Великий фараон

      2025 год... Лето... Франция... Париж...       Тёплая и солнечная погода этого лета радовала жителей города своими ласковыми лучами, придавая Парижу красок и веселья. Аромат цветов, выпечки, фруктов заставлял каждого подняться утром со своих мягких кроватей, выйти на балкон и принять солнечную ванну, попивая горячий шоколад или кофе, но кто-то уже спешил в магазины и пекарни, дабы закупиться вкусностями, которыми и знаменит Париж. Здесь каждый любит сладкое.       Знаменитые модные бутики также привлекали внимание женского пола, ведь каждая уважающая и любящая себя девушка любит шопинг, и как можно упустить новинки этого года от знаменитых дизайнеров? Для них это настоящий грех...       На улицах города многолюдно: подростки катаются на роликах и скейтбордах, взрослые спешат на работу, пожилые просто дышат свежим воздухом, разминая затёкшие косточки их скелета. Множество машин, создающих частые пробки на дорогах, создавали шум, к которому жители уже давно привыкли.       Частенько можно встретить и бездомных животных, которых, конечно, стараются отлавливать в приюты, но тех, кому удалось улизнуть подкармливают малые дети с их чистым и непорочным сердцем.       Париж - это огромный город, где у каждого человека есть душа с добрым сердцем.       Но эта история далеко не о городе любви...

***

- Бабуль, я пошла, - крикнула Маринетт, держа в руках рюкзак нежно-розового цвета с вышитыми цветами. - Удачи, - ответила ей пожилая старушка лет семидесяти, помахав рукой.       Эта семья Дюпен-Чен, состоящая из бабушки и её внучки, которую Сабина любила больше жизни. Родители Маринетт погибли в авиакатастрофе, когда девушке было всего шесть лет. Печальная история...       Сейчас Маринетт шестнадцать и она учиться в колледже, заканчивая первый курс. Стать фармацевтом было далеко не её мечтой, но дабы получить хорошую профессию и прибыль пришлось идти именно на эту специальность. Девушка всегда хотела стать дизайнером, но оплачивать учёбу было не на что, пенсии бабушки совершенно бы не хватило на это. Но она не отчаивалась...       Внешность Дюпен-Чен была довольно необычной, что, конечно, ничуть не портило её. Тёмно-синие длинные волосы доходили до ягодиц, голубые словно чистое небо глаза были настолько глубоки, что в них мог потонуть каждый, тёмные брови были аккуратно и ровно выщипаны, маленький носик был слегка вздёрнут, небольшие щёки и пухлые губы нежного персикового цвета. Что же необычного в её внешности? Волосы... Такой оттенок очень редкий. Нет, она не красилась, она родилась с такими локонами, которые очень любила, ведь такой же цвет волос был у её покойной матери... Светлая кожа досталась от отца, именно поэтому Чен была схожа с куклой, бледная и красивая куколка.       Девушка подрабатывала в кафе горничной, прибирая зал посетителей после закрытия. Работа не из самых лёгких и хорошо оплачиваемых, но нужно было на что-то жить. Ведь бабушка Сабина болела, а лекарства стоили довольно дорого, пенсии не хватит и на еду, и на лекарства, и на одежду, а ещё налоги, свет и так далее. Поэтому ещё в пятнадцать лет Маринетт начала упорно работать, чем очень помогала своей семье.       Сегодня очередной учебный день, поэтому синевласка рано встала, умылась, заплела косы, надела блузку и юбку и направилась в учебно заведение. Она была прилежной ученицей, усердно учась и получая хорошие оценки, а также небольшую стипендию. Но друзей у неё не было, что, конечно, слегка угнетало Чен, но она уже привыкла к своему одиночеству.       