Отвернись и смотри

      — Что ещё за АСМР? — удивлённо переспросил Ричард, когда в их вечерних посиделках за чаем всплыло это непонятное название.       — Ты реально никогда не натыкался на это? — не менее удивлённо отреагировал Гэвин.       Ведь, как ему казалось, это самое то для слепого, ибо слуховые реакции для него, должно быть, ощущаются ещё острее при отсутствии зрения. Однако, Ричард понятия не имел, что это за зверь, поэтому Рид с радостью вызвался познакомить его с этим чУдным и чуднЫм миром. Сам он этим не увлекался, но почему-то загорелся тем, что Ричарду непременно должно понравиться.       Решив начать с чего-то попроще и полегче, он нацепил на него наушники и быстро нашёл пару видео со всякими звуками, вроде шуршания пакетов, стука ногтями по поверхностям и то, от чего Ричард громко рассмеялся и заумилялся, когда Гэвин сказал ему, что это, — звук топанья ёжиков. Пока заходило хорошо, и Гэвин решил поднять ставки, включая видео с тихими разговорами на разных языках, которые тот называл. Тут он уже стал прислушиваться внимательнее. Ричард пытался понять, нравится ему это всё же, или так, на вечер.       — Ещё есть всякие видео типа поддерживающие фразы, приятные беседы в одни ворота, ну релакс психологический, в общем. Даже имитация, будто с тобой твой парень или девушка романтично общаются, — припомнил Гэвин на вопрос Ричарда, что ещё есть в этом слуховом омуте.       Он включил видео, где некий парень, по идее, нашёптывал с разных сторон в микрофон всякие поддерживающие и милые вещи. Гэвин ничего не слышал и субтитры включить не мог, поэтому просто присел на стол рядом с экраном и наблюдал за реакцией Ричарда. Тот сначала слушал с тем же серьёзным лицом. Затем нахмурился, а потом и вовсе поджал губы, и всё его лицо выражало… грусть? Какую-то безысходность. Даже глаза опустил и неосознанно бегал ими по пространству.       Какое-то время он просидел так, словно изваяние, уставившись стеклянным взглядом куда-то в сторону. Парень в видео продолжал, а Ричард вжался в плечи и потянулся рукой куда-то в сторону Гэвина, затем будто испуганно отдёрнул и сложил руки под столом, сжимая одной другую. Глаза снова заметались по пространству, и он ёрзал в кресле. И, кажется, отрицательно качнул головой пару раз. Рид волновался, видя, как Ричард стал глубоко дышать и весь съёжился, отвернувшись. Это всего лишь видео, ещё и поддерживающее, по идее, с чего это солнце стало так пробирать? Он остановил видео и снял с Ричарда наушники.       — Эй, ты чего? Всё в порядке? — настороженно спросил он, положив ему руку на плечо.       — Да-да. Ну… Мне просто не понравилось это, — Ричард немного расслабился и опустил плечи, но руки так и держал крепко сцепленными. — То есть… слова приятные, вроде как, но создаётся ощущение, будто это единственный путь, как можно получить приободрение. Как будто ты остался один и только и можешь, что слушать безликие записи. Да ещё и кого-то незнакомого. Одиноко и где-то даже страшновато становится, — попытался объяснить Найнс.       — Оу. Прости, я не думал, что тебя это так расстроит, — виновато оправдался Гэвин. — Если хочешь, могу ещё ежей каких-нибудь включить.       — Нет, спасибо, — наконец, усмехнулся Ричард, подняв руку и накрыв ею ладонь Гэвина на своём плече, легко погладив. — Думаю, хватит на сегодня. Спасибо, что показал.       Гэвин присмотрелся. Парень улыбался, но смотрел вниз, даже не пытаясь примерно поднять глаза на собеседника, и в них не доставало чего-то. Живой искры. Но доставать вопросами не хотелось, по себе знал, что лучше оставить в покое, когда это нужно. Просто сжал ладонь Ричарда в ответ и отпустил.       