Сможешь ли ты завоевать моё сердце?

      Церемония бракосочетания и последующая коронация проходят без малейших недочетов. По крайней мере со стороны Чонина это так. Поэтому он мог расслабиться во время пиршества, конечно настолько, насколько это позволялось в нынешней ситуации, а позволялось ему немногое, потому как рядом сидел этот тиран, грозивший убить его в саду.       Уже в конце торжества Бан Чан в недоумении наблюдал за тем, как младший король пару раз чуть не встречался лбом со столом, когда тут же просыпался, стоило его голове принять горизонтальное положение. От чего ему стало жалко парнишу, возможно так на него подействовал алкоголь, поэтому он поднялся с насиженного трона, чтобы избавить юношу от мучений. Это не могло остаться незамеченным Чонином, который стал настороженно наблюдать за действиями короля. Бан Чан обошёл его сзади и как только Чонин подумал о том, что может уже расслабиться, как его плеча коснулась чья-то рука. Король взял его за предплечье, кивком указывая на выход из зала. Чонин просто плелся за альфой не издавая ни единого звука. Всё пьющие, танцующие гости расступались, образуя пеструю праздничную аллею. Взгляд Яна был опущен вниз, он быстро перебрал ногами, безвольный и ведомый старшим королем. Полы одежды таскались по полу, причиняя неудобства, заставляя чуть ли не спотыкается младшего. Никто не следовал за ними, когда они вышли из зала, стражники захлопнули двери и шум внутри возобновился. Все чествовали новобрачных и новоиспеченного младшего короля.       Чан немного пошатывался, когда они уже входили в спальню, он был изрядно подвыпивший. Альфа повернулся к Чонину, затем вспомнив о том, что все ещё крепко держит омежье запястье, оттолкнул тонкую руку супруга. — Надеюсь, ты понимаешь что твой титул — лишь ширма, за которой абсолютно ничего нет, в этом дворце нет никого, кто бы тебя поддерживал, ты навсегда останешься для всех принцем из враждебного государства, запомни это. — Бан Чан медленно надвигался на омегу, вгоняя того в тупик. Юноша молча отходил назад, пока это представлялось возможным, но вскоре оказался прижат к твердой поверхности шкафа. Он молча слушал все упрёки, что градом лились из уст пьяного мужа. Голова его была опущена вниз и сверлила собственные руки, сложенные перед собой в знак смирения. Он будто бы и вовсе абстрагировался, пытаясь не понимать того, что говорил король. Альфа многое позволил себе сказать ужасного о родителях Чонина, о нем самом, Ян молча терпел. Видимо такую плату ему придётся возместить за свою сохраненную жизнь, это печалило.       Вскоре это дело надоело королю, он напоследок окинул омегу презрительным взглядом и выскочил прочь из комнаты, чуть ли не выламывая при этом двери. Ян наконец таки смог расслабиться после напряжённых суток. Думать о причине нескончаемой ненависти не было смысла, все равно расспрашивать о прошлом было не у кого, следовательно, причины ему пока точно не узнать.

***

      Проснулся молодой король рано, всю ночь он обдумывал слова, сказанные ему вчера в нетрезвом состоянии. Они с королем общались всего два раза, оба неудачные, оба раза он вызывал к себе лишь презрение, даже не понимая что его питает. Казалось будто Бан Чан гневался на него и короля Яна на протяжении всей жизни.       Комнату сразу же наполнили слуги, они подносили принадлежности для умывания, одежду, помогали новоиспеченному королю, ни с кем из них он не мог и словом обмолвиться. Чонину отчего то казалось что и им он ненавистен, должно быть этого и хотел Король, у него получилось. Ян уже чувствует себя ничтожно.

