***
Тётя ему не помощник. Это Питер понимает без слов, ведь, придя домой, слышит воркование на кухне. Хэппи, кажется, не согласен на то, что это просто романчик, из-за чего всеми силами пытается заполучить полное расположение Мэй. Ничего удивительного, только внутри где-то начинает ныть от понимания, что про него все забыли. — Милый, обед и ужин в холодильнике, если что, — весело произносит она, заглядывая в его комнату, а после слегка мнётся, кусая губу. — Что-то ещё? Я ведь вижу, что это не всё, — фырчит Паркер, поворачиваясь к ней, и старается сохранить непроницаемое лицо, слыша: — Меня не будет ближайшие пару дней. Ты ведь не против, да? Против. Хочется закричать, что он против всего этого, что ему больно и тоже хочется внимания. Вместо этого парень привычно натягивает улыбку и кивает. — Конечно, не против. Повеселитесь там, — говорит Питер, показывая ей тетрадь и намекая, что немного занят. Занят. Копанием внутри себя и поиском того, почему это случается именно с ним? Почему даже Мэй оставляет его одного после всего, что было? После всех предательств он снова остаётся один, но сказать ничего не может. У неё тоже должна быть своя жизнь, как и у Неда, и у Мишель. Тогда, может, это с ним что-то не так?***
Идея сходить к Мстителям оказалась не такой хорошей, как думалось раньше. Наташа с Баки на базе, пока Пьетро с Вандой готовятся к чему-то важному в Ваканде. Стефан с Вонгом в китайском «филиале» Санктума. Кажется, там какие-то неполадки, из-за чего им срочно пришлось туда отбывать. Роджерс с Уилсоном засели в тренировочном зале, не вылезая оттуда уже несколько часов. Оставалась надежда на Старка, но не тут-то было. — Прости, малыш, но Пеп во время беременности ужасна. Мне нужно в магазин за… манго. Точно. Ещё и киви на всякий случай взять. С мёдом, — ворчит Тони, однако улыбка выдаёт его радость. — Всё хорошо, Мистер Старк. Пеппер с Морган от меня привет передавайте, — смеётся Паркер и подходит к окну. — Тогда я пойду. — На патруле не задерживайся. Сегодня дождь обещали, поэтому не попади под него, а то заболеешь, — задумчиво смотрит на него он, складывая руки на груди и ожидая ответа. — Хорошо, Мистер Старк. — Питер, обижусь. — Хорошо, Тони. Я не буду сидеть на крышах до ночи. Вернусь домой вовремя. — Молодец. Ладно. Я тоже пошёл за… чёрт. — Манго, киви и мёд. Пятница, напоминай ему каждую минуту об этом. — Карапуз! Паркер со смехом выпрыгивает в окно, наслаждаясь какое-то время свободным падением, и цепляется паутиной за ближайший дом, залетая на крышу другого. Снова пустота внутри, которую ничем не закрыть. Снова одиночество. Уже даже привычное. Наверное, Мистерио был в чём-то прав, но так не хочется этого признавать.***
Парапет крыши начинает медленно намокать от капель дождя, на что парень только улыбается и ведёт пальцем от одной к другой, соединяя их. Маска давно валяется где-то неподалёку, благодаря чему он может насладиться лёгким ветром и свежестью. Всё-таки есть плюсы в том, что его личность теперь раскрыта, чему поспособствовал Квентин, а Старк помог всё уладить. Правда раскрыться всё равно пришлось, так как его, наконец-то, взяли в Мстители. Не было больше такой радости, как раньше, да и сомнений в правильности этого возникало всё больше, однако долг перевесил. — Один. Под дождём. Бедный Паучишка. Неужели все бросили тебя одного? Насмешливый голос заставляет резко обернуться и порадоваться, что он сидит, а не стоит, иначе бы пришлось трудно. Паутина до сих пор плохо цепляется за мокрые поверхности. Стены домов уже все сырые от усилившегося дождя, поэтому даже ему будет сложно выжить после падения с многоэтажки. — Что ты здесь делаешь? Разве Тор не забирал тебя с собой в Асгард? — тихо спрашивает Паркер, откидывая влажные волосы назад, и поднимается на ноги, слегка покачнувшись. — Забрал. Теперь вот скрываюсь от них с Валькирией, а то братец слишком уж взялся за опеку, — морщится Локи, пока подходит к нему ближе, и смотрит вниз. — Так что? Ребёнка