Schwarzer Voile

Столь прекрасный по внешности мужчина завораживал юную девушку. Его красота казалась сверхъестественным влиянием и обаянием, данным от природы, что было бы логично, ведь уход в мир иной не являлся приятным для людей. Столь выразительные глаза были способны за мгновение заставить все бури утихнуть и успокоить человека. Сердце стало биться все реже и реже, она снова похолодела. Взгляд метнулся на застывшие в воздухе прозрачные занавески, похожие на части мраморных античных скульптур. Эфир комнаты, наполненный запахами мороза, ладана, цветков мальвы и лилий, также застыл, будто бы позволяя к себе притронуться. Где-то далеко, будто бы в самом саду заиграла скрипка и челеста. Извилистая мелодия лишь добавила неловкости моменту и заставила Элизабет очнуться от гипнотического сна, захватившего над ней власть. Холод остудил ее сердце и разум, заставив задуматься в принятом решении. Нужна ли ей сейчас смерть? Что будет с ее дражайшим мужем? Элизабет, находившая в людях все самое лучшее, и при этом искренне верившая в любовь, оправдывала любые поступки любимых и дорогих для нее людей. То же самое произошло и с Александром. Ему наверняка будет безумно грустно, он может умереть от горя! Он ведь, наверное, любит ее... Вера в него у будущей императрицы пошатнулась, когда он сухо пожелал ей выздоровления и ушел, не сделав ничего для облегчения ее страданий. Вновь взглянув в бездонные белые глаза Тода, вздохнула, кладя голову на его плечо. — Я еще не хочу умирать. Мой муж меня любит, он умрет от горя, если я покину его. Я не могу покинуть этот мир. Маленькая белая ручонка схватилась за кружевной край черного сюртука, девушка прикрыла глаза, прижимаясь еще сильнее. — Смерть так прекрасна, и ты прекрасен. Я бы хотела уйти с тобой, но я не могу. Маленькая разгоряченная лихорадкой рука девушки коснулась его белого лица, удивительно мягкой кожи щеки, еле задевая светлые кудри и улеглась на плечо. Кажется, лихорадка отступила, но это было лишь затишье перед бурей — перед тирадой самого Тода. — ...Любит? — Ещё не до конца поняв, что сейчас услышал, Смерть приподнимает бровь, — Александр? Умереть от горя?! Он ведь даже!.. Негодование Смерти нарастало с каждой секундой, и вот-вот уже было готово выплеснуться. — Ты, так настойчиво ко мне взывавшая, смеешь вот так отвергать?! И все из-за него? Ты же любишь меня! Тебе приятны мои прохладные объятья, эта свобода, что ты обретёшь только со мной, ты желаешь этого, я вижу! Но почему-то... И тут Тод почувствовал, что за его камзол тянут и так и оборвал свою гневную речь на полуслове. Глаза Смерти, налитые негодованием и возмущением, сейчас смягчились в некотором удивлении, и от него же он не мог продолжать кричать. Кажется, если бы у него было сердце, именно в этот момент он отдал бы его юной принцессе. Он прекрасно слышал, на какие жертвы ради близких готова Елизавета, и знал, что именно так оно и будет. Эта чистота и сила влюбили его в Элизабет окончательно. — Я... — Тяжело вздыхает вместе с ней Тод, — Я приду за тобой, когда настанет твой день. Не раньше и не позже. И тогда мы с тобой наконец будем вместе. Спустя несколько месяцев. Отношения принцессы с супругом так и не наладились. Природное обаяние и красота, которую отмечали все, так или иначе не работали на Александре. Причин этому юная девушка никак не могла найти. Дворец стал настоящим адом на земле, учитывая негативный настрой свекрови к невестке и отсутствие друзей в этой клетке. Строжайший этикет, изматывающие разум интриги и зависть вкупе с презрением со стороны двора. Утешение Элизабет находила только на балах и в саду, там она могла отдохнуть от гнетущих мыслей и побывать в стране грез и мечтаний. Иногда она сожалела о данном ей отказе Тоду, жизнь казалась бессмысленной и не такой уж и справедливой, какой виделась раньше. Решив заняться любимым делом — прогуляться среди еще не расцветших розовых кустов, девушка осторожно вышла из бального зала на улицу, прикрываемая тонкой черной шалью. К ней подошла Мария Нарышкина, одна из придворных дам. Многие сравнивали ее красоту с красотой Элизабет, но это были совершенно разные типажи. Черные глаза, обрамленные рядом густых темных ресниц, взглянули на принцессу высокомерно и со снисходительностью. Взгляд Елизаветы остался непроницаемым, и она мягко и с улыбкой поприветствовала ее: — Здравствуйте. Как ваши дела? — Добрый вечер. Знаете, мое здоровье оставляет желать лучшего. — Вам нездоровится? Быть может, позвать лекаря? — Нет, что Вы, Ваше Высочество. Это абсолютно естественное недомогание. Я ведь беременна... Элизабет несколько смутилась, снова понимая, что ее застали врасплох, поскольку она вновь была не в курсе всех событий. — Что ж, я Вас поздравляю. — Немного поразмышляв, принцесса добавила, — Кого же Вам хочется больше всего? — Конечно же мальчика, Ваше Высочество. Это ведь сын будущего императора. Сердце сжалось и пропустило удар. — Будущего... Императора?