***

— Позвольте пригласить вас на танец, миледи. — Феликс улыбнулся самой яркой улыбкой, которую смог изобразить во время общения с дамами. Все это необходимо для поддержания образа на глазах других. Он всячески скрывает свою сущность, но по замку еще давно ходят слухи о том, что принц, обладающий складным мужественным телом и нереально грубым голосом является омежкой. Его не интересуют омеги или же беты, он всегда занят какими то военными стратегиями и тренировками со стражниками замка. Редко кому удается победить в рукопашном бою ловкого и молодого генерала.       Ему быстро надоедает общество прекрасной леди, он почтительно кланяется, обещая скоро вернуться. Признаться честно ему гораздо приятнее обсуждать искусство создания военного арсенала, нежели расхваливать чью-то врожденную красоту, которой обладает омега из-за генетической предрасположенности и своего богатства.       В коридорах дворца лишь редкие слуги и стражники, омега выходит наружу, чтобы побыть в одиночестве, недалеко от выхода в наружный сад видит небольшое столпотворение. Мужчины что-то бурно обсуждают, не стесняясь выкрикивать брань и размахивать кто чем. Но такая атмосфера вовсе не отталкивает Феликса, эта компания более приятна ему, нежели бессмысленные беседы там, на втором этаже дворца. Он подходит ближе, пытаясь разобрать, о чем спорят все эти люди. — Будь он омегой, я бы сразу уложил его! Еще с первого же удара, придурок! — кричит молодой мужчина лет 28, его рост составляет метр девяносто шесть сантиметров. Тот еще великан, это и сыграло на руку Феликсу тогда, принесло ему победу и признание стражи. Он сморщился вспомнив неописуемую боль, нанесенную ему во время боя. Тогда он целых две недели избегал старшего брата, попросился на задание, а сам поехал к очень известному знахарю. Трудно было найти лекаря, который мог обещать минимизировать последствия на его лице. Узнай тогда Бан Чан о том, что случилось, лично отрубил бы руки стражнику сотворившему такое с его любимым братцем. Сейчас это кажется смешным, но тогда Феликсу было боязно, больно, но он гордился собой. — Ты сомневаешься в нашем обонянии, молокосос?! Самый умный что ли? Тут и думать не о чем, он альфа! Просто без запаха! — орали другие, но Феликсу было любопытно с кем же все таки они спорили. — Я что, один чувствую отчетливый запах черемухи, исходящий от вашего "альфы". Ладно, можете мне не верить. — хмыкает Чанбин, встает с камня, вытряхивая одежду и поправляя оружие. Альфа жестом просит остальных разойтись, все так и поступают, он бредет медленно, рассматривая под собой землю в темноте, освещенной лишь факелами, пока не натыкается на чью-то крепкую грудь. — Похоже ты тоже нуждаешься в доказательстве. Не доверяешь товарищам? — Феликс злобно сверлит молодого солдата глазами, презрительным тоном, указывая ему на его место в пищевой цепочке. — Доверяю только своим органам чувств, принц. — солдат склоняется перед монархом, встает на одно колено.       Точно, кто же еще это мог быть, как не Со Чанбин. Этот юнец бесил Ли своим похуизмом, нежеланием считаться с другими людьми. Такие всегда предпочитают одиночные поручения, в команде же являются теми, кто все портит. Самодовольный индюк, только и всего. — Приглашаю тебя на бой, завтра утром на рассвете, перед всеми стражниками, что будут свободны в то время от службы, докажи всем, что прав именно ты. — Ли развернулся, решительными шагами направляясь ко входу в замок, его голос подрагивал от злости, а дыхание сбилось, но он пытался не подавать виду. 'Тоже мне, запах черемухи, нет у меня никакого запаха.' убеждал себя Феликс, пока чуть ли не бежал по коридорам, в попытке поскорее запереться в собственной спальне. Омега был уверен в своих способностях в рукопашном бою, его больше волновал противник. Чанбин будто бы знал о нем больше, чем сам омега знает о себе, это пугало. Шанс быть опозоренным перед всеми альфами, уважения от которых он добивался так долго, был как никогда огромен.