оставили одного? Все развлекаются, а ты нет? Питер поджимает губы, не желая на это отвечать, но сил молчать тоже больше нет. Сколько он молчал, с улыбками отмахиваясь от всех извинений, которых звучало за последние полгода больше, чем за два года до этого? У всего есть предел. Это, кажется, его. — Как ты справлялся с одиночеством? Как не бояться его? — на грани слышимости задаёт вопросы парень, обнимая себя за плечи и чувствуя, что начинает мёрзнуть. — Как ты перестал бояться оставаться в одиночестве? Лафейсон хмурится и переводит взгляд на него, явно не ожидая такого. Это ведь была глупая шутка, которая не могла оказаться правдой. Разве не этого ребёнка все Мстители ещё несколько месяцев назад на руках были готовы нянчить, лишь бы только не ходил на патрули? Да и про друзей тот говорил кому-то. Значит, они есть. Тогда почему сейчас звучат эти вопросы, на которые ему самому хотелось бы знать ответы? — А я не перестал. Не знаю, как не бояться одиночества, — пожимает плечами Локи, не понимая, почему говорит правду. Может, из-за того, что тот слишком напомнил ему его самого в далёком прошлом? Может, по другой причине. Какая уже разница? — Вы ведь, люди, справляетесь с этим легко. Берёте любого человека и всё. Вам бы только компанию рядом, а какую — неважно. — Бывает так, что в одиночестве лучше всего, — хмыкает Питер, глядя на него уже другим взглядом, и понимает, что тот бежал не от опеки брата. Весь вид Лафейсона сейчас выражает напряжение, из-за чего становится ещё хуже. Видимо, у Тора с Валькирией всё то же самое, что и у его тёти, и у друзей. Забавно даже. — Тогда почему ты боишься оставаться один? — спрашивает он и садится на край парапета, не отводя от него заинтересованного взгляда. — Я был один слишком часто, чтобы наслаждаться этим. И не всегда в лучших ситуациях. Знаешь, в Камне Души очень неприятно было. Под завалом. На падающем самолёте. Во время своих кошмаров, которые стали явью из-за Мистерио. И я понимаю, что у них тоже есть личная жизнь, но не у всех ведь сразу, — шмыгает носом Паркер, сбрасывая всё это на начинающуюся простуду, потому что так и есть. Глаза совершенно точно не обжигает, а по щекам просто пробегаются тёплые капли дождя. — Это ведь нормально? У всех своя жизнь. У меня тоже должна быть своя, но я просто не знаю. — Эй, ребёнок. Ты ведь понимаешь, что я не умею успокаивать? Я ведь не Старк, чтобы знать, как с детьми справляться, — со странными нотками в голосе произносит Локи, поднимаясь на ноги, и резко выдыхает, чувствуя руки на поясе и подрагивающую тушку, что прижимается к нему. — Питер… — Мне всё это известно, но помолчи, пожалуйста. Ты сам сказал, что мы ищем кого-то, когда нам плохо. Сам пришёл сюда, поэтому молчи и получи то, что нужно нам обоим, — бормочет парень, понимая, что потом его могут за это четвертовать или нафаршировать кинжалами, но это будет потом. Пока есть шанс хоть чуть-чуть убрать ту пустоту изнутри, заменяя её на что-то тёплое. — Прости. — Всё… нормально, — потерянно говорит Лафейсон и как-то неловко кладёт одну ладонь ему на затылок, а другую опускает на спину, обнимая. Кажется, это первое объятие с человеком, и не сказать, что оно вызывает отвращение. Наоборот, холод, сковывающий его последние недели, постепенно уходит, оставляя после себя незнакомое, но приятное ощущение. — Ты наглец, знал? — Конечно. Ты в день нашего знакомства то же самое сказал, — фырчит Паркер, смущённо улыбаясь, и отходит от него, вытирая щёки. — Знаешь, я остался один на пару дней, а мы оба промокли. Можем пойти ко мне и посмотреть что-то интересное. — Я не хожу по домам кого-то, пока не побываю с ним на свиданиях, паучье недоразумение. — А чем тебе сейчас не свидание? — Я шучу. — Как и я. Оба переглядываются и не могут сдержать тихого смеха, чувствуя, как напряжение их отпускает. Всё-таки иногда, и правда, нужен кто-то рядом, кто может вот так понаглеть и обнять без разрешения. Кто просто будет рядом, не залезая в душу. Это ли не самое главное?***
