First Times and Stuff

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
3154
переводчик
BaTONchik27 бета
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
67 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
3154 Нравится 62 Отзывы 1058 В сборник Скачать

Chapter 1.

Настройки текста
— Хён, — Чонгук застенчиво потирает своё предплечье, — могу я спросить у тебя совета о кое-чём… неловком? — Конечно, — отвечает Юнги, пропуская парня в свою студию и закрывая дверь. — Ты можешь спросить меня о чём угодно. — Спасибо, — бормочет Чон, садясь на диван у стены. Юнги присаживается рядом, сгибая ногу под себя, чтобы видеть макнэ. Это не первый раз, когда Чонгук приходит к нему за советом, и даже не первый раз, когда этот совет был о чём-то «неловком» по мнению младшего, который считал, что Юнги всегда, кажется, может помочь. Так что, Мин готов ко всему. Уверенный в себе. Время побыть лучшим хёном для макнэ. — Это… — парень замолкает, прикусывая нижнюю губу. — Ты знаешь, что я девственник, верно? — тихо спрашивает он. — Да, — спокойно отвечает Юнги, тем самым показывая, что быть девственником — это нормально. — И… — следует длинная пауза, после которой Чонгук фыркает. — В общем, вчера я зависал с Чимином, и, вроде как, сказал ему, что… не хочу больше быть девственником, и… что ж, хён — это хён, именно поэтому он заигрывал с одним парнем, когда мы выходили, и тот парень действительно милый. Мы все трое танцевали, а потом он вроде как… ну, поцеловал меня… — Это твой не первый поцелуй, — перебивает Юнги. — Нет, — Чонгук покачал головой. — Но я могу сказать, что это было… для того, чтобы идти к чему-то большему, понимаешь? Не только поцелуи. — М-мхм, — Мин кивнул. — Что ж, я типа… пошёл с ним в ванную, — после этих слов Юнги морщит нос. — Это не идеальное место, я знаю, но я был пьян, так что не сильно заботился об этом. Я просто… хотел покончить с этим первым разом. Но я… не смог этого сделать. — Всё в порядке, — успокаивает старший. — Я не уверен, что ты хотел бы потерять свою девственность с незнакомцем в ванной клуба. — Да, — Чонгук съёживается. — Но это как бы… заставило меня задуматься о том, что я мало знаю о… обо всём этом. — О сексе? — уточняет Юнги. — Да, — парень глубоко вздыхает. — Я знаю что-то из… порно и других форумов в интернете, но… вчера, когда я сказал об этом Чимину, он ответил, что порно не совсем хороший источник. — Это так, — Юнги слегка улыбается. — И я думаю, — продолжает Чонгук чуть громче, — если бы я узнал об этом побольше из более надёжного источника, я бы смог… сделать это. Пройти через свой первый раз и стать лучше, чтобы быть… хорошим сексуальным партнёром для тех, с кем я буду спать в будущем. — Да, это правильные мысли, — кивает Юнги, задаваясь вопросом, куда ведёт этот разговор младший, и начиная нервничать из-за того, что он всё равно не сможет ему помочь. — Так… — Чонгук слабо улыбается. — Я подумал, что лучше всего обратиться за советом о… подобных сексуальных аспектах к… самопровозглашённому королю орального секса. Юнги фыркает на эти слова, расслабляясь: — Да, я могу дать тебе совет по поводу орального секса. — Классно, — улыбка Чона становится шире, но затем он снова начинает стесняться. — Но, может быть, орал это не совсем то, что меня беспокоит. Типа, это же довольно просто, — он смеётся, — взять… взять в рот и двигаться вверх-вниз? Юнги тоже тихо смеётся, кивая. — Грубо говоря, да. Ты действительно не нервничаешь из-за орального секса. — Я думаю, что справлюсь с этим, — Чонгук резко вспыхивает, смущаясь, не совсем уверенный в том, что он сказал, и Мин думает, что за этим румянцем есть какая-то история. — Я больше… беспокоюсь о тех частях секса, которые включают… мой член внутри кого-то. — Ах, — восклицает Юнги, снова начав нервничать. — Как о… том, что я не продержусь долго или… — парень краснеет сильнее, но продолжает говорить. Доверяя Юнги. Он всегда доверяет хёну, и это согревает сердце старшего. — Что причиню боль парню, с которым буду. Я действительно очень сильно напуган, что... смогу продержаться всего минуту и… я не знаю. — И… — Юнги сглатывает. — Ты не спросишь об этом Чимина, потому что… — Потому что Чимин не понимает этого, — на лице парня проступает боль. — Он думает, что… это смешно, что я так нервничаю по этому поводу. Типа, знаешь, мне нужно просто это сделать, и всё будет в порядке, не так плохо, как мне кажется. И он, наверное, прав, но… он шутит об этом. Я знаю, Чимин не пытается действительно обидеть меня, он делает это не… нарочно, а просто… не понимает этого. — Оу, — выдыхает Юнги. — Мне жаль, что он задел тебя. — Это не так, правда, — Чон пожимает плечами. — Это просто… деликатная тема, я полагаю, но это не является для него таким большим делом. Я хорошо скрываю, что его шутки немного причиняют мне боль, так что он не замечает этого. Юнги кивает, и его сердце переполняется гордостью за Чонгука, потому что тот чувствует себя комфортно, придя к нему с таким разговором, даже после того, как реакция Чимина его разочаровала. Чонгук чувствует, что Юнги не будет его судить, несмотря ни на что. И он действительно не осудит. Юнги хороший хён, но… Он прикусывает нижнюю губу. — Слушай, я рад, что ты пришёл ко мне, и я более чем рад дать тебе какой-нибудь совет по этому поводу, но… — Мин вздыхает, наблюдая за тем, как надежда в глазах напротив рушится, сгорает и стремительно пропадает. — Хоть я и считаю, что хорош в оральном сексе, у меня… у меня на самом деле не так много опыта в анальном. — Оу, — издаёт Чонгук с широко раскрытыми глазами. — Так- — Типа, любого опыта, — поясняет Юнги, краснея. — Я никогда не делал этого. — Отдавал или… принимал? — неуверенно спрашивает Чон. — Оба варианта, ага, — говорит мужчина. — Ничего из этого. — С девушками и парнями? — добавляет младший. — М-мхм, — Мин кивает. — Никакого проникновения с кем-либо. — Оу, — снова произносит Чонгук. — Так что, да, — Юнги съёживается. — По поводу орального секса, конечно, я могу дать тебе совет, но как дольше продержаться, когда трахаешь кого-то? Понятия не имею. Между ними наступил долгий момент неловкого молчания. Это официально первая вещь, с которой Юнги не мог помочь Чонгуку, и приятное чувство, что он хороший хён… почти исчезает в этот момент, сменяясь разочарованием в самом себе. Ему следовало заняться сексом с проникновением, и если не по какой-то другой причине, то хотя бы для того, чтобы сейчас дать Чонгуку совет в данном вопросе. — Это потому что… ты не хочешь этого? — медленно спрашивает младший, буквально ступая на тонкий лёд. С Юнги. Ходить по тонкому льду с человеком, с которым ему будет легче всего разговаривать. — Ты не должен отвечать мне, — выпаливает он следом. Юнги делает глубокий вдох и выдыхает. Нет ничего смущающего в том, чтобы «быть девственником». Он знает это. Он знает это, когда речь идёт о нём самом, и он пытается донести то же самое и до Чонгука, но Мин не может сказать, что сейчас его это не смущает. Он занимался оральным сексом и с девушками, и с парнями до этого, больше, чем один раз, но ни разу не пробовал ни вагинальный, ни анальный секс, неважно, отдавая или принимая. Юнги всегда был… слишком напуган. Возможно, теми же вещами, что и Чонгук. Хотя он понимает, что, возможно, в каком-то смысле это даёт ему ещё вариант помощи в данном вопросе. Чимин не понимает, поэтому Чонгук не может поговорить с ним, и хоть Юнги не может дать ему совет, связанный с практикой, он понимает младшего. Быть честным с Чонгуком в данный момент справедливо, учитывая, насколько тот честен с хёном. — Нет, это не потому что я не хочу, — отвечает мужчина, надеясь, что это поможет макнэ чувствовать себя менее одиноким в своих страхах. — У меня была возможность сделать это как с парнями, так и с девушками несколько раз, и я всегда думал об этом, почти делал это. А потом всегда… трусил. Чонгук моргает, смущённый. Старший поджимает губы, чувствуя себя неловко, но веря, что это важно было сказать. — Извини, что я так-, — парень резко вздыхает и качает головой. — Я просто не- ты выглядишь так- — Уверенно? — предполагает Юнги, когда тот теряется. — В сексе и разговорах о нём, и всё такое? — Ты пишешь об этом в своей лирике, — отвечает Чонгук, опуская плечи. — Сам секс не пугает меня, — говорит Мин, отмахиваясь и улыбаясь. — И если быть совершенно честным, я… отношусь к этому так же, как и ты. В том смысле, что я тоже хотел бы просто… покончить с этим, но… — пожимает плечами и морщится, — не могу. — Ты боишься? — шепчет Чонгук. — Немного, — Юнги кивает. Младший кладёт руку на колено хёну. Утешительный жест. Мужчина отвечает ему улыбкой. Солидарность. Боже, возможно, этот разговор тоже заставляет его чувствовать себя лучше. — Я действительно хотел бы помочь-, — начинает хён. — Чего ты боишься? — перебивает его парень. Юнги моргает. — Полагаю, зависеть от кого-то. Чонгук ждёт пояснения. — Если мы говорим о позиции топ'а, — продолжает мужчина, — то я, скорее всего, волнуюсь о тех же вещах, что и ты. Не продержаться долго, сделать ей или ему больно, а если я и смогу не кончить через минуту, то в итоге не быть хорошим партнёром, не суметь заставить чувствовать себя достаточно хорошо, не быть… я не знаю, что-то вроде этого, — он фыркает. — Что касается позиции боттома, то я волнуюсь, что это будет больно. — Ты хочешь быть и снизу тоже? — спрашивает Чонгук с широко раскрытыми глазами, выглядя поразительно невинно. — А ты нет? — спрашивает Мин. Парень качает головой: — Я не думаю. Юнги понимающе кивает. — По крайней мере, ты уже занимался оральным сексом, — добавляет Чонгук. Старший смеётся. — Ах, да, орал… Самый простой способ избежать проникающего секса. Неудивительно, что я так хорош в этом. Много практики. Чонгук в этот раз тоже смеётся, и Юнги рад, что смог развеселить макнэ, делая всю ситуацию менее тяжёлой. К сожалению, смех донсена не длится долго. — Я действительно очень сильно хочу… — парень хмурится, — покончить с этим. — Да, — подтверждает Юнги, тоже сводя брови к переносице. — Я понимаю. — Кто знал, что это может быть так трудно, да? — тот неловко смеётся. Юнги издаёт тихий смешок. — Уж точно не я. Улыбка Чонгука становится немного застенчивой, он наклоняет голову и смотрит на хёна. — Почему ты так торопишься с этим? — спрашивает Юнги, отчасти желая, чтобы Чон вслух обосновал своё мнение об этом, а отчасти просто проявляя любопытство. Он хочет сравнить причины младшего со своими собственными. — А ты? — отвечает вопросом на вопрос Чонгук. — Я спросил первый, — напоминает мужчина и улыбается. Чон фыркает и издаёт смешок. — Эм… — его улыбка исчезает, сменяясь нахмуренностью, выражающей обеспокоенность. — Я просто хочу сделать это. — И всё? — Юнги видит в чужих глазах, что есть и другие причины. — Типа… — тот вздыхает. — Все мои друзья-коллеги уже сделали это, — он пожимает плечами, наконец, убирая руку с колена хёна и поднося её к своему лицу, чтобы начать рассматривать собственные ногти. — Даже те, кто младше меня. Они смотрят на меня и- знаешь, видят того, кто более знаменит и кто, по их мнению, трахается в миллион раз больше, чем они, а я просто сижу и чувствую себя неловко из-за этого. — Давление со стороны сверстников не должно быть причиной, почему ты хочешь потерять девственность, — осторожно говорит Юнги. — Я знаю, — отвечает парень. — Но я хочу это сделать и для себя тоже. Давление с их стороны просто… дополнение ко всему прочему. Юнги всё ещё хмурится. — Клянусь, я просто хочу сделать это для себя! — уверяет младший. — Я верю тебе, я просто… хотел бы, чтобы ты вообще не чувствовал никакого давления от других людей, — делится Мин. — А какова твоя причина? — возвращается к прошлой теме Чонгук. Мужчина поджимает губы, вздыхая. Молчание длится достаточно долгое время, и макнэ рядом сводит брови к переносице, как и его хён. — Потому что я чувствую, будто являюсь лжецом, — тихо признаётся Юнги. Чонгук смотрит на него с широко раскрытыми глазами: — Что? — Самопровозглашённый король орала… — рэпер усмехается, — испугался проникающего секса. — Так… давление со стороны общественности — вот почему ты так спешишь заняться с кем-то сексом? — спрашивает Чон, чьи уголки губ приподнимаются. — Это не столько давление со стороны других, сколько… со стороны самого себя, — объясняет старший. — Когда я зависаю с друзьями, и они говорят о сексе, я не чувствую себя обделённым в разговоре. У меня было достаточно партнёров, чтобы я больше не чувствовал себя девственником, хоть я и не занимался проникающим сексом. Чонгук кивает. — Но, — продолжает Юнги, — это чувствуется… почти как личная неудача. Как будто это та часть меня, которую я должен преодолеть, встретиться со своими страхами лицом к лицу. Например, — он смеётся, — я смогу сделать свою лирику более мощной, как только покончу с этим. Чонгук улыбается: — Для меня это чувствуется как вызов, в котором я в итоге могу не выиграть. — И только Бог знает, насколько ты конкурентоспособный, — Юнги усмехается, и Чон смеётся, кивая. — Да. Только если я единственный, против кого борюсь. — Ага, — соглашается Мин. — Почему-, — серьёзно, опять, — почему, как ты думаешь, ты не можешь сделать это? Просто… скажи «к чёрту» и сделай это, раз у тебя было так много шансов и ты так уверен в своих способностях орального секса? — Я продолжаю… — рэпер пытается найти правильные слова, — сдавать назад. — Но-, — Чонгук хмурится. — Всякий раз, когда этот момент наступает… всякий раз, когда я с кем-то и мы начинаем целоваться или раздеваться, — начинает объяснять Юнги, — я снова смотрю на них и не решаюсь отдать им эту часть себя. Я всегда начинаю думать «этой ночью я сделаю это, это не такое уж и большое дело, просто покончи с этим», но, когда этот самый момент всё-таки наступает, я… я чувствую, что не готов. Не хочу делать это с каким-то незнакомцем. Не хочу говорить им, что я никогда не делал этого и столкнуться с унижением из-за того, что не оправдал их ожидания насчёт меня. Если я не скажу им, то не хочу, чтобы потом они были удивлены или разочарованы, когда осознают, что я не так хорош или не могу долго продержаться, или когда они осознают, насколько я неопытен… — мужчина замолкает, пожимая плечами. Чон понимающе кивает. — Так ты хочешь… находиться в отношениях с этим человеком, чтобы заняться с ним полноценным сексом? — Я даже не думал о том, чтобы встречаться с кем-то, — Мин хмурится. — Я просто… хочу, чтобы это не был совершенно незнакомый человек. Я хочу хоть немного доверять своему партнёру, к тому же я не сплю с друзьями, потому что дружба для меня важнее, чем член, понимаешь? Мне не прельщает рисковать потерей дружбы из-за этого. Так что… кто-то на одну ночь — единственный вариант. Но я не доверяю им полностью в любом случае. Что ж, м-м, получается, я ещё не нашёл подходящего человека. — Я думаю, что хочу сделать это с другим девственником, — делится Чонгук. — Да? — спрашивает мужчина. — Ага, — парень пожимает плечами. — Может быть, было бы легче, будь мой партнёр опытным, потому что он смог бы помочь, но я думаю, что меньше бы нервничал с другим девственником, потому что… ни один из нас не знал бы, какого чёрта мы делаем, и из-за этого ожидания друг от друга будут ниже. Юнги смеётся на эти слова: — Это не самая плохая идея. Чонгук смеётся тоже, а после замолкает на минуту. — Могу ли я спросить кое-что действительно личное, на что ты не обязан отвечать? — спрашивает младший. — И это может быть- тоже маленьким советом? Рэпер кивает. — На самом деле у меня нет никаких советов о том, чтобы быть сверху, потому что это то… по поводу чего я тоже ищу советов, — признаётся он, и Юнги улыбается. — Ага, — поощряет старший. — Но с позицией боттома... — начинает Чонгук. — Если боль это то, о чём ты беспокоишься… ты когда-нибудь пробовал что-то вроде- игрушек и прочего? — И прочего? — Юнги игнорирует вопрос, давая время себе решить, хочет ли он отвечать на него. — Типа, пальцы, — голос парня становится немного выше. — Например, быть тем, кто контролирует уровень боли. Мин смеётся, смущается и решает ответить на вопрос: — Я не пробовал игрушки, нет. Возможно, я должен. Я думал об этом, но… я продолжаю бояться. — Ох, — Чонгук кивает. — Пальцы… — Юнги краснеет. — Я пробовал чуть-чуть, но это заставляет меня нервничать. — И… ты думаешь, что будешь меньше переживать, если сделаешь это с кем-то? — интересуется младший. Мин поднимает брови: — Я не знаю, буду ли я меньше нервничать, нежели буду более… воодушевлён. Быть с кем-то, кто делает это со мной или… сделает это сам, но не только для себя… я думаю, будет легче сделать это для другого человека. Просто то, что он будет рядом, чтобы… подтолкнуть меня. Я, скорее всего, был бы более отвлечён от боли или нервозности. Чонгук кивает ещё раз: — Это имеет смысл. Повисает тишина, и на этот раз она длится достаточно долго, чтобы Юнги снова почувствовал себя неловко. — Послушай, я действительно хочу помочь тебе больше, чем-, — начинает мужчина, но тот перебивает его. — Это… — он вдыхает. — Этот разговор действительно заставил меня чувствовать себя намного лучше. Юнги моргает, чувствуя облегчение в груди. — Я не шучу, правда, — добавляет макнэ. — Я не думал, что разговор будет развиваться вот так, но… — он улыбается. — Спасибо, хён. Без шуток. Спасибо. За то, что доверяешь мне достаточно, чтобы поделиться своими мыслями, и за… понимание, за то, что… позволил мне быть неловким, — он делает паузу. — Я почувствовал себя в безопасности. — В любое время, — кивает Юнги, улыбаясь, и сердце снова наполняется гордостью. В конце концов, Чонгук уходит после того, как рэпер отвлекает их обоих и показывает младшему один из битов, над которым он работал. Произошедший разговор действительно даёт Юнги пищу для размышлений. Ему никогда не приходилось объяснять, почему он ещё не занялся полноценным сексом. Чёрт, кроме Чонгука об этом знали только Намджун и Сокджин. Нужда отвечать на все эти «почему» о себе и своём выборе заставляет мужчину задуматься. Всё заканчивается тем, что он начинает сомневаться в своих собственных объяснениях. По крайней мере, в части из них. Он всё ещё беспокоится о том, чтобы попробовать что-либо, связанное с проникновением в первый раз. В данный момент нет ничего, что он мог бы сделать, чтобы изменить своё отношение к этому. Юнги не может ничего сделать, чтобы научиться некоторым вещам — сначала в действительности не сделав это — как дольше не кончать или не навредить своему партнёру. Как бы часто он ни дрочил и ни пытался продержаться как можно дольше, насколько это вообще было для него возможным, он не может