Мир, притянувший мой сон

Я сидела на траве напротив него, не в силах вымолвить ни слова, а он словно бы и вовсе меня не замечал, что меня совсем не удивляло. Я знала его. Сесщёмару. И помнила этот момент — после битвы за Тессайгу. Судя по воткнутым в землю палочкам с зажаренными ящерками, Рин уже навещала раненого ёкая. И, видимо, вчера, учитывая, как мясо облюбовали насекомые. Прикусив губу, поджала колени к груди, стараясь привести мысли в порядок. Что произошло? Как я здесь оказалась? Я сошла с ума? Да, вероятнее всего. И сердце так билось быстро от страха. Неизвестность всегда пугала. Интересно, если я прикоснусь к нему — умру? Убьёт ведь! И плевать, что пошевелиться не может, найдёт силы. На шатающихся ногах я встала и сделала шаг навстречу, но заслышала шорох в стороне и остановилась. Волки? Нет, рано. Тогда она, никто ведь близко не рискнёт приблизиться даже к раненому ёкаю вроде Сесщёмару. Одного его взгляда хватит, чтобы отогнать непрошеных гостей. Не сразу осознала я, что стала меньше — стала ребёнком. Глядя на свои маленькие ручки, гадала, что же могло произойти. Волнения по поводу перемещения не было. Пока не было, словно то — обыденность, а не нечто необычное, волшебное. Всё внимание к себе приковывал Сесщёмару. И, возможно, оно и к лучшему, что мне подправили возраст, учитывая, как обращался он с Рин. Кстати о Рин. Можно было отправиться на её поиски, а не дожидаться, голодая или таская «еду» у ёкая. Я, между прочим, тоже крысами с ящерицами не питаюсь! Примерный путь до деревни я помнила, благо было много ориентиров. Достаточно было вспомнить, куда уходила Рин, относительно Сесщёмару, и куда убегала от волков. Волки… Сердце ёкнуло. И крыса в качестве еды… Я тронула своё лицо — отдалось болью в месте ушиба. Слишком поздно додумалась: я уже стояла у хижины и тянулась к двери — решётке из бамбука. Отступила в шаге назад. Я — Рин! И я сегодня умру! В глазах потемнело от бега, обжигало грудь. Я бежала со всех ног в надежде спастись, успеть добежать до Сесщёмару раньше, чем до меня доберутся волки. Рин тогда упала — значит, мне необходимо было оставаться на своих двоих во что бы то ни стало. По щекам текли слёзы, хотелось в голос кричать, но я не могла произнести ни звука. Ветви деревьев больно царапались, но не обращала на эту мелочь внимания: я понимала, что мне не выжить. Силы покидали мои ноги, колени невовремя сгибались, грозясь в любой момент уронить. Должно быть, я всё же пробежала то место, где запнулась Рин, но судьба девочки осталась неизменна — я упала на колени. В отчаянии вцепившись в ближайшую палку, я направила её в сторону волков, которые, будто не заметив её, впились в маленькое тельце, кто в ногу, кто в плечо. Наверное, стоило споткнуться, как и планировалось судьбой… Рин умерла с одного укуса, мне же повезло гораздо меньше. Я медленно покидала этот мир, наблюдая за ужасающей картиной, где волки терзали мёртвую девочку. Не ради еды, а из ненависти ко всему человечеству. Потому что таким был их вожак.