Он узнал, не нужно ли чего ещё, попрощался и вышел из квартиры. На улице уже стемнело, город погрузился в синие тона, но при этом было достаточно света, чтобы мешать фонарям выполнять свою работу. Рид неспешно брёл по сумеркам, перебирая мысли. Обычно он бы радовался слабой видимости, или же, наоборот, злился на кучу спешащих с работы людей, но с некоторых пор ему стало как-то всё равно. С некоторых.       Сегодня он как раз получил часть зарплаты от Ричарда, уже прикинул, сколько сможет отложить в свой матрасный тайник, но, увидев прилавок с плюшевыми игрушками, остановился. Потеребив в кармане деньги, он пожевал надорванную часть нижней губы под маской и двинулся к нему.       Глаза у Ричарда живые, и Гэвину очень хотелось поддерживать их такими. Счастливыми. Этот слепой парень сумел встать перед его главной доселе целью, отвести внимание на себя. На собеседовании Гэвин не соврал о том, что хотел бы принести пользу, но даже не представлял, как его захлестнёт это желание. Забота. Он никогда её не получал, не знал, что это такое. Зато знал её ценность.       Ричард любил собак за их пушистость, а Гэвину понравился Ричард за то, что ухаживать за ним и правда приносило ему удовольствие. Его ещё никто не подпускал так близко. Во всём. Поэтому сейчас он шёл обратно в его квартиру, держа в руке небольшого мягкого пушистого зайца. Просто побрякушка, которую некоторые на сумки вешают, зато меховой какой! Лишь бы Ричарда не напугать ненароком.       Рид поднялся на этаж, выбирая между громогласно заявить о своём присутствии или тихо подойти, а может вообще оставить здесь и ретироваться, не тревожа хозяина, а завтра уже подарить. В итоге он выбрал последнее, аккуратно открывая дверь. На счастье, она была ещё не заперта, и он вошёл в квартиру, подходя к тумбочке, на которой собирался оставить игрушку. Он уже развернулся уходить, но услышал всхлип и тихий разговор из кабинета Найнса и решил проверить, в чём дело. Мало ли, кто ещё решил воспользоваться открытой дверью. От одной этой мысли аж забурлило чувство ответственности за кого-то.       Подойдя поближе, он заглянул в комнату. Полумрак освещал лишь экран компьютера, так как настольную лампу Рид так и не включил сегодня. Никого постороннего, на счастье, не было. Только Ричард в наушниках за компьютером упёрся лбом в крепко сжатые в замок руки. Рвано вздохнув, он поднял голову и опёрся на сжатые почти до дрожи пальцы уже щекой, на которой в свете экрана блестела мокрая дорожка, как и его устремлённые в никуда глаза.       — Да не вижу я тебя. Никого я не вижу. Никого нет, — тихо проскулил он, шмыгнув носом.       Гэвин на миг подумал, что его заметили, но нет, слова явно были адресованы видео. И по состоянию Ричарда он мог легко сказать, что именно тот продолжил смотреть после его ухода. Он иногда задумывался и тут же забывал один вопрос. Плачут ли слепые? Теперь он увидел. Плачут. В груди сдавило, он хотел подойти и успокоить Ричарда. Но решил всё же не лезть. Не зря ведь тот дождался, когда Рид уйдёт. Пусть выпустит всё из себя. Гэвин бесшумно ретировался к двери и как можно тише закрыл за собой.       По пути к себе он поискал то, что включал Ричарду, и стал слушать, иногда проматывая. Возможно, он был прав: навевало одиночеством. Даже если не чувствуешь его так уж сильно в этот момент, слушая такое невольно накатывает. Будто волной приходит осознание, что тебе говорят нечто приятное, но совершенно чужой человек, у тебя нет того, кто скажет тебе то же самое. Никого нет. И приходится слушать какого-то незнакомого человека, ещё больше втаптывая себя вопреки.       «Видишь, я рядом с тобой», «Нам вместе будет хорошо, вот увидишь» — шептал в микрофон парень. А Рид задумался, что на самом деле больше расстроило Ричарда: одиночество или напоминание «видишь»?