Я, конечно, насмотрелся сериалов всяческих, да и романов поначитался с маминой полки, «под одной крышей», «соседский роман» и различные вариации (лучше б, наверное, с папиной полки что-нибудь взял, инструкцию по ремонту трактора или основы ядерной физики, глядишь, и жизнь сложилась бы по-другому). И, конечно, я не думал, что все это может быть на самом деле. Но все-таки, возможность же, хоть и мизерная, есть. Ведь из тысячи любовных историй, одна на самом деле повторяет сюжет золушки, даже с хорошим финалом, так почему бы и мне не попасть в эту единичку.
Но я не о Золушке мечтал. И даже не о Белоснежке. Мечталось мне о самостоятельности, независимости от родителей, но какой-нибудь спокойной, тихой, не бесшабашной. Вот и при первой возможности выбрал себе райончик, квартиру однокомнатную. И все думал, как было бы хорошо, если бы тут была какая-нибудь добрососедская компания.
У меня ведь ни одной такой мечты не сбылось: про друзей истории — ночевки, поддержка, среди ночи сорвался-приехал, да что угодно, луну с неба, плечом к плечу всегда — я старался, правда, старался, со всеми, кто бы ни встретился в моей жизни, только никому я в три часа ночи не нужен был, никто не звонил, и на День Рождения звали только класса до третьего, пока всех еще звали. Со школой то же — столько прекрасных произведений, про учителей, про классы, про то, как ребята вместе чего-то добиваются, только у меня все так подобралось, что никому ничего не нужно было. И среди учителей, как я мечтал, не было десяти обычных и один особенный, который как вторая мама или второй папа, как наставник и воспитатель, к которому можно прийти за советом просто по жизни, а не по предмету, который вступился бы в каком-нибудь несправедливом суде. Было просто одиннадцать обычных. И судов никаких не было. Серая школьная жизнь. Общаешься с теми, кто сидит за партой и еще парочкой, но как только рассаживаетесь — все, как будто и не знали друг друга. Ни в кино мы вместе не ходили, ни в походы, никаких командных игры не играли. А после выпуска так вообще — все контакты оборваны, даром что летом в одном городе кукуем — поздороваться можем с трудом, проходим мимо и глаза отводим.
Можно, конечно, догадаться, что такие разочарования были на каждом жизненном этапе, можно и не рассказывать дальше, но можно ведь и рассказать. Поступил я в университет, учеба казалась сказкой, потому что выбрал любимое, родное, понятное. И ребят было много заинтересованных, «в теме», как принято говорить, и мама сказала, что у людей с общим интересом больше шансов сойтись и подружиться. Только и здесь мои надежды не оправдались. Даже у самых продвинутых, самых умных, целеустремленных было какое-то странное желание постоянно ухнуть с головой в развлечение — напиться, покурить травку, сходить на дискотеку, устроить пьянку в общаге. Все это прекрасно совмещалось у них с учебой — ничего плохого не хочу сказать — а у меня нет, поэтому я был скучный. С синдромом отличника. Но даже так я старался. Пытался и выпить, и потанцевать, даже позволил соседу однажды зазвать к нам тусовку, сначала разговор какой-то поддерживал, похвалил навыки игры на гитаре одного старшекурсника, когда услышал знакомую песню, но он только посмеялся, доигрывать не стал. Потом стал отказываться от приглашений с разными витиеватыми выдумками, потом просто стал отказываться, потом и звать перестали.
Единственное, что сбылось, — прогулки в ночи. Но все это, конечно, была фикция. Прогулки в ночи должны быть либо романтичные, либо отвал полнейший. А я заранее готовился. Выбрал одежду, рюкзак взял с пледом и водой, лег поспать вечером, все задания доделал пораньше, поставил будильник на одиннадцать, встал и пошел. Красивы, безусловно, огни ночного города, да только.все…не в этом ведь дело…
Прошло время. Работа появилась. Там, естественно, тоже все не так, как я думал, было. Но появилась у меня новая мечта. И переехал я, значит, в новую квартирку. Никого там не знал, да и не рассчитывал, в общем-то, что как-то быстро узнаю, или что кто-то внимание проявит, в общем, сидел тихо.
Но квартира-то не новая. Ремонт какой-никакой нужен. Хоть своими кривыми ручками. И шуму, кажется, все равно быть. Вот он шанс! — подумал я. Надо как-то вежливо всех оповестить, извиниться, заодно и познакомиться. Накалякал я это «доброе объявление», как в интернете видел, мол, дорогие соседи, нижайше прошу простить, буду только в будни, и то не часто, но кой-чего сверлить-стучать. Пожалуйста, звоните, если вдруг сильное беспокойство будет. И мешок конфет прицепил. В соцсетях обычно с восторгом комментировали, что вот так и надо, что это по-человечески. На деле же…никому такой финт не понравился.