знать, как отреагирует во время настоящего секса. Но одна вещь, мнение о которой Юнги может поменять, это… контролировать уровень боли во время проникновения. С самим собой и для самого себя. С пальцами и прочим. Это то, что он может сделать, чтобы попытаться подготовиться к реальности. Он всё ещё нервничает из-за этого, но… не так сильно, как из-за других вещей. К сожалению, ещё одна вещь, о которой Юнги думал в результате этого разговора — фраза Чонгука «я хотел бы сделать это с другим девственником». Мин не девственник. Не совсем. Он не спешит называть себя так, но в некотором роде, возможно, так и есть, потому что он никогда раньше не делал ничего, что заходило бы дальше орального секса. И да, может быть, Чонгук прав. Быть в свой первый раз с девственником не такая уж и плохая идея. Они вместе будут неопытными. Заниженные ожидания от обоих. Юнги никогда всерьёз не рассматривал этот вариант раньше, но дело в том, что он мало знаком с теми, кто подходит под этот критерий. Честно говоря, его вообще не привлекают люди, которые выглядят менее опытными, поэтому вероятность, что он сможет подцепить девственника в каком-нибудь клубе, не так уж и велика. Хотя даже в таком случае он бы не доверял им, потому что они — незнакомцы. Из этого можно сделать вывод, что у него не так уж много вариантов. Один из тех, кто неопытен в таком вопросе, и которого он знает, да к тому же определённо тот, кому доверяет, это… Чонгук. Но Чонгук не вариант. Не то чтобы Юнги вообще хотел переспать с кем-то, кого он считает своим младшим братом. И Чонгук определенно не хотел бы спать с кем-то, кого он считает своим старшим братом. Мин не испытывает сексуального влечения к Чонгуку. Физическое — да, конечно, макнэ всегда был привлекательным парнем, но ничего больше. Никогда. Его также не привлекает неопытность Чонгука. Или, по крайней мере, до того момента, пока Юнги не начал думать о сексе с девственником. Главная вещь, из-за которой старший находит Чонгука привлекательным, — это то, насколько младший надёжный человек. Однако он знает, что Чонгук не вариант. Просто сейчас тот ближе всего к этому самому «варианту», который есть у рэпера, и именно поэтому он не может не думать об этом — о том, насколько это было бы удобно. Чон тот, кого Юнги знает и кому доверяет, а он, в свою очередь, тот, кому Чонгук доверяет и кого знает. Они оба девственники, по крайней мере, частично... в тех вещах, что имеют значение. Они знают об этом и беспокоятся о своём первом разе, так что такого в том, чтобы воспользоваться этим и помочь друг другу? Кроме того, что это неправильно. Юнги отвергает эту идею, и не то чтобы она была единственной, просто он решает попробовать кое-что другое. Пальцы и прочее. Победить свои страхи, начиная с маленьких шажков. Вот только неделю спустя мужчина всё ещё не может убедить себя пойти на это. Несколько раз он запирался в их с Сокджином комнате с бутылочкой смазки в руке, начинал дрочить, раздвигая ноги, касался своего ануса и вставлял кончик пальца, не испытывая и капли боли, но как только допускал мысль, что ему может быть больно, то останавливался и снова трусил. Теперь Юнги сидит в своей тёмной студии, решив пойти другим путём, нежели просто сидеть в одиночестве в своей комнате и дрочить в тишине. То, что он делает сейчас, — это смотрит любительское порно с парнями и девушками, трахающими себя пальцами, и надеется… найти вдохновение. Он даже не возбуждён. Первые минут тридцать он был твёрдым, но теперь, посмотрев столько много видео, он не испытывает подходящего настроения для всего этого. Кажется, просмотр порно не вдохновляет его так, как он надеялся изначально. Никто его не подталкивает, да и эти люди на видео не отвлекают так, как мужчина хотел бы. Так, как он хотел бы, чтобы его отвлекал реальный партнёр рядом. Незнакомцы в порно просто… там, раздражают его тем, насколько беззаботными выглядят, трахая себя пальцами. Единственное хорошее в том, что у него нет настроения на что-то, — он не пугается, когда кто-то звонит в дверь его студии. — Привет, хён. Это Чонгук. Юнги впускает его, немного обеспокоенный тем, что тот снова поднимет эту тему. Не потому, что рэпер возражает говорить об этом, а потому, что он чувствует себя неловко из-за своих собственных недавних мыслей. К счастью, всё, что парень хочет на этот раз, — это позволить Юнги послушать песню, над которой он работал, и выслушать мнение о ней. В итоге они занимаются песней некоторое время. Юнги помогает, как и всегда. Ему несложно это сделать, по сравнению с советами о сексе, которые младший просил в прошлый раз. Макнэ быстро учится, поэтому он в состоянии выслушать совет хёна о треке и исправить некоторые недочёты самостоятельно. Сидеть с Чонгуком вот так — приятно. Это отвлекает его. За исключением некоторых случаев, когда это совсем не так. Пока Юнги что-то делает, щёлкает по клавишам, что-то меняет, слушает определённую часть трека снова и снова, пытаясь понять, как её улучшить, он в порядке. Но в ту секунду, когда Чонгук берёт всё в свои руки, у Мина появляется время подумать, и его мысли становятся неуместными. Дело даже не в том, что он представляет, как переспит с Чонгуком. Он просто смотрит на парня. Мужчина думает о том, что у младшего в джинсах настоящий, функционирующий член. О том, что этот самый член становится твёрдым и кончает и… может быть использован для проникновения в другого человека. Он смотрит на выпуклость макнэ, вспоминая о том, что уже видел мягкий член парня в душе те несколько раз, когда они были моложе и приходилось делить ванную комнату со слишком многими людьми. Мин пытается понять, насколько большим будет Чонгук, когда возбуждён, и как больно будет принять его. Эти мысли настолько непреднамеренны и навязчивы, что он не знает, как их остановить. — Я собираюсь перезаписать бэк-вокал для этой части и вставить его, а потом, думаю, всё будет готово, — говорит Чон, и Юнги только слышит его, но совсем не слушает. Выпуклость Чонгука не выглядит пугающе большой. — Хён? — Хм? — старший отводит взгляд и смотрит на донсена. — Я сказал, что собираюсь… — он хмурится. — Ты в порядке? — Что? Да, — торопится уверить его мужчина. — Конечно. — Ты уверен? — настаивает Чон. — Ты выглядишь… обеспокоенным. — Да, я в порядке, извини, просто… мысли не здесь, — говорит Юнги. — Понимаю, моя голова тоже где-то не здесь всю прошлую неделю, — парень начинает ковырять одну из заусениц. Прошла неделя с тех пор, как они говорили о том, о чём говорили. Рэпер задаётся вопросом, собирается ли Чонгук заговорить об этом сейчас снова, и пытается придумать способы ускользнуть от разговора так, чтобы это не было слишком грубо, но его попытки тщетны. — Ты тоже об этом думал? — тихо спрашивает Чон. — О… — старший замолкает, настороженный и любопытный. — О том разговоре, что был у нас на прошлой неделе, — плечи парня слегка приподнимаются то ли от волнения, то ли от смущения, и если бы не эта нервозность и застенчивость, возможно, Юнги бы действительно ответил «нет» на вопрос. — Да, — Мин пытается звучать как можно более пренебрежительно, тон тихий и хриплый. — Я не знаю, что делать, — признаётся младший с беспокойством в голосе. — Что ты имеешь в виду? — интересуется мужчина. — Я думал об этом, я… пытался найти решение, — поясняет Чонгук с нахмуренными бровями. — Под решением ты подразумеваешь… — он не успевает договорить, так как донсен прерывает его, продолжая. — Например, с кем заняться сексом, — говорит Чон. — Или как найти кого-то…. кто является девственником… или нет. Я не знаю. — Я тоже не знаю, — Юнги съёживается. — Если бы у меня было решение, я бы сейчас не сидел здесь. — Я знаю, — младший слегка вздыхает. — Я мог бы попросить Чимина о помощи, но… я не хочу. — Знаешь, это необязательно должно случиться прямо сейчас, — успокаивает макнэ Мин. — В конце концов, когда-нибудь ты найдёшь себе партнёра. — Но я не хочу «когда-нибудь», — возражает Чонгук, опускаясь на стул и поднимая взгляд в потолок. — О чём ты думал после нашего разговора? Тишина. Юнги не может рассказать о большинстве вещей, о которых он думал. — Пытался… — не может сказать и об этом тоже, — собраться с духом, — эта часть так унизительна. — Для чего? — парень снова смотрит на хёна. — Эм… — Юнги сожалеет, что вообще заговорил, прикусывает нижнюю губу и краснеет. Чонгук после нескольких мгновений молчания ёрзает: — Ты не обязан отвечать. — Я… — пытается объяснить старший, — я… смущён. — Ты сказал, что эта тема не пугает тебя, — бормочет Чон. — И это правда, — подтверждает рэпер. — Но я смущён… — он фыркает и смотрит на то, как неуютно чувствует себя донсен, и сдаётся. — Я пытался собраться с духом, чтобы сделать- все эти вещи пальцами и прочим. Типа, для себя. — Оу, — глаза парня от удивления становятся больше. — Да, — выдыхает Юнги, глядя на экран монитора вместо Чонгука, краснея и протягивая руку, чтобы включить маленькую настольную лампу, дабы в студии не было настолько темно. — Под «пытался» ты имел в виду-, — начинает младший, но Мин перебивает его. — Я не смог, — восклицает он, всё ещё не глядя на донсена. — Это трудно. Пауза. — Ты вообще… уверен, что хочешь быть снизу? Юнги смотрит на Чонгука, а затем на линию между его бровями, выражающую обеспокоенность. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что… — рот парня открывается и закрывается. — Я не знаю, просто… кажется, что ты не совсем хочешь это делать. — Я хочу, — быстро заверяет Мин. — Я просто боюсь, что мне будет очень больно. — Но это… — младший делает глубокий вдох. — Это часть процесса. Все знают, что анальный секс причиняет боль. На мгновение рэпер закрывает глаза. — Я знаю, — он приоткрывает веки. — И я знаю, что немного нелеп во всём этом, типа- я должен быть в состоянии хотя бы сделать это самому. Просто- просто палец, это ведь не так сложно. В ином случае, как я могу не бояться делать это с партнёром, но я-, — он издаёт стон. — Я знаю, это смехотворно, знаю, — говорит быстро Юнги. — Клянусь Богом, я всегда хотел сделать это, но я уже много лет проигрываю своим страхам и понимаю, что в своей голове делаю это куда большей проблемой, чем она есть на самом деле, но я- — Это нормально, — прерывает его Чонгук, и Мин позволяет себе вздохнуть. — Я действительно, — на этот раз рэпер говорит медленнее, — очень, невероятно, невообразимо зол на себя. Тишина. Юнги снова краснеет. — Я хочу помочь, — тихо говорит младший. — Да, я тоже хочу помочь тебе, Кук-, — начинает мужчина. — Нет, я имею в виду… — обрывает парень. — Позволь мне помочь. Юнги хмурится. Он не хочет предполагать, что именно имеет в виду Чонгук, но это чертовски сильно похоже на то, что макнэ предлагает ему переспать. В чём Мин, на самом деле, не уверен — хочет ли он, так как никогда до этого что-то подобное не было возможным, и ему никогда не приходилось рассматривать это как реальную возможность, которую нужно тщательно продумать и взвесить все последствия. Глаза Чонгука внезапно расширяются: — Я не имею в виду-, — бормочет он, — я не- я не имею в виду, что мы должны… друг с другом, — Чон качает головой. — Нет, я просто… я могу смотреть, — его глаза становятся похожими на два блюдца. — Ох, это звучит ещё хуже, — парень громко вздыхает, зажмуривается и прикрывает рот рукой, как будто пытается остановить себя от последующих слов. Юнги чувствует, как его сердце начинает биться значительно быстрее, и он не может сделать ничего, кроме как смотреть на донсена и в замешательстве моргать. — Что? — в конце концов, говорит Мин, потому что Чонгук не выглядит так, будто в ближайшее время готов убрать руку от своего рта. Младший поднимает свою вторую ладонь, тем самым закрывая своё лицо полностью. Юнги резко сглатывает и делает глубокий вдох. Ясно как день, что ему сейчас надо что-то сделать. — Что ты имеешь в виду… — его голос тихий, поэтому он сглатывает ещё раз, прежде чем продолжить. — Объясни, что ты имеешь в виду под «я могу смотреть»… потому что у меня такое чувство, что мы не понимаем друг друга. Чонгук выглядывает сквозь пальцы, а затем, вероятно, видя контролируемое и спокойное выражение лица хёна, полностью убирает руки и кладёт их на бёдра. — Я не имел в виду, что хочу наблюдать, как ты дрочишь, — тихо поясняет макнэ. — Тогда что? — настойчиво спрашивает Юнги. Парень морщится: — Я могу… ты сказал, что тебе было бы легче сделать это с собой, если бы рядом был кто-то ещё. — Я имел в виду кого-то, с кем я хочу переспать, — медленно произносит Мин. Чонгук слегка приподнимает брови: — Ты сказал «кто-то, кто может наблюдать и вести тебя», чтобы ты не делал это только для себя самого. Ты не уточнял, что это должен быть кто-то, с кем ты хотел бы потерять свою… анальную девственность. Юнги моргает: — Я также сказал, что хочу, чтобы он отвлекал меня. — Я могу, — бормочет макнэ. — Я имел в виду- поцелуями или прикосновениями и… быть голым, и прочее дерьмо. Заниматься сексом, — поясняет рэпер с широко раскрытыми глазами. — Что ж, да, я не- это не-, — парень прикусывает нижнюю губу. — Я просто- я просто говорю… я думаю, что могу помочь. — Помочь… — Юнги делает глубокий вдох. — Просто сидя и наблюдая, как я… трахаю себя пальцами? — Да, — подтверждает Чон, весь сияя, и тут же съёживается. — Я… мы тоже можем говорить. Ты можешь… сказать мне, что чувствуешь, и я могу подбодрить тебя и… попытаться рассмешить тебя или что-то в этом роде, отвлечь от боли… типа этого. — Ты это серьёзно? — внезапно шепчет старший. Чонгук моргает, смотря на хёна. — Да? — он ёрзает на стуле. — Если я могу помочь тебе с этим… то почему нет? Для Юнги это то же самое, что спросить: «Если мы можем помочь друг другу потерять девственность, почему бы и нет?». Потому что это неправильно, вот почему. Потому что они не заинтересованы друг в друге. Чонгука Юнги не привлекает в сексуальном плане, поэтому и дрочить перед младшим будет просто неловко, вот и всё. Хотя, предполагает мужчина, это не совсем похоже на потерю девственности друг с другом, и, вероятно, именно поэтому донсен чувствует себя достаточно комфортно, предлагая подобное. Он сомневается, что Чон предложил бы заняться сексом, даже если это то, в чём они технически могли бы помочь друг другу, как и то, что Чонгук может помочь Юнги преодолеть страх перед болью. Он даже не может представить, как это будет выглядеть. Не может представить себя… делающим это. Раздеваться перед Чонгуком и делать что-то не просто сексуальное перед ним, а одну из самых уязвимых сексуальных вещей, на которую Юнги вообще способен. Он не сможет. — Я мало что могу сделать для тебя, — говорит парень, и на лице читается беспокойство: взгляд, нахмуренные брови и выражение лица в общем. — Я не могу многое для тебя сделать… это факт, — рэпер открывает рот, чтобы возразить, но тот продолжает, говоря немного быстрее: — Ты всегда всё делаешь. Для меня. Для себя. Для всех. Я могу прийти к тебе с чем угодно, зная, что ты поможешь. И это… то, с чем я могу помочь. Сердце Юнги начинает биться быстрее. Он становится слишком эмоциональным. Он не уверен, хочет ли плакать или улыбаться. Он переполнен гордостью, но краснеет, как сумасшедший. — Это не должно быть неловко, — пожимает плечами Чон. — Я могу отвлекать. Юнги издаёт хриплый смешок. Он думает о смазке, которую принёс сегодня в студию в надежде воспользоваться ей, когда смотрел порно, и первая мысль в его голове: «это судьба». Предложение Чонгука невозможно было бы осуществить, не будь у Мина смазки, и он мог бы легко отмахнуться, но вместо этого… у него есть возможность. — И ты бы не стал… — говорит Юнги, даже не до конца понимая, что говорит, — касаться. Глаза Чонгука расширяются, и он качает головой. — Просто… — рэпер тоже слегка склоняет голову, — просто… смотреть. — И разговаривать, — добавляет младший. — И смеяться, и… делать всякие глупости, чтобы рассмешить тебя. Юнги смеётся на выдохе. — Я понимаю, что это- это типа очень странно, — говорит Чонгук. — Да, очень, — соглашается мужчина, кивая. — Но я понимаю, через что ты проходишь, — продолжает парень. — И если бы у меня был кто-то, кто заботился обо мне так же, как я о тебе, и кто бы предложил мне свою помощь… я думаю, я бы хотел этого. Плечи Юнги опускаются. — Ты действительно умеешь быть убедительным, понимаешь? Уголок губ Чонгука приподнимается в лёгкой улыбке: — Я просто хочу сделать что-то для тебя в этот раз. Старший качает головой: — Ты всегда делаешь что-то для меня. — Я иногда приношу тебе кофе, — соглашается он. — И это не то же самое, чем всё то, что ты делал и делаешь для меня. Юнги смотрит на донсена лишь на мгновение: — Я действительно люблю тебя, ты ведь это знаешь? Чонгук краснеет, опускает взгляд и кивает. — Хорошо, — кивает Мин. — Эта идея всё ещё очень странная. Макнэ смеётся, находя в себе силы посмотреть на хёна. — Да, — он пожимает плечами, — но это довольно умно. Юнги упирается локтем в стол и опускает подбородок на ладонь, бормоча: — У меня в сумке есть смазка. Глаза Чонгука расширяются: — Это значит «да»? — Хотел бы я, чтобы это было не так, — говорит Мин, игнорируя младшего. — Почему? — спрашивает тот. — Потому что тогда я бы просто сказал: «у меня нет с собой ничего», — говорит Юнги. Чонгук на секунду поджимает губы: — Ты всё ещё можешь сказать так. — Я знаю, — выдыхает рэпер, полагая, что он сходит с ума, даже допуская мысль об этом. Это будет платонической вещью, не так ли? Почти как перепихон на один раз, если так подумать. Одноразовая вещь, связанная с сексом, которая, на самом деле, не совсем является таковой, учитывая, что они даже не будут касаться друг друга. И это был бы перепих с партнёром, которому Юнги действительно доверяет. Они будут делать это… как друзья, без романтики и не… похотливо. Боже, он действительно сошёл с ума, если думает об этом, но Чонгук не выглядит так, будто считает себя безумцем, предлагая это, так что, возможно, если младший не теряет от этого голову, то и Юнги тоже не должен. — Почему у тебя в сумке смазка? — спрашивает Чон. Рэпер глубоко вздыхает, не глядя на парня, и его голос звучит устало, когда он говорит: — Потому что я хотел попробовать ещё раз сегодня, а потом… я слишком долго смотрел порно и перехотел. — Оу, — тянет Чонгук, слегка приподнимая брови, и кивает. — Что за порно? Юнги смотрит на парня, удивлённый вопросом: — Фингеринг. — Хм-м, — тот снова кивает. — Имеет смысл. Мужчина не может сдержать смех: — Если это индикатор того, насколько хорошо ты умеешь отвлекать… — Это не так! — восклицает Чонгук, приоткрывая рот и сразу же закрывая его. — Я могу, — он стопорится, — лучше. Юнги издаёт смешок, на который