***
Следующий день после разговора с Третьим был субботой. Накануне вечером Джия и Джирайя согласовали версию произошедшего в ночь нападения Кьюби и субботним утром, посадив Саске и Наруто перед собой (было решено, что Шикамару расскажет отец), дополняя друг друга, рассказали им о Лисе внутри Наруто. Мальчик резко побледнел. У него был такой вид, как будто сбылся его худший кошмар. — Значит, я чудовище, — сказал он очень тихо. Его руки были неподвижны. — Все эти годы они были правы. Все, кто называли меня чудовищем, демоном и убийцей, были правы. Я причиняю людям боль. Я несу ответственность. Даже родители Ируки-сенсея… — Он проглотил ком в горле. — Даже… Даже наши родители. — Это не так! — вскрикнула Джия, заставив брата вздрогнуть. Джирайя кинул на неё предупреждающий взгляд. — Ты не несёшь ответственности за то, что делает Кьюби, ни тогда, ни сейчас. Ты… — Она остановилась, борясь с комком в горле. Как он могла заставить его понять? — Ты другой, Наруто. Ты весёлый, любящий и добрый, и в тебе нет ничего чудовищного, ты меня слышишь? — Почему ты так в этом уверена? — Он поднял заплаканное лицо и посмотрел на сестру. — Откуда ты знаешь, что однажды я не превращусь в демона? Откуда ты знаешь, что я никому не причиню вреда? Джия присела на корточки рядом с Наруто и взяла его за руку. — Я знаю тебя, братишка. Саске молча встал с кровати, на которой сидел рядом с Наруто, кивнул на неё Джие и сел на пол. Та заняла его место рядом с плачущим мальчиком. Обняла его, позволяя упереться ей в плечо и продолжила говорить. — Я вырастила тебя, я научила тебя многому, что знаю сама, и есть ещё столько всего, что тебе предстоит узнать. Я доверяю тебе. Ты всегда поступаешь правильно, независимо от того, насколько это тяжело, независимо от того, сколько времени это займет. Я верю, что ты сможешь направить эту силу во благо всем нам. — И мы тебе поможем, — добавил Джирайя, потрепав мальчика по волосам. — Но что скажут другие? — всхлипывая, спросил Наруто. — Саске? — позвала Джия. Он всё это время хранил молчание. — С Лисом или нет, но ты всё ещё ты. — Ты как-то слишком спокойно реагируешь, — заметил Джирайя. — Я о чём-то таком догадывался. — Ты знал?! — Наруто вскинул голову и, не веря, посмотрел на друга. — Конечно, знал. Я знаю много лет. — Увидев недоверчивый взгляд Наруто, Саске пожал плечами и объяснил: — Это достаточно легко понять, когда ты наблюдателен. Начнём с того, что ты никогда не болеешь. Ты исцеляешься от травм быстрее, чем это возможно. Когда мы были маленькими, люди называли тебя по имени, шептали и избегали тебя. Я помню, что такое говорили и про Джию, но меньше. Многое из этого прекратилось, но я помню. Вы никогда не делали ничего, чтобы заслужить жестокость, так что это должно было быть о чём-то другом. В клане я слышал, что взрослые говорили, что Кьюби запечатали в младенца, который родился в ту ночь. И как я сказал, это всё ещё ты. К тому же, даже с Лисом тебе не одолеть меня, доббе. — Эй! Да я в сто раз сильнее тебя! — Да с чего ты это взял? Джия и Джирайя переглянулись и расхохотались. Перепалка, очевидно навязанная Саске, дабы подбодрить Наруто, сделала своё дело — напряжение исчезло. — Эй, что тут происходит? — раздался голос от двери. На входе в комнату стояли отец и сын Нара. — Шикаку-сан! Шикамару! Как вы попали в квартиру? — удивлённо спросил Наруто. — У отца есть запасной ключ, — как всегда лениво сказал Шикамару, заходя в комнату и садясь на пол рядом с Саске. — Да, мы стучались, но вы, очевидно, нас не услышали, — сказал Шикаку, оперевшись о дверной косяк. Заметив вопросительные взгляды Джии и Джирайи, он едва заметно кивнул. — Шикамару, повтори то, что ты недавно сказал мне. — Наруто, я знаю, что ты Джинчурики Девятихвостого, и