойду я, туда и ты. Нам остается только дождаться, когда Дамблдор ответит на мое письмо, и тогда мы уйдем.
Это полностью устраивало Гарри. Ему не терпелось собрать вещи и навсегда распрощаться с домом номер четыре по Тисовой улице. И, по крайней мере, Снейп («Нет, Северус», — поправил он себя) был готов дать Гарри крышу над головой, обычную еду и одежду, и не ожидал, что Гарри будет рабом взамен. Во всяком случае, это было отлично. Возможно, когда-нибудь Северус даже будет смотреть на Гарри с любовью, а не только с чувством долга.
— Я пошлю несколько писем своим друзьям, хорошо?
— Конечно. Твоя сова — Хедвиг, да? — должна вернуться с минуты на минуту.
Действительно, в этот момент вернулась Хедвиг и приземлилась на плечо Гарри. Он быстро накормил ее лакомством и отослал с письмами для Рона и Гермионы.
— Одевайся и умойся, потом позавтракай, а потом весь остаток дня делай, что хочешь. С Днем рождения.
— Спасибо, сэр, — только и смог вымолвить Гарри, потому что почувствовал, как его глаза по какой-то неведомой ему причине внезапно наполнились слезами при этом тихом поздравлении. Он быстро побежал наверх, потому что предпочел бы быть выпоротым, чем плакать перед Мастером зелий. Он вытер глаза и раздраженно спросил себя: что, черт возьми, с ним не так? Потому что отец поздравил его с Днем рождения. Ну и что? Это было просто поздравление, не говоря уже о том, что родитель впервые обращался к нему с подобными словами. «Возьми себя в руки, Гарри! Ты ведешь себя как девчонка! Как будто тебя волнует, что думает или делает Снейп, я имею в виду Северус…»
И все же почему-то ему было не все равно. Он заботился о нем больше, чем когда-либо думал.
Письмо Рона пришло сразу после завтрака, застав Гарри за чтением его новой книги по квиддичу. Оно содержало один лист пергамента с одной строкой:
ЧТО ЗНАЧИТ СНЕЙП — ТВОЙ ОТЕЦ? ЧЕРТОВА ЗАДНИЦА МЕРЛИНА!
Гарри усмехнулся и продолжил чтение. Он напишет ответ своему ошеломленному другу позже, давая Рону больше времени осознать тот факт, что его лучший друг теперь был сыном их самого нелюбимого учителя.
Ужин в тот вечер состоял из жареного цыпленка, картофельного пюре, салата и печенья с маслом, приготовленного Петуньей. Гарри милостиво позволил Дадли сесть с ними за стол, но заставил Вернона по-прежнему изображать слугу и посылал здоровяка бегать за всякой всячиной: еще льдом, салфеткой, второй порцией картошки, — все это тот проделывал с угрюмым видом, заставляя Гарри ухмыляться. Расплата — это тяжело, а, дядя Вернон? Отстой для тебя. Он знал, что это было мелочно и подло, Дамблдор бы не одобрил, но Северус ничего не сказал, и Гарри очень наслаждался оставшейся частью своего дня рождения, доедая большой кусок торта и допивая стакан молока.
Этот день рождения на самом деле оказался удачным, фактически, это был лучший день рождения, который у него когда-либо был, за исключением того времени, когда Хагрид пришел, чтобы забрать его в Хогвартс.
***
Два дня спустя Северус получил ответ от Альбуса. Он хотел встретиться с ними в нераскрытом месте где-нибудь в горах, чтобы обсудить некоторые вопросы, и поэтому Гарри и Северус попрощались с домом номер четыре по Тисовой улице. По крайней мере, они так думали.
