Люди, вокруг меня люди Звери из-под меня лезут Странно смешение судеб, Вера, любовь и надежда Страсти, во мне кипят страсти Черти тоскуют по воле Страхи, страданья, напасти, Боли, ужасные боли «Ангел НеБес — Пожар на твоем теле»
Спустя несколько дней, проведенных в одиночном заточении, Лань Чжань наконец взволнованно считал секунды, дожидаясь определенного часа, когда можно будет выскользнуть наружу. Для него было немыслимым — сбегать вот так из дома прямо из-под носа строгих родителей. И все же, желание увидеть любимого человека, страдающего сейчас куда больше и находящегося в неизвестно каком состоянии, было сильнее страха перед наказанием. Если речь шла о Вэй Ине, вообще, что угодно становилось неважным и преодолимым. Лишь бы не опоздать… Возможно, когда дело касалось Вэй Усяня, Лань Чжань становился излишне пессимистичным и воспринимал того куда более слабым и хрупким, чем стоило. Однако…лучше всегда, как говорится, перебдеть, чем недобдеть и пожалеть впоследствии. Страшно даже подумать о той вероятности событий, в которой все опасения Ванцзи имеют под собой крепкую основу и являются логичным исходом. Пусть уж лучше он будет излишним паникером, чем позволит себе ходить по краю и решать, когда уже точно критично, а когда еще можно позволить событиям развиваться без его участия. И есть кое-что, в чем он абсолютно уверен — Вэй Ин нуждается в его поддержке сейчас больше, чем в чем-либо еще хоть сколько-то доступном и легальном. Наконец Лань Чжань дожидается безопасного времени — благо его родители и сами живут по строгому режиму, позволяя Ванцзи все рассчитать. Осторожно выходит, стараясь как можно бесшумнее повернуть ключ в замочной скважине и вытащить его. А дальше можно быть куда менее плавным и медлительным.***
Вэй Ин не сразу услышал стук в дверь, потому что привычно сидел в наушниках, играя в шутер с друзьями. — Что за звуки там у тебя вообще? — вдруг спросил Лэй Ханг, и Вэй Ин снял гарнитуру, прислушиваясь. Как только он понял, что происходит, то вдруг почувствовал себя неприлично счастливым — дождался. — Ребят, простите, сворачиваемся, у меня важное дело сейчас, — протараторил он, сразу же отключаясь. Лэй Ханг поспешил написать уже в чатик просьбы быть осторожнее, потому что его напрягают эти стуки в связи с последними событиями, но был успешно проигнорирован — Вэй Ин в считанные секунды оказался у двери, позабыв обо всем свете. — Гэгэ, я так счастлив, что ты наконец пришел! — Усянь немедля бросился в чужие объятия, радуясь долгожданной встрече. — Ты в порядке? Лань Чжань сдержанно выдохнул, обнимая в ответ. — Это я должен спросить. — Ты замерз? Как ты вообще оказываешься здесь, не связавшись со мной предварительно? Мы с тобой явно не в одном жилищном комплексе находимся. Лань Чжань замялся с ответом, но все же признался: — У тебя очень добрые соседи. Вэй Ин представил, как благородный некогда второй Нефрит клана Лань, словно попрошайка, просит кого-нибудь впустить его вместе с ним, потому что он якобы забыл дома карточку, а вовсе не вор и не бандит. Ситуация показалась ему безумно грустной и одновременно забавной, заставляя как-то странно улыбнуться и облизнуть губы, одаривая гостя нечитаемым взглядом. Но основная проблема была все же в том, что находился человек, способный его расшифровать. И сейчас он присутствовал прямо здесь. Вэй Усянь осторожно запустил руки в мягкие черные волосы, чувственно приникая к чужим губам: слегка кусая, слегка облизывая, почти что невесомо. Вкладывая в это действие все накопившиеся боль от невыносимой разлуки и радость от долгожданной встречи. — Ты знаешь, что быть таким противозаконно, гэгэ? Делать столько всего, проходить через такие трудности и лишь для того, чтобы прийти ко мне на пару часов? И не разрешить мне даже прикоснуться к тебе в полной мере, как бы я ни умолял и не желал тебя? Такой жестокий и такой прекрасный… — выдохнул прямо в чужие губы Вэй Ин, чувствуя, как руки на его талии сжимаются все менее контролируемо сильно. — Гэгэ, ты чересчур дав… Усянь не договорил, оказавшись прижатым к входной двери, на короткое время теряясь от такого поворота событий. Чужие руки достаточно грубо притянули его к себе и исследовали тело под тонкой домашней одеждой, из-за чего Вэй Ин сначала испытал приятный трепет, а потом недовольство. Он чувствовал, что находится