Замолчать молодым от нелепой тайны… Черно-белые хроники цветной войны… Если некуда душу деть — продай мне — Белоснежную душу убийцы. Но кто-то должен быть по эту сторону границы, Кто-то должен быть по эту сторону границы, Кто-то должен… должен быть… «Немного нервно — По эту сторону границы»
Хуа Чен скучающим взглядом обводил дизайн кофейни, который казался ему не слишком удачным. Кофе здесь варили и в самом деле хороший, но вот расположение столов и стульев казалось бывшему Князю достаточно невыгодным: здесь скрадывало пространство, здесь перегружало красным цветом, который по-крайней мере хотя бы радовал глаз. Говоря о глазах и цветах, пожалуй, стоит завести разговор об иронии. Как бы остроумно ни доводилось подмечать смешное в ситуациях и словах людей Хуа Чену, жизнь всегда находила, что ему ответить за своих других подопечных. Поэтому и в этой жизни глаза мужчины различались. Едва уловимо, но все же различались. Один был слегка светлее, но чтобы это заметить, нужно было внимательно присмотреться, а чтобы придать значение — иметь для этого особые причины. И Хуа Чен их имел. — Это ужасно, мне так нравились ее рисунки, — вздохнула девушка, предположительно еще школьного возраста. — Это такое непопулярное, но такое горячее и интересное взаимодействие. Хотя, настолько прорисовывать подобное и иметь такой талант, наверное, смог бы только человек, который рано или поздно тронулся бы рассудком. Несчастная женщина. — Лжет она или и вправду сошла с ума и сама удалила свои собственные работы по Безликому Баю и Се Ляню, согласись, это прикольно — увидеть кровавые подтеки и серебристые бабочки у себя на экране, — загадочно улыбнувшись, с вызовом ответила собеседница. — Ох, Хуа Чен такой горячий, я была бы не против с ним встретиться, даже если вот так, а-ха-ха. Думаешь, стоит написать про что-то непристойное между Се Лянем и Безликим? А может, Се Лянь и Ци Жун? Тогда Хуа Чен придет за мной, а-ха-ха? Что-то вроде призыва Кровавой Мэри, только Кровавый Дождь. Другая девушка же покачала головой, улыбнувшись в ответ на привычный непотребный юмор своей подруги. — Если бы все было так просто. Даже следов взлома нет, это просто хайп или тронувшийся мозг. Хуа Чен, будучи совсем рядом от столика двух подруг, чей интерес очевидно был завязан на новелле «Благословение Небожителей», несколько раз за весь разговор усмехнулся, и решил тоже в нем поучаствовать. — Что, серьезно хотели бы встретиться с Князем демонов, который, вероятно, убил бы вас даже не удостоив взглядом? Девушки тихо ойкнули, заливаясь краской от смущения. Наконец они заметили, что, видимо, так увлеклись обсуждением новеллы, что понемногу начали привлекать к себе внимание посторонних. Однако, была в словах мужчины странная осведомленность, а сам он был красив и харизматичен, что заставляло подруг заинтересоваться. — Вы читали? — наконец озвучила повисший в воздухе вопрос одна из девушек. — Читал, — честно признался Хуа Чен. — Но разве это не донельзя глупая история? Не слишком ли много переживаний на долю наследного принца? Какой перегруз, — мужчина недовольно скрестил руки на груди и покачал головой. — А этот закомплексованный, но при том чрезвычайно уверенный в себе любитель красного цвета? Откуда столько уверенности у того, кто свою любовь не мог найти восемьсот лет? И разве он не одержим? В чем тогда разница между ним и Безликим Баем? Девушки нахмурились, теряя доверие и желание общаться с тем, кто так нелестно отзывался о творчестве, которое так сильно им полюбилось. — Вы просто не понимаете, — обиженно отозвалась одна из них. — Вы не вдумались в историю, а по каким-то своим причинам даже не попытались понять, насколько сильная любовь между главными героями. Ну да, Хуа Чен одержим, но какая разница, когда это из большой любви? — Вероятно, вы просто гомофоб, — заключила другая девушка. — Вы носите красный, а значит на подсознательном уровне ассоциируете себя с Хуа Ченом, и вам неприятно, что у него есть подобные чувства к мужчине. Поэтому вы так к нему цепляетесь. Я не понимаю, зачем вы вообще читали то, что заведомо является вашей психологической травмой. Брови Хуа Чена с каждым словом ползли вверх от удивления. И когда девушки, желая избавиться от такой неприятной компании, направились к выходу из кофейни, он прыснул со смеху. Внезапно телефон мужчины в красном дал о себе знать вибрацией в кармане. Хуа Чен ни секунды не помедлив, потянулся к нему, чтобы проверить сообщение — на все неважные и потенциально неважные попытки с ним связаться у того были выключены уведомления. «Появилась информация. Жду у тебя» Хуа Чен понял, что номер отправителя, а также текст самого сообщения могли свидетельствовать только о чем-то и вправду важном, поэтому не стал допивать свой кофе и сразу же покинул здание в определенном направлении.***