мне всё равно. — Откуда ты это узнал? — Я сказал ему. И мне тоже всё равно. Ровно как и Ёшино, — всё ещё облокачиваясь на косяк, сказал Шикаку. — И Вы знали? — воскликнул Наруто. — Получается, что только я и Шикамару… — Я догадывался. — Как? — Ты никогда не болеешь… — начал перечислять Шикамару. — А-а-а! — Наруто заметался по комнате. — Что с ним? — спросил Шикаку. — Саске тоже догадался, — ответил ему Джирайя. — Это было достаточно просто. — Ладно, ладно! Я тупой! Но я всё равно сильнее вас обоих! — Я бы не был так в этом уверен, — сказал Шикамару. Саске лишь согласно кивнул. — Что?! С момента, как Наруто узнал о том, что он Джинчурики Девятихвостого, прошло шесть дней. За это время мальчик немного смирился с тем, что внутри него сидел Лис, но несколько растерял свой вечный оптимизм, что беспокоило всех, и даже Саске и Шикамару, и каждый, пусть в своей излюбленной манере, отвлекал Наруто от тяжёлых дум. Прошло шесть дней, а это значило, что делегация из Суны во главе с Казекаге и его детьми была на подходе к деревне. Новость о том, что есть и другие Джинчурики, несколько подбодрила Наруто, и этой встречи он ждал больше всего. Поэтому в день прибытия гостей, когда официальная часть общения двух Каге подошла к концу, и Джию, и Наруто пригласили в резиденцию. Мальчик, очевидно, очень нервничал. Пройдя контроль у АНБУ, брат и сестра наконец смогли попасть в кабинет. — Добрый день! — Здравствуйте, — чуть тише, чем сестра поздоровался Наруто. Его глаза забегали по кабинету, рассматривая незнакомцев. Взгляд Наруто остановился на трёх детях, примерно его ровесниках, стоявших рядом с главой Суны. Два мальчика и девочка. Наруто знал, что Джинчурики Однохвостого — мальчик, но вот который из? — Казекаге-сама, — обратился к другому мужчине Третий, — разрешите представить Вам Узумаки Джию. Она будет сопровождать ваших детей на протяжении всего времени пребывания в деревне. А это её брат — Узумаки Наруто. Возможно, детям будет интересно познакомиться со сверстником. — Вы очень предусмотрительны, Хокаге-сама, — ответил ему Казекаге, внимательно изучая вошедших. — Позвольте представить вам моих детей. Темари, Канкуро и Гаара. — По мере представления своих детей мужчина указывал на каждого из них, а закончив со знакомством, обратился к детям: — Надеюсь, что вы не доставите беспокойства Узумаки-сан и её брату. И помните о правилах поведения. — На этих словах Каге скрытого Песка посмотрел на своих старших детей, явно намекая им на что-то. — Конечно, отец, — кивнула старшая дочь. — Если все знакомы, то, Джия, вы можете идти, — сказал Хокаге.***
Когда несколько лет спустя Наруто вспоминал тот день, он не мог понять, чего ожидал. Того, что они радостно обнимутся и уйдут в закат, обсуждая горести судьбы Джинчурики? Станут братьями и навсегда примирят Суну и Коноху? В любом случае, день очевидно стал огромным разочарованием для Наруто. Не зная, как правильно начать диалог, он большую часть пути шёл молча. Тишину разбавлял лишь светский диалог Джии и Темари. Когда они проходили по одной из торговых улиц, один из не самых больших фанатов брата и сестры Узумаки начал на них кричать. Джия аккуратно ушла от конфликта, предположив, что дети проголодались. Уже когда они сидели в Ичираку, Гаара впервые подал голос и обратился к Наруто. — Что ты планируешь делать с тем торгашом? Он должен быть наказан. — Испуг, что шёл от Темари и Канкуро, не остался без внимания Джии, но она не вмешивалась. — Наказан? — не понимающе спросил Наруто. — Подобная грубость недопустима. Будь я на твоём месте, то он бы не остался безнаказанным. Он не позволил бы не наказать. — Он? — То, что внутри меня. Я чувствую, что ты такой же. — Возможно, ты прав, но я не планирую его как-то наказывать. Грубость — это неприятно, но не причина для наказания. — Ты слаб. Это так разочаровывает. Наруто не нашёлся, что ответить. Первый день пошёл прахом.***
