Назови мне своё имя, Я хочу узнать тебя снова, Всё по кругу, но всё будет иначе, Я даю тебе слово. «Назови мне свое имя — Lumen»
Родители Цзоу Хэя редко бывали дома, потому что по уши были загружены работой. К тому же, успеваемость Лань Чжаня в нынешней его жизни была превосходной, поэтому они даже не вникали в его школьные дела: если что-то пойдет не так, им обязательно сообщат, а до этого и так дел полно. Поэтому они знать не знают о том, сколько длятся внеурочные занятия с Вэй Ином, и в случае чего можно соврать. Конечно, такая замечательная идея пришла в голову последнему, но с одним условием: они и вправду будут параллельно вместе заниматься, потому что Цзоу Хэй ни за что не пойдет на откровенную ложь. Только непрямое сокрытие еще хоть как-то допустимо. И на таких условиях местом встреч был назначен дом Ванцзи, потому что он еще и значительно ближе к школе, чем дом Вэй Ина. — Что же тебе такое приснилось? Рассказывай. Только если там что-то приличное. Если неприличное — показывай, — пошутил Вэй Ин, в одиночку посмеявшись со своих же фраз. Лань Чжань же неодобрительно пожал губы: такой серьезный разговор и такие нелепые шутки. — Скажи, — почему-то задал вопрос Цзоу Хэй, так и не ответив, — Вэй Ин существует в этом мире? — Существует, — Усянь несколько подумал прежде чем ответить, но решил в данном случае не врать. К тому же, было очень интересно наблюдать реакцию Лань Чжаня. — А что? Хотел бы с ним встретиться? — Нет, — услышав подобный ответ Вэй Ин очень удивился. Он явно не ожидал подобных слов. — Думаю, что нет, — Ванцзи отвел взгляд в сторону, помрачнев. На самом деле Лань Чжань чувствовал себя неправильно из-за того, что влюбился в этом мире не в Вэй Ина. Судя по отрывкам воспоминаний, он очень любил человека, который носил это имя. И по сути, получается, предал того. Правда, возможно, только потому, что Чан Веймин очень напоминает его, но это является ложью. Он влюбился не в честь ностальгии, он полюбил реального человека за его характер и его отношение непосредственно к Цзоу Хэю и никогда уже не сможет посмотреть в глаза Вэй Ину. Только если Чан Веймин все же не является им. Только слепо верить в это — побег от суровой реальности и желание найти себе оправдание, не более. И этим заниматься Цзоу Хэй не намерен. — Почему? — Усянь правда не был готов к такому ответу. Это его расстраивало, пугало и вызывало недоумение. Он знал, как смущается и врет Лань Чжань, и сейчас тот говорил серьезно. Грустно, отстраненно, но все же не скрываясь. И как это понимать, расценивать? Цзоу Хэй не отвечал. А как он мог отреагировать, что предъявить и чем аргументировать? Признанием в любви? Глупости. Судя по тому, что тот не слишком доволен его реакцией, чувства невзаимны и все подкаты — просто манера поведения данного человека, не иначе. Он с друзьями, наверняка, также общается, если что-то повспоминать, вроде даже найдутся схожие моменты, если это было не восприятием сквозь ревность Лань Чжаня. — Тебе пора. Время, — не найдясь с ответом, Цзоу Хэй решил просто закончить разговор на этом. Не сбежать, нет. Всего лишь тактически отступить ввиду нехватки ресурсов для продолжения боя. Он встал, чтобы проводить гостя до двери. Вэй Ин рефлекторно схватил Лань Чжаня за руку в попытках остановить. Как это он не хочет встретиться с ним? Неужели не любит? Да как вообще это возможно, если он что-то о нем помнит? Еще и сон видел длиннее, чем обычно… А ведь точно! — Ты же еще не рассказал про сон, так? Думаю, мне пока рано уходить, — улыбнулся Вэй Ин, стараясь скрыть волнение. Он был внезапно встревожен тем, что Лань Чжань в этой жизни так просто отказался от него. Как же быть? — Это неважно, — покачал головой Цзоу Хэй. Его бы воля, он не то, что рассказывать не хотел бы, он бы пожелал никогда больше не видеть этих сновидений, чтобы те не напоминали ему о жестоком предательстве. Цзоу Хэй посмотрел на свою руку, которую еще сильнее сжал Вэй Ин. Юноша расстроился, допустив мысль, что его одноклассник недоволен тем раскладом, где Лань Чжань не хочет рассказывать о каком-то другом парне. Наверное, он действует в интересах того самого Вэй Ина, и Цзоу Хэй ему вовсе не интересен, с чего бы вообще замечать такого, как он? Действительно, в таком случае все становится логичным. Не мог же Чан Веймин соврать о том, что он не Вэй Ин? Какой в этом был бы смысл? Причин этого делать нет. Напротив, если бы Цзоу Хэй был ему взаимно интересен, он бы обязательно воспользовался тем, что