в неравном положении сейчас и стремился как можно скорее это исправить. Длинными пальцами он зацепил верхнюю весеннюю куртку Лань Чжаня, позволяя той покинуть плечи владельца. Юношей намек был понят — он скинул с себя предмет верхней одежды и снова вжал Вэй Ина в металлическую поверхность. У того даже голова кругом шла от столь необычного напора и очевидного желания, но возражать совсем не хотелось. Стоило бы заподозрить в этом кое-что единственно объяснимое, но одноклассник был точно трезв — Усянь чувствовал на вкус. Может быть, так сильно соскучился? — Что такое, гэгэ? — Вэй Ин отстранился, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха. — Неужели ждал нашей встречи, представляя, как без капли жалости берешь меня прямо в моей прихожей и наконец дорвался? Лань Чжань отвел глаза в сторону, очевидно смущаясь. — Надеюсь, что это так, потому что я мечтаю об этом еще больше, — Вэй Усянь поспешил промурлыкать одобрение, возобновляя такой желанный поцелуй. Лань Чжань позволил снова углубить его, подхватывая за бедра довольно легкое тело. Ванцзи недовольно хмурится — кажется Вэй Ин несколько потерял в весе за последние дни. Они еще обязательно вернутся к этой теме, но позже. Сейчас же Усянь звучит все более неприлично, когда ощущает под собой прохладу простыней, совсем не помня, как оказался в собственной комнате. Становится на секунду стыдно — он ни капли не прибрался с момента своего пробуждения, но все же ему достаточно плевать, чтобы забыть об этом практически сразу, теряясь в приятных ощущениях. Вэй Ин тянет руку, чтобы поскорее избавиться от атрибутов одежды на желанном теле, что мешают насладиться потрясающе красивым им в полной мере. Однако, в очередной раз его запястье перехватывают и прижимают обратно к кровати, из-за чего Вэй Ин хмурится и недовольно кусает чужую губу. Лань Чжань понимает, что именно не устраивает возбужденного юношу, и все же почему-то не удовлетворяет его желания. Усянь уже собирается возмутиться по этому поводу, но внезапно забывает о всех своих претензиях, чувствуя, как его сжимают прямо, черт возьми, там. Обе руки контролируются одной левой Лань Чжаня, поэтому Вэй Ину ничего не остается, кроме как зажмуриться в предвкушении, когда его шорты и нижнее белье покидают законное место. На секунду все почему-то прекращается, заставляя Усяня выжидающе закусить нижнюю губу. Не понимая, что происходит и куда делись прикосновения, юноша открывает глаза и сталкивается с чужим обжигающим взглядом именно в тот момент, когда его плоть отзывается на внезапную ласку. Вэй Ин издает несдержанный стон и выгибается навстречу ощущениям, все еще пытаясь вырваться из цепкой хватки, чтобы наконец прикоснуться к человеку и свести его с ума тоже. Однако, оказывается значительно слабее физически, что его почти расстраивает, но гораздо сильнее возбуждает. — Гэгэ… — наконец находит в себе силы подать сиплый голос, — позволь мне тоже…пожалуйста… Но Лань Чжань не позволяет, все так же держа чужие запястья в плену. Теперь еще и затыкает рот поцелуем, по-хозяйски исследуя, проходясь по небу и зубам, сплетаясь с его языком и лишая своими ритмичными движениями другой рукой сил на сопротивление окончательно. Как же, черт возьми, это было хорошо. Неприлично хорошо. — Гэгэ, — Вэй Ин разорвал поцелуй, сжимая ноги в коленях еще сильнее, — я сейчас… И все силы внезапно покинули его, не позволяя даже сказать еще хоть слово. Осталось лишь ощущение легкости и полной удовлетворенности. Если бы Усянь сейчас мог мыслить, он обязательно подумал бы, какой Лань Чжань потрясающий и непременно сообщил бы ему об этом, однако хотелось как можно дольше пролежать в этом приятном и таком желанном забвении, когда все проблемы и терзания исчезают, оставляя лишь ощущение липкости внизу. Его виска нежно коснулись и Вэй Ин вдруг вспомнил о кое-чем важном, что было упущено. — Гэгэ, ты ведь… — он привстал потянувшись к Лань Чжаню с намерением прикоснуться к возбужденной плоти, но его руку снова перехватили, не давая совершить задуманное. — Что не так? Вэй Ин не понимал, почему все это время Ванцзи охотно касался его, не позволяя при этом дотронуться хоть сколько-то до него самого. — Зачем терпеть? Я тоже мужчина и понимаю, насколько ты сейчас нуждаешься в разрядке. Мне смотреть, мать твою, больно на твои джинсы, что происходит