Несмотря на свой дружелюбный характер, Маринетт была закрыта ото всех одногруппников, перекидываясь с ними лишь парой фраз. Эта тёплая черта досталась ей от покойного отца, он был мягким мужчиной, не любил скандалить, разрешал все проблемы молча и спокойно. А вот мать девушки была бойкой натурой, безумно любящей старинные вещи, именно поэтому она работала в музее, а вот отец был пекарем, известным своими сладостями, но прошло уже десять долгих лет с того дня...       Маринетт, наверное, получила дар готовки от отца, ведь она могла быть уже искусным поваром, а не работать уборщицей в убогом кафе, но кто же сейчас возьмёт шестнадцатилетнюю девочку без специального образования на такую должность? Верно, а тратить своё время на проверку её искусства никому не надо, для них это бред, полнейший бред...       Как только Дюпен пришла в колледж, то тут же встретила одногруппников. Поздоровавшись, она направилась в нужную аудиторию, где через минут десять и началась пара. Совсем скоро у девушки сессия, которая, конечно,была очень важна для неё, впрочем, как и все остальные.       Открыв тетрадь, она начала конспектировать материал, стараясь сразу запоминать всё сказанное. Немного корявые буквы смотрелись очень гармонично, ведь стиль почерка у каждого разный и особенный, видимо, эта кривизна и была особенностью почерка синевласки.       Так и проходили пары, на которых было скучно, но приходилось многое записывать, отчего рука ужасно отнималась, но дабы получать хорошие отметки нужно жертвовать: изнемогать, но писать... Именно так и делала Маринетт.       После пар она сразу направилась в магазин за едой. Ещё вчера вечером бабуля просила купить хлеб, молоко и другие продукты. Не торопясь, девушка смотрела по сторонам, рассматривая такую знакомую улицу, такие родные места...       В этом парке двенадцать лет назад малышка Чен гуляла со своими родителями, которые покупали ей сладкую вату или мороженое, попкорн или яблоко в карамели, что она безумно любила.       В этом ларьке с выпечкой она часто бывала со своим отцом, привозя готовую продукцию, получая деньги, которые девчонка гордо складывала в отцовский кошелёк, а после залазила с отцом в машину и пересчитывала купюры.       В этом магазинчике мама часто покупала цветы в свой кабинет. Её любимыми были маргаритки и пионы. Маринетт сама выбирала цветы, зная вкус матери...       Это было так давно, но кажется, что совсем недавно она видела их родные лица...       Зайдя в ближайший магазин, Маринетт закупила нужные продукты и направилась домой, где её ждала любимая бабушка и кот Феликс, чёрный и пушистый красавец с серыми глазами, такими редкими для кошек. Раньше кот жил в доме родителей, но теперь с ней и пожилой старушкой, оставив Пекин лишь в воспоминаниях... Нет, они не продали родной дом, где Маринетт жила шесть лет с родителями, они оставили его, ведь там хранятся все счастливые и даже грустные воспоминания малышки Чен.       Размышляя о том, что завтра можно будет хорошо поспать, ведь никуда не нужно спешить, всё-таки выходные, Маринетт и не заметила как встретила местного задиру Джека Стэфансона: высокий девятнадцатилетний шатен с карими глазами и чеширской улыбкой. Он, конечно, очень симпатичный, но синевласку Джек совершенно не интересовал, она и не понимала почему за ним девки табунами бегают, а он успевает ухлёстывать только за ней. - Что за малая? - усмехнулся он, наклонившись к миловидному личику девушки, одновременно засунув руки в карманы спортивных штанов. - Ох, кого мы встретили, Джек, не твоя ли это любовь? - высказался один из банды Стэфансона, подтолкнув главаря за плечо. - Заткнись, - рыкнул брюнет, вновь переведя взгляд на девушку. - У меня совершенно нет времени на ваши разговоры, - серьёзно проговорила она, обойдя ребят, но Джек в силу своего характера был вспыльчивым и наглым, поэтому он вновь преградил путь ей, схватив за локоть. - Джек, хватит, мне нужно домой к бабушке... - Малышка, поцелуй займёт всего несколько минут твоего времени, а после я провожу тебя, - он притянул голубоглазку за талию и прижал к себе в плотную, дыша практически в самые губы. - Отстань, - буркнула она, закрыв ладонью губы.       