Бессмертие не терпит суеты

Я уходил во тьму, в раздор с самим собой И клял свою судьбу, завидуя чужой судьбе Но лишь всходило солнце над моею головой, Я поднимался и твердил себе С песней по жизни Смотря на мир проще, Не забывая волю и честь, Делай, что хочешь С тем, что имеешь Там, где ты есть! F.P.G. — «Там, где ты есть»

      Изящные пальцы с некоторой небрежностью, но привычной высокой скоростью продолжали сосредоточенно и уверенно печатать длинный текст с пояснениями, что, правда, больше походило на отчет. Но Вэй Ин не протестовал, желая как можно подробнее изложить мысль человеку, который читал все мгновенно, относясь к написанному очень ответственно, когда любой другой уже счел это бредом, причем донельзя вульгарным.       «Мы скоро выпускаемся. По правде говоря, из-за этого времени очень не хватает»       «Переезжайте после окончания ко мне. Хотя, я мог и не предлагать, не правда ли?»       «А-ха-ха-ха-ха, я бы и сам заявился. Вы как всегда очень проницательны, господин»       Прошел уже год с того времени, как Чан Веймин обрел Цзоу Хэя и потерял сестру. И если изначально Вэй Ин решил сконцентрироваться на том, чтобы окончить школу, встать на ноги, взять Лань Чжаня в мужья вновь, а потом, добившись достаточно большого влияния, мучительно перебить каждого, кто причастен к смерти Чан Лан, то сейчас он гораздо больше понимал, что может сделать и кто ему способен помочь.       Просто потому что однажды в поисках меди Вэй Ин отыскал…серебро.       — Гэгэ…я нашел нечто поразительное. Вернее, нечто поразительное само меня нашло, а-ха-ха-ха-ха. Ну…в общем, так как я просто не мог быть равнодушным к фандому и тому, что в нем происходит, часто отвлекаясь на то, чтобы пояснять читателям за лор, за персонажей, за мотивы… И был не везде осторожен, действуя на тот момент под эмоциями… О Боги, Лань Чжань, я прошу тебя, забудь того потерянного подростка — Чан Веймина, у меня болит голова, когда я о нем думаю…       — Никогда, — возразил Ванцзи очень серьезно. И Вэй Ину приходилось смиряться с тем, что его муж вот такой — отказывается забывать любую мелочь, любое достоинство и недостаток своего возлюбленного. И тяжело вздыхать, зацеловывая бедного, смущенного Лань Чжаня, чтобы тот хоть немного его пожалел.       — И тогда он заметил меня, — поделился Вэй Усянь чересчур восхищенно, ловя ревнивый взгляд мужа и сцеловывая недовольство с его губ. — Хуа Чен. Как оказалось, Мосян Тунсю два года назад написала еще одну новеллу — «Tian guan ci fu». «Благословение Небожителей». И ее главный герой тоже тут, тоже все помнит, тоже… Он нашел мои комментарии, которых было слишком много, в некоторых я перебарщивал с фактами, делясь тем, что не было отражено в новелле и он это заметил, изучил мою личность, узнал о том, какой никнейм я использую, навел справки на тебя… Честно говоря, это поразительно. Кто-то, кто умеет настолько далеко и умело заходить в поисках кого-то…       — Как он вспомнил? — Лань Чжань пытался разобраться в причинно-следственных связях, чтобы понять причину их существования и столь высокой осведомленности о прошлых жизнях.       — Не знаю, насколько он честен со мной, — задумался юноша, — но он сказал что-то вроде: «Я никогда не забывал ничего, что касалось бы Его. И никогда бы не забыл». Но я думаю, что это просто красивая история, мозг устроен сложнее.       «Гэгэ, милый мой гэгэ, мой возлюбленный, мой прекрасный цветок, я очень хочу тебя увидеть. Но прошу, не сбегай больше. Не приходи. Тем более, не сейчас. Я переживаю, экзамены совсем близко, твои домашние тираны должны будут усилить контроль, я хочу, чтобы все прошло гладко, а после я просто заберу тебя и буду долго-долго целовать, хорошо? Если ты придешь, я буду очень сильно переживать и заболею.»       Собеседник прочитал сообщение довольно быстро, но прошло много времени, прежде чем отправитель получил такой важный ответ. Пожалуй, даже слишком много для одного единственного слова:       «Хорошо»       Вэй Ин осторожно провел пальцем по разбитой губе, и в этом жесте было так много болезненного сожаления, что Лань Чжань не выдержал такого прикосновения и осторожно, но достаточно резко отвел от себя чужую руку, отводя взгляд в сторону. Будто это поможет.       — Гэгэ, посмотри на меня, — попросил Вэй Ин, на что Лань Ванцзи сначала неопределенно промолчал, а потом вполне определенно помотал головой, — Лань Чжань, — строже сказал Вэй Усянь, и от этого тона избитый юноша слегка дрогнул, все же встречая любящий взгляд.       Кусая собственную губу в попытках сдержать не самые приятные чувства, Вэй Ин осторожно потянулся за легким поцелуем, который дал явственнее ощутить нежной плотью такое несправедливое увечье.       — Лань Чжань… Я…Позволь мне вырасти. Я очень сильно потерялся, я стал таким паршивым подростком, я… Я очень много думал не о том, гэгэ, я… — Вэй Ин не смог сдержать слезы, и Лань Чжань, не в силах это выносить, притянул его в свои объятия, напрочь игнорируя боль. Вот только Вэй Ин о ней не забывал, и потому в испуге резко вырвался из объятий, чем только больше потревожил раны Цзоу Хэя. — Прости! Да, я знаю! Знаю! Запрещено даже думать, но по правде говоря — это все, на что я способен сейчас. Рассыпаться на тысячу «прости» к твоим ногам и инфантильно полагать, что это хоть как-то поможет тебе излечиться. Не поможет, я знаю! И все же… Лань Чжань, гэгэ, я прошу тебя, перестань сбегать. Мне больше не нужна твоя поддержка. Не такой ценой… Правда, я не могу это принять, ты бы тоже не смог. Я справлюсь! Я…я уже почти в порядке, все благодаря тебе. Позволь мне позаботиться о тебе хотя бы огородив тебя от себя. А позже я заберу тебя, обещаю.       Лань Чжань с каждым словом только больше хмурился, и в конце концов отчаянно подался вперед и также замер в отчаянии, когда Вэй Ин второй раз увернулся, не позволяя к себе прикоснуться. «Прости» — только это слово эхом отдавалось в голове Цзоу Хэя. «Прости, что я так зависим в этой жизни, что не могу быть рядом, когда ты нуждаешься во мне больше всего»       Вэй Ин удобно расположился под деревом, когда наконец наступило время обеда и загруженные выпускники могли хоть немного отвлечься и разгрузиться, обсудив все прелести обучения и подготовки к экзаменам. Бывший заклинатель дожидался своих нынешних друзей, которые не столкнулись в своей жизни еще ни с чем более ввергающим их в экзистенциальный кризис, чем гаокао. И лишь тоскливым взглядом, каким смотрят только брошенные, но все понимающие, верные псы, юноша окидывал одинокую фигуру, к которой не смел приближаться даже в школе. А ведь когда-то, когда они были могущественными заклинателями, в самом деле ничего не могло помешать их желанию быть вместе. И все же, когда Лань Чжань ловил его взгляд, Вэй Усянь всегда улыбался ему самой яркой улыбкой, на которую был способен.       — Смотреть тошно, — заметил Лэй Ханг, садясь рядом.       — Прости, я забыл таблетки от тошноты. Могу подержать твои волосы, пока ты справляешься с таким недугом.       Лэй Ханг скептично окинул Вэй Ина взглядом и всерьез задумался, не слишком ли он устал от всей этой учебы, чтобы вложить силы в две-три оплеухи. Может быть, даже в пять.       — Я не вывожу, — с мертвенно бледным лицом озвучил вердикт Цзинь Хонгки. — Вэй Ин, я тебя умоляю, возьми нас сегодня к Хуа Чену, я не справлюсь без его виара, я помру, я в самом деле закончусь.       — Как личность? — Лэй Ханг, будучи тоже изрядно измученным, находил спасение только в еще большей концентрации стеба. — Не волнуйся, то, у чего нет начала, не имеет конца.       — Вэй Ин, я прошу тебя, — Цзинь Хонгки, однако, никогда особо не реагировал на желание Лэй Ханга поддеть его (по правде говоря, в таком настроении тот был не слишком избирателен), поэтому просто продолжал стоять на своем.       Вэй Ин вздохнул, но тут же исправился, загадочно рассмеявшись и ближе подвинулся к друзьям, словно собирался рассказать какую-то тайну, что повергла бы в ужас любого из слушателей.       — Ладно! Но вы прекрасно знаете, через что вам придется пройти.       — Боже, он хоть когда-нибудь о нем не говорит? — возмутился Лэй Ханг, обняв себя за плечи в преувеличенном ужасе.       — Когда-нибудь не говорит, — покивал Вэй Усянь. — Когда ему платят за то, что нагло используют его игровую.       — У нас нет денег, — согласился Цзинь Хонгки, пожимая плечами и на самом деле не испытывая особых чувств по этому поводу. — Так что потерпишь, Лэй Ханг.       Тот скривился, но возражать не стал.