Наруто сидел на качелях, рядом с Академией. Настроения не было от слова совсем. Слова Гаары заставили его серьёзно задуматься. Должен ли он был наказать того торговца? Иногда он разыгрывал особенно противных продавцов, но очевидно, что под наказанием тут понималось что-то другое. Имелось ли в виде физическое наказание? Убийство? Этот торговец был неприятным типом и, по правде говоря, он кричал на всех: собак — слишком много их развелось, кошек — переносчики блох, детей — слишком громкие, женщин — лучше бы дома сидели, мужчин — ничего не понимают в хорошем товаре, лучше бы жён послали; а ещё покупатели медлили или слишком торопились, давали крупную купюру или наоборот мелочь. Перечислять можно долго, мало кто мог угодить ворчливому торговцу. Его не за что было наказывать. Почему десятилетний мальчик хотел убить взрослого, которого видел первый раз в жизни? Значит ли это, что он такой же? — Наруто-кун, всё хорошо? — Хината? Привет. — Что случилось? Что-то с делегацией из Суны? — спросила девочка, садясь на соседние качели. — Что-то такое. — Так расскажи. После признания Наруто в том, что он Джинчурики Девятихвостого, Хината лишь ободряюще улыбнулась. Выслушав то, как прошёл день с делегацией из Суны, она задумалась. — Я тоже не думаю, что тот продавец заслуживает какого-то наказания. Хотя он и правда противный старик. — Но этот Гаара такой же, как я! Неужели когда-нибудь я тоже стану таким? — Я так не думаю. Хотя бы потому, что для этого тебе придется столкнуться с сестрой. — Э-э. — Наруто неловко почесал затылок, вспомнив, что недавно они с Саске всё-таки решились прогулять урок истории и отправится на тренировку. Пока он не стремился вновь злить Джию — уж слишком та страшна в гневе и изобретательна на наказания. — Да, я не уверен, что хочу столкнуться с последствиями её злости. — Я не про это. Вернее, не только про это. Твоя сестра сделает всё возможное, чтобы помочь тебе научиться правильно обращаться с силой Кьюби и не дать тебе стать таким. Она очень заботиться о тебе. А вдруг… Ты говоришь, что брат и сестра Гаары как будто остерегались его. А что, если о нём просто некому позаботиться, поэтому он и стал таким? Наруто вскочил с качели и обнял Хинату. Та стремительно покраснела, чего Наруто не заметил. — Хината! Ты гений! Спасибо! — Всё ещё не замечая смущения девочки, Наруто убежал в неизвестном направлении.***
Следующий день пребывания гостей из Суны в Конохе начался с заметными отличиями от первого дня. Едва они подошли к месту встречи, Наруто тут же подскочил к Гааре и выпалил. — Давай дружить? Дети Казекаге очень удивились. — Что? — Давай будем друзьями. У меня немного друзей в деревне, так почему бы мне не завести ещё одного? — Ты хочешь со мной… дружить? Даже зная, кто во мне сидит? — Ага! — Наруто протянул руку. Гаара очень неуверенно её пожал. Темари и Канкуро смотрели на Узумаки, как на восьмое чудо света. Следующие несколько дней пролетели быстро. Наруто умудрился заново познакомить его с Джией, Хинатой, Шикамару, Саске и Такиби (собакой Саске, которая часто сопровождала его). Темари и Канкуро лишь молча ходили за братом и его новым (первым) другом, не веря, что тот вот так спокойно играет с другими детьми. Только в предпоследний вечер они присоединились к общему веселью, наверное, впервые в жизни, проводя время с братом и не опасаясь его следующего шага. Пожалуй, день прощания с делегацией из Суны наступил слишком быстро, и у ворот Конохи собралось слишком много народу, а именно детей. За все эти дни Гаара поистине не чувствовал себя таким расстроенным, как в день, когда ему пришлось покинуть Коноху, где оставался его первый друг. — Гаара, всё хорошо? — спросила Темари. Мальчик неуверенно кивнул. Брат и сестра никогда не интересовались его здоровьем, опасаясь Шукаку, но эти несколько дней в стране Огня они общались. Действительно общались, как никогда в его жизни. Наверное, изменения, произошедшие в его жизни коснулись не только первого друга.***
