***
Через пару-тройку недель Джейн узнала о ребёнке, решая его оставить, потому что всё ещё надеялась на возвращение Одинсона, но тот так и не появился даже через долгие полгода. Ещё через три месяца она родила мальчика, но оставить себе не смогла, потому что знала, что не сможет дать ему всего. В итоге Фостер отдала малыша семье, которая очень хотела ребёнка, только не могла иметь детей, а сама уехала с коллегами на другой конец материка. В итоге мальчику дали имя — Питер. Питер Паркер. Когда ему было четыре, Паркеры разбились в автокатастрофе, так и не вернувшись домой, поэтому ребёнок был передан их родственникам — Бену и Мэй Паркер. Те растили его, как родного, не зная настоящих родителей малыша. Прошли годы, ставшие для него лучшими. Не было больше переездов, новых людей. Спокойной, правда, его жизнь не назовёшь, потому что в школе появилась «элита», которой не понравилось, что он высказывается против них, поэтому та настроена против него. Ему, честно говоря, было плевать на это, пока рядом Нед, ставший ему хорошим другом. И всё шло хорошо, пока их класс не поехал на экскурсию, ставшей причиной его кошмаров и новой фобии. Чёрная вдова, оказавшаяся радиоактивной, укусила почти незаметно, зато ощутимо, поэтому в ближайшие два дня он чувствовал себя так, будто умирал. Четырнадцать лет — точно не тот возраст, когда он хотел уйти из этого мира. На третий день ему стало легче, и Питер поблагодарил высшие силы за то, что ни Бена, ни Мэй не было дома. Они уехали на четыре дня к друзьям, праздновать свадьбу и чей-то юбилей вроде. Его это не шибко интересовало, поэтому он благополучно пропустил всё мимо ушей. Ещё через пару месяцев Паркер готов был проклинать свою жизнь, потому что дядя умирает при ограблении, а ему даже не удалось помочь. Это выбило из колеи их обоих с Мэй, но они нашли силы двигаться дальше, опираясь друг на друга. И это помогло им обоим, ведь вскоре снова появились улыбки, снова звучал смех, и в Квинсе появился народный Мститель — Человек-паук. Поначалу было довольно страшно заниматься этим, но потом Питер стал получать удовольствие от неуверенных улыбок спасённых детей или девушек, от благодарностей бабушек и даже от мелких царапин котят, снятых с деревьев. Всё это наполнило его свободные дни, и он не видел больше жизни без этого. А потом в их квартире появился Тони Старк. Человек, что спас его жизнь в далёком прошлом. Человек, изменивший её сейчас и снова почти загубивший. После Стервятника, когда Питер отказался от места в Мстителях, которых почти и нет больше, ему предложили стажировку. Глупо, наверное, было соглашаться, но он это сделал, не пожалев ни разу. И как-то так получилось, что стажировка стала поводом для совместного времяпровождения вместе с ним и Пеппер, которая оказалась чудесной женщиной, а не железной леди, как её называли в некоторых статьях. Со временем к ним присоединился ещё и Джеймс Роудс, или просто Роуди, как называет его Тони.***
Питер знает, что такое спокойное и счастливое время не может длиться вечно, и это подтверждается, когда в Башне Старка появляются два Бога. О них он только слышал, хотя по новостям их тоже показывали, но впервые встречается лично. Правда, появляются они потрёпанными, а Тор и вовсе раненным, поэтому его отводят в медблок Башни. И Паркер не знает, зачем забирает оттуда кровавую ватку. Точнее, знает. Исследовательское любопытство до добра не доводит, как иногда ему говорит Тони. Сейчас он готов убить себя из-за этого интереса. Ему просто стало любопытно, чем отличается кровь Богов от человеческой и его. Только Питер не ожидал, что результат выдаст совпадения больше восьмидесяти процентов идентичности. Это ведь просто