он и есть его любовь из прошлого. — А Вэй Ин… он помнит меня? — Не помнит. Вэй Ин не знал, стоило ли ему отвечать здесь правду. Но рассудив, что Лань Чжань просто мог обижаться, что тот сам не пришел к нему, он решил соврать. Может, в таком случае Ванцзи не будет на него сердиться и захочет встречи? Цзоу Хэй почувствовал облегчение. Может, если Вэй Усянь о нем не вспомнит, он никогда не узнает о предательстве? Да, юноша не помнил всего, и не испытывал каких-то серьезных чувств, наверное, к довольно абстрактному в его памяти человеку, но самого факта такой измены было достаточно, чтобы пожелать хотя бы не причинять когда-то любимому человеку боль. И сам Цзоу Хэй, должно быть, не заслуживает больше любви, раз он настолько не умеет ею дорожить, что, пусть даже в другой жизни, но все же полюбил не Вэй Ина. Усянь искал хоть какой-то ответ в поведении Лань Чжаня, который становился все мрачнее, и в один момент просто вырвал руку, отвернувшись. Бывший заклинатель почувствовал себя брошенным и отвергнутым с обоих сторон: Цзоу Хэю не был нужен ни он, ни Вэй Ин. Возможно, если бы не накопившиеся усталость и стресс за все время, соображать и держать себя в руках было бы проще. Но что имелось — то имелось. Парень пораженно застыл, когда чьи-то руки обхватили его сзади, сжав, пожалуй, слишком крепко. Чувства смешались: ощущения были новы, болезненны и желанны, поэтому сердце просто пустилось вскачь, и скоро Лань Чжань не слышал и не чувствовал ничего больше, чем громкий стук сердца и плотно сжимающие его талию чужие руки.***
— Как думаешь, что такое с Чан Веймином? Он очень странный в последнее время, и нам куда меньше внимания стал уделять, — спросил Цзинь Хонгки, отпивая из кружки чай. Он и Лэй Ханг решили сегодня посидеть у второго дома, глянуть вместе какой-нибудь фильм. Вообще-то, планировали делать это они втроем, но Чан Веймин отказался под предлогом каких-то важных дел. — Бог знает, он у нас вообще странный, — отмахнулся Лэй Ханг. — То увлечется чем-то, то вообще начинаю думать, что кем-то. — Ага, тоже заметил, что у него что-то с этим странным одноклассником. Нет, Чан Веймин, бесспорно, общительный, но почему именно к тому он так пристал? — рассуждал Цзинь Хонгки, который тоже был не слишком доволен тем, что меньше видится с другом. — Тот его явно ненавидит, так что наиграется и приползет обратно. Давай лучше фильм наконец смотреть, чтобы обязательно ему потом все проспойлерить. — ворчливо проговорил Лэй Ханг, плюхаясь на диван рядом с юношей. На самом деле он был крайне недоволен сложившейся ситуацией. Вот что такое могло происходить между его, как он считал, и в чем начинал уже сомневаться, лучшим другом, и этим холодным и скучнейшим типом? По мнению Лэй Ханга это было неуважением со стороны Чан Веймина — променивать друга на кого-то вроде Цзоу Хэя. Да и в чем вообще была цель?***
— Вэй Ин? Услышав это имя из чужих уст, Усянь распахнул глаза и невольно разжал руки, после чего отошел назад. Он не знал точно: он был удивлен, рад или напуган. Или же все вместе, но что же тогда в большей степени? — Ты вспомнил? Цзоу Хэй почувствовал себя так, словно с него сбросили тяжеленный из всех грузов: он никого не предавал — этот странный юноша, в которого он влюбился уже, как оказалось, второй раз, и был его Вэй Ином. Усянь понял, что сам же сейчас и проболтался, потому что Цзоу Хэй по-прежнему не помнил своей прошлой жизни. И его не помнил. Вэй Ин улыбнулся — как глупо. Вечно он такой, когда находился с Лань Чжанем: сразу терял всякую разумность и осторожность, давая вволю распоряжаться чувствам. Наверное, даже мировой заговор бы с легкостью выдал. Врагам Вэй Усяня, пожалуй, стоит использовать метод пыток с помощью Ванцзи — звучит, определенно, как то, от чего могущественный темный заклинатель никогда бы не отказался. Умел ли Вэй Ин останавливаться? Когда дело доходило до Лань Чжаня, умел ли он себе вовремя отказывать, если уж начал? Пожалуй, только когда закончит. Поэтому, наконец почувствовав в своих руках тепло любимого человека, и вспомнив какой он глупый и неосторожный с ним, Усянь поддался вперед, касаясь чужих губ своими. Едва ощутимо и бережно, боясь спугнуть или разрушить что-то, что с таким трудом создавал. А Цзоу Хэю оставалось размышлять, куда же себя деть, чтобы не сорваться прямо сейчас, не ответить на поцелуй. В голове вертелась болезненная мысль: Чан Веймин целует не его, а некого Лань Чжаня, которого знает в прошлом, но не знает сейчас.