Знакомство с Гаарой было полезным по многим причинам. Одна из них — он объяснил, как можно общаться с Кьюби. Поэтому следующие дни после отбытия делегации Страны Ветра Наруто тренировался под пристальным присмотром. После бесчисленных часов работы с Джирайей после Академии и по выходным, Наруто в конце концов научился успокаивать свой разум достаточно, чтобы войти в камеру, где содержался Кьюби. После того, что показалось Джирайе нелепо долгим, когда он в тревоге сидел на земле рядом с мальчиком, Наруто моргнул и открыл глаза. Он выглядел усталым, но довольным. — Он зол, — решительно сказал Наруто и схватился за голову. — Моя голова раскалывается. — Он? — Ага, — кивнул Наруто, падая на землю. — Его зовут Курама. И я бы не сказал, что мы говорили. Он много кричал, и я слушал. Он успокоился, когда я не пытался его перебить. Я не виню его в том, что он разозлился. Я имею в виду, он застрял на долгие годы внутри ребёнка, который даже не подозревал, что он там был. Он не мог ни с кем разговаривать или что-либо делать. Ему, должно быть, скучно и одиноко. На самом деле это даже подло с нашей стороны — ожидать, что он будет заперт в чужом теле и будет этому счастлив. А когда я смогу овладеть его чакрой? Джирайя рассмеялся и растрепал волосы крестника. — Не торопись. У тебя ещё много работы.***
Из-за обилия событий осень пролетела незаметно. Поскольку визит Казекаге был связан с вовлечением огромного количество шиноби для обеспечения безопасности, Джия и Какаши почти не виделись. Поэтому, когда у обоих, наконец-то, выдался выходной, они условились провести немного времени вместе. В назначенный вечер Какаши пришёл домой злой как чёрт. Мало напряженного совещания по миссии, на которую он должен был отправиться через три дня, где Какаши немного потрепали нервы, так это совещание затянулось, и он сильно опаздывал домой, где его ждала девушка. И плюсом Какаши не успел зайти в цветочный магазин, закрывшийся на инвентаризацию, что, учитывая, какой завтра день, было ужасно. А для полного комплекта он попал под дождь прямо на подходе к дому. Поэтому в квартиру Какаши ввалился до ужаса уставший, мокрый и злой, держа в руках пакеты еды на вынос — хорошо хоть успел до закрытия. — Привет, — поприветствовала его Джия, забирая пакеты с едой. Какаши лишь молча кивнул и, захватив сухую одежду, направился в ванную. Ему не столько хотелось переодеться, сколько дать себе время остыть и не наговорить лишнего. В конечном итоге, Джия не виновата ни в одной из бед сегодняшнего дня. Уже выходя из душа, Какаши только и мечтал о том, чтобы поесть и лечь спать, желательно с девушкой под боком. Конечно, изначально не на такое времяпрепровождение он рассчитывал, но такой вариант был лучше, чем ничего. Зайдя на кухню, Какаши застал там Джию, ожидающую, пока нагреется чайник, а рядом с чайником… — Джия, — позвал он девушку. — Что? — Что это? — он кивнул на букет цветов в вазе, которого не было утром. — Цветы. — Я вижу. И? — Я проходила мимо цветочной лавки, когда увидела, что они закрываются на инвентаризацию. Продавец сказал, что они, вероятнее всего, откроются только завтра в обед. Я поняла, что купить цветы ты не сможешь, и уговорила продать букет. Какаши подошёл к девушке и крепко обнял. — Спасибо, — едва слышно сказал он и, оторвавшись на секунду, поцеловал её куда-то в шею. День заканчивался явно лучше, чем начался.