нереально. Но и второй, и третий тест выдаёт то же самое. И вот тогда становится страшно на столько, на сколько это вообще возможно. Когда в лабораторию влетает Старк с Лафейсоном, который, видимо, увязался за ним, Паркер даже не реагирует, продолжая сидеть около стены, сжавшись, и глядя в одну точку. — Что случилось, Пит? — спрашивает Тони, подбегая к нему, и легко похлопывает по ужасно бледным щекам. — Ребёнок! Очнись. — Старк, — только и произносит Локи, поднимая листы с пола, что выпали из рук парня минутами ранее. Посмотрев на них, он сам их чуть не роняет, не веря в напечатанное. — Этого ведь не может быть. Мои родители Ричард и Мэри Паркер, погибшие в автокатастрофе, а не они, бросившие меня, — тихо произносит парень, поднимая на них молящий взгляд. — Скажите, что это ошибка. Прошу. — Малыш, — еле слышно бормочет Тони, разглядывая все три листа, и с сожалением качает головой. — Один мог ещё быть ошибкой, но не два и три. Мне очень жаль. — Мой брат не стал бы бросать собственного ребёнка. Здесь что-то не то, — задумчиво тянет Лафейсон и подходит к парню, протягивая ему руку. — Вставай. Ты ведь тот Человек-паук, да? Уже наслышан. Поэтому давай, поднимайся. Пойдём. Нам ещё нужно Тору мозги вставить и узнать, как такое произошло. — А вы сама доброта… дядюшка, — усмехается Питер, глядя на него испепеляющим взглядом, но руку принимает и поднимается на ноги. Первый шок уже медленно проходит, оставляя взамен себя злость, обиду и желание во всём разобраться. Локи вскидывает брови, явно не ожидая это услышать, однако, на губах появляется предвкушающая ухмылка. Этот парень не так прост, как кажется. Оно и ясно. А если он правильно понимает, кто его мать, то всё куда интереснее. В гостиную они идут уже вдвоём, потому что Старка срочно вызвала Пеппер, не желая ничего слышать против. Подходя ближе, Паркер отчего-то замедляется, будто боясь идти дальше. Вдруг он всё-таки знал, а сейчас просто разозлится или посмеётся? — Смелый Паучонок боится зайти в комнату. Как же ты людей спасаешь, если такой пугливый? — растягивая слова, насмешливо спрашивает Лафейсон, наклоняясь к его уху. — Неужели все рассказы о твоих подвигах, что мне поведали, лишь сказка? — Если вы пытаетесь манипулировать мной, то у вас скверно выходит, дядя Локи, — ухмыляется Питер, поворачивая голову к нему, и не может не насладиться тем, как тот кривится с его слов. — Неужели хватку теряете? А я слышал столько историй про Бога коварства, но, кажется, всё лишь сказка, да? — Парень, не играй с огнём. Можно обжечься, знаешь? — шипит Лафейсон, глядя в наглые глаза напротив, и чувствует, как против его воли появляется интерес. Такого не бывало раньше. Не было человека, который бы мог его заинтересовать, но, кажется, братец отличился и в этом, создав такого. — Знаете, ожоги на мне быстро заживают, да и для этого огонь должен пылать, а не тлеть. Тлеющий доставляет лишь тепло. Вы примерно на той же стадии, дядюшка, — мило улыбается Паркер и заходит в гостиную, где застывает почти в проёме, не в силах сделать и пары шагов в сторону Тора Одинсона, сидящего на кресле рядом с Роуди. — Ты ответишь за это, мальчишка, — появляется сзади него Локи и шепчет это на ухо, подталкивая после в сторону дивана, на который опускается и заставляет сесть парня. — Братец, скажи мне одну вещь. Тринадцать лет назад ты появлялся на Земле? Питер вспыхивает, поворачиваясь к нему лицом, и перебарывает в себе желание задушить его паутиной, обещая себе, что отомстит по-другому. Более изящно и без смертей. — Шестнадцать, Мистер сказка. — Как ты меня назвал?! — Как слышали! — Так тринадцать или шестнадцать? — недоумённо спрашивает Тор, не понимая ничего, и переглядывается