Парень недовольно цокнул, щёлкнув пальцами. Тот самый парень, который шутил над главарём тут же выхватил рюкзак и пакет с продуктами из рук Чен. - Малышка, ты же знаешь меня, -он завёл руки Маринетт ей за спину. Другой рукой он взял её за подбородок и слегка приподнял, смотря в её прекрасные глаза цвета небес. - Ты ведь моя, чего тебе стоит поцелуй? - парень почти приконулся к её губам. - Если ты будешь продолжать меня домогаться, то я заявлю на тебя в ментовку! - выпалила она, прошипев эти слова с не очень то и дружелюбным выражением лица. - Угрожаешь? - рассмеялся он, отпустив её. - Ну хорошо, в этот раз тебе повезло... - движением руки он приказал отдать её вещи. - Придурки, - прошептала она, удаляясь из поля их зрения.       Маринетт не считала Джека негодяем, ведь сколько попыток он не предпринимал приблизиться к девушке, больно ей никогда не делал, несмотря на все запугивания с её стороны. Он был влюблён в неё, и она это прекрасно понимала, но любимого в нём совершенно не видела. Он был добрый, но вспыльчивый, умный, но ленивый, симпатичный, но наглый и дерзкий. Брюнет забросил учёбу, живя на деньги родителей. Нет, она не осуждала его, просто... было завидно. У него есть родители, любящие его, своего взбудораженного сынка, а у неё нет...       Добравшись до дома, Маринетт поприветствовала бабушку, погладила любимца , разложила все продукты по местам, переоделась в домашние шорты и майку и умылась, после чего села обедать вместе с бабушкой, которая всегда ждала внучку. - Я приготовила твой любимый рулет с шоколадом, - улыбнувшись, Сабина взглянула на девушку, которая взяла её за руку. - Бабуль, ты лучшая, - мягкая и нежная улыбка Маринетт согревала душу старушки. Она безумно счастлива иметь такую внучку. - Чем планируешь заняться? - поинтересовалась бабушка. - Эм... До шести часов посидеть с тобой, а потом на работу, - ответила синевласка, попивая чай с лимоном. - Может ты уволишься? Вечером опасно же, у меня сердце не на месте, - с волнением проговорила Сабина. - Не переживай, всё будет хорошо, - оставив поцелуй на щеке старушки, Маринетт принялась за мытьё посуды.       Время, проведённое с любимой бабушкой и ласковым Феликсом пролетело незаметно, и вот Дюпен-Чен уже моет полы в кафе, протирает мебель и убирает мусор. Всё как обычно...       Получив деньги, девушка направилась домой по ночному Парижу, вдыхая прохладу ночи. Время позднее, нужно скорее добраться до дома. - И снова здрасьте, - знакомый голос парня раздался у её ушка, опалив горячим дыханием. - Не боишься гулять одна так поздно? - Джек, а ты почему не дома? - спросила Маринет, продолжая идти вперёд. - Темнота - друг молодёжи... - Ага, в темноте не видно рожи? - усмехнулась Чен. - Малышка, - вновь притянул к себе. - Не смейся надо мной, - прошептал он. - Джек, мне нужно домой... - Погуляй со мной. - Уже поздно... Я устала и хочу спать. Ах, что ты... делаешь? - удивилась она, когда Стэфансон взял её тело на руки. - Я понесу тебя, - эта прекрасная улыбка была идеально видна при свете фонарей. - Если ты проводишь меня до моего дома, то это тоже будет считаться за прогулку, - прокомментировала она, улыбнувшись. На это парень кивнул, но продолжил нести девушку на руках. Она не стала возмущаться, ведь на споры с Джеком совсем не было сил.       Маринетт положила свою голову на плечо парня, закрыв голубые глазки. Обмякнув в его руках, она начала засыпать. Брюнету это безумно понравилось, ведь та, в которую он влюблён доверилась ему, несмотря на то, что он гораздо старше её, да и хорошо знакомым его трудно назвать...       