вообще? Лань Чжань отвел взгляд, отсаживаясь подальше. — Гэгэ, просто скажи мне. Между нами не должно быть секретов, ладно? Ванцзи выглядел все более забитым, еще сильнее отдаляясь, из-за чего Вэй Ин хмурился все больше. Нельзя, чтобы он один тут получил удовольствие, а тот с каким-то страшным секретом совсем разбитый и неудовлетворенный ушел домой. Что может быть не так? Неужели… Усянь решительно поддался вперед, приподнимая чужую рубашку. Внезапно вся его смелость куда-то испарилась, заставляя замереть от увиденного, хоть и ожидаемого. Он приоткрыл рот в попытке сказать что-то, но все слова так и остались невысказанными. В голове пронеслась куча образов, в которых он прикасался, обнимал и прижимался к этому телу, что, должно быть, реагировало на физический контакт лишь жгучей болью. Вэй Ин опустил руку, позволяя множественным синякам и ссадинам скрыться за синей тканью. — Ты все это время терпел, да? — не поднимая глаз, как-то горько усмехнулся и спросил Усянь, чувствуя к себе отвращение. Лань Чжань тут же придвинулся ближе, накрывая чужую руку своей в попытке утешить. — Нет, — возразил он. — Я хотел…сам. Вэй Ин лишь поджал губы, так и не подняв глаз — не верит. Ванцзи аккуратно коснулся его подбородка, настойчиво приподнимая. Юноша все же поддался на зрительный контакт и весь сжался под взором внимательных и заботливых глаз. — Я бы не стал тебе врать. — Никогда? — усмехнулся Вэй Ин, заставляя одноклассника замяться. — Ты ведь все помнишь, Лань Чжань. Тот на секунду замер, не находясь с ответом, и все же сдался, понимая, что больше некуда юлить. — Когда ты понял? — Не так давно на самом деле, — пожал плечами Вэй Ин. — Но когда осознал, то даже мог точно определить, когда это произошло. В тот день, после двухмесячного наказания, ты уже все помнил. Лань Чжань вздохнул, понимая, что ему нечего возразить. Вэй Усянь целиком и полностью прав — он раскусил его. — Прости, у меня были причины… Вэй Ин приложил палец к чужим губам, призывая остановиться. Юноша удивился, но все же послушно замолчал, следя за действиями одноклассника. Обезоруживающе улыбнувшись, тот вдруг поддался вперед и оставил легкий поцелуй в уголке губ. — Нельзя извиняться. Я знаю. И ни секунды тебя не винил, даже думать об этом не смел. Скорее мне стоит просить прощение за то, что вынудил тебя пойти на ложь — я ведь знаю, как она претит тебе. Лань Чжань едва заметно выдохнул, чувствуя облегчение. До этого он действительно почему-то опасался обиды со стороны Вэй Ина. Но тот прекрасно понимал, что Ванцзи просто боялся окончательно привязать Усяня к прошлому, не дав и шанса хоть немного разглядеть настоящее и потенциальное будущее. Пока Лань Чжань обдумывал ситуацию, являющуюся следствием проницательности бывшего темного заклинателя, Вэй Усянь вдруг несколько стих и слегка дотронулся сквозь одежду к синяку. Тот зафиксировался у него в памяти слишком ярким пятном, чтобы не суметь сейчас представить, где именно он находится. Становилось все больнее осознавать себя таким беспомощным в этой ситуации. — Лань Чжань… Я заберу тебя, ладно? Мы вместе уедем в Европу и будет там счастливо жить, занимаясь любимым делом и любовью друг с другом каждый день. Не потому что так было когда-то, а потому что я хочу, чтобы так было впредь. — Мгм, — соглашается Ванцзи. И Вэй Ин улыбнулся ему в ответ, вновь оставляя легкий поцелуй. — Это вместо запретного слова за то, что не дал мне потерять себя. Лань Чжань тоже улыбается — так, что никто, кроме близкого человека напротив не распознал бы этого изменения. Но Вэй Ин замечает и тает окончательно, осыпая того легкими, но чувственными поцелуями. Внезапно его улыбка становится несколько хищной, а озорной огонек в глазах не предвещает ничего приличного. — Но ты ведь не думал, что я и вправду отпущу тебя сегодня таким нетронутым? Лань Чжань шумно выдыхает, когда ощущает прикосновение к чувствительному месту, больше не сопротивляясь. И не хочется сейчас думать о том, что они заканчивают только одиннадцатый класс и впереди еще двенадцатый — год мучений в абьюзивной семейке и пустом охладевшем доме. Сейчас это неважно. Просто можно позволить себе забыться в чужих руках и ни в коем случае не забыть отдать Лань Чжаню пропускную карточку сестры, чтобы тот больше не проходил через кучу препятствий и жертв, добираясь сюда.