с Джеймсом, но тот тоже пожимает плечами. — Пит, что-то случилось? — спрашивает Роуди, обеспокоенно глядя на него. — Нет? Да? Да нет? Да, — немного нервно улыбается Питер, со страхом глядя на Одинсона, который продолжает непонимающе смотреть на них. — Шестнадцать лет назад. Или чуть больше. Тор что-то прикидывает в голове, пока Паркер с Локи испепеляют друг друга взглядами, а после кивает, не замечая, как зонтик падает между столом и диваном. — Да, мы тогда ещё с Джейн познакомились. И с профессором Селвигом, — улыбается Одинсон, но по мере ответа его глаза распахиваются сильнее, ведь Питер решает помочь ему, подняв зонтик. — Как? — Н-не знаю. Он просто упал, а вы не заметили. Вот я и решил помочь. Простите, если сделал что-то не так, — неловко бормочет Паркер, перекладывая его на стол, и хмурится, когда рядом раздаётся смех. На удивление не издевательский, а искренний. — Что? Что вы смеётесь? Хватит уже. — Неа, ребёнок. Не хватит. Боже. Что отец, что сын. Оба такие глупцы, — продолжает смеяться Локи, но в один миг перестаёт из-за паутины, что залепила ему рот. — Я же сказал, хватит! — шипит он, пытаясь испепелить его взглядом. — Что такого в этом? Я же просто поднял ваш зонтик, Мистер Одинсон. Тор, отойдя от шока, смотрит, как брат пытается избавиться от паутины и уничтожает парня силой мысли, а потом смотрит на ребёнка, поднявшего его зонтик. Если бы это был просто зонтик, то ничего, да, но… — Это мой молот. Молот. Мой молот поднял какой-то ребёнок, — не веря самому себе, произносит Одинсон. — Твой молот, братец, поднял твой же ребёнок. Надо думать, с кем и как ты спишь, идиот, — рычит Лафейсон, резко дёргая рукой в сторону Паркера, из-за чего к его горлу прижимается уже кинжал. — Ещё раз такое сделаешь, окажешься в Аду. Лично тебе его устрою, мальчишка. Кажется, теперь в шок впадает не только Тор, но и Роуди, наблюдающий за ними. В смысле «твой ребёнок»? В смысле «с кем и как ты спишь»? В смысле, чёрт возьми? Может, это очередная шутка Локи, который мстит ему за что-нибудь? Да нет. Таким не стал бы шутить даже брат. Тогда как? Что вообще происходит? — Объясните, что происходит? Какой ребёнок? Быть такого не может. Я ведь только с Джейн однажды… и всё. Мы потом расстались ведь, — неуверенно произносит он, хмурясь сильнее. — Сколько тебе лет, ребёнок? — Шестнадцать исполнилось в августе, — сглатывает Питер, спокойно глядя на Локи, всё ещё державшего у его шеи кинжал. — Я… Я хотел сравнить кровь обычного человека, мою и кровь Бога, но тестер выдал совпадение более чем на восемьдесят процентов. — Проще говоря, твоя любовь всей жизни забыла в последнюю встречу рассказать тебе ма-аленький секрет, который носит имя — Питер, а фамилию — Паркер, — усмехается Локи, заострённым кончиком лезвия мазнув по его шее, и убирает оружие, спокойно глядя на брата. — Не ожидал от тебя, братец. Ты, конечно, старше, но не ожидал, что сделаешь меня дядей на втором тысячелетии жизни. — Мне нужно подумать, — тихо говорит Тор, хватая со стола зонтик, и быстро направляется к окну, после вылетая из него. Питер честно старается не обижаться сильнее, потому что, похоже, его снова оставили одного. Нет, он не ждал ни извинений, ни каких-то высокопарных речей, но и того, что тот просто уйдёт, тоже не ждал. Повернувшись в сторону Роуди и Локи, парень замечает, как второй начинает открывать рот, чтобы сказать что-то язвительное, что понятно по ехидному взгляду, поэтому делает то, что делает. Паутина снова вылетает из шутера, залепляя тонкие губы, а Паркер сам быстро перепрыгивает через диван, резко направляясь из гостиной. Ему нужен сон. Хороший сон и осознание, что это просто неудавшийся розыгрыш. Да, желательно.