— Я никогда не говорил тебе чувствовать себя, как дома, — усмехнулся Хуа Чен. — Видимо, потому что это не изменило бы ровным счетом ничего. — Я не стал бы прибираться к твоему приходу, — равнодушно ответил мужчина, обыскивая шкафчики. — Но и не захотел бы выслушивать по этому поводу много вопросов, а главное предложений. Мужчина в красном хохотнул, однако его взгляд тут же наполнился загадочной серьезностью и он слегка помедлил, предчувствуя, что тема и в самом деле сложная, если весьма наглый и прямолинейный гость до сих пор медлит, прежде чем начать. — Что за информация? — наконец спросил Хуа Чен, чьи опасения все же не могли соперничать с заинтересованностью, которая все больше заставляла почувствовать в теле болезненную легкость и покалывание. К тому же, он и вправду был готов к любой, но все же правде. А этому человеку он доверял. — Она о Се Ляне, — немного помолчав и выкинув в урну чайный пакетик, который мужчина излишне сосредоточенно макал в кружку, наконец озвучил он, сразу переходя к сути. — И о том, что я смог нарыть. Это в самом деле странно, я думал, что ты на самом деле тронулся рассудком, нашел таких же сумасшедших, но их, оказывается, существует еще больше, чем я думал. Хуа Чен наблюдал за попытками мужчины сосредоточиться и за тем, как тот слишком долго размешивал сахар в своей кружке. Он не хотел прерывать, но ему и в самом деле огромных сил стоило сдерживаться, чтобы не наброситься на информатора и не начать трясти того за плечи, спрашивая где Его Высочество. — Существовало, — слегка помедлив, исправился мужчина. — До странного происшествия с тем, кто назвался «Безликий Бай» и похитил того, кого звали «Се Лянь». На месте происшествия было много крови и следов борьбы, кровь принадлежала Се Ляню, поэтому, все свелось к тому, что на пострадавшего напали, а труп спрятали. Чрезвычайно надежно. Хуа Чен подскочил, нервно расхаживая по комнате, а самого его начало ощутимо потряхивать, что очень сильно мешало связно думать. Однако, он остановился и уверенно ответил: — Это невозможно. Это лишено всякой логики. — Я понимаю. И не думал, что скажу это, но полностью соглашаюсь. Однако, факты есть факты. Но знаешь, что еще абсурднее? — Что? — Хуа Чен напрягся, надеясь получить информацию, которая сможет объяснить происходящее безумие и, пожалуй, единственный поворот событий, к которому всезнающий Хуа Ченджу был совершенно не готов. — До того, как погибнуть от рук Безликого, ну или год назад пропасть без вести, Се Лянь подозревался в убийстве. — Это не абсурдно, — возразил Хуа Чен, однако пытаясь сложить два пока единственных известных кусочка в целый пазл — Я могу представить, как он мог попасть в подобное положение, вовсе никого не убивая. — Я понимаю, — согласился мужчина. — Но абсурд не в этом. Абсурд в том, что некто, кто впоследствии тоже погиб, с абсолютной уверенностью заявлял в полиции, что Се Лянь замешан в смерти сестры Вэй Ина. На некоторое время в комнате повисла тишина. Но сколько бы оба ни пытались осмыслить весь тот бред, что зачем-то являлся фактами, так еще и скрытыми от посторонних глаз, на ум не приходило ни одной хоть сколько-то логичной версии. — Вэй Ин говорил, что полиция его не слушала, потому что чиновники куплены. Он даже не знал о том, что кого-то вообще подозревали. — Что, если Се Лянь и в самом деле кого-то убил, но случайно, в аварии? А кто-то, кто могущественнее, этот Бай, решил его таким образом спасти и отмазать? — Се Лянь не позволил бы. — Хуа Чен, я понимаю. Но ты не знаешь, какой Се Лянь в этой… — мужчина неловко помедлил, борясь с внутренним скептицизмом. — жизни. — Се Лянь не позволил бы, — тверже повторил хозяин дома, угрожающе подходя ближе. — Хорошо, хорошо, успокойся, — пробормотал мужчина. — Я не понимаю. Как думаешь, мы должны об этом рассказать Ему? Хуа Чен постоял в полном молчании, после чего спокойно опустился на диван, прикрыв глаза и заложив руки за голову. — Вэй Ин сегодня придет со своими друзьями, — неопределенно сказал он.