Название придумывается в конце

Кирилл предложил мне занять диван, а сам сказал, что устроится в раскладном кресле. Оказавшись на собственной территории, да еще и при свете, он стал заметно уверенней и спокойней. Я решил не предлагать ему спать вместе на одной поверхности. Никаких волнующих сердце и память событий больше не было, мы легли спать, и проспали до утра. На следующий день я встал раньше обычного, все-таки сон в чужом доме меня немного напрягал. Я думал, что надо уйти тихонечко к себе, но у Кира даже дверь не захлопывалась. Да, с этой дверью, конечно, еще Евгения Павловна жаловалась, но когда я предлагал помочь установить новую — всегда отказывалась. Обнаружил у Кирилла в углу у дивана гитару. Даже не удивился. Если бы тут где-то еще висели плакаты с Мetallica или Iron Maiden, хотя, если бы в 7.45 (но никто просыпаться не собирался) у Кира на будильнике прозвонил не стандартный рингтон, а песня Михаила Круга, я бы тоже не удивился. Нет, я не считаю его каким-нибудь диким человеком, или еще кем, точнее, не хочу сказать, что те, кто слушают тяжелую музыку или шансон, дикие…в общем, ничего не хотел такого сказать, но по факту пытался объяснить, что не знаю чего ждать от Кирилла. Он странный. Но он мне нравится, поэтому любой его выкрутас заставил бы меня обрадоваться тому, что я узнал о нем что-то новое. Вот так. Интересно, что бы сказал Кир, если бы узнал, что моя любимая песня «Смена пола» у группы Моя Мишель?.. Узнаю как-нибудь, наверное надеюсь, в далеком будущем. А может, и не расскажу. Где-то в середине ночи я проснулся, потому что шумел душ. Прислушался и понял, что Кирилл плескается, а из ванной еле слышно доносится Паганини (нет-нет, я конечно, совсем не разбираюсь в классической музыке, лопух полный, это я потом у Кира спросил… Вступать в культурный диалог было неловко, учитывая, что единственное, чем я мог похвастаться, так это недавно прослушанной симфонией Гайдна, и то, увидел рекламу оркестра в интернете, мол, 45ая невероятная, только сегодня и только здесь, остался в некотором недоумении, а Кир сказал: «Я вообще не выношу всю эту барочную музыку», и я сконфуженно умолк, потому что ни спорить, ни хотя бы сказать «Да-да, барочная музыка отстой», я не мог, беспокоясь, что от волнения поставлю не туда ударение или перепутаю какую-нибудь известную музыкальную фамилию и в конец опозорюсь). Впрочем, я так подробно все это рассказываю, но на самом деле, это все было быстро, скомкано и незначительно. Для большинства людей. Я-то все запомнил, каждую минутку, потом еще полночи ворочался, фантазировал так и эдак, и растак, ну и все прочее. Утром встал тихонько, думал уйти без всяких реверансов, а потом чего-то затупил — дверь не захлопывается, только изнутри закрывается или ключом. Ну, ладно, завтрак, так завтрак. Сварганил кой чего… Кофе. Решил Кира пробудить. Все-таки будний день, мало ли куда ему надо. Но если по-честному… Я понятия не имел, насколько рано он обычно просыпается, и просыпается ли он рано вообще, и чем живет, и как зарабатывает на жизнь. Одни многоточия вокруг него и летающие сердечки в моей голове. Если б не они, я бы не творил такой фигни в это утро. Принес кофе, ага, расстарался, подносик, салфеточки, вся чушня. Стою смотрю на лапу свою спящую, наклоняюсь, треплю за плечо, волосы за ухо убираю (ему, ему, а не себе). Наверное, касаться лица все-таки слишком интимно… Отстраняюсь и говорю тихо: — Кир, просыпайся… Уже почти десять. — Мгм? — Кофе. Надеюсь, понравится. Давай, просыпайся, а то мне придется тебя с открытой дверью бросить, спящая красавица. — Спасибо…детка моя любимая…вкусно пахнет. Я бы грохнулся на зад, если б, ну, если б. — Да…не за что. Тут вывернулась лапища из-под одеяла. Меня за ворот хвать — и давай, ну, давай… Целуется он потрясно. — Ммм, какой ты сегодня вкусный, детка. Так бы и съел тебя, Тошик… СУ-КА! Да пошел ты нахрен! — Кир. Вставай. Мне уходить надо. — Бля, Рома? А ты как? А…Ой, бля. Ром, извини, пожалуйста. — Да ничего, бывает. Смотрю спокойно, улыбаюсь, а сам думаю, не дай бог перед ним сейчас лицо треснет и нафиг скатится в плачущую маску пьеро. Ну, я конечно не прям так подумал….это немного опоэтизировано. — Мне идти надо. Спасибо, что вчера меня к себе пустил, — да-да, я сам заперся, я помню, не надо мне тут. — Увидимся. — Да, увидимся. Не стал смотреть на него. И говорить ничего не стал. Пошел в коридор. Оделся, обулся, ушел. Что говорить-то?