макнэ заметно улыбается, слишком мягко для ситуации, в которой они оказались. После этого Чонгук больше ничего не говорит, позволяя тишине повиснуть между ними и давая хёну подумать. Юнги ценит это. И он действительно использует это время, чтобы подумать. Но он даже не знает, с чего начать. Как они вообще это сделают? На крошечном диванчике? Там не хватит места для них обоих, чтобы разместиться и всё ещё иметь какое-то пространство между ними, и Юнги не хочет пересаживаться туда, тем самым позволяя младшему занять стул. Если он это сделает, то ему придётся… наблюдать за Чонгуком с дивана, и эта мысль по какой-то причине пугает его. Он хочет контролировать ситуацию, чтобы младший не смотрел на него сверху вниз, как будто этот самый контроль у него в руках. Так что оставаться на стуле — единственный вариант. Но как, блять, он прикоснётся к себе пальцем, сидя на вращающемся стуле? Вместе с этим возникает и вопрос, как много одежды ему придётся снять. Он бы не хотел снимать футболку. Это бессмысленно. Но ему придётся снять свои чёртовы штаны и нижнее бельё, несмотря ни на что, и он не слишком горит желанием, чтобы Чонгук смотрел на его член. Честно говоря, он против и того, чтобы младший видел его задницу, но это не то, чего он может избежать. Может быть, он прикроет свой член футболкой? Та свободная и достаточно длинная, думает он. Да, это неплохая идея. Тогда, по крайней мере, ему придётся оголить только свою задницу. И, наконец, все эти ёбанные страхи, с которыми он обычно сталкивается… страх боли, в основном. Он не думает, что может сделать это, но Чонгук так мило улыбается ему, имея самые добрые намерения, которые вообще могут быть. За ними нет ни веселья, ни шуток, ни… просто желания потрахаться и свалить. То, что предлагает парень, на удивление невинно и непорочно. Помочь другу с чем-то, с чем он боролся долгое время, и не получить ничего взамен, кроме удовлетворения от того, что он был полезен. — Я даже не знаю, с чего начать, — тихо признаётся Юнги. Чонгук не улыбается, не выглядит взволнованным или что-то вроде этого. Единственное, что он делает, — глубоко выдыхает через нос, сохраняя спокойное выражение лица. Наверное, ради хёна. И это работает. Видя такого младшего, Юнги немного успокаивается. — Но ты думаешь, что хочешь попробовать? — спрашивает он. Рэпер вздыхает, сглатывает и… кивает. Макнэ немного улыбается, но это счастливая улыбка, а не самодовольная, поэтому вместо того, чтобы испугаться, старший отвечает тем же, чувствуя, что краснеет. — Ты хочешь… — парень оглядывается вокруг, прежде чем остановиться на мужчине, — на диване? — Думаю, я бы всё-таки остался на стуле, — отвечает Мин. Чонгук кивает: — Хорошо. — И я собираюсь… — Юнги краснеет сильнее, чем раньше, — оставить большую часть одежды. Чон прикусывает нижнюю губу, расплываясь в широкой улыбке, и кивает снова. Старший медленно выдыхает: — Мне нужно быть возбуждённым для этого? — вопрос вылетает прежде, чем он успевает его обдумать. Чонгук выглядит не менее удивлённым, но всё-таки находит в себе силы ответить: — Я думаю… наверное, было бы лучше, будь ты возбуждён, но… это не так важно, полагаю. — Ладно, ага, — Юнги кивает. — Это просто… — парень замолкает, задумавшись. — Всё дело в том, чтобы сделать первый шаг, да? Столкнуться со страхами лицом к лицу, — он краснеет, — вставив в себя палец. Столкнуться с болью и узнать, каково это — чувствовать её, научиться справляться с ней. И после этого… должно быть проще… добавить второй палец, либо решить, что тебе это совсем не нравится. Юнги кивает, испытывая меньше нервозности, когда возможные варианты развития ситуации изложены вот так открыто. Это не обязательно должно ему понравиться, даже если он предполагает, что получит от этого удовольствие, даже если всегда представляет себя снизу, он может ошибаться. Он может передумать. И это нормально. Это просто вопрос того, чтобы сделать первый шаг и попытаться. Но Юнги не двигается. Кажется неправильным просто встать и снять штаны. Он думает, что пропустил… прелюдия или что-то типа этого. Но здесь подобное неуместно, так… что он должен сделать? А потом Чонгук встаёт и поднимает с пола чужую сумку. — Где смазка? — спрашивает он. — Эм… — старший сглатывает, испытывая счастье, что младший делает первый шаг в этой ситуации. — В потайном среднем отделении. Парень расстёгивает молнию внутреннего отделения и вынимает маленькую бутылочку лубриканта, откладывает сумку и садится обратно на свой вращающийся стул, держа смазку обеими руками и не передавая её старшему, как тот того ожидает. Никто из них не произносит ни слова, и рэпер морщится, глядя на бутылёк, а не на донсена. — Как ты вообще собираешься делать это на стуле? — внезапно интересуется тот. — Я… честно говоря, не совсем уверен, — признаётся Мин. Чонгук поджимает губы: — Тогда почему не диван? — Мы вдвоём не поместимся на нём, — объясняет Юнги одну из причин. Младший моргает, не выглядя тем, кто остаётся довольным ответом, но и не просит дополнительных разъяснений: — Ты мог бы… немного опустить спинку стула и откинуться назад. — Да, — выдыхает рэпер, а потом неуверенно добавляет: — Да, я могу это сделать, — он тянется рукой под стул и хватает ручку, которая управляет спинкой, слегка опуская её и откидываясь назад. Он всё ещё в основном сидит прямо, желая видеть Чонгука без боли в шее. — А теперь ты можешь- поднять ногу одной и… — парень склоняет голову набок, — второй рукой делать… другие вещи. — «Делать другие вещи», — повторяет Мин, выпуская смешок. — Эй, я пытаюсь, — восклицает младший, тоже смеясь. — Я знаю, — говорит Юнги, успокаивая того. — Я просто тяну время, потому что не хочу, чтобы ты видел мой член. Чонгук фыркает, а рэпер сдерживает смех, закрывая лицо двумя руками. — Ладно, хорошо, — решает он, вставая. — Сделаем это, — он расстёгивает молнию ширинки, не собираясь думать об этом слишком много и не смотря на макнэ. Он сбрасывает ботинки, оставляя носки, а затем спускает джинсы вниз. Его нижнее бельё тоже слегка опускается, чуть ниже бёдер, и Юнги мельком видит Чонгука, когда перешагивает через джинсы, и замечает, что младший выглядит точно так же, как и раньше — относительно спокойный, мягко улыбающийся, без капли самодовольства на лице или шока, и вовсе не испуганный. Мин немного успокаивается и сам. Вплоть до того момента, пока он полностью не остаётся без штанов и осознаёт, что нижнее бельё должно быть снято следующим. Он сразу же начинает волноваться снова. Его футболка, к счастью, достаточно длинная, чтобы прикрывать член, даже когда он стоит. Несмотря на это, мужчина колеблется. А затем Чонгук закрывает глаза. — Я не смотрю, — тихо говорит он, и сердце рэпера заходится в бешеном ритме от любви, до такой степени, что ему кажется, будто он сейчас заплачет. Глаза Чона остаются закрытыми, когда Юнги снимает боксёры, и даже после этого тот не поднимает веки. Студия остаётся погружённой в тишину даже после того, как мужчина откидывает нижнее бельё рядом с джинсами на диван, и Мин знает, что Чонгук знает о том, что он закончил раздеваться. Однако младший всё равно не спешит смотреть на него, давая хёну время… подумать? Принять решение? Сесть на стул? Юнги не знает. Но его привязанность к донсену только растёт. Старший садится на кресло и благодарит Бога, что оно мягкое, а не кожаное. Ноги он сводит вместе. — Ты можешь открыть глаза, — говорит он Чонгуку и наблюдает, как тот прислушивается к словам и быстро осматривает его сверху вниз. — Может быть, ты попробуешь придумать и способ, как не видеть мою задницу на протяжении всего этого? Парень моргает, открывая и закрывая рот, кажется, не совсем замечая шутливый тон хёна. — Я могу отвернуться, — предлагает он, — но я думаю, что это… тогда потеряет весь смысл. Юнги улыбается, прикусывает нижнюю губу и тихо говорит: — Я не серьёзно. — Оу, — глаза Чона расширяются. — Я просто… опять тяну время, — признаётся рэпер. — Потому что ты не хочешь, чтобы я видел тебя голым, или потому что ты боишься? — спрашивает Чонгук, проводя большим пальцем по крышке бутылочки со смазкой не глядя на неё. — И то, и другое, — честно отвечает мужчина, пытаясь унять своё бешеное сердцебиение. Они молчат ещё секунду, после чего младший открывает лубрикант, и этот звук настолько громкий в крошечной студии, что Юнги клянётся, что чувствует вибрацию по всему телу. Он сглатывает, кивает и одной рукой хватает подол футболки, натягивая и удерживая её на своём мягком члене, и… пытается поднять свою ногу. Это слишком неудобно; положение, чёрт возьми, вообще не имеет никакого смысла на этом дурацком стуле, да и подлокотник продолжает мешать, и Юнги краснеет сильнее, чем когда-либо, когда пытается поднять свою грёбаную ногу и одновременно с этим удерживать футболку, хоть как-нибудь удобно устроиться на кресле. Видя, что Чонгук сдерживает смех, он немного злится и тоже хочет засмеяться, если не по какой-то другой причине, то хотя бы потому, насколько всё происходящее нелепо. — Это пиздецки нелепо, — озвучивает свою мысль вслух мужчина, улыбаясь. — Ты всегда можешь передумать насчёт дивана, — говорит Чон, заставив себя на секунду убрать с лица улыбку, прежде чем она снова появляется на его губах. — Нет, — упрямо гнёт свою палку Юнги. — Тогда просто-, — младший вздыхает, — откинься назад, — он… приказывает, и Мин, с широко раскрытыми глазами, слушается его. — Одну ногу на пол, а другую вверх, — мужчина ставит ногу — ту, что на краю стола, — на пол, а левую поднимает так сильно, как только может, слишком ясно осознавая тот факт, что выставляет себя напоказ перед Чонгуком. — И типа… удерживай её рукой под коленом, подтягивая вверх, помогай себе таким образом. Когда Юнги поднимает ногу рукой и устраивается поудобнее, Чонгук официально может видеть его полностью, открытым и незащищённым, добровольно показывающим свой анус кому-то впервые в жизни. И хоть студию освещали только экраны мониторов и крошечная лампа, Мин знает, что Чонгук видит, как он всё больше и больше краснеет. По крайней мере… его член всё ещё прикрыт футболкой, за которую он держится. Но если ему придётся держать ногу на весу всё это время, тогда ему нужно будет отпустить ткань, и что будет, если она задерётся? А ещё на него смотрит Чонгук. Прямо на него, туда, где Юнги начинает чувствовать себя всё более и более неловко. Он уже рассматривал свой анус в зеркале ранее и думает, что он выглядит нормально, может быть, немного розовее, чем обычно, но боже, что, если он странный? Что, если Чонгук подумает, что его анус странно выглядит? Юнги краснеет ещё сильнее. Младший перестаёт смотреть между ног рэпера и заглядывает ему в глаза, а после протягивает руку с бутыльком смазки хёну. Юнги ценит, что тот смотрит в сторону, но затем они оба понимают, что для того, чтобы выдавить лубрикант на его руку, старшему нужно обе ладони, так что ему придётся снова сменить положение на стуле, а после всех этих ёбанных попыток он знает, что не хочет двигаться. — Ох, — выдыхает Чонгук, терзая нижнюю губу зубами. — Дай мне свою руку? Но протянуть ему руку означает больше не удерживать футболку опущенной. Выбора в любом случае нет. Юнги отпускает ткань, разглаживает её на своём мягком члене, скрывая его, а затем протягивает руку младшему, ладонью вверх. — Эм… — Чонгук переворачивает бутылёк и подносит к пальцам хёна. — Я действительно не знаю, сколько выдавливать. — Я тоже, — говорит Мин, сдерживая смех, внезапно позабавленный их вознёй. Он думает, что безумие от всего происходящего возвращается, поэтому это заставляет его смеяться. Другого объяснения нет. Безумие и страх. Мужчина не смеётся, ему удаётся сдержать даже намёк на улыбку, он просто фокусирует взгляд на смазке, которая выдавливается на его пальцы. — Лучше слишком много, чем слишком мало? — спрашивает Чон, продолжая наливать. Это определённо слишком много, даже Юнги с его недостатком опыта может это видеть. Это… мило, честно говоря, что Чонгук предпочёл вымыть пальцы рэпера в смазке, нежели допустить, чтобы он испытывал ненужную боль. — Думаю, этого достаточно, — говорит старший с лёгкой улыбкой. Чон краснеет и закрывает бутылёк, поджимая губы. Его глаза снова останавливаются между ног хёна, и Юнги единственный, кто краснеет. Он просто хочет знать, что младший думает о его блядской дырке, боже. Впрочем, им больше нечего ждать. Держа свои мокрые пальцы в воздухе, Мин представляет, как он вводит в себя палец, и вздрагивает. Он боится. Блять. — Ты не обязан, — говорит Чонгук, как будто всё понимает. — Я знаю, — шепчет Юнги. — Ты выглядишь испуганным, — парень хмурится. — Ага, — мужчина кивает. — Страх неожиданно накатил на меня. — Обычно так и происходит? — интересуется Чон. — Ты действительно пугаешься, как только начинаешь? — Я ещё даже не начал, — примечает мужчина, слыша панику в своём голосе. — Но да, это- обычно после этого я всё прекращаю. Мне удалось-, — он судорожно сглатывает, — пару раз вставить только кончик пальца. Но это всё. — Ты боишься только боли? — уточняет Чонгук. — Ничего больше? — В общем-то, да, — говорит рэпер. — Не знаю почему, но мне кажется, что это… очень больно. — Но ведь всё должно стать лучше, да? — спрашивает младший. — Боль должна… проходить по мере того, как ты к ней привыкаешь? — В теории, — соглашается Юнги. — Один мой друг сказал, что он однажды пробовал быть снизу, и ему было так больно, что он заплакал, и боль никуда не уходила, и… там была кровь. Его типа- порвали. — Дерьмо, — комментирует Чонгук, удивлённый и с широко раскрытыми глазами. — Да, — выдыхает Мин. — Мне было четырнадцать, когда он рассказал мне это. Возможно, у меня травма. — Дерьмо, — повторяет макнэ. Юнги согласно кивает. — Но ты будешь двигаться медленно. И осторожно, — уверяет его парень. — Маленькими шажками. Для кого-то, кто, как знает мужчина, ничего не знает о подобном, Чонгук действительно звучит очень уверенно сейчас. — Просто… не пытайся вставить его полностью сразу же, — советует он серьёзным тоном, но тут же краснеет и говорит тише: — Просто… прикоснись к себе. Юнги судорожно вздыхает и осознаёт, что он по-настоящему ценит, что Чонгук берёт на себя инициативу. Это не имеет смысла, он знает, ведь это ему следует быть ведущим, потому что у него есть опыт. Но, несмотря на все его усилия иметь хоть незначительный контроль над ситуацией, он не чувствует, что руководит чем-то, и начинает думать, что, может быть, для него это не проблема. Было бы проще, если бы Чонгук мог бы просто… говорить ему, как, блять, сделать это. Вздохнув, Юнги шепчет «ладно» и опускает руку между ног. К счастью, когда он делает это, его рука ложится на футболку и удерживает её, прикрывая член. Капля смазки падает с его пальцев на пол, когда он направляет их вниз. Определённо слишком мокро. Когда он прикасается к себе, то чувствует холод, и по спине пробегает дрожь. Он не двигает пальцами, просто позволяет им прикасаться к своему анусу. Чонгук смотрит прямо туда, тогда как Юнги предпочитает смотреть на младшего. Это не чувствуется хорошо. Но это не чувствуется и плохо. Это кажется в некотором смысле знакомым, ведь он проделывал эту часть ранее, но в его желудке точно что-то переворачивается от ощущения, что за ним так открыто наблюдают. Он действительно хотел бы знать, о чём думает Чонгук. — Как это ощущается? — глаза младшего на мгновение встречаются с глазами хёна, прежде чем взгляд падает обратно. — Холодно, — отвечает Юнги. Тот хмурится: — Я думал, что согрел смазку, когда держал её. — Ох, — выдыхает рэпер, и его анус тут же сжимается под пальцами. Это такая неожиданная вещь, что у него перехватывает дыхание. — Что? — спрашивает Чон, снова глядя наверх. — Ничего, я-, — быстро начинает старший, но тут же останавливает себя, продолжая более медленно: — Я ценю это. Чонгук улыбается и опускает взгляд. Юнги не знает, что делать. Что ж, нет, он знает, что делать в теории, но не спешит воплотить это в жизнь. Он чувствует себя в безопасности в таком положении — его пальцы не двигаются, как будто он прячет свою дырку от Чонгука. — Погладь её, хён, — наконец шепчет младший, кусая нижнюю губу и не отводя глаз. Чон говорит это не смотря на него, и рэпер задаётся вопросом, это потому, что тот не хочет пропустить момент, когда Юнги начнёт двигаться, или потому, что просто не может смотреть ему в глаза, когда даёт такие указания. Как бы то ни было, Мин двигает своими пальцами. Маленькое движение: он провёл подушечками указательного и среднего пальцев вверх и вниз по сморщенной кожице. Только один раз. Его анус чувствителен. Вообще-то, это даже довольно приятно. Но Юнги думает не о том, как это хорошо, а о том, как больно будет потом. — Сейчас ты в порядке, да? — спрашивает Чон. Это не так уж и хорошо отвлекает старшего, но парень старается, так что Юнги заставляет себя улыбнуться и кивнуть. — Тогда… — Чонгук облизывает губы. — Сделай это снова. Может быть, это не так уж и хорошо отвлекает, но определённо воодушевляет. Юнги снова двигает пальцами вверх и вниз, и на этот раз он чувствует себя немного лучше, поэтому продолжает делать это, сохраняя один и тот же темп. — Ты когда-нибудь делал это раньше? — интересуется младший. — Я имею в виду- дразнил себя, прежде чем перейти к самому проникновению? Мужчина качает головой: — Не слишком много. Может быть, на минуту. Чонгук кивает: — Это ощущается… хорошо? Юнги мягко обводит свой анус по кругу: — Пока что да. Ему нравится, как ощущаются осторожные, маленькие круговые движения, поэтому продолжает, а через мгновение его сердцебиение ускоряется, а член становится немного твёрже под футболкой. Ему интересно знать, собирается ли Чонгук тоже возбуждаться. Просто наблюдая за ним. Боже, это было… странно. И приятно. Юнги задумывается о том, чем всё это закончится. Они не говорили об этом. Если он будет продолжать вот так, то такими темпами у него встанет, и что тогда? Он подрочит себе и кончит? Нет. Это… запрещено. Он не будет делать этого в присутствии Чонгука. Тогда он просто трахнет себя пальцами, возбудится и оставит всё так, как есть? Наденет своё нижнее бельё и джинсы на свой твёрдый член и мокрый от смазки анус, а после заставит Чонгука уйти, чтобы подрочить себе в одиночестве? — Пытаюсь придумать какую-нибудь глупость, чтобы рассмешить тебя, — говорит Чонгук, а Юнги продолжает поглаживать свой анус круговыми движениями, чувствуя, как сжимается. — Но… немного отвлечён, не буду врать. Мин издаёт хриплый смешок, и ответная улыбка макнэ — чистое удовлетворение. — Отвлечён не в плохом смысле, надеюсь? — спрашивает Юнги. — Ты не… мучаешься? — Мучаюсь? — переспрашивает