Атмосфера была до жути романтичной, и со стороны всё, конечно, выглядело именно так, но Маринетт было не до этих раздумий, она мирно сопела, обхватив руками шею парня, дабы было удобно. Джек изредка посматривал на спящую красавицу, усмехаясь. И всё-таки хорошо, что он пошёл на прогулку... - Пришли, - разбудил, поставив на ноги сонную Дюпен. - Ох, уже? Спасибо, Джек, - приобняв парня, Маринетт зашла в дом, - Пока. - До завтра! - произнёс он, ухмыльнувшись.       Несмотря на позднее время, Сабина всегда дожидалась внучку, сидя на кухне, но именно сейчас её там не было, поэтому Маринетт подумала, что бабушка легла спать. Переодевшись, она решила пожелать бабуле доброй ночи, но зайдя в её комнату увидела лишь бездыханное тело, лежащее на полу, и кота, сидящего рядом...       Ужаснувшись, Маринетт и не заметила, как нахлынули обжигающие слёзы. Осознание произошедшего ударило молнией в её ещё детский разум. Словно психопатка, она начала трясти бабушку за руки, моля открыть глаза, но всё было безуспешным. Она потеряла последнего родного человека...       Бледное лицо, редкие седые брови и короткие волосы, морщины и родинка над верхней губой... Это слишком больно для Дюпен-Чен. Она уже пережила боль утраты родных, а теперь это произошло снова. Горечь, что она испытывала, нельзя было сравнить с чем-либо.       Она аккуратно положила тело бабушки на кровать, продолжая обливаться слезами, моля Бога вернуть её к жизни, но, видимо, нить жизни оборвана и, увы, её никак не восстановить...       На утро, когда солнце уже было высоко, девушка позвонила в похоронное бюро. Спустя час приехали некие люди, помыли и переодели Сабину, положив в чёрный гроб. - Прощай, бабуля, - прислонившись головой к гробу, Маринетт последний раз взглянула на старушку, поцеловав в лоб. - Я люблю тебя. Пусть земля тебе будет пухом... Прошу, передай привет родителям, - нахлынувшая истерика угнетала обстановку всё больше, поэтому работникам пришлось силой убрать девушку от гроба, крышку которого тут же закрыли, а его унесли в машину. - Прошу... - Маринетт, - к заплаканной Чен подошла женщина лет сорока, положив свою руку ей на плечо, - всё будет хорошо, - улыбнулась, чувствуя всю печаль этого ребёнка. - У меня же больше... никого нет... только бабушка, - кажется, слёзы закончились. - Понимаю... Не унывай, жизнь продолжается, а ты уже не маленький ребёнок. Скоро за тобой приедут люди из опеки, можешь собрать некоторые вещи, - женщина била по больному... - И ещё... Твоя бабушка держала в руках этот браслет, держи, думаю, теперь он твой, - отдав золотой браслет в виде цепочки, на которой красовался красноглазый скорпион с поднятым жалом, женщина тихо удалилась, оставив Маринетт наедине со своими чувствами.       Сжимая в руках браслет, Дюпен громко всхлипнула, продолжая свои безрезультатные молитвы.       Как только она немного успокоилась, то решила взять себя в руки. Детдом ей обеспечен, но она безумно туда не хотела, поэтому план побега тут же созрел в её голове. Находясь в комнате покойной бабушки, она решила сбежать через окно, поэтому быстро надев браслет, бесшумно вылезла и убежала, быстро скрывшись за зданиями.       Устав, Дюпен решила притормозить и отдышаться. Сердце бешено колотилось в груди, побаливая. Всё ещё не верилось в то, что теперь она одна, совершенно одна... Продолжив путь в никуда, она зашла в парк и села на скамейку, закрыв лицо руками, тихо проливая солоноватые слёзы.       Спустя пол часа, когда слёзы окончательно закончились, Маринетт устремила взгляд на браслет, грустно улыбнувшись, ведь это единственная вещь, которая осталась от бабушки Сабины. Прислонившись губами к украшению, она внезапно почувствовала слабость во всём теле, в глазах потемнело, а яркая вспышка света окружила её хрупкое тело...