***
Вечер. В Конохе тихо, лишь ветер легко шевелит листья деревьев и трав. В резиденции Хокаге также тихо и пусто; по крайней мере, когда Хокаге шел в комнату переговоров, он не встретил ни одну душу. Минато, тяжело вздыхая, решился войти в комнату. Оглядев всех присутствующих в комнате, он удостоверился, что пришли все люди, которых он хотел видеть, за исключением старейшин, которые своими радикальными решениями и жестоким, невыносимым характером раздражали Минато. Но тот, как подобает любому Хокаге, показывал лишь холодное равнодушие на их высказывания. Он сел за стол, и, глубоко вздохнул, начал говорить: — Добрый вечер всем, кто пришёл. Прошло целых два месяца с нападения Девятихвостого и я соболезную всем, кто потерял близких, родных, друзей в этом нелегком сражении, — он серьёзно оглядел каждого из присутствующих. У всех было довольно угрюмое или мрачное выражение лица, да и атмосфера в кабинете была тягучей, так что он невольно сглотнул, и продолжил: — Что насчет джинчуурики?.. Менма, мой сын, в идеальном состоянии. Он ведет себя абсолютно нормально, как для новорождённого, и никакие признаки того, что им завладел или мог бы завладеть Девятихвостый нету. Но Наруто… — он сделал короткую паузу. — При запечатывании на несколько секунд над его разумом обрёл контроль Девятихвостый, как я предполагаю, но всего лишь на несколько секунд. В течении этих двух месяцев наблюдались неоднократные «вспышки», когда Девятихвостый мог захватить разум Наруто, или выпустить ненадолго свою чакру, хоть и очень слабую. Сейчас он находиться под строгим наблюдением АНБУ. — Хм, — обратила на себя внимание Кохару, — может ли это означать то, что Девятихвостого надо перезапечатать? — Наруто тогда умрет, — холодно произнёс Минато, выразительно посмотрев в глаза старушки. — Я не допущу, чтобы моего сына перезапечатывали. — Это уже не тебе решать, Минато, — сурово заявил второй член Совета Листа — Хомура Митокадо, — Лис может легко выбраться в ближайшее время, раз Наруто слаб и телом, и духом. И тогда, деревню уже точно никто не спасёт! — Слишком рано говорить подобное, — подал голос глава клана Учиха — Фугаку, — я знаю, что пару дней Наруто-кун не проявляет подобных «вспышек», как сказал Минато-доно, и я уверен, что в дальнейшем все пройдет гладко. Тем более, всем ясно, что Наруто-кун ещё младенец. Естественно, будет нечто подобное. — Полагаться лишь на собственное воображение — слишком неопытно, Фугаку-сан, — равнодушно проговорил Данзо Шимура — человек, которого ненавидят почти все из-за его отвратительных поступков. Минато хотел что-то сказать, но был перебит главой клана Хьюга: — Раз Менма-кун не подвергся манипуляцим лиса, то исходя из этого, можно сказать, что он сможет удерживать Девятихвостого в узде ещё очень много лет. Но в случае с Наруто, я не могу сказать ничего больше, так как я не согласен с Кохару, что его надо перезапечатывать. Но тем не менее, это назревает на темные мысли. В кабинете повисло тягостное молчание. Минато был в своих раздумиях и думал насчет Наруто и про его судьбу. Их разговор приведет к тому, что его сына, возможно, разлучат с Минато! Он этого не может допустить, ибо если это случиться, то произойдёт много ужасных вещей с сыном, которые он не сможет простить! Все же, судьба джинчуурики всегда одинакова — ненависть мира, возложенная на их плечах, заставляют носителей монстров обезуметь и в конце-концов терять головы из-за психологического давления… — Я решаю так, — подал голос Данзо Шимура, на которого посмотрели ярко-голубые холодные и полные злобой глаза, — джинчуурики всегда были оружиями деревни, и чтобы они подчинялись нам, необходимо «сломить» их дух. В случае с Менмой это не нужно — он уже достаточно силен, чтобы сдерживать лиса на ближайшее время, — он специально подчеркнул это слово. — Наруто-кун отправиться в приют и ему будет запрещено знать, кто его родители, родителям будет запрещено с ним общаться и как-либо влиять на него, но последнее также распространяется и на другие кланы. Необходимо поставить закладки на верность Конохе. Он должен выростить сильным в таких условиях. Когда Данзо закончил говорить, в кабинете нарастал шум. Кто-то поддерживал идею Данзо, а кто-то совершенно не считался с его мнением. Минато же, от его слов, пришёл в ярость. Хоть он Хокаге, и должен сдерживать свои эмоции, чтобы всегда казаться хладнокровным, но высказывание Данзо пробудило в нем сильные чувства. Как этот старикан может вообще решать судьбы его детей и так нагло решать за него абсолютно все?! Самое страшное, что большинство дополняли Данзо и в конечном счете были согласны с ним. — Это абсолютно нелогичная идея, — процедил сквозь зубы Жёлтая Молния Конохи, — во-первых, такие условия могут привести его к той же печальной судьбе, что и ожидает всех джинчууриков, чего допустить я не могу. Во-вторых, кто сказал, что если он вырастит в таких условиях, то он станет сильным? Вы не учитывали того, что он ребенок, на которого давит Девятихвостый, а то, что он еще полностью не поддался лису, не означает, что он в будущем сможет его сдержать? — Ты лишь поддержал идею о том, что демона нужно перезапечатывать, — спокойно сказала Кохару Утатане, — но идея Данзо действительно хороша. Раз Менма может без проблем сдерживать демона, это значит, что в будущем он нам еще пригодиться. Но раз Наруто слаб телом и духом, его необходимо закалить. Выростив в таких суровых условиях, он станет идеальным оружием. Поставив закладки на верность к Конохе, он никогда не примкнёт к Девятихвостому. Он впервую очередь — джинчуурики, а не ребенок, — она презрительно посмотрела на Минато, — такова судьба носителей дьяволов. Минато тяжело посмотрел на советников Листа, ощущая, как прошлась мелкая дрожь по телу. Он только что осознал, что его дитя заберут в приют. Он никогда не поймет, что такое материнская и отцовская любовь, он никогда не почувствует, как это — иметь брата и сестру, он никогда не получит хорошие воспоминания с детства, и в конце-концов, никогда не будет иметь нормальной жизни… Эти советники Листа воспринимают его детей лишь как оружие деревни, совершенно не беспокоясь за их жизнь. Они — настоящие чудовища, хоть и действующие на благо деревни, но никогда не руководящиеся моральным принципам! Лишь посмотрев в бесчувственные глаза этим трём советникам, он понял, что проиграл. Ибо многие были согласны с высказыванием Кохару Утатане и Данзо Шимури, что ещё больше разочаровало Минато… Они ведь тоже имеют своих детей, но даже не пытаются понять, каково сейчас ему, и каково будет его детям… — Решение принято, — слова, которые он больше всего боялся, были безжалостно произнесы вслух Данзо, — все, что я ранее сказал, будет приведено к действиям. И кажется, Данзо мысленно победно усмехнулся над Четвертым Хокаге, который абсолютно не верил в происходящее. Донельзя ужасный день для Четвертого, и донельзя хороший для советников Листа, которые также имеют свои планы на джинчуурики и на деревню Скрытой в Листве…***