World Peter Parker.

Локи думал, что это шутка, когда ему только сообщили обо всём. Думал, что бред, ведь среди Мстителей столько гениев и просто близких для Питера людей. Но никто не смог помочь, что вводит в шок сильнее. Лафейсон выходит из лифта быстрым шагом и хмурится, когда замечает нервных героев в гостиной. От этого становится хуже, ведь так никто и не помог. — Вы гении или кто? Никто из вас не смог ничего сделать? Вы как-то Барнса вытащили из этого, так почему не можете помочь ему? — шипит Локи, осматривая всех, и пытается успокоиться, но ничего не выходит, из-за чего он сквозь зубы спрашивает: — Где Питер? — В первой комнате слева, — глухо отзывается Романофф, сжимая руки в кулаки, и смотрит на него нечитаемым взглядом. Лафейсон игнорирует это и направляется туда, чувствуя, как на мгновение сердцебиение замедляется, а после начинает биться с двойной скоростью, будто бы желая выпрыгнуть из груди в руки тому, кто сидит на кровати в комнате. Можно было бы подумать, что ничего странного нет, но Паркер невидящим взглядом смотрит в стену, не двигаясь и, кажется, словно не дыша. — Хэй, Питер, — тихо произносит Локи, подходя к нему ближе. Реакции никакой, что заставляет хмуриться и желать убить каждого, кто причастен к этому. — Кроха, ты слышишь меня? Ну же. Снова нет никакой реакции на слова. Даже еле слышное дыхание остаётся таким же. От этого внутри поднимается вторая волна гнева, и появляется капля отчаяния. Вдруг ничего не получится? Вдруг Паркер так и останется марионеткой без кукловода? Суртур бы побрал этот проклятый код гидры со всеми этими агентами, что посмели прикоснуться к его человеку. И никаких вдруг не будет. Он справится. — Кроха, ты помнишь, что обещал мне, когда я уходил в Асгард на этот месяц? Ты обещал, что не влипнешь ни в какие проблемы. Сказал, что будешь сидеть в Башне или Санктуме и никуда не выйдешь. А я очень злюсь, когда ты не выполняешь своих обещаний. Тем более, если попадаешь к этим чёртовым гидровцам, — продолжает говорить Локи, ставя перед ним стул и садясь на него. — Ты заставляешь меня нервничать даже сильнее, чем Тор. Представляешь? Я за тысячу лет так ни за кого не переживал, как за тебя. И, Слава Норнам, ты не вспомнишь этого. Не вспомнишь, что я хотя бы так смогу признаться нам обоим, что… люблю. Тебя. Лафейсон смотрит на бледное лицо Питера и понимает, что голова уже начинает ехать, потому что на мгновение ему показалось, что в глазах мелькнула осмысленность. Мотнув головой, он кладёт ладонь ему на щёку и ведёт ею выше, останавливая на лбу. Если и это не поможет, то придётся зарываться в книги, что совсем не прельщает его. Не тогда, когда этот наглый мальчишка проник глубоко в ледяное сердце. Локи понимает, что это всё куда хуже, чем они предполагали, стоит только проникнуть в воспоминания Паркера. Точнее, туда, где те должны были быть, а сейчас там лишь пустота и холод, который чувствует даже он. Передёрнув плечами, Лафейсон убирает ладонь и пытается сосредоточиться на нужных воспоминаниях, даже, казалось бы, незначительных. Для Питера они всегда были самыми важными, как бы странно это не выглядело. Первая встреча, разговор, переглядки и помаленьку раскрывание друг другу своих тайн, долгие разговоры под звёздным небом на крыше Санктума, лёгкая ревность при виде Паркера в компании Мстителей. Первые объятия, что случилось даже не по их инициативе, но были долгожданными для кого-то. И всё из-за Стефана, что разозлился на них и скинул во тьму на десять минут. Кто же знал, что Питер испугается и вцепится в него? Первый поцелуй, случившийся спонтанно, однако, против уже никто не был. Салют в честь Рождества, Мстители празднуют на этаж ниже, а они с ним на крыше, стоят в обнимку и смотрят на ночной город. Молча, ведь к чему слова, если и так всё становится ясным? Первая совместная ночь, случившаяся через неделю почти. Все