Думаю, все-таки дети из семьи с пятого этажа, взрослые бы не стали, но объявление мое не просто сорвали и выбросили, а изгадили, заодно и стену подъездную… Естественно, у людей осадок остался: до меня никаких каракулей не было, а тут вот. А я ведь старался, на малярный скотч, чтоб следов потом не осталось, и конфет разных, не просто самых дешевых, а вкусных, которые и сам бы ел… Как итог — поднять настроение никому не удалось, а ремонт-то только разворачивался. И начался концерт по трубам, и стала жизнь повеселей… Даже с участковым пришлось один раз общаться, хотя вот он все понял, позже шести никогда я не шумел, да и раньше двенадцати, а к соседке, которая его вызвала, я потом сходил. Открыла усталая, измученная девушка, с ребенком на руках.
Спросил, что же так и так, а она мне без всяких выдумок, злая была, вымоталась, а на тебя сорвалась. Вот видишь, на руках, еле укачала, а второй в люльке, а папаша их тоже спит, только не молока напился, а водяры, хорошо хоть домой не приперся. Я опять подумал, что все оно неспроста, и предложил помочь. Посидеть с детьми, или по дому чего. Она удивилась так, потом просияла, и мне показалось, что мечта моя чуть-чуть, на небольшую часть, но исполнилась.
***
— Ромочка, милый мой, Ромулечка, спасибо! — Катя развелась. Вот бежит с паспортом, чуть ли не подпрыгивает. Я с ее оболтусами гулял по скверику.
Так уж получилось, что помощь мою она приняла, и из неприятной соседки очень скоро превратилась в близкого друга, а уж когда мне случилось с ее мужем сцепиться… Не сказать, что я там шибко выгодно смотрелся, был слабее, чего уж, но он был пьяный, поэтому кое-как разобрались, благо участковый подоспел. И сколько бы я со стыдом от благодарности не отбрыкивался Катиной, она настаивала, потому что до меня никому и дела не было, что он приходил, да последние крохи у жены отбирал на бутылку, а когда нечего было взять, покалачивал. Так, видимо, от досады.
Подкинул я кое-какие контакты ей, чтобы без проволочек, без скандалов, все тихо-мирно оформили. Мужа еще пару раз вместе с участковым спровадили, участковый наш, Миша, теперь за Катенькой ухаживает. С пацанами ее общий язык нашел. И появилось у меня таким образом целых два друга.
С семьей на пятом тоже в какой-то момент разобрались. Отец у них был суровый, но дома постоянно отсутствовал, старший брат — серьезный малый, и парочка мелких сорванцов — они-то мне объявление и испортили. А дело было, когда пришлось менять трубы. Стояк в доме был общий, и хочешь-не хочешь, а как-то с соседями надо было дело обсудить. И как-то все обошлось. Приняла меня хозяйка настороженно, но выслушала, и в их квартире посмотреть батареи разрешила. Я потом им тортик занес. Дети обрадовались, но как дверь закрылась, услышал, что называют меня странным и чудаком… или дураком…плохо слышно было.
Ой, да не беда. Жизнь-то налаживается.
Познакомился я также и со старушкой, которая жила точно подо мной. Помог ей сумки донести. Причем странная вещь, я бы мимо прошел, смотрел в телефон тогда, а она меня сама окликнула, говорила, молодой человек, вы так атлетично выглядите, не подсобите ли пожилой леди. Я согласился, хотя мы от самого дома далековато были, шли-шли, и пришли. Оказалось, что это тоже моя соседка. Евгения Павловна. Ее батюшка императора видел.
Прекрасная была женщина, жалко, недолгим было наше знакомство. Через год Евгения Павловна скончалась. А в ее квартиру, видимо, наследство, или что-то такое, въехал… Ну в общем, Кир… И началась у нас какая-то неудержимая химическая реакция…
***
Первый раз мы встретились, что ожидаемо, на лестничной клетке. Я на работу шел, Кир — домой заходил, не знаю, может, с пробежки. Подумалось, что близко он еще красивее, и что красота у него неправильная, а такая, которая работает только с характером. Но мне и без характера понравилось так, что я чуть не оступился на лестнице. Поздоровался, уже думал, может и руку протянуть, познакомиться, да только Кир повернулся и так глянул на меня, что я снова чуть не оступился. Глянул зло, даже воздуха набрал для ответа, но тряхнул челкой, и как-то сдулся, отвернулся и прошипел «Здравствуй».
Я подумал, что он, наверное, как и я, немного стеснительный и не знает, что делать, и что когда буду возвращаться домой, наверное, стоит к нему зайти и предложить какую-нибудь помощь.
Но, как я уже привык, хотя все равно всегда расстраиваюсь по этому поводу, помощь моя никому не понадобилась, и подружиться с Киром повода не было. Когда я возвращался домой, он уже спокойно и без всякого стеснения флиртовал с двумя девчонками из квартиры напротив, кажется, даже выпросил номер. На мой «добрый вечер» никто из них не ответил.
Поскольку Кир жил подо мной, я очень хорошо знал, насколько активную половую жизнь ведет мой симпатичный сосед. Но я никогда не задумывался о поле его партнеров, потому что, скорее всего, думал я, это были девушки. И хотя огонечек зарождающейся любви его кобелиная сущность во мне пригасила, я все равно никакой ненависти к нему не испытывал. Дело-то не мое. С чего бы незнакомому человеку заботиться о моем душевном здоровье.
Но однажды открылась мне интересная правда.