Чонгук, поймав взгляд хёна своими расширенными от удивления глазами. — Я больше… думаю о том, как-, — он сглатывает, снова опустив взгляд между ног Мина, — сказать тебе самым не странным способом, что я… — он облизывает губы, — эм… становлюсь твёрдым. Я уже возбуждён. Типа- довольно сильно. Это происходит пиздецки быстро, хён. — Правда? — пальцы Юнги перестают двигаться, и анус под ними крепко сжимается. — Извини, — выдыхает младший, краснея. — Я не могу это остановить. — Это нормально, — мужчина чувствует, как его собственный член дёргается, становясь всё более твёрдым только от одной мысли, что Чонгук возбуждается из-за него. — Я не собираюсь-, — пауза, — делать что-то с этим или типа того. Я просто… чувствовал, что должен сказать тебе об этом. — Я… — Юнги прижимает пальцы к своему проходу, — польщён. Он не вставляет, просто слегка надавливает, всё ещё напуганный болью, но… относительно спокойный. Относительно всех тех случаев, когда он пытался сделать это. Может быть, ему следует больше волноваться именно сейчас, потому что он всё ближе и ближе к тому моменту, когда ему действительно нужно прекратить все эти детские прелюдии и вставить палец в себя, к тому же Чонгук становится твёрдым из-за него, и это не должно заставлять его чувствовать себя хорошо, но… у младшего встал, а это значит, что он не думает, будто анус Юнги выглядит странно. Возможно, это даже означает, что макнэ считает его привлекательным. И да, хоть рэпер никогда не хотел переспать с ним, даже никогда не думал о том, находит ли Чон его привлекательным или нет, не заботясь о чём-то таком, это действительно может быть… возбуждающим. — Слегка надави, хён, — внезапно говорит Чонгук, наблюдая, как пальцы Юнги плотно прижимаются к анусу. Дыхание Юнги прерывается, сердцебиение учащается, и он принимает сознательное решение быть как можно более тихим. Ни стонов, ни хныканья, ни мычания, ничего, что сделало бы всё это ещё более неловким, чем будет дальше. Теперь, когда Мин намеренно ищет это, он определённо видит, что выпуклость в джинсах Чонгука больше, чем ранее, когда ему выпала возможность посмотреть на неё. Юнги вставляет в себя палец. Это только кончик среднего пальца, и он задыхается из-за того, что делает это — делает это перед Чонгуком, да и вообще решился на это, — а не потому, что ему больно. Пока нет ни капли боли. — Больно? — спрашивает Чон, и Юнги клянётся, что его дыхание стало тоже намного тяжелее. — Пока нет, — качает головой рэпер. — Тогда глубже, — настаивает младший. — Вставь палец чуть глубже. — Что? — задыхаясь, спрашивает Юнги, шокированный тем, что Чонгук пытается задать темп. — Остановись, когда будет больно, — макнэ ловит взгляд старшего. — Давай, — говорит он с улыбкой. — Ещё немного, и ты продвинешься дальше, чем когда-либо. Юнги вставляет палец глубже, прежде чем действительно обдумывает это, и удерживает зрительный контакт с Чонгуком, а когда чувствует боль, сразу же после двух фаланг, то судорожно вздыхает. Он останавливается, отводя взгляд, и его желудок сжимается; паника и боль прознают всё тело одновременно. — Ты сделал это, — младший улыбается. — Я ещё не вошёл полностью, — возражает Юнги, слыша страх в своём голосе. Он уже прошёл полпути. — Неважно, — качает головой Чон. — Шаг за шагом. Это не отменяет того факта, что ты сделал больше, чем раньше. Это уже то, чем можно гордиться. — Ладно, — мужчина кивает, сглатывая комок в горле, случайно сжимаясь вокруг пальца и хмурясь из-за появившейся боли. — Сильно болит? — интересуется младший. — Не знаю, сильно ли, — отвечает Мин. — Я думал, будет хуже, но… да, мне больно, но знаю, что это ничто по сравнению с тем, как бы чувствовался настоящий член. Боль будет только усиливаться. — Но, может быть… — нахмуренные брови Чонгука выдают его озабоченность. — Возможно, если сейчас всё не так плохо, как ты думал, то и всё остальное не так уж страшно? Юнги вздыхает: — Может быть, — может быть. — Боль уходит? — спрашивает Чонгук. — Сейчас, когда ты не двигаешься? — Эм… — старший заставляет себя сосредоточиться на ощущениях, непроизвольно сжимаясь вокруг себя, и обнаруживает, что… да. — Я думаю, что уже не так больно. — Это хорошо, — улыбается парень. — Попытаешься двигаться? Следует ещё один глубокий вдох. Боже, возможно, Чонгук умеет отвлекать лучше, чем предполагал рэпер. Он кивает и отводит палец назад. Ему больно, из-за чего вздрагивает, но плечи Чонгука распрямляются, а грудь слегка выпячивается вперёд, как будто он испытывает невероятную гордость или что-то вроде этого, и сердце Юнги начинает биться быстрее. Он хочет, чтобы Чон гордился, и на самом деле удовлетворён тем фактом, что выпуклость в штанах младшего становится больше. Мин был прав, когда думал, что делать это для кого-то гораздо легче, нежели только для самого себя, именно поэтому он снова вставляет в себя палец, на этот раз ещё глубже. Он не ожидал каких-либо инструкций. Юнги не думал, что Чонгук будет знать, что говорить, даже если он попытается. Из-за этого рэпер чувствует головокружение. Если бы он попробовал сделать это с партнёром на одну ночь, то ничего из этого у него не было бы — медленного темпа, понимания, контроля. С незнакомым человеком это произошло бы быстрее, и он гораздо сильнее бы нервничал. Так что, да, это была хорошая идея. Очень хорошая. Юнги снова тянет палец назад, но на этот раз немного поспешнее, и отрывисто вздыхает, входя обратно. Это всё ещё больно. Даже в третий раз, как он вытаскивает палец и вставляет обратно, он продолжает чувствовать боль. Может быть, он боится без причин. Возможно, это нормально. Этому может понадобиться ещё три раза, но в итоге всё будет в порядке. Чонгук сглатывает, и Юнги по какой-то причине становится ещё твёрже под футболкой. — Ты хорошо справляешься, — шепчет младший, и рэпер вставляет в себя палец до конца. У него перехватывает дыхание. Чонгук улыбается, глядя между ног хёна, и Юнги судорожно сжимается вокруг себя. — Больно? — взгляд парня бегает вверх и вниз. Рэпер в подтверждение мычит. Чон поднимает глаза наверх и ловит взгляд старшего: — Это вообще приятно? Юнги двигает пальцем внутри, не вынимая его полностью, просто осторожно касаясь своих стенок и чувствуя, насколько они нежные. Это не приносит такую огромную боль, как он думал. — М-мхм, — отвечает Мин. Улыбка Чонгука становится шире, и смотреть на это чертовски странно, зная, что его джинсы скрывают стояк. — Ура, — тихо говорит младший, заставляя рэпера рассмеяться. Их взгляды встречаются, и Юнги ловит себя на том, что не сдерживает благодарную улыбку в ответ. Когда ни один из них не произносит ничего на протяжении долгого времени, Чон мягко говорит: — Продолжай. Старший так и делает, прикусывая нижнюю губу. Это только один палец, набирающий устойчивый темп. Он вдыхает и выдыхает, неторопливо пытаясь понять, как контролировать сжатие мышц ануса, и даже сжимается вокруг себя один раз по собственному желанию, но получается слишком сильно, из-за чего его пронзает боль, и он хмурится. Чонгук хмурится тоже. Юнги решает продолжить, не позволяя страху снова взять верх. Пока нет. Всё это проходит в тишине; никаких звуков, кроме дыхания. Глаза младшего прикованы к пальцам рэпера, а глаза Мина — к чужому стояку, скрытому джинсами. Тишина не кажется такой уж неловкой, хотя, возможно, и должна быть таковой. Но всё в порядке. Юнги не расстроен этим, не разочарован и не зол. Тишина — это нормально, потому что старший видит, что Чонгук действительно отвлёкся. Неправильно ожидать от макнэ непрерывных реплик, когда как, нравится это самому Юнги или нет, происходящее сейчас может быть одним из первых сексуальных опытов донсена. Не важно, что Чон не трогает его. Это всё ещё ново для него. Мужчина вообще не комментирует молчание со стороны младшего, потому что сам отвлечён ощущениями, которые испытывает; боль медленно исчезает, чем больше он двигает пальцем, а скорость сердцебиения ускоряется от мысли, что за ним наблюдают. Но также и потому, что его охватывает нежность к этому грёбаному ребёнку. Из-за восторга в его глазах. Из-за любопытства. Сегодня они оба переживают что-то новое, и Юнги чувствует, что, если уж они оказались здесь, то будет справедливо позволить Чонгуку насладиться этим сполна в такой же безопасной обстановке, которую он сам создал для хёна. В конце концов младший приходит в себя. Буквально. Он быстро моргает и качает головой, смущённо смотря на рэпера. — Извини, — бормочет он. — Всё в порядке, — пытается успокоить его Юнги. — Это всё ещё приятно? — робко интересуется Чон, явно пытаясь снова стать отвлекающим фактором. — Ты… довольно уверенно двигаешься. — Это уже совсем не больно, на самом деле, — говорит мужчина, немного удивлённый собственными словами. Он знает, что это всё ещё крупинка по сравнению с настоящим членом, и боль будет увеличиваться с каждым другим пальцем всё больше и больше. И это пиздецки сильно пугает его, но он уже достиг чего-то. Для Юнги это важно, и поэтому он снова улыбается, чувствуя неподдельное счастье. И, несмотря на неловкость, Чонгук улыбается так широко, что в уголках его глаз появляются морщинки. Теперь, когда они здесь, с Юнги — всё ещё немного напуганным, — не настолько сильно, и начинающим чувствовать себя хорошо, он не уверен, как именно они продолжат, если вообще решатся на это. Он перестаёт двигать пальцем, оставляя его наполовину внутри себя. — Так, что дальше? — спрашивает Мин и тут же понимает, насколько это нелепо. Рот Чонгука на мгновение округляется: — Ты спрашиваешь меня? — шепчет он. Да, что ж, вот почему Юнги чувствует себя нелепо из-за своего вопроса. Боже, что за идиот. — Эм… — он пытается оправдаться. — Ты уже не так сильно боишься? — спрашивает Чонгук, и рэпер благодарен за смену темы. — Да, немного, — отвечает Мин. — Всё не так плохо, как я ожидал. — Но всё ещё напуган, — утверждает младший. — Э… следующим пальцем и… членом. Губы Юнги кривятся в улыбке, но потом он действительно задумывается о сказанном и сглатывает. Чонгук, должно быть, видит обеспокоенность на его лице, потому что очень сильно хмурится. — Тогда давай продолжим, — говорит он, пожимая плечами, как будто это не такое уж и большое дело. — Ты… вставляешь ещё один палец и… — парень не смотрит в глаза хёну, но всё равно раздаёт эти блядские инструкции, как будто осознаёт, насколько они помогают Юнги. — И, как с первым пальцем, ты делаешь это медленно и нежно, и, — он сглатывает, говоря быстро и дрожащим голосом, но не сдаётся, — и ты продолжишь, пока боль не уйдёт и, может быть, до тех пор, пока ты не почувствуешь себя хорошо, а потом… потом, если ты будешь менее напуганным, вставишь следующий палец и… сделаешь это, пока страх полностью не исчезнет. Чонгук смотрит в глаза старшему, ожидая реакции, почти с вызовом в том, как не отводит взгляда. И Юнги понимает, что он не просто ждёт реакции на свои слова, он ждёт её на то, что вообще даёт какие-то указания, взяв на себя задачу отвечать на вопросы хёна — говорить хёну, что делать дальше, ожидая одобрения. Рэпер кивает, искренне благодарный и не уверенный, как это показать. Плечи младшего опускаются со следующим выдохом, заметно расслабившись. Юнги облизывает нижнюю губу и вытаскивает палец. Его нога, — та, которую он придерживает, — а также рука начинает чертовски уставать, поэтому он поднимает ногу немного выше, подсунув под неё руку. — Тебе нужна ещё смазка? — внезапно интересуется Чон. Она стекает по мошонке Юнги, настолько её много: — Я думаю, что у меня сейчас достаточно смазки на пальцах для двух кулаков. Глаза парня расширяются, он моргает, а потом фыркает, поджимая губы, чтобы сдержать смех, но его грудь всё ещё трясётся. Юнги смеётся тоже, выставив вперёд два пальца и прижимая их к своему проходу. Он слегка надавливает, и следующим мгновением весь смех исчезает. — Не думай об этом, — спешит сказать Чонгук, прежде чем страх успевает завладеть Юнги полностью. — Я думаю об этом, — отвечает Мин. Его пальцы неподвижны, он не двигается ни на дюйм. Блять, ему нужно взять себя в руки. — Не думай, — настаивает младший, понизив голос и снова обретая уверенность. — Вспомни, как хорошо чувствовался один палец через некоторое время, — он смотрит вниз, и взгляд рэпера следует за ним же, замечая свой собственный стояк, скрытый футболкой. Глаза Чонгука поднимаются снова. — Просто сделай это. — Я не могу, — Юнги пытается заставить свои пальцы двигаться, но тщетно. — Ты сделал это с первым, — говорит Чон. — Ты был напуган, но сделал это, и это было не так уж и плохо, — пауза. — Посмотри на меня. Рэпер устанавливает зрительный контакт с младшим. — Давай, — напирает парень. Юнги делает это, нахмурившись. Боль стала куда сильнее, чем прежде. Пиздецки сильной. Однако он упорно смотрит в глаза Чонгуку, не позволяя себе отвести взгляд. Ему приходится сделать паузу, как только кончики двух пальцев оказываются внутри, и понимает, что очень сильно напряжён. Это слишком больно. — Продолжай, — говорит младший, и Мин качает головой. — Насколько сильно больно? — Очень, — отвечает рэпер, дыша порывисто. — Сделай глубокий вдох, — просит Чонгук. Юнги делает, как ему сказано, насколько вообще может. — Двигайся, — слова парня больше похожи на вопрос, то ли потому, что даёт хёну возможность решить, то ли потому, что теперь и сам не уверен. Но мужчина всё равно слушает его, убеждая себя, ведь если бы не Чонгук, говорящий ему, что делать, он бы сейчас так и остался бездействовать. На полпути он останавливается, чувствуя, что горит, но всё ещё, блять, находясь на полпути от удовлетворяющего его итога. — Ох, блять, — бормочет Юнги. Руки Чонгука сжимаются в кулаки на подлокотниках кресла. Старший тяжело дышит, сжимается вокруг себя и шипит. — Действительно настолько плохо? — спрашивает парень. Юнги в отчаянии кивает. Он хочет вынуть пальцы. Это вообще не чувствуется приятно и хорошо. Брови Чонгука хмурятся от беспокойства и… гнева? А затем его глаза расширяются. — Что? — спрашивает Мин. — Простата! — восклицает младший. Юнги открывает рот. Он забыл, что у него есть блядская простата. — Это должно облегчить задачу, да? — продолжает Чонгук, внезапно оживившись. — И ты явно будешь чувствовать себя лучше. Ты должен- я не знаю, прикоснуться к ней! — Я не знаю, где она, — быстро говорит Юнги, краснея. — Я тоже, — произносит следом младший, хмурясь. Тишина. — Чёрт возьми, — сдувается Чон. Юнги не понимает, почему улыбается. — Что? — тянет Чонгук, и его хмурость заменяется такой же улыбкой. Ладно, возможно, Мин знает почему. Просто ему чертовски нравится видеть, как сильно младший хочет, чтобы ему было приятно. Не то чтобы он мог сказать это макнэ вслух. А может, и сможет. — Ты очень милый, — говорит мужчина. — И это заставляет мои Чувства Хёна просыпаться. — Чувства Хёна? — Чонгук краснеет. Юнги кивает и ничего не объясняет. Всё, что он делает, это начинает двигать пальцами. Совсем немного. Кажется нереальным, что их там два. Спасибо за это макнэ из всех людей. Боль ужасная, правда, и Мин ненавидит её, желая, чтобы она исчезла, но он держит в памяти момент, когда та действительно со временем прошла, стоило ему вставить в себя первый палец и немного подождать, и поэтому продолжает двигаться. Чонгук молчит. Юнги ждёт, что тот скажет, что он отлично всё делает, продолжая глубже вставлять в себя пальцы. Но по мере того, как он продвигается вперёд, вставив их до упора, его дыхание выравнивается, а толчки приобретают равномерный темп, и всё начинается ощущаться намного лучше, Чонгук выглядит всё более и более обеспокоенным. Между его бровями вылезла глубокая морщина, кулаки на подлокотниках то сжимаются, то разжимаются. К тому времени, когда Юнги начинает специально сжиматься на пальцах, до сих пор ощущая боль, но чувствуя чёртову гордость за самого себя, челюсти младшего стискиваются сильнее, и Мин становится тем, кто беспокоится. Он тот, кто начинает чувствовать себя пиздецки неловко. — Ты можешь идти, знаешь, — тихо говорит рэпер, останавливаясь на двух пальцах. Голова Чонгука резко поднимается вверх, а глаза похожи на оленьи в свете фар: — Что? Почему? — Ты сказал, что не мучаешься, но, эм… ты типа выглядишь противоположно этому, так что… — мужчина сглатывает слюну. — Я не заставляю тебя… ты не обязан оставаться. — Нет, я-, — рот младшего открывается, как будто он собирается протестовать, но так и не делает этого. Он ёрзает на стуле, его бёдра двигаются взад и вперёд, и издаёт звук, выражающий настоящий дискомфорт. Юнги начинает вытаскивать пальцы, готовый остановить всё происходящее, но его тело слишком напряжено, а мышцы ануса слишком сильно сжаты, и он не может ничего с этим сделать, потому что пиздецки сильно взволнован, и ему слишком больно, чтобы вынуть пальцы полностью, поэтому он прекращает пытаться, уверенный, что Чонгук видит по его лицу, насколько это больно. — Нет, подожди, не- , — парень очень сильно съёживается. — Это не-, — он качает головой, вцепившись в подлокотники так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Что? — настаивает Мин, желая прикрыться. Чонгук выдыхает, опускаясь обратно на стул: — Хён… — он жмурится, впервые за всё время вообще не смотря на Юнги. — Хён, мне действительно очень больно в джинсах. Рэпер моргает: — Что? Чон выглядит так, будто ему некомфортно, но он всё равно открывает глаза: — Молния… она- врезается в мой член. Все мои хорошие боксёры в стирке, потому что я был слишком ленив после поездки, чтобы позаботиться об этом, поэтому я надел бельё на размер меньше, и в них сейчас очень тесно. Я думаю, это нарушает моё кровообращение. Юнги не знает, что сказать. Чонгук снова плотно прикрывает веки: — Прости. Сердце старшего бешено колотится. Младший сейчас настолько возбуждён, что это… причиняет ему боль? Юнги случайно сжимает пальцы внутри себя, и это так приятно, что он всхлипывает. Буквально. Глаза парня открываются — в замешательстве, — в то же мгновение, как глаза Мина расширяются из-за своего же грёбаного хныканья. — Ах… — он не знает, что сказать, пытаясь справиться с давлением, которое он сам же и оказывает, пытаясь расслабиться и подумать. Это не работает. — Ты… — Чонгук колеблется. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? Это… ужасно, прости, — он качает головой. — Я не хотел. И ничего не могу с этим поделать. И- я понимаю, что это заставляет тебя чувствовать себя очень некомфортно, мне жаль, я- я не могу остановить- — Достань его, — говорит Юнги, наконец сумев расслабить мышцы своего ануса. Чонгук открывает рот. — Нет, я не хочу, чтобы ты уходил, — добавляет рэпер, прежде чем успевает подумать над словами, краснея и сжимаясь на пальцах, и это ощущается намного, блять, приятнее. Взгляд младшего падает вниз и отслеживает это движение. — Это… это работает, и… если тебе не неудобно- я имею в виду, с этим, не с- конечно, твоему члену не очень удобно, но я говорю о… если тебе нормально, что это произойдёт, я не хочу, чтобы ты ушёл. Так что ты можешь просто… достать свой член из джинсов, чтобы это не причиняло тебе больше боли. Чонгук делает несколько вдохов и выдохов, всё ещё хмурясь, но губы кривятся в подобии улыбки. — Ты можешь… — Юнги оглядывается вокруг, осторожно раздвигая пальцы внутри и тем самым растягивая себя ещё немного, вполне готовый к лёгкой боли. — Там моя сумка, ты можешь… положить себе её на колени и спрятать за ней свой член? Парень фыркает на это предложение, а затем застенчиво улыбается, пожимает плечами и бормочет: — Было бы справедливо, если бы ты тоже увидел меня, да? Рэпер открывает рот, но ничего не говорит. Он хочет повторить, что тому необязательно этого делать, он действительно может просто прикрыться сумкой или, блять, взять джинсы Мина с дивана и прикрыться ими, что было бы ещё лучше, но затем руки Чонгука поднимаются с подлокотников и тянутся к молнии, и Юнги едва может дышать, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Звук молнии чертовски громкий, а член Юнги твёрдый. Как и младшего. Рэпер действительно наблюдает за тем, как макнэ хватается за пояс джинс, откидывается на спинку стула, приподнимает бёдра и опускает их до середины бедра вместе с нижним бельём. Его член выскальзывает из тесноты так резко, что шлёпается о живот. Парень вздыхает с облегчением и тут же краснеет, опустив голову и тяжело дыша. Юнги судорожно сглатывает, сжимается вокруг пальцев и кусает нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Те образы, поселившиеся в его голове, оказались пиздецки ошибочными. Член у младшего не очень большой. Вероятно, среднего размера, может быть, чуть больше, Мин не уверен. Но он больше, чем у рэпера, длиннее и толще. И темнее. Независимо от этого, Юнги представляет, что он внутри него, твёрдый, как камень, каковым является и сейчас, и глубоко трахает его. Мурашки, пробегающие по коже, кажутся такими неправильными. — Так вот как ты себя чувствовал ранее… на протяжении всего времени, — говорит Чонгук, кусая губы и поднимая голову, чтобы посмотреть в потолок. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает мужчина слишком тихим голосом. — Будучи тем, на кого смотрят. — Извини, — просит на этот раз прощения Мин, отводя взгляд от члена макнэ. — Нет, — голос младшего слишком высокий. Его глаза опускаются вниз, не задерживаясь на лице хёна, и фокусируются прямо на влажном проходе. — Я понимаю, — он сглатывает. — Не можешь прекратить смотреть. Юнги выдыхает. Руки Чонгука снова сжались на подлокотниках, а его член внезапно дёргается вверх и вниз. — Ты… — пытается старший, не специально сжимая внутри себя два пальца, и его одновременно пронзают боль и удовольствие. — Больше не болит? Легче? Тот быстро кивает головой. — Это хорошо, — бормочет Юнги. — А ты? — задаёт встречный вопрос парень, поднимая глаза на хёна. Их взгляды встречаются: — Хм? — Я имею в виду- больно? — интересуется он. — Уже меньше, — отвечает Мин, не в силах удерживать зрительный контакт с Чоном. Член Чонгука проникал бы глубже, чем пальцы Юнги. — Это хорошо, — повторяет за рэпером младший, поджимая губы. Член Чонгука внутри него причинял бы так много боли. — Ага, — соглашается Юнги. — Но всё равно она есть, — добавляет Чонгук, и его слова звучат не как вопрос. — Ага, — повторяет Мин. Он, вероятно, не мог бы даже полностью принять член младшего, потому что это было бы чертовски больно. Ему стоило большого труда вставить в себя два пальца. — Ты… — Чон замолкает, и его член снова дёргается вверх-вниз. Он выглядит таким возбуждённым. Парень наверняка так сильно хочет прикоснуться к себе. Может быть, он даже хотел бы войти в Юнги. Когда мужчина на этот раз давит своими стенками на пальцы внутри, то может сдержать стон, но выдох всё равно получается слишком резким. — Ты собираешься продолжить? — тихо спрашивает Чонгук. Сердце Юнги колотится, когда он смотрит на член макнэ и чувствует себя необоснованно оцепеневшим: — Да. Он вставляет пальцы до упора, смотря на то, как Чонгук наблюдает за ним. Может быть, он и оцепенел, но ему чертовски любопытно, как бы это чувствовалось. Его живот сжимается в то же время, что и пальцы, и он знает, что не сможет долго сдерживать стоны. Юнги снова раздвигает пальцы внутри, чувствуя лёгкую боль, и думает о том, как долго они занимаются всем этим. Он думает о том, насколько быстрее должна происходить вся эта вещь с растягиванием себя пальцами, когда он действительно будет заниматься с кем-то сексом, а затем полностью достаёт их из себя и толкает обратно резче, чем ранее. Юнги давится воздухом, потому что ему больно, но также и потому, что это… приятно. — Простата? — спрашивает Чонгук, не двигаясь и не отрывая руки от подлокотников, чтобы прикрыть себя. — Ах, нет, — мужчина качает головой, начиная трахать себя немного быстрее. — Это звучало как… — младший смотрит на свой член, — как счастливый звук. Юнги издаёт хриплый смешок: — Ты не ошибся. — Это просто стало чувствоваться лучше, как и раньше? — интересуется макнэ. — Даже не касаясь простаты? — Да, — отвечает Мин. — Но ты всё равно должен попытаться найти её, — предлагает Чонгук. — Может быть, прикосновение к ней уменьшит боль. — Точно, — Юнги кивает. Он двигает пальцами — вправо, влево, вниз, вверх и- стонет во весь голос, поражённый, и сжимается, усиливая хватку на своей ноге и приподнимая её выше. Глаза Чонгука расширяются: — Там? Юнги снова касается простаты, всхлипывает и переводит взгляд с лица Чона на его член. Тот дёргается, отскакивая от живота, и маленькая блестящая капелька выступает на головке. Мин дотрагивается до чувствительной точки внутри себя и кусает нижнюю губу, всхлипывая и закрывая глаза. — Блять, — выдыхает Чонгук. — Блять, — соглашается тут же старший срывающимся голосом, когда слишком сильно сжимается. Поднимая взгляд снова на младшего, он видит, что его рот приоткрыт, глаза широко раскрыты, а пальцы чересчур крепко сжимают подлокотники стула. Их взгляды встречаются. — Всё ещё больно? — спрашивает Чонгук, и он звучит так, будто ему требуется огромное усилие, чтобы произнести это. Юнги кивает, прижимая пальцы к простате и не двигая ими; всё тело напряжено, рот открыт, а глаза наоборот, закрыты, и ему становится жарко; голова кружится. — Но это приятно? — задаёт ещё один вопрос младший, тоже тяжело дыша. Мин кивает снова, двигая пальцами вниз и отстраняется от простаты вообще; его тело расслабляется, и он резко выдыхает, пытаясь снова выровнять дыхание — глубокий вдох и выдох. — Ебать, — восклицает он, откидывая голову на спинку стула, и блять, он хочет подрочить себе. — Настолько приятно? — шепчет Чонгук. — Это-, — рэпер судорожно глотает воздух, смотря в потолок. — Всё ещё больно, но я просто… меньше думаю об этом. — Звучишь так, будто и напуган тоже гораздо меньше, — примечает Чон. — Кажется, худшее уже почти позади, — старший не спешит двигать пальцами и пытается успокоить сердцебиение. — Почти? — уточняет макнэ. — Ага, типа… — Мин смотрит на парня и видит, что его руки сжаты в кулаки. — Член будет… гораздо более болезненным. Чонгук кивает, и, похоже, он тоже сдерживается, чтобы не начать дрочить. — Я не смогу… — Юнги облизывает губы. — Контролировать всё таким же образом, когда чей-то член будет во мне, знаешь. — Да, — говорит Чон. — Если только… — Если только? — спрашивает рэпер, снова осторожно шевеля пальцами внутри себя, на этот раз намеренно избегая простаты. Он боится, что это будет слишком хорошо. Слишком интенсивно. — Если только ты… я не знаю- не займёшься сексом с кем-то, кто не будет против твоих указаний, — произносит младший. — Вроде ещё одного девственника? — Юнги смеётся, слишком легкомысленный, чтобы понять, на что только что намекнул. Глаза Чонгука расширились. — Я не имел в виду… — Мин прекращает двигаться, в панике раскрыв рот. — Я знаю, — быстро перебивает макнэ, но всё ещё выглядит поражённым предположением хёна. — Но да, вроде другого девственника. — Верно, — Юнги снова смотрит на член Чонгука. Всё ещё твёрдый. Абсолютно нетронутый. Он чувствует себя плохо из-за этого прямо сейчас, потому что после этого они будут дрочить, как сумасшедшие. — Ты хочешь… — парень прикусывает нижнюю губу зубами, — добавить третий? — Третий-, — начинает рэпер. — Палец, — договаривает тот. — Просто- почему бы и нет, да? Сделай последний шаг, столкнись с последними страхами, имея полный контроль. Смотря на Чонгука прямо сейчас, Юнги не может не представить, как младший трахает его. И после сказанного, даже если сам Чон не думал об этом раньше, то сейчас точно должен. Но они не собираются этого делать. — Ты уверен, что не нужно ещё смазки? — звучит вопрос, как будто Мин уже согласился на продолжение. Но Чонгук прав. Старший не хочет останавливаться сейчас. Он так близко. Ещё один палец, и всё будет кончено. Единственное, чего ему оставалось бояться — настоящего проникающего секса. Хотя после этого он сможет трахать себя сам без всякого страха. Чёрт, может быть, он даже купит себе фаллоимитатор. — Нет, — отвечает Юнги. — Не уверен. Чонгук поднимает обе руки со своих бёдер и хватает бутылёк со стола, открывая её и ожидая, когда хён протянет свою ладонь. Рэпер глубоко вздыхает, поднимая ногу чуть выше и понимая, что его другая нога — та, что на полу — начинает очень сильно неметь. Но он ничего не может с этим поделать, сменить позу, например, не обнажая себя ещё больше, чем уже это сделал, поэтому игнорирует это, начиная вытаскивать пальцы. Наверное, это самое странное чувство, которое мужчина когда-либо испытывал. Внезапно, он сжимается вокруг ничего, не считая воздух, чувствуя себя... пустым, как будто было бы более естественно иметь что-то внутри себя. Он пытается представить, как это выглядит для Чонгука со стороны: его влажный анус, вероятно, тёмно-розового цвета, желающий член и неконтролируемо сжимающийся и разжимающийся. Младший, чья рука всё ещё вытянута, кажется, не может смотреть ни на что, кроме дырочки Юнги в данный момент, и его член снова дёргается. — Кук, — зовёт рэпер, и глаза парня напротив резко распахиваются. — Извини, — бормочет тот, облизывая губы и выдавливая немного смазки на чужие вытянутые пальцы. Чонгук снова перебарщивает, на этот раз Юнги точно уверен в этом, но у него не хватает духу сказать об этом. Опуская руку между своих ног, старший уже не так сильно боится вставлять третий палец, ведь особой разницы не должно быть, да? Эта будет знакомая боль, но после удовольствие, что и в предыдущие разы, и он знает, где сейчас находится простата. С ним всё будет в порядке. Просто нужно это сделать. Сейчас Чонгук не просит посмотреть на себя, как ранее, возможно, потому, что Юнги уже это делает. Их взгляды встречаются, когда мужчина начинает вставлять в себя три пальца, но они сразу же замирают, когда он начинает хмуриться, встречая куда большее сопротивление, чем с двумя пальцами, внезапно начиная беспокоиться, что он мог и ошибаться. Возможно, разница будет огромной. — Ты можешь это сделать, — мягко говорит Чонгук, хватая себя за бёдра, тот участок, что не скрыт джинсами, невыносимо близко к своему члену. Юнги кивает, не отводя взгляда, и продолжает. На этот раз он не ожидает боли, точно так же, как и в прошлый, искренне веря, что это не может быть так плохо. Но сейчас хуже. Всё гораздо хуже. Он не может вставить больше, чем кончики пальцев, даже если пытается. — Ещё немного? — спрашивает Чонгук. — Я не могу, — старший пробует снова, но тело слишком напряжено, и боль чересчур острая. — Тебе очень больно? — интересуется тот сразу же. — Да, — голос Юнги дрожит от страха. — Хуже, чем-, — начинает парень, и рэпер обрывает его. — Да, — он останавливается с вставленными меньше, чем на фалангу, пальцами внутри и заставляет дышать себя так ровно, как только может. — Коснуться простаты ты не сможешь, — не спрашивает, а утверждает младший. — Нет, — подтверждает Мин. Он даже не может пошевелиться. — Я не знаю, что сейчас делать, — добавляет следом, и в его голосе слышится паника. Чонгук, похоже, тоже не знает, что делать. Он поджимает губы, хмурит брови и крепче сжимает бёдра. — Блять, — Юнги закрывает глаза, действительно разочарованный собой, потому что не смог просто… пройти через это и покончить уже навсегда. — Что, если ты подрочишь? — спрашивает Чон, и мужчине приходится поднять веки снова, одновременно удивлённый и смущённый предложением. — Я думаю, это поможет. Это-, — он на секунду стискивает зубы, — это точно должно отвлечь тебя от боли. Юнги хочет оспорить сказанное. Он не хочет дрочить перед Чонгуком. Он вообще не хочет, чтобы тот видел его член. То, что за ним вот так смотрят, уже достаточно, но он не говорит и слова против, потому что, в конце концов, парень прав. Если бы он подрочил, то это помогло бы. И, боже, блять, Юнги хочет так сильно притронуться к себе, но проблема в том, что если он начнёт, то не уверен, что сможет остановить себя от того, чтобы… прийти к финишу. Вторая проблема в том, что у него нет дополнительной руки, чтобы подрочить себе. Мин не может отпустить ноги, иначе придётся сменить позу полностью. — Мои обе руки заняты, — это удобное оправдание, вполне понятное. Хотя, всего на секунду, он действительно беспокоится, что Чонгук… буквально предложит свою ладонь для помощи. Юнги абсолютно не знает, что будет делать, если Чон так и поступит. — Ты мог бы- если- если ты уже-, — пытается Чон и делает глубокий вдох. — Если ты уже это делаешь, то можешь просто полностью откинуться назад и поднять обе ноги. Тебе не придётся держать их вот так. По-видимому, оправдание Юнги было не таким уж и хорошим. — Ах… Чонгук больше ничего не говорит. Но Мин хочет преуспеть в происходящем, правда. Он так сильно хочет уже пройти через это. Какая, блять, разница, если младший увидит его член? Он буквально наблюдал за тем, как Юнги трахает себя пальцами, и у него нет никаких проблем с тем, чтобы сидеть со своим собственным возбуждением, даже ничем не прикрывшись. И мужчина наконец-то сможет поменять грёбаное положение своей ноги, чтобы она не онемела ещё сильнее. Боже. Ладно. — Блять, окей, — выдыхает Юнги, вытаскивая из себя кончики пальцев и опуская ногу на пол. Он мычит, вытягивая руку. Мужчина даже не понимал, насколько она болит от постоянного нахождения в одном положении; тянется к ручке, управляющей спинкой стула, и опускает её ещё ниже — не полностью, может быть, наполовину, до сих пор испытывая желание иметь возможность смотреть на Чонгука без напряжения в шее. Юнги, прежде чем позволяет себе обдумать это, хватает подлокотник кресла своей сухой рукой, немного подвигается вперёд и тянет обе ноги вверх, перенося большую часть своего веса на спину. Ему всё ещё сложно правильно расположиться на стуле, и тот начинает откатываться назад, что почти вызывает у рэпера сердечный приступ, поэтому он ставит одну ногу на стол, слегка отодвигая клавиатуру, чтобы не сдвинуться назад. Его член больше не прикрыт, футболка задралась выше, и он смотрит на него с румянцем на щеках и сухой рукой, замершей рядом, глядя на ёбаную лужицу предэякулята, которая уже какое-то время капает из уретры. Он знает, что Чонгук тоже смотрит, и буквально слышит, как тот сглатывает, и мурашки тут же пробегают по всему его телу. Во второй раз Юнги мычит, потому что начинает ощущать ногу, и её как будто пронзает тысяча игл одновременно. — Ауч, — восклицает он, и Чон недоумённо моргает. — Моя нога реально онемела. Макнэ выдыхает удивлённый смешок, и это заставляет рэпера чувствовать себя лучше. Эта крошечная беззаботность, проскользнувшая сейчас, во всей этой напряжённости. Он тоже позволяет себе посмеяться, и когда неприятное чувство уходит, Юнги обхватывает пальцами основание своего члена и снова покрывается мурашками, поджимая губы, чтобы не застонать. Если тёмно-розовая головка и является каким-либо показателем того, насколько розовой является его дырочка, он может только, блять, представить себе картину, которая предстаёт перед Чонгуком. — Хён, — тихо говорит парень. — Да? — спрашивает Мин. Тот открывает рот, снова сжимая руки на бёдрах: — Ах, неважно. — Ты уверен? — Юнги усиливает хватку вокруг своего члена. — Ага, — выдыхает младший, сглатывая, а затем ловит взгляд хёна. Какое-то мгновение они так и смотрят друг на друга, но потом, не произнеся больше ни слова, мужчина снова подносит три пальца к своему анусу и проникает в него. Ему удаётся вставить кончики, как и в прошлый раз, но когда боль снова становится слишком сильной, он поглаживает ствол — только раз, позволяя крайней плоти скрыть розовую головку, и давится воздухом, сжимаясь вокруг пальцев крепче. Брови Чона хмурятся, и он сам делает глубокий вздох. Чонгук выглядит так, будто ему опять больно. Юнги двигает рукой вниз на своём члене, стиснув губы, когда удовольствие распространяется по всему животу, и толкается пальцами глубже. На этот раз ему удаётся это, и он делает ровный выдох — держа всё под контролем и борясь с болью. Его глаза не находят, на чём сосредоточиться. Лицо Чонгука сейчас кажется чертовски пленительным, с глубокой линией между бровями, с его слегка приоткрытым ртом и языком, пробегающим по губам снова и снова, видимо, высыхающим слишком быстро из-за того, насколько тяжело он дышит. Но кроме этого, есть тот факт, что предэякулят заставляет кончик члена Чонгука блестеть самым отвлекающим образом, и Юнги не может смотреть на это тоже. Может быть, это из-за того, что он настолько отвлечён, но старший не замечает, как вставляет все пальцы полностью, или из-за того, что движения его руки на своём члене становятся немного более быстрыми. Он слишком сильно вошёл во вкус, начиная беспокоиться, что это действительно заставит его кончить, поэтому на секунду останавливается и вздыхает, резко усиливая хватку на члене. В тот же момент, как он прекращает дрочить себе, Чонгук закрывает глаза и тоже размеренно дышит. — Ты в порядке? — спрашивает рэпер. — А ты? — задаёт в ответ вопрос младший, поднимая веки, но не смотря на хёна; он находит что-то более интересное на потолке. — Это всё ещё больно, но ты был прав, дрочка отвлекает, — говорит Юнги. — А теперь, ответь ты на мой вопрос. — Я в порядке, — выдыхает тот. — Ты не выглядишь так, будто в порядке, — замечает Мин. Чонгук снова спешит закрыть