отмечали новый год, а они сбежали в Асгард, празднуя его вдвоём. И как-то так получилось, что оказались в одной постели с бутылкой красного сладкого. И с непривычки Питера повело, а Локи повело от него. Кто первый стал раздевать другого, Лафейсон точно не помнит. Только хриплые стоны, горячие ладони и нежные поцелуи, переходящие в жаркую борьбу за роль ведущего. Помнит, как короткие ногти оставляли красные полосы на его спине, когда он вошёл в него, и смешанное дыхание на двоих. И спросонья никто не жалел, лишь тихо смеясь с типичности ситуации, а после целовались под душем. Первая годовщина, случившаяся совсем недавно, и желание Паркера рассказать всем об этом. Как бы глупо ни было, но ещё никто не знает об их отношениях, кроме Стефана. Всё-таки отцу Питер всё рассказал почти сразу, да и Локи не стал бы скрывать от него сам. Как-никак Стрэндж единственный с Земли, кого он может назвать приятелем, если не другом. И Лафейсон пообещал, что они сделают это, когда вернётся из Асгарда, но все планы полетели в Хельхейм, когда Стефан рассказал обо всём. Чёртовы герои не проследили за ним на задании, из-за чего его схватили и промыли мозги, вбив снова этот код. А ведь Паркер так радовался, что с гидрой его больше ничего не связывает. Теперь точно не будет. — Возвращайся уже, кроха, — шепчет ему Локи и мягко целует холодные губы, передавая все совместные воспоминания за эти годы знакомства. В первые мгновения ничего не происходит, что вызывает отчаяние вперемешку с печалью, но потом раздаётся судорожный выдох, и в его лоб упирается лбом Питер, тяжело дыша. — Малыш, — еле слышно произносит Лафейсон, проводя ладонями по его плечам, рукам и бёдрам, перетягивая парня к себе на колени и крепко обнимая. — Тише, кроха, тише. Дыши. Давай же. Вдох, выдох. Локи чувствует, как постепенно Паркер начинает успокаиваться, делая размеренные вдохи. Через пару минут его несмело обнимают, слегка подрагивая, а ещё через минуту раздаётся тихий всхлип, пока воротник рубашки на шее намокает от слёз. — Я здесь, Пит. Я рядом, слышишь? Тебя больше никто не тронет. Не позволю, — шепчет ему в ухо он, целуя за ним, и поглаживает по спине, забираясь под толстовку. — Прости, маленький, что не смог помочь сразу. Надо было забрать тебя с собой. — Я ждал тебя. Отсчитывал дни. Думал, что задание отвлечёт. Но они что-то вкололи мне и схватили, — хрипло бормочет Паркер сорванным голосом, прижимаясь к нему сильнее. — Звал, кричал, а потом перестал. Зачем? Зачем кричать, если всё равно никто не услышит? Лафейсон поднимает его голову за подбородок и стирает мокрые дорожки с щёк и переносицы, слабо ему улыбаясь. У него получилось вернуть воспоминания и сознание, но как долго ещё придётся возвращать нормальное состояние? Это даже не важно, ведь главное уже сделано. — Теперь ты можешь кричать, кроха. Я услышу и приду всегда. Больше ты не будешь один, — искренне говорит Локи и выдыхает, когда Питер целует его. Совсем не хочется думать, сколько в этот поцелуй вложено отчаяния и боли, не хочется понимать, что мог всё предотвратить, что вернись он раньше, с парнем было бы всё хорошо. Только не бывает этих «бы». — Я верю тебе. Тебе и Стефану. Верю, — шепчет Паркер, касаясь его щёк ладонями. — Я так боялся, что больше не увижу вас. А потом были просто пустота и холод. Словно всё и хорошее, и плохое из меня убрали после мучительной боли. Такое чувство, что я прожил так всю жизнь, но потом появилось что-то тёплое и родное, вместе с этим вернулась и память. — Теперь всё изменится. Даже мы изменимся, правда чуть позже. Я хотел это сделать сразу, как только вернусь, но всё немного пошло не так, — усмехается невесело он и подхватывает его под бёдра, вставая на ноги. — Я боялся, что придётся придумывать ещё какой-то способ, но ты очнулся, как в лучших традициях сказок, от поцелуя любви. — Любви? — на грани слышимости