— В последнее время я чувствую себя одиноким слишком часто. — Разве рядом с тобой нет твоих друзей? Кто-то из родственников? — Это прозвучит странно, но… такое ощущение, будто я есть рядом с ними, но их нет рядом со мной. — Ничего странного нет. Мне тоже такое знакомо. Раз у двух есть, значит, уже не странное. — Ты не прав. Если у двух есть, значит, мы оба странные! — Паркер, не неси чепухи. Я не странный. Ты да, ведь сидишь сейчас в розовых штанах. Откуда они у тебя вообще? — Честно? Сам не помню. И это не странность. Знаешь, что на самом деле странно? То, что ты сидишь в футболке с тессерактиками. — Эй! Это не странно! — Странно! — Нет! Сам ты странный! — Это ты странный. Ты! — Не переводи стрелки. Ты! Питер готов продолжать этот спор вечно, но смысл, если есть простой способ выиграть? Вот и поймут, что странность, а что нет. Именно поэтому в следующую секунду подушка ударяет Локи по голове, наводя там творческий беспорядок. Ради выражения чистейшего шока на его лице, он готов повторить это ещё как-нибудь. — Ты только что ударил меня подушкой? — Да. Могу повторить, если ты не запомнил. — Лучше беги, Паркер. Парень и рад бы бежать, да только по его голове приходится удар подушкой, из-за чего завязывается нешуточный бой между ними. И, увы, не на жизнь, а на смерть, где победитель может быть только один. Шансы заранее подсчитаны, и сразу можно понять, кто будет проигравшим. Да Питер и не рвался в победители, поэтому, лёжа на полу, поднимает руки в жесте «сдаюсь», пока Локи сидит на его бёдрах и опускает подушку в последний раз ему на голову, падая на неё же лицом. — Вот во что ты меня втягиваешь? Я ведь тот самый ужасный Бог, что когда-то пытался захватить Нью-Йорк. А ты заставляешь меня биться на подушках, — стонет раздосадованно Лафейсон, приподнимаясь на руках и смотрит на взлохмаченного парня, стоит тому убрать подушку. — Я тоже не святой, так что не вижу проблемы, Мистер Локи, — показывает ему язык Паркер, тихо смеясь с гнезда у того на голове. — Знаешь, теперь я уверен, что всё это странно. И я тоже. — Даже отрицать не буду, — бормочет он, падая рядом с ним на пол, и не понимает себя. Неужели ему, и правда, настолько не хватало общения, раз теперь оказался здесь? Или хотелось заполнить пустоту и холод внутри, раз нашёл того, кто когда-то фонтанировал позитивом и теплом, а в итоге стал точно таким же, как сам Лафейсон? Но получилось то, что получилось. Они оба заполнили пустоту, валяясь теперь на полу. — Прозвучит ужасно, если я скажу, что с тобой мне не одиноко? — Безумно ужасно. — Тогда промолчу. — Это не отменяет того, что мне тоже. — Ты такой вредный иногда. — Только иногда? Паучишка, не рушь мою репутацию. — А она у тебя была? Подожди, я припомнил. Это про тебя говорили те страшные новости?.. — Дошло, наконец-то. — Те самые, где какой-то наглый котяра пытался стащить в ювелирном некий драгоценный камень, ведь ему было скучно. — Паркер! — Шучу я, шучу. Ну, почти. Это ограбление, и правда, было. Сам лично останавливал. — Ты сейчас серьёзно? — Нет, — смеётся Питер, поворачиваясь на бок, и видит, как тот пытается сдержать смех, но не получается. — Мне просто нравится понимать, что ты сейчас улыбаешься и смеёшься. В том плане, что я всегда видел тебя хмурым и сосредоточенным. Или расстроенным. А сейчас ты другой, и я понимаю, что эта помощь работает в обе стороны. — Тебе говорили, что ты идиот? — спрашивает Лафейсон, видя, как парень закатывает глаза, кивая. — Забудь. Ты почти не идиот. Знаешь, двадцать на восемьдесят. — Сейчас будет больше, ведь у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — довольно шепчет Паркер, будто кто-то может подслушать. — Мне уже интересно. Давай, — хмыкает Локи, двигаясь к нему, чтобы точно услышать. — Пойдёшь со мной на бал выпускников? — В то место, где много школьников, какие-то учителя, еда и танцы? — Именно. Ещё музыка. — А почему бы и да? Отставить всех от ума и бесплатно поесть — прекрасно.