глаза, опускает голову и начинает дышать через нос, очевидно, пытаясь взять себя в руки. — Тебе больно? — решает спросить Юнги. — Что? — Чон не смотрит в глаза мужчине. — Твой член, — уточняет рэпер. — Это причиняет тебе боль? Когда их взгляды встречаются, макнэ не отвечает. Юнги прав, Чонгуку больно. После того, как долго он был возбуждён, без единого прикосновения к себе, это и не кажется удивительным. Младшего это наверняка сводит с ума. — Подрочи, — приказывающим тоном говорит Мин. Это некий акт милосердия для младшего. Юнги не говорит тому сделать это, потому что хочет увидеть. А потому что проявляется милосердие в чистом виде. Чонгук ничего не делает и ничего не говорит. — Подрочи себе, — повторяет рэпер на этот раз чуть более тихим голосом. Парень немедленно обхватывает рукой ствол своего члена, и его голова со стоном откидывается назад. Он сжимает себя на секунду, а затем двигает ладонью, медленно и с тяжёлым дыханием. — Извини, — шепчет он, нахмурившись, но не останавливается. Юнги снова начинает двигаться: поглаживать себя и загонять пальцы внутрь. Они собираются кончить вместе. Теперь этого не избежать, мужчина знает. Он, блять, и не хочет этого; Мин хочет кончить, и он желает, чтобы Чонгук тоже это сделал, пока Юнги смотрит на него. Он хочет большего. Младший извиняется гораздо меньше, чем старший, когда дело доходит до звуков, издаваемых им. Чон мычит — тихо, — но Юнги всё равно слышит, и стонет, не находя сил, кажется, чтобы сдержаться. Теперь рэпер знает, на чём фокусироваться, и взгляд прикован к члену Чонгука. То, как парень гладит себя по всей длине, до самой головки, — это притягивает. Когда старшему удаётся сильнее войти в себя пальцами, то он всхлипывает и сжимается вокруг них, представляя, как проделывает то же самое вокруг члена макнэ и заставляет его стонать так же, как он сейчас. Боже, это было бы легко. Всё, что нужно было бы сделать Чонгуку — встать и войти в него. После этого они оба не будут больше девственниками. Блять. Внезапно Чонгук разочарованно мычит, убирает руку с члена, плюёт на ладонь и возвращает её на прежнее место, выдыхая через приоткрытый рот и продолжая поглаживать себя. — Блять, — восклицает Юнги, сжимаясь и не в силах остановиться. Глаза младшего на секунду встречаются с его, а потом снова опускаются. Он облизывает губы, и язык Мина повторяет то же движением по собственным губам. Взгляд Чонгука — это больше, чем просто разочарование и отчаяние, это… блядский голод. И это ошеломляет. И Юнги не знает, что делать. Ничего. Он ничего не должен делать. Продолжить дрочить и трахать себя пальцами, не думая о младшем в таком смысле. Но мужчина не делает ничего из этого. Юнги прекращает какие-либо движения и думает о Чонгуке именно так. Думает о его члене, причиняющем ему боль, и не боится этого. Он хочет. Понимает, что его желания неправильны, но всё равно хочет. Но Мин не может этого допустить, он никогда бы не попросил об этом. Никогда не посмел бы предположить, что Чонгук потеряет девственность с ним; если он захотел этого, то не значит, что макнэ желает того же. Для Юнги это не так важно, как для Чона, а, может быть, и важно, старшему неоткуда это знать. Рэпер уже много лет не думает о себе, как о девственнике, но Чонгук… Поэтому единственное решение — прекратить. Это единственное, что остаётся сделать. Юнги вынимает из себя пальцы, и на этот раз уверен, что его анус растянут сильнее, чем когда-либо, сжимаясь и разжимаясь, нуждающийся в том, чтобы что-то снова вошло в него. Дело в том, что… Чонгук не понимает намёка. Не перестаёт дрочить. Мин видит, как тот сильнее сжимает пальцами свой ствол, а движения вверх-вниз становятся чуть быстрее. Брови парня нахмурены, он всё ещё постанывает и смотрит на дырочку хёна, как будто хочет её, как будто представляет, что входит в неё. И Юнги не может ничего сказать, чтобы остановить его. Он пытается спустить ногу со стола, а другую на пол, чтобы свести колени вместе и покончить со всем, но не может. Пальцы его ног на столе подгибаются, и это всё, что ему удаётся сделать самостоятельно. Чонгук получает удовольствие, и Юнги не может вот так отнять у него это, не тогда, когда член макнэ твёрдый и такой влажный; не когда младший выглядит так, будто ему нужно это. Но потом их взгляды встречаются снова. — Почему ты остановился? — спрашивает Чонгук поразительно глубоким голосом. Юнги не знает, что ответить, наблюдая, как парень не прекращает поглаживать себя. С минуту младший молчит, просто смотря на проход хёна, и это заставляет мужчину сжаться, а Чона издать стон. Не может быть, чтобы тот не хотел этого прямо сейчас так же сильно, как и Юнги. Не когда он смотрит на старшего вот так. — Хён, — говорит Чонгук, всё ещё глядя вниз. — Хм? — находит в себе силы издать рэпер. — Почему ты остановился? — повторяет свой вопрос парень, а мужчина всё ещё не находит, что ответить. Он остановился, потому что думал, что продолжать — плохая идея, но сам Чон, видимо, так не считает. Блять. Пиздец, Юнги хочет его. Взгляд Чонгука поднимается на Мина, но на этот раз второй не может удерживать зрительный контакт с донсеном. Он бегает глазами от лица макнэ к его члену — вверх и вниз, снова и снова, — его анус сжимается вокруг пустоты, а хватка на члене усиливается. Он не может остановиться. Не может перестать представлять, как это происходит; член Чонгука — его первый. Когда движения парня замедляются, а потом и вовсе прекращаются, Юнги не знает, благодарить его за это или нет; радоваться ли тому, что Чон понял намёк и положит всему конец. Ему удаётся сфокусировать внимание на лице макнэ, но теперь Чонгук тот, чьи глаза двигаются по фигуре старшего, как будто тоже рассматривает его. И Юнги, блять, не может поверить, что тот действительно хочет продолжения так же сильно, как и он. Он не знает, как это выяснить; как спросить. Вообще не находит слов. — Чонгук, — шепчет Юнги, потому что это всё, что он может произнести. Парень хмурится, стискивает челюсти и морщит нос, и прежде чем Мин понимает, что происходит, макнэ вскакивает со стула и подходит на несколько шагов ближе к нему, с не снятыми до конца джинсами на бёдрах, и располагает руки на спинке стула Юнги по обе стороны от его головы. Старший открывает рот, собираясь что-то сказать, но затем замечает, как его стул откатывается назад, и вскрикивает, хватаясь за плечи Чонгука, когда его нога скользит по краю стола. Глаза напротив расширяются от удивления; Чон движется вперёд вместе с откатывающимся назад креслом, наклоняясь вперёд и до сих пор не убирая руки со спинки позади, а после быстро хватает бедро хёна прямо под согнутым коленом. Он толкает его, раздвигая чужие ноги в стороны и чуть вверх в тот момент, когда стул ударяет о стену позади Юнги, а бёдра Чонгука находятся напротив задницы рэпера, дабы предотвратить собственное падение. Они оба тяжело дышат, удивлённые и слишком близко друг к другу. Мин чувствует себя загнанным в угол: с одной стороны стол, позади — стена, а донсен нависает над ним так, что кажется почти пугающим. Его лоб находится всего в нескольких дюймах от чужого. Но затем Чонгук краснеет так сильно, откидывая голову назад, и бормочет «извини» в тысячный раз за эту ночь, и в нём больше нет ничего устрашающего. Его член касается задницы Юнги, слишком близко и слишком реально, и кажется, они замечают это одновременно, потому как рот рэпера открывается, так ничего и не произнося, а Чонгук отодвигает бёдра назад, чтобы они и возбуждённый член находились достаточно далеко от оголённой кожи Мина. — Прости, — повторяет Чон, и вся уверенность, которая овладела им, когда он вскочил со своего стула и подошёл к хёну, исчезла. Полностью. И Юнги хочет вернуть её назад. По крайней мере, Чонгук не опускает мужчину. Рэпер продолжает держаться за чужую футболку; смазка на его пальцах впитывается в ткань, и, боже, эта футболка должна, блять, исчезнуть. И его джинсы тоже. Чон еле передвигается в них. — Извини, — снова выдыхает парень, его голос дрожит, но он не отстраняется, и Юнги не хочет, чтобы тот паниковал. Он отпускает чужую футболку и вместо этого обхватывает руками чужую шею, притягивая голову Чонгука ближе: их лбы почти соприкасаются. Мин стискивает челюсть и пытается дать понять тому взглядом, что всё в порядке, потому что слова застряли в горле и не хотят произноситься вслух. Но дыхание младшего остаётся прерывистым, и Юнги беспокоится, что макнэ сожалеет о том, что он только что сделал; достаточно сильно намекнул, чего хочет. — Ты хочешь пойти? — прямо спрашивает рэпер. — Что? — боже, Чонгук так близко, что Мин чувствует его дыхание на своём лице. — Ты хочешь уйти? — уточняет Юнги. — Ты хочешь остановиться? — Нет, — немедленно звучит ответ. Мужчина сглатывает, кивает и не знает, что говорить дальше. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — находит в себе силы задать тот же вопрос Чон. Рэпер хмурится, крепче сжимая шею парня: — Нет. — Ладно, — взгляд Чонгука опускается вниз между их телами. Юнги сделал то же самое. Член младшего всё ещё такой твердый, как и у него, а внутри до сих пор есть ощущение пустоты. — Ты-, — выдыхает макнэ. — Ты такой… Сердце Юнги заходится в бешеном ритме ожидания. — Я хочу… — снова пытается тот, хмурясь и облизывая губы. — Что? — настаивает старший. Чонгук открывает глаза, встречаясь с чужим взглядом: — Мы не можем. — Ты хочешь этого? — задаёт встречный вопрос Юнги. На лице Чона отражается боль, и это уже ответ сам по себе: — А ты? Мин сильно прикусывает свою губу и неуверенно кивает. Чонгук резко выдыхает: — Блять, серьёзно? Юнги кивает снова: — Скажи мне, что ты тоже. — Я тоже, — быстро говорит младший. Пауза. — Принеси смазку. Глаза Чонгука расширяются, и он поворачивает голову, на секунду отпуская чужую ногу, чтобы схватить бутылёк с лубрикантом. Мин кладёт руку парня себе под колено и поднимает конечность, а затем тянет другую ногу вверх, чтобы теперь смочь опереться спиной о стул и стену для поддержки. Когда макнэ снова смотрит на него со смазкой в руке, то шепчет: — Блять, хён. — Что? — спрашивает Юнги. — Я не думаю, что продержусь долго, — признаётся тот и краснеет. — Типа, вообще. Рэпер слегка улыбается: — Это комплимент. — Да, — подтверждает парень. — Но это всё ещё было бы очень херово. — Тогда попробуй, — Юнги пожимает плечами, — продержаться. Чонгук отчаянно кивает и смотрит на смазку; убирает со спинки стула руку и выливает субстанцию на ладонь. Чересчур много. Снова. Но сейчас это явно не будет лишним. Младший отставляет бутылёк обратно на стол, а когда обхватывает рукой свой член, его первая реакция — громко промычать. Вторая реакция — широко раскрыть глаза. — Хён, — зовёт он. — А что насчёт презервативов? — У меня нет их, — отвечает Юнги. Рот Чона открывается и закрывается. — Это нормально, да? — уточняет рэпер, не имея ни единого желания, блять, останавливаться, не тогда, когда они уже решили, чёрт возьми, покончить с этим. — Технически мы оба девственники и- и здоровы, верно? Так что всё в порядке. — Да, — кивает Чонгук, сначала с некоторым колебанием, но после ещё раз более уверенно. — Да. Он снова располагает руки позади хёна, на спинке кресла, и наклоняется вперёд: головка его члена едва касается задницы Юнги. Когда Чон снова прикасается ладонью к его бедру, тот отпускает эту ногу и обхватывает пальцами шею макнэ, нуждаясь в том, чтобы прикоснуться к нему. Другой рукой, влажной от смазки, Чонгук придерживает основание своего члена и больше ничего не делает. — Ты уверен? — спрашивает Юнги, обязанный уточнить это. Младший сглатывает, проходясь языком по своим пересохшим губам. — Это очень важно, — тихо говорит рэпер. — Пожалуйста, будь уверен. — Я… — начинает Чонгук. — Если ты не уверен, не делай этого, — настаивает хён. Макнэ смотрит ему в глаза: — Я уверен, я просто… — Что? — спрашивает Мин. — Очень нервничаю, — признаётся тот. — Почему? — Юнги улыбается. — Ты со мной, тебе не нужно нервничать. Чонгук хмурится, но тоже улыбается, прикусив нижнюю губу. — Ничего страшного, если ты продержишься всего две секунды, — как ни в чём не бывало заверяет Мин, всё ещё не убирая с лица улыбку. Младший смеётся: — Ты говоришь это в шутку, но я думаю, что так и будет. Юнги улыбается шире: — Я имею в виду… каков шанс, что ты кончишь настолько быстро, когда тебе придётся делать это очень медленно со мной? Улыбка Чонгука исчезает, его лицо становится серьёзным: — Я обещаю, что буду делать всё медленно. Рэпер тоже больше не улыбается, вместо этого глубоко вздыхая: — Пожалуйста. Чон наклоняется чуть ближе, прижимается лбом ко лбу хёна и закрывает глаза. Юнги проводит большим пальцем по его шее. — Я буду нежен, — шепчет Чонгук, и его дыхание оседает на лице мужчины. Мурашки по коже. — Я буду делать это так медленно, как тебе будет нужно, — добавляет он. Старший неуверенно кивает напротив лба макнэ. — Не нужно бояться, правда? — парень открывает глаза. — Потому что ты со мной? Юнги кивает: — Я всё ещё немного напуган, не буду лгать. — Конечно, — говорит Чон. — Скажи мне, насколько это больно, ладно? Если слишком, я остановлюсь. — Хорошо, — выдыхает рэпер и смотрит вниз между их телами, туда, где его и Чонгука члены всё ещё истекают смазкой и жаждут прикосновений. Младший тоже опускает взгляд: — Я просто…? — Да, просто… — Юнги сглатывает. — Три пальца это более чем достаточно, чтобы подготовиться к проникновению, да? — он пытается рассмеяться. — Возможно, — Чонгук слегка улыбается. — Хорошо, — кивает мужчина. — Просто сделай это. — Ладно, — шепчет парень, поглаживая свой ствол вверх и вниз. Когда он приставляет головку прямо к проходу Юнги, тот вздрагивает. Полностью автоматическая реакция. Непреднамеренная. Вероятно, это возникло из-за страха старшего, но это всё равно заставляет Чонгука остановиться. — Ты уверен? — уточняет макнэ ещё раз, вытаскивая свой член. Юнги сглатывает: — Да. Это было не специально. Несмотря на слова, он видит, что Чонгук колеблется, всё ещё держа основание члена и не пытаясь как-либо пододвинуться обратно. Когда Мин приходит в себя, то отпускает чужую шею и тянет руку вниз, удерживая с младшим зрительный контакт и убеждаясь, что тот точно знает, что он собирается сделать. Прикоснуться к его члену. Чонгук убирает свою руку, и она сразу же заменяется рукой Юнги, который тут же осознаёт тот факт, что обхватывает пальцами ствол младшего. Он делает вдох и нежно двигает ладонью по чужой длине, заставляя парня промычать и споткнуться, как только шагает вперёд, прижимаясь бёдрами к заднице рэпера. Мин направляет член к своему проходу, даже не вздрагивает, но всё равно передумывает, убирая руку. — Снимай штаны, — говорит он. — Что? — звучит вопрос. — Зачем? — Потому что ты не можешь двигаться, а тебе придётся, — объясняет старший. — Сними их. Это, кажется, подтолкнуло парня к действиям. Чонгук немного отчаянно отбрасывает обувь в сторону, а затем снимает джинсы и нижнее бельё, оставляя их на полу, и Юнги понимает, что его внимание полностью сосредоточено на чужих бёдрах. Крепких и накаченных. Чонгук может жёстко трахаться, имея такие сильные бёдра. Мин не может долго их рассматривать, так как младший снова склоняется над ним; обе его руки теперь сжимают бёдра Юнги, тем самым оставляя руки хёна свободными, видимо, предполагая, что тот снова обхватит член Чона ладонью. Он так и поступает. Рэпер располагает одну руку на чужой талии, а в другую берёт член, слыша неожиданный стон. Юнги смотрит на Чонгука снизу вверх и очень любопытно, осторожно гладит длину парня вверх-вниз. — Хён, — выдыхает макнэ, закрывая глаза. Юнги продолжает движения. Вверх и вниз. Снова и снова, слишком очарованный, чтобы остановиться. До тех пор, пока макнэ не отпускает бедро Мина и не касается мягко его запястья, обрывая ласку. — Я кончу, — бормочет он, краснея. Рэпер кивает, немного смущённый, и когда Чонгук снова хватает его за бедро, раздвигая ноги шире, Юнги приставляет головку члена к своему анусу и делает медленное движение вверх-вниз по всей длине, дразня себя. Он хнычет и покрывается мурашками, наблюдая, как бёдра донсена дрожат. Юнги снова боится, не в силах что-то сделать с этим. Поэтому, направив головку члена к проходу, он смотрит наверх, и хоть Чонгук явно не призывает хёна «просто сделать это» и смотреть на него, Мин всё ещё слышит эти слова в своей голове. И, удерживая зрительный контакт, он тянет младшего за талию, подталкивая его пододвинуться и войти. Головка не входит в анус первые несколько секунд, и рэпер хнычет от разочарования и недовольства, но затем Чонгук толкает свои бёдра вперёд чуть сильнее, и кончик проскальзывает внутрь. Юнги стонет, а Чон вздыхает. Следующим мгновением старший чувствует боль. Очень много боли. Макнэ не двигается. Юнги судорожно сжимается вокруг его члена. — Твою мать, — бормочет младший, и рэпер не может поверить, что они делают это. Мин издаёт болезненный стон, пальцы его ног подгибаются, а живот напряжён, но глаза остаются открытыми. Момент, когда Чонгук разрывает зрительный контакт, тоже довольно болезненный, но затем Юнги прослеживает за взглядом парня вниз — туда, где они соединены, — и у него перехватывает дыхание. Трудно поверить, что он так растянут вокруг Чонгука. Он сжимается ещё крепче, и вспышка боли заставляет снова издать шипение. — Хён, ты такой узкий, — младший звучит очень напряжённо. — Да, — соглашается тот, краснея. — Немного слишком. — Тебе очень больно? — интересуется Чон, снова с беспокойством глядя на хёна. Юнги кивает. Он едва дышит. Слишком сосредоточен на боли, чтобы думать о чём-то ещё. Они действительно делают это. — Прости, — говорит Чонгук. — Я не знаю, как уменьшить боль. Он звучит обоснованно извиняющимся тоном, но нет никаких оснований для этого. Больше парень ничего не может сделать в этой ситуации; он уже каким-то образом удерживает себя на месте, чтобы не толкнуться вперёд. Его бёдра и руки внезапно перестают дрожать, и он сам весь выглядит таким сдержанным. Юнги убирает руку с его члена и снова обхватывает его за шею. — Больше никаких извинений, — говорит он, звуча тоже слишком напряжённо. — Привстань. Глаза Чона расширяются, и он кивает. — А теперь войди чуть глубже, — добавляет рэпер. — Ты уверен? — уточняет Чонгук. — Не хочешь подождать и привыкнуть к этому ещё немного? — Нет, — тот качает головой, глубоко вдыхая. Он может принять больше. — Дай мне больше. Парень кивает: — Хорошо. Чонгук толкается, может быть, на дюйм, прежде чем старший издаёт ещё один блядский болезненный звук, поэтому все движения сразу же прекращаются. Собственное дыхание Чона теперь