спрашивает Питер, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к щеке. — Да, кроха. Любви, — кивает Лафейсон, глубоко вздохнув, и немного невнятно бормочет: — Ведь я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, фей, — шепчет парень, слыша, как открывается дверь и в гостиной все переговариваются. — Папа знает? — Конечно. Он меня сюда и закинул. Ну, почти сюда. Только здесь его нет, так что не переживай. Зато дома попадёт, — хмыкает Локи, перехватывая удобнее за бёдра. — Буду откармливать тебя с ложки, пока не начнёшь нормально весить, ребёнок. — Я не ребёнок. И нормально вешу, — фырчит Паркер, пряча лицо между плечом и его шеей. — Мы ведь домой сейчас, да? — Да, Мистер не ребёнок. А что? Не хочешь видеть их сейчас? — тихо спрашивает Лафейсон, пока они ещё не вышли к остальным. — Я просто безумно устал и хочу побыть с вами. Не готов пока к шуму. — Хорошо, кроха. Локи заходит в гостиную, где сидят все Мстители, и даже Стрэндж оказывается здесь. Тот с облегчением выдыхает и встаёт сразу на ноги, подходя к ним. Остальные сразу замолкают, наблюдая за ними и ожидая хоть каких-то слов. — Скажи, что с ним всё нормально, — просит Стефан, прикасаясь к спине Паркера, который вздрагивает от этого голоса. — Пап… — выдыхает он, поднимая голову, и переводит взгляд с одного на другого. — Фей, ты ведь говорил, что его здесь нет. — Его и не было, насколько я помнил, — хмыкает Лафейсон. — Видишь, Стрэндж? Ребёнок в порядке. Почти. — Почти? — осторожно спрашивает Стефан, поднимая брови. — В полном порядке Пит будет только тогда, когда поест. Хорошо поест, — улыбается Локи, кривясь, когда чувствует, как за прядь волос его дёргают. — Кроха, получишь. — Поцелуй? Объятия? Обещание? — перечисляет Паркер, не обращая внимание на удивлённые перешёптывания сзади. — Что? — Всё вместе, если ты пообещаешь не находить приключений на мою задницу. — Почему это на твою? — Мы это ещё решили год назад, кроха. Так что не смей больше находить их, понял? — с намёком произносит Локи, целуя его в уголок губ, и смеётся со Стрэнджа. — Пап, он издевается надо мной! — стонет недовольно Питер и оборачивается к Мстителям, что шокированно наблюдают за ними. — От вас тоже помощи бесполезно просить, да? Понятно всё с вами. Тогда поговорим в следующий раз. — Какие же вы ещё дети. Оба причём, — закатывает глаза Стефан и открывает портал, кивая им на него. — До встречи всем. Думаю, увидимся только через неделю. — Если они успеют прийти в себя после этого, — хмыкает Лафейсон, проходя в Санктум, и направляется сразу в комнату, махнув Стрэнджу, который начинает ворчать что-то о наглых Богах и детях, что сведут его с ума. Локи с ним абсолютно согласен, ведь Паркер даже его с ума свёл ещё полтора года назад, а вернуться в прежнее состояние не получается. Да и не хочется, на самом деле, потому что, видя такого открытого и доверчивого Питера, лежащего под ним, он понимает, что сердце всё сильнее заполняется любовью к нему. — Я не сдержал обещание. Знаю, что снова заставил вас бесп… — Помолчи немного, Пит. Вот серьёзно. Это последнее, что меня волнует, — качает головой Лафейсон, убирая чёлку с его лба. — Плевать, что обещание не сдержал. Мы просто боялись, что не сможем вернуть тебя к нам, кроха. Каждый из них пытался, помимо Стефана, потому что он был немного занят в чём-то там магическом, от чего зависела судьба человечества, а потом уже и меня пропустил вперёд. И, увидев тебя таким, я понял кое-что важное. — Что ты понял? — сглатывает Паркер, чувствуя, как сердце в груди начинает бешено стучать. — Я не хочу больше оставлять тебя одного и не хочу сам оставаться без тебя. Поэтому я спрошу один раз и навсегда, кроха, — улыбается Локи, оставив быстрый поцелуй на его губах. — Ты выйдешь за меня? Будешь со мной всегда? — Нет. — Нет? — Нет, потому что это ты будешь со мной всегда. — Идиот ты, Паркер. — Зато твой.