значительно затруднено, и по тому, как его пальцы сжимаются вокруг чужих бёдер, можно сказать, насколько сильно он сдерживается. Юнги не знает, как выразить свою благодарность сейчас. Он не уверен, что на месте младшего у него бы хватило самообладания не шевелиться. — Очень плохо? — спрашивает Чонгук, и мужчина чувствует, как ткань, которой обделано кресло, стягивается там, где макнэ крепче сжимает её возле его головы. — Да, но спасибо, — в итоге выпаливает Юнги. Чон смотрит ему в глаза. — За то, что так медленно это делаешь, — добавляет рэпер, сглатывая, сжимая кулаки и морщась. — Я вижу, что это нелегко. — Не важно, легко ли это или нет, — качает он головой. — Я сделаю всё, чтобы тебе было как можно менее больно. Вся грудь Юнги сжимается, когда он слышит это: — Спасибо за это, — настаивает мужчина, быстро бормоча: — Я не думаю, что любой бы партнёр на одну ночь был бы так хорош со мной. Чонгук опускает голову и краснеет. Мин ещё немного двигает бёдрами вперёд, тоже смущаясь, но принимая чужой член всё больше и больше. Может быть, всё не так плохо, как он думает. Он позволяет погружаться в себя глубже, несмотря на то, как это больно. Это значит, что Юнги может это сделать, верно? Всё не настолько ужасно, нежели он боялся. — И как ты себя чувствуешь? — спрашивает рэпер, пытаясь заставить их поговорить, чтобы он мог сосредоточиться на чём-то другом, а не боли. — Узко, — выдыхает тот. — Слишком хорошо. — Да? — уточняет мужчина, довольный ответом. «Слишком хорошо», даже с учётом того, что они почти не двигаются. Он рад этому. — Ты такой… мягкий и… — по предплечьям младшего пошли мурашки. — Твою мать. — Я больше не девственник, — внезапно говорит Юнги, понимая правдивость данного утверждения и для него самого, и для Чонгука. Тот резко выдыхает: — Больше не девственник. Блять. — Дай мне больше, — просит Мин, крепче сжимая бедро макнэ и притягивая ближе к себе, заставляя войти в него глубже. Ещё дюйм или два, и он будет так близок к тому, чтобы принять член Чонгука полностью. Уже намного глубже, чем Юнги когда-либо вставлял свои пальцы. Более сильная растяжка, более пронзительная боль. Становится трудно дышать. — Блять, — на этот раз выпаливает рэпер. Дыхание младшего становится таким прерывистым, что мужчина действительно начинает думать, что тот кончит, но затем Чонгук делает долгий, сдержанный вдох, на мгновение закрывает глаза и входит ещё глубже. Осталось совсем немного до того момента, когда он войдёт полностью. Юнги не может в это поверить. Он не в силах отвести взгляд от парня; как член всё глубже и глубже входит в него. Чонгук тоже не может оторвать глаз. Эта картина пиздецки отвлекает сама по себе. Но боль никуда не уходит. И, несмотря на то, что рэпер относительно спокойно относится ко всему происходящему, его член, блять, не чувствует того же самого и начинает становиться мягким. — Дерьмо, — шепчет он. — Что? — спрашивает Чонгук. Его мышцы живота сокращаются, когда он снова перестаёт двигаться. Боже, как много дисциплины. Юнги съёживается: — Я вроде как становлюсь мягким. Рот макнэ открывается: — Ох. — Это не из-за тебя, — торопится уточнить рэпер, качая головой. — Это из-за боли, не из-за тебя. Чонгук облизывает губы: — Ты можешь поднять свою ногу? Сбитый с толку, старший отпускает чужую талию, второй рукой слегка усиливая хватку на шее Чона, и хватает ногу, которую тот отпускает. А после Чонгук обхватывает член Юнги свободной ладонью, заставляя своего хёна вздрогнуть. На этот раз мужчина сжимается вокруг члена, но не от страха, а от удивления, и болезненный стон вырывается прямо из горла. — Прости, — говорит Чонгук, но всё равно поглаживает чужой ствол. — Перестань извиняться, — ворчит старший, закрывая глаза. — Блять. Его член начинает твердеть в руке макнэ, и Юнги стонет. Он стонет во весь голос. Запрокидывая голову назад; удовольствие и жар распространяются по его телу. Голова так и остаётся запрокинутой, когда Чонгук ускоряет свои движения, и Мин не может перестать, блять, стонать, потому что чужая рука так хорошо ощущается. Он осторожно извивается на члене Чонгука, пытаясь уже забыть — забыть о ёбанной боли, которая мешает ему почувствовать себя хорошо снова. — Блять, — выдыхает макнэ, и Юнги открывает глаза и смотрит на него. Тот всё ещё не двигается, но его бёдра и грудь дрожат. Он позволяет хёну взять от него то, в чём он нуждается, одновременно с этим же давая Юнги больше, чем он когда-либо просил, и это так пиздецки горячо, что с губ срывается хнык. Несмотря на всё это, Мин чувствует себя плохо, видя хмурый взгляд, как будто из них двоих только он получает удовольствие. По этой причине рэпер берёт себя в руки и начинает двигать бёдрами, насаживаясь на член. Чонгук тут же склоняет голову, резко выдыхает, и, боже, это заставляет Юнги чувствовать себя великолепно. — Двигайся, давай, — просит он. Макнэ смотрит сквозь чёлку на старшего, прямо ему в глаза. Во взгляде мужчины столько решимости. Но парень всё ещё не двигается, как будто, несмотря на просьбу, он всё ещё не уверен. — Трахни меня, — шепчет Юнги. Глаза Чонгука на секунду закрываются, он крепче сжимает спинку стула, а потом поднимает веки, делает глубокий вдох и кивает. Когда его член начинает двигаться внутри Юнги, то тот задыхается; обе руки рэпера быстро ложатся на чужие плечи. Его нога, та, которую он держал рукой, начинает опускаться, потому что слишком сильно устал, чтобы продолжать это делать. Видя это, Чонгук убирает ладонь с члена Мина и хватает вторую ногу, поднимая обе выше, тем самым раскрывая Юнги ещё больше. Это немного больно, потому что он не настолько гибок, чёрт возьми. Но, по крайней мере, эта растяжка приносит знакомое жжение в связках, способное отвлечь, поэтому мужчина ничего не говорит насчёт этого, только крепче сжимает плечи младшего, желая, чтобы на нём больше не было блядской футболки. Чонгуку требуется минута, чтобы успокоиться и найти ритм. Толчки неглубокие, почти полностью внутри Юнги, и невероятно медленные, но в конце концов он свыкается с этим. Его пальцы продолжают сжиматься вокруг бёдер хёна — крепко, а потом снова расслабляются, как будто ему трудно сохранять самообладание. — Ты можешь двигаться немного быстрее, — говорит Мин, желая, чтобы Чонгук немного расслабился. Тот быстро качает головой. — Нет, правда, не волнуйся, — настаивает рэпер. — Я смогу это принять. — Я не могу, — отвечает Чон напряжённым голосом. — Я кончу. Юнги моргает: — Серьёзно? — Я же говорил тебе, — шепчет макнэ, краснея. — Это слишком приятно. Мужчина сдерживает улыбку: — Ладно. Тогда медленно. Чонгук кивает, уголки его губ слегка приподнимаются, но он явно смущён. Юнги отпускает его плечи и проводит обеими руками по его волосам, заставляя глаза парня закрыться. После этого они некоторое время молчат. Старший продолжает пробегать пальцами по волосам макнэ, пытаясь помочь ему расслабиться, и тот не спешит открывать глаза вновь, пока он медленно двигается внутри хёна. Это всё ещё больно, она никуда не исчезает, но говорить об этом вслух мужчина не решается. С этим ничего нельзя сделать, а заставлять Чонгука волноваться сейчас бессмысленно. Он просто надеется, что всё скоро станет лучше. Сейчас Юнги сосредоточен на Чоне; как его пальцы впиваются в его бёдра; на лбу теперь ни одной морщинки, выдавая спокойствие. Собственное дыхание через некоторое время становится более равномерным, медленный темп толчков тоже помогает успокоиться, но напряжённость Чонгука никуда не исчезает. В конце концов, рэпер снова начинает ощущать, что становится мягким, потому что слишком много боли и недостаточно удовольствия, чтобы оставаться возбуждённым. Когда глаза парня открываются, то взгляд падает на мягкий член Юнги, и он сглатывает, хмурясь, и явно расстроен этим, но ничего не говорит. И то, что Чонгук расстроен, заставляет Мина расстраиваться тоже. — Я могу снова подрочить тебе, — тихо предлагает макнэ. Может быть, он находит что-то оскорбительное в том, что хён не возбуждён. Или считает, что это его вина. Юнги хочет сказать «да», но не хочет, чтобы тот отпускал его ноги, потому что слишком устал, чтобы держать их самостоятельно. И даже если главная причина не в этом, Мин хочет держать Чонгука обеими руками. Он жаден до контакта. Но ему нужно что-то сделать, чтобы тот больше не хмурился. — Сосредоточься на том, чтобы трахать меня, — говорит рэпер, неохотно убирая руку из волос младшего, а другой нежно держа его голову сбоку в успокаивающем жесте. Ресницы парня на мгновение затрепетали, но затем он снова открыл глаза, чтобы посмотреть. Однако Юнги не тянется к своему члену. Вместо этого он дотрагивается до груди Чонгука, расстроенный из-за грёбаной футболки. Нет оголённой кожи, к которой можно прикоснуться. Никакого тепла. Никаких прелюдий. Всё слишком сильно сфокусировано на физическом удовольствии. Он думает, что если бы были какие-то ласки до этого, прикосновения, поцелуи, хоть что-то… он был бы сейчас твёрдым. Его голова просто… не здесь. Юнги проводит ладонью по груди Чонгука, а затем вниз, к животу. Толчки парня каким-то образом умудряются стать ещё более медленными, и всё внимание макнэ теперь обращено на Мина. И да, рэпер всё ещё смущён тем, что делает это, но он нуждается в этом, и его голова немного затуманена, так что у него есть оправдание. Он позволяет себе сжать бицепсы Чона обеими руками, ощущая, как они напряжены, ведь тот так крепко держит его ноги на протяжении долгого времени. Только после того, как Юнги касается своего собственного тела, проводя кончиками пальцев по внутренней стороне бёдер, то дрожь пробегает по шее, заставляя его дёрнуться. Он забирается под свою футболку и касается живота, слегка сжимая член Чонгука внутри себя. Взгляд младшего внезапно опускается вниз, и Мин делает то же самое, видя, что снова становится твёрдым. Он знал, что ему нужно. Его пальцы поднимаются вверх по своему торсу немного выше, нежно касаясь сосков и оказывая ещё большее давление на член макнэ своими стенками ануса. Дыхание Чонгука прерывается, глаза расширяются от удивления, и Юнги знает, что находится недалеко от того, чтобы полностью снова возбудиться. Он улыбается, не в силах стереть улыбку с лица, довольный тем, что нашёл способ стать твёрдым, несмотря на боль и не касаясь члена. Но только когда Юнги вынимает руки из-под рубашки и откидывает голову назад, проводит ладонью по своему горлу, то действительно чувствует, что снова возбуждён. Однако в этот же момент толчки Чонгука полностью прекращаются, и рэпер смотрит на него с желанием спросить, почему тот остановился, когда видит, что младший наклоняется к нему ещё ближе. Он касается носом челюсти Мина, и голова того инстинктивно задирается ещё больше. Губы Чонгука оказываются на его чувствительной шее, оставляя поцелуй, и всё тело Юнги дрожит, а руки обвивают широкие плечи и притягивают ближе к себе. — Да, — на выдохе произносит старший, когда Чон снова начинает двигать бёдрами, и ощущение губ на своей коже делает всё намного более ошеломляющим. Юнги тихо стонет, вцепившись в чужую футболку, и тяжело дышит с чувством головокружения. Губы макнэ такие мягкие, а поцелуи нерешительные, но, боже, это невероятно. Мужчина сам начинает двигаться навстречу толчкам, поощряя парня ускориться, но тем самым рискуя довести Чонгука до оргазма слишком рано, потому что он начинает чувствовать себя хорошо и хочет, чтобы это было лучше, чем уже. Чонгук стонет, его поцелуи становятся грубее, поднимаясь к подбородку, а пальцы крепко сжимают чужие бёдра. Он толкается чуть быстрее и увереннее. — Вот так? — спрашивает парень, проводя языком по шее Юнги. — Да, — на грани стона отвечает тот, впиваясь пальцами в спину младшего. Он снова возбуждён. — Боже, — восклицает Мин сразу же после предыдущего ответа. — Это приятно? — интересуется макнэ. — Лучше, чем приятно, — говорит рэпер. — Всё ещё больно? — парень отстраняется, чтобы посмотреть тому в лицо. Юнги кивает: — Но гораздо меньше. — Ладно, хорошо, — Чонгук неуверенно улыбается, но через секунду снова наклоняется вперёд, целуя мужчину в шею. Его толчки внезапно становятся сильнее, и это заставляет Юнги задыхаться, но вместе с тем боль снова даёт о себе знать, но теперь та не такая острая. — Ты-, — начинает Мин, но парень внезапно его перебивает. — Хён, я собираюсь кончить, — внезапно говорит Чонгук, дрожа в чужих полуобъятиях. Юнги проглатывает крошечный укол разочарования, который чувствует после сказанных парнем слов. — Я не хочу пока кончать, — добавляет Чон. — Это нормально, — тихо пытается успокоить того рэпер. — Нет. Блять, — восклицает Чонгук, отстраняясь, чтобы снова заглянуть в лицо старшему. — Как мне не кончить? Чёрт, он выглядит отчаявшимся. — Не знаю, — бормочет Юнги, и лицо напротив хмурится ещё сильнее. — Перестать двигаться. — Что? — уточняет макнэ, но перестаёт толкаться. — Выйди, — говорит мужчина. Пришло время стать грёбаным Хёном и взять всё в свои руки. — Я сделал что-то не так? — обеспокоенно спрашивает Чонгук с расширенными глазами. — Нет, — уверяет его Мин. — Мы просто отсрочим твой оргазм. — Ох, — тот кивает, начиная осторожно выходить из рэпера. — Ладно. — Продолжай, — просит Юнги, когда Чонгук медлит. Он всхлипывает и сжимается вокруг пустоты, когда член макнэ выскальзывает из него. Парень делает глубокие вдохи, и рэпер может чувствовать его дыхание на своём плече. — Немного лучше? — интересуется Мин. — Думаю, да. — Подожди ещё секунду, — добавляет хён, но слышит почти мгновенный ответ. — Не знаю, поможет ли, — Чон звучит неуверенно. — Ничего страшного, если не поможет, — он проводит пальцами по волосам донсена. — Но я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, — дрожащим голосом говорит Чонгук. — Ты уже это сделал, — искренне заверяет Юнги. Никто не был бы так добр к нему. Парень утыкается лицом в шею мужчины, и у того чешутся руки снова вставить в себя пальцы, чтобы хоть как-то заполнить чёртову пустоту внутри. Вместо этого он продолжает играться с чужими волосами, а другой рукой гладить по спине вверх и вниз. Кажется, это помогает. Через минуту-другую дыхание младшего становится более равномерным. Чонгук оставляет маленький поцелуй на шее Юнги: — Думаю, теперь я могу продолжить. — Ты уверен? — уточняет рэпер, понимая, что его член снова становится мягким. Чонгук быстро кивает, отстраняясь, и отпускает одну ногу Юнги, чтобы обхватить себя и направить головку члена к проходу старшего. — Ладно, — он серьёзно кивает и смотрит в глаза напротив. — Готов? — Да, — Мин пытается не казаться слишком нуждающимся, но определённо терпит неудачу. Это больно и во второй раз, но у парня получается плавно войти в него. На всю длину. Так чертовски глубоко. Юнги ругается себе под нос, обнимает Чонгука, и тот шипит, наклоняется и снова целует хёна в шею. Когда его бёдра начинают двигаться, то в них есть какая-то сила. Устойчивый темп. Это похоже на решимость. Они двигаются так, может быть, минуту; Юнги стонет, начиная чувствовать себя ещё лучше, прежде чем Чонгук перестаёт целовать его шею и вместо этого тяжело дышит. Ему не нужно ничего говорить. Рэпер чувствует по напряжённым плечам, что тот снова приближается к краю. Болезненный всхлип, который издаёт макнэ, — не что иное, как подтверждение этому. — Хён, — шепчет Чонгук. — Всё в порядке, — Юнги поглаживает его спину. — Блять, — ругается Чон, злясь на самого себя. — Я не могу сдерживаться. — Ага, — выдыхает мужчина. — Всё в порядке. Ты можешь кончить. Всё тело Чонгука дрожит, и хотя старший не может не быть немного разочарованным, он сжимается вокруг члена специально, до сих пор испытывая боль, но едва ли, больше испытывая желание сделать ощущения лучше для макнэ. При первом же толчке спермы, который Юнги чувствует внутри себя, он задыхается. Ему в голову даже не пришла мысль попросить Чонгука выйти из него, но не то чтобы он сожалел об этом. — Твою мать, — шепчет Мин, и голос младшего срывается на громкий всхлип. Юнги крепче прижимает его к себе, тихо хныча от ощущения пульсирующего члена внутри себя. Чонгук отстраняется от его шеи с плотно закрытыми глазами и нахмуренным лбом, его разочарование на лице можно увидеть даже без каких-либо усилий, всё ещё отходя от сокрушающего оргазма. Юнги нежно обхватывает щёку парня, и тот утыкается в неё носом, продолжая держать глаза закрытыми, а член глубоко внутри мужчины. Это немного разочаровывает, но… — Только когда ты почувствуешь себя так же хорошо, — шепчет Чон, качая головой. Юнги ничего не говорит. Чонгук открывает глаза: — Мне очень жаль. Рэпер улыбается: — Прекрати. Тот пожимает плечами и поджимает губы. Мужчина проводит большим пальцем по щеке макнэ. — Должен ли я… — Чонгук судорожно сглатывает. — Мне выйти? — Да, — кивает Мин. Через секунду член выскальзывает из него, и Юнги чувствует это — то, как сперма Чонгука вытекает из него, и не в силах сдержать ещё один вздох. Младший зачарованно смотрит на него, открыв рот, но Юнги слишком занят, смотря на его член, блестящий от смазки и спермы, с тёмно-красной головкой и всё ещё твёрдый. Это… сбивает с толку. Чем больше времени проходит, тем мягче тот будет становиться, так думает мужчина, но ошибается. Он задаётся вопросом, нормально ли это для Чонгука, так как он сам уже давно не был бы таким возбуждённым, особенно после того, как кончил. Впрочем, это неважно. Для Юнги в этот момент важно то, что на кончике члена у младшего собралось немного спермы, которую он так отчаянно хочет слизнуть. Это и тот факт, что он безумно сильно хочет что-то внутри себя. — Хён? — зовёт Чонгук, и Мин встряхивает головой, поднимает её и кладёт обе руки на чужую шею. — Эм… — Что такое? — спрашивает рэпер, сжимая кулаки и думая, что он действительно собирается довести себя до оргазма собственными пальцами. Может быть, он сумеет заставить младшего трахнуть его пальцами. Боже, это было бы прекрасно. — Ах, — парень сглатывает, глядя на свой до сих пор стоящий член. Он дёргается вверх и вниз. — Я… — его брови на секунду хмурятся, словно в замешательстве. — Я вроде как хочу кончить ещё раз. — Что? — спрашивает Юнги. — Я хочу кончить ещё раз, — повторяет макнэ, выглядя невероятно смущённым. — Типа-, — мужчина качает головой. — Сейчас? — Ты-, — член младшего дёргается. — Могу я… — он двигает бёдрами вперёд, упираясь головкой в проход Юнги. Сердцебиение рэпера взлетает до небес: — Серьёзно? Это случалось уже с тобой? — Обычно мне требуется пару минут, чтобы снова возбудиться. Максимум семь минут, — он пожимает плечами, и брови на лице напротив взлетают вверх. — Но никогда вот так быстро. — Ты можешь кончить ещё раз? — Юнги не может скрыть потрясения в своём голосе. — Я правда, честно, очень сильно хочу, — мямлит парень в ответ. — Ёбаный пиздец, — громко ругается Мин, и его голос звучит чересчур плаксиво. — Тогда вставь его обратно в меня, — просит он следом. Глаза Чонгука расширяются, и макнэ, отчаянно кивая, отпуская ногу мужчины, чтобы приставить кончик члена к самому анусу, из которого вытекает сперма, и толкнуться внутрь. Юнги стонет так громко, что ему кажется, будто кто-то может услышать снаружи студии. Его руки обвиваются вокруг шеи напротив, притягивая его ближе, и он, должно быть, застал Чонгука врасплох, потому что вместо того, чтобы вновь схватиться за бедро Мина, парень начинает падать. Он успевает расположить руку на стене, а другой отпускает ногу Юнги и с грохотом хватается за стол. Это совершенно инстинктивно — то, как ноги старшего обхватывают талию Чонгука, но, слава Богу, чертовски идеально. Теперь у них обоих свободные руки. Юнги поднимает глаза и видит младшего прямо перед собой, их носы почти соприкасаются, они дышат воздухом между друг другом, и мужчина сжимается вокруг члена, снова наполненный, и это так приятно. Чонгук стонет и морщит нос. — Чувствительный? — спрашивает Мин, смотря на губы парня и желая, блять, поцеловать его. — Чёрт возьми, да, — смеётся Чон. Юнги тоже улыбается; его нос случайно касается губ макнэ, и взгляд того тоже падает на губы рэпера, а затем сталкивается с его глазами. Мужчина внезапно думает, что Чонгук тоже хочет поцеловать его. Он, блять, не знает, что двигает им, когда он тянется вперёд и касается губами чужих. Он чувствует себя сходящим с ума. Но он всё равно делает это. Но тут же отстраняется, сожалея, так сильно сожалея, блять. — Извини, — шепчет он, широко раскрыв глаза. По какой-то причине это только заставляет Чонгука улыбнуться, но прежде, чем Юнги может обидеться, младший целует его. Этот поцелуй грубый. Только губы и носы, прижатые друг к другу, но Мин всхлипывает, сжавшись ещё сильнее, и паника до сих пор даёт о себе знать. Его дыхание застряло в горле, и он не знает, что они, чёрт возьми, делают, но понимает, что после такого длительного времени отсутствия поцелуев они теперь кажутся пиздецки правильными. Его тело поёт. Такое наполненное. Так глубоко. Так, так хорошо. Юнги делает глубокий вдох и открывает рот напротив чужого, прихватывая нижнюю губу Чонгука между своими и прижимаясь всем телом к телу донсена. Теперь, когда он не испытывает такой сильной боли, на мгновение становится легче руководить ситуацией: сжиматься, прижиматься губами к губам Чона именно так, как ему хочется. И тот позволяет ему, кажется, наслаждаясь тем, что хён берёт всё в свои руки. — Хён, ты ощущаешься так хорошо, — говорит он и снова целует Юнги. — Ты тоже, — шепчет мужчина в ответ. — Быстрее. Чонгук мычит, но всё равно ускоряет толчки. — Да, — довольно выдыхает Мин, и парень пользуется случаем, чтобы скользнуть языком в чужой рот. Юнги вздрагивает от неожиданности на полсекунды, а затем сам углубляет поцелуй, касаясь языка младшего своим собственным. Его грудь и всё тело горят. Он крепко сжимает футболку Чонгука и так сильно злится на неё, что прерывает поцелуй. — Сними её, — он почти рычит, произнося это и дёргая футболку парня, нуждаясь в этом чёртовом жаре, исходящем от тела напротив, и тот даже, блять, не колеблется, когда выпрямляется и снимает ненужную ткань. В ту секунду, как он отбрасывает её, возвращается к Юнги, располагая руки на его шее и чувствуя, как хён ещё крепче обхватывает его своими ногами. Чонгук целует его и глубоко вбивается в него. Старший впивается пальцами в оголённую спину, ощупывает его тёплую кожу и стонет. Наконец-то, блять. Ладони Чона пропадают с шеи мужчины, и одна из них спускается на его грудь и живот, скользит под футболку и задирает вверх, и да- — Да, — говорит Юнги, откидывая голову назад; холодный воздух касается его разгорячённой кожи, а мурашки тут же пробегают по всему телу. Когда пальцы Чонгука касаются соска рэпера, он думает, что может потерять сознание. — Где твоя простата? — внезапно спрашивает макнэ. Глаза Юнги расширяются, встречаясь с глазами напротив: — Выше. Я думаю. Чонгук слегка приподнял бёдра: — Здесь? Рэпер качает головой: — Немного выше. Чуть выше, и тело Юнги замирает. — Здесь, — Чонгук ухмыляется. Старший не может говорить; его пальцы подгибаются, анус сжимается, а глаза широко раскрыты. А потом Чон начинает толкаться, и Юнги, блять, теряется в этом. Он почти кричит, обрывая себя ладонью на собственном рту. — Чувствуется хорошо? — задыхаясь, интересуется младший, снова проводя большим пальцем по чужому соску. Юнги не может, блять, говорить. Его спина выгибается дугой, пальцы впиваются в кожу макнэ, потому что он боится внезапно потерять сознание и оказаться где-то не здесь, а другая рука так сильно прижимается ко рту, что становится больно. — Не болит? — спрашивает Чонгук. Боль, боль, да, боль, но ему похуй. — Быстрее? — снова пытается тот. На этот раз Юнги кивает. Он кивает так резко, что начинает кружиться голова. Толчки ускоряются, и мужчина раскрывает рот под своей ладонью, а глаза закатываются так далеко, что он больше ничего не видит. Он даже не видит, как поднимается рука Чонгука, только чувствует, что пальцы обхватывают его запястье и убирают руку от лица. Рот Юнги остаётся приоткрытым, даже когда взгляд фокусируется на парне напротив, даже когда тот целует его. Чонгук теперь счастлив, Мин с уверенностью может утверждать это, и это заставляет его желудок сжаться, а член пульсировать. Он стонет в чужой рот, а затем лижет, и это приятно. Это так хорошо. Всё кажется таким великолепным. — Блять, — голос Юнги ломается. Он кусает нижнюю губу Чона и оттягивает её. Чонгук стонет, его толчки становятся жёстче. Он вбивается настолько глубоко, насколько это вообще возможно; стул, на котором сидит Мин, скрипит от того, как сильно толчки младшего заставляют его тело двигаться. Их взгляды встречаются, когда рэпер отпускает нижнюю губу макнэ, а потом они просто остаются в таком положении: соприкасаются носами и лбами, с открытыми глазами. Чонгук тяжело дышит, а Юнги стонет при каждом толчке; он не может поверить, что они трахаются, что Чонгук — его первый. Его сердце заходится в бешеном ритме, он сам теряется в этом напряжённом взгляде, но в то же время не в силах прервать этот зрительный контакт. А Чон стоит рядом с ним, не отводя глаза с Юнги. Когда они целуются, их рты широко открыты, а языки сталкиваются на полпути; тела сливаются вместе. Единственная одежда, которая отделяет кожу Мина от кожи Чонгука, — это футболка первого и грёбаные носки. Это делает всё грязным. Это также кажется чем-то запретным, что делает ситуацию ещё грязнее. И горячее. И Юнги близок к тому, чтобы кончить. — Кук, — стонет Юнги, и тот вопросительно мычит, целуя его в подбородок. — Кажется, я близко. — Серьёзно? — глаза парня расширяются от шока. Мин не может сдержать улыбку: — Да. — Что мне сделать? — спрашивает он, такой чертовски невинный. На этот раз рэпер хрипло смеётся: — Не кончай раньше меня. Это вызывает смех и у макнэ, хоть и с нотками паники: — Хорошо. — У меня такое ощущение, что ты не сможешь кончить в третий раз, — Юнги трётся носом о нос младшего. — Скорее всего нет, не смогу, — парень улыбается, а потом-, — может быть. Рэпер откидывает голову назад, беззвучно смеясь. Его грудь дрожит от смеха, а поза позволяет Чонгуку целовать его шею, и мужчина медленно тянется к своему члену; его рука задевает руку младшего по пути. Когда он обхватывает пальцами свой ствол, то вздрагивает, осознавая, как сильно нуждается в прикосновении именно здесь. — Такая скорость нормальная? — спрашивает Чон, и в его голосе снова появляются нотки напряжённости. Юнги кивает: — Чуть сильнее? Чонгук выполняет просьбу; стул скрипит громче. — Вот так? — Ох, блять, — Мин начинает поглаживать себя. — Да, да. Ебать. — Хён, — выдыхает макнэ, прижавшись носом к челюсти напротив. — Да, — только и смог произнести тот в ответ. — Ты так хорошо ощущаешься, — шепчет Чонгук. Юнги обхватывает подбородок и тянет вверх для ещё одного поцелуя. Но на этот раз он не может не замедлить его, возможно, потому, что он слишком сосредоточен на тепле, распространяющимся по его члену и животу. Это удивительный контраст — медленные поцелуи и жёсткие толчки. У Юнги голова идёт кругом из-за этого. — Я хочу, чтобы ты так хорошо кончил, — говорит Чонгук, целуя хёна. Рэпер кивает, ускоряя движения на своём члене, подстраиваясь под темп толчков. — Хочу, чтобы ты кончил так же сильно, как и я, — добавляет искренне Чон. — Ебанный свет, Кук, ты… — начинает мужчина, но не договаривает, крепче обхватывая свой член ладонью. — Что? — спрашивает младший. Юнги качает головой: — Продолжай говорить. — Тебе это нравится? — интересуется Чонгук со сбитым дыханием, наклоняясь вперёд и целуя в шею. Старший кивает, намеренно сжимая внутри себя донсена. Между ними последовала пауза и мгновенное колебание в толчках Чона, прежде чем он вновь успокоился. — Тебе нравится мой член внутри тебя? — тихо спрашивает Чонгук. — Блять, — хнычет Юнги, не ожидавший этого. — Нравится? — парень оставляет влажную дорожку на шее рэпера своим языком. Желудок мужчины сжимается, и он ещё крепче прижимает к себе макнэ. — Такой узкий вокруг меня, — продолжает Чонгук дрожащим голосом. — Похоже, тебе нравится это. — Да, — задыхается Мин. — Блять, ты ощущаешься так хорошо. Парень вздрагивает, утыкаясь носом в челюсть Юнги, и старший пользуется моментом, чтобы сосредоточиться на своём теле: на тепле в животе, напряжении в мошонке, жжении и чувстве того, насколько его анус растянут, чтобы приблизиться к оргазму. Но затем Чонгук поцелуями поднимается от подбородка мужчины к его губам, скользит своим языком в приоткрытый рот, и для Юнги гораздо важнее сосредоточиться на этом. — Я так счастлив, что тебе хорошо, — шепчет он. — Так приятно, — подтверждает Мин, снова целуя донсена. — Так близко. Чуть выше, пожалуйста. Слегка двинув бёдрами, Чонгук снова находит простату, и Юнги теряется в ощущениях. Когда младший целует его опять, он не может ответить, слишком отвлечённый. Его глаза закатываются назад, а пальцы ног сжимаются; он пытается предупредить парня, что вот-вот кончит, но не может даже стонать; дыхание застревает в горле. Всё, что ему удаётся сделать, — это один раз всхлипнуть, вонзить ногти в спину Чонгука и начать быстрее надрачивать себе. Младший наверняка чувствует это, оргазм хёна так сильно поражает его, что это выбивает из него дыхание, оставляя задыхаться и хватать ртом воздух. Он толкается в Юнги сильнее, клюёт в его приоткрытые губы и ругается, обхватывая рэпера за шею. Чонгук продолжает трахать его сквозь все эти накатившие ощущения приближающегося оргазма, и Мин стонет, кончая между их телами, на свой живот и живот Чонгука. Этого всего так много; он чувствует, как его глаза слезятся, а сердце готово выскочить из груди. Волна оргазма, заставляющая содрогнуться, а затем ещё одна, и ещё одна за ней. Чон держит темп ровным, глубоким и уверенным, даже когда рэпер приходит в себя и убирает руку со своего члена, чтобы обернуть её вокруг тела макнэ, тот продолжает толкаться в него. Юнги хочет, чтобы парень остановился — слишком чувствительный к боли после оргазма, — но не делает этого; он хочет, чтобы Чонгук снова кончил в него; почувствовать, как донсен дрожит и пульсирует; чтобы из него потом вытекало больше его спермы. — Кончи в меня снова, — шепчет Мин на ухо парню. Ему плевать, что больно. Ему вообще на всё плевать. Чонгук хнычет, замедляя свои толчки, но делая их более длинными, вгоняя член почти до конца, как можно глубже. — Наполни меня, — просит Юнги, целуя младшего в шею, и не знает, работают ли его слова на Чона так же, как и слова донсена на него самого, но и не слишком волнуясь об этом, в любом случае не в силах прекратить говорить. Всё тело Чонгука содрогается. Вздох. — Боже, ты ощущаешься так хорошо внутри меня, — голос Юнги ломается. А затем он чувствует это — пульсацию внутри себя и струю спермы, ударяющую по его мягким стенкам. Парень падает вперёд; его оргазм на этот раз короче, но Мин всё равно обнимает его, когда тот дрожит, крепко сжимается вокруг члена и заставляет содрогнуться Чона снова. — Вот и всё, — выдыхает он, глядя в потолок и видя, как он вращается. Чонгук не выходит из него сразу, и Юнги благодарен за это. Он не знает, что он будет с пустотой внутри теперь, когда они закончили; не может удерживать младшего внутри себя вечно. Но сейчас он доволен, и Чонгук, чьё дыхание тоже приходит в норму, наверняка тоже. Когда парень отстраняется и смотрит в глаза хёну, тот не может удержать зрительный контакт: его собственный взгляд падает на губы макнэ. Он хочет поцеловать его снова. Не знает, можно ли теперь, когда всё закончилось, но всё равно подаётся вперёд. Осторожно и нежно прижимаясь губами к губам Чонгука, испытывает невероятное облегчение, что получает ответ на поцелуй. После того, как они отстраняются друг от друга, наступает тишина. Юнги не знает, что сказать, и нервы начинают сдавать позиции. — Не позволяй этому быть неловким, — тихо говорит Чон. Рэпер улыбается: — Хорошо, — выходит легко, он сам не уверен, сможет ли сделать так, как его просят. Чонгук хмурится: — Ты должен быть серьёзен, говоря это. Улыбка Юнги становится ласковой: — Я знаю. Я сделаю всё, что в моих силах. — Я не выйду из тебя, пока ты не пообещаешь, что между нами не будет ничего странного, — говорит макнэ. Рэпер фыркает: — Это будет проблемой для нас обоих. — Обещай, — настаивает Чонгук, уже вытаскивая свой член из приятной узости. — Хён, я люблю тебя, ты должен пообещать не быть странным. — Обещаю, — искренне отвечает мужчина. Он сделает всё от него зависящее. В тот момент, когда член Чона выскальзывает из него, по всему телу проходят мурашки. Юнги сглатывает; его анус сжимается, а сперма начинает вытекать: — Блять. Чонгук пристально смотрит на это, и мужчина не понимает, почему он смущается сейчас, когда как в другие разы даже не думал об этом. Он хочет свести ноги вместе. Пытается. Но из-за того, что так долго находился в этой нелепой позе, его мышцы слишком затекли. Осознав это, он стонет. Юнги не уверен, что думает об этом младший, но его глаза расширяются от беспокойства, а брови сводятся к переносице. Он делает глубокий вдох. — Держись крепче, — просит Чонгук, и внезапно Юнги поднимается со стула, издавая визг; его руки и ноги автоматически обвиваются вокруг парня. Чонгук подкидывает его чуть выше, располагая ладони на голой заднице, а потом медленно делает пару шагов в сторону дивана, садясь на него прямо поверх их сброшенной одежды. Юнги седлает его бёдра. Его ноги наконец-то находятся ниже его головы, и он почти стонет снова от облегчения, когда мышцы начинают расслабляться. — Лучше? — спрашивает младший. Сперма Чонгука сейчас наверняка начнёт капать на его бёдра. — Лучше. Чонгук тянет мужчину в объятиях, и Юнги наваливается на него всем своим весом, прижимается носом к его шее и чувствует наконец-то опавший член под своей задницей. Он благодарен за футболку, которая всё ещё на нём, когда та больше не задирается, прикрывая его. Но затем руки Чонгука скользят под неё, прижимая Юнги ближе, и рэпер снова хочет снять её. Ему больше не нужно, чтобы она прикрывала его, не от Чонгука. — Я не могу поверить, что мы это сделали, — шепчет Мин. — Я тоже, — его пальцы пробегают по волосам хёна. Глаза Юнги трепещут и закрываются: — Это было… — Действительно хорошо? — предполагает парень. — Идеально, — выдыхает мужчина. — Я кончил слишком быстро, — примечает Чонгук, но в его голосе слышится улыбка. — Это было не идеально. — Чёрт возьми, ты не кончил слишком быстро, — Юнги тоже улыбается. — Ты кончил дважды. — Я думаю, что могу и третий раз, — добавляет парень. — Ты смешон, — Мин смеётся, отодвигается от чужой шеи и позволяет себе заглянуть в глаза донсену. Он был прав, Чонгук улыбается, и его улыбка — чисто удовлетворение. Его бёдра внезапно приподнимаются, заставляя Юнги подпрыгнуть, и даже это… озорство и игривость, ничего больше. — Может быть, ты можешь, но я точно нет, — старший издаёт ещё один смешок, решительно не позволяя ситуации стать неловкой, поэтому и продолжает говорить. — Я думаю, что не смогу ходить… вечность. — Тогда я буду носить тебя на руках до конца дней, — серьёзно обещает Чон. Юнги склоняет голову, улыбаясь и чувствуя себя счастливым. Он не может поверить, что они только что это сделали. — Но тебе ведь понравилось, да? — интересуется Чонгук, и этот вопрос, звучащий так невинно, делает из него ребёнка. Мин поднимает голову и, кивнув, обхватывает ладонью его щёку. — Хорошо, хорошо, — младший улыбается, наклоняясь и прижимаясь своим лбом к чужому. — И тебе тоже? — находит в себе силы спросить Юнги. — Как ты вообще можешь такое спрашивать, хён? — парень улыбается. — Я кончил дважды. Рэпер хрипло смеётся. Это не должно быть правильным, но это правильно. Может быть, Юнги просто до сих пор под кайфом от гормонов. Блять, возможно, так и есть. Но боже, Чонгук сейчас так прекрасен для него. Макнэ. Такой красивый, что он снова хочет поцеловать его. И заняться сексом. — Чёрт, — шепчет Юнги, проводя большим пальцем по щеке парня. Глаза Чонгука встречаются с его глазами: — Мы сделаем это снова? Мин с нежностью качает головой: — Я не могу возбудиться так же быстро, как и ты, и я определённо не смогу принять что-то в свою задницу ещё- — Нет, я не имел в виду сейчас, я… — Чонгук краснеет и отводит глаза. — Ох, — выдыхает Юнги. — Ты хочешь этого? Тот пожимает одним плечом, и всё, чего хочет сам мужчина, — это снова поцеловать его. Он даже не совсем уверен, как они сделали это в первый раз, но пытается снова… Юнги нежно целует Чонгука в губы, не в силах остановиться; руки парня обвиваются вокруг него не так осторожно, но Мин всё равно чувствует, как его собственное сердце наполняется любовью. Ну и что, что Чонгук — макнэ? Юнги продолжает мягко целовать его. Без языка, почти без каких-либо движений. Ну и что, что Чонгук? Мужчина никогда не был с кем-то, кто относился бы к нему так же, как сейчас младший. Никогда. Так много заботы. Так много внимания. Блять, ну и что? Чонгук проскальзывает языком в рот Юнги, и тот принимает его, проводя по нему своим собственным. — Юнги-хён, — шепчет парень, прижимаясь своим носом к чужому, и Юнги знает, что должен им обоим хотя бы дать шанс попробовать. — Как насчёт завтра? — решает он, и после того, как Чонгук улыбается, они целуются.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.