***
– Ах! – Мэм, ну что же Вы! Осторожнее, присядьте, вот сюда! – засуетилась старая горничная, хлопоча вокруг шатающейся хозяйки и усаживая её в кресло. – Ерунда, Хельга, он всего лишь толкается, – вымученно улыбнулась миссис Дейл, покорно присаживаясь в мягкое кресло и любовно поглаживая огромный живот. Конечно, это не была ерунда. Беременность с самых первых месяцев проходила тяжело, но Розмари не жаловалась. Больше трёх лет после их с Фрэнсисом благословенной свадьбы она пыталась забеременеть, но у неё не получалось... Она боялась, ужасно боялась, что с ней что-то не так, что она никогда не сможет подарить любимому мужу сына... Подозрения переросли в уверенность, переходящую в отчаяние, когда на пути ей снова попалась та самая странная гадалка, прямо ей заявившая, что она действительно не сможет подарить мужу сына... никогда... ну, настолько никогда, сколько проживет до смерти, так-то никогда – понятие относительное. Джоанна, услышавшая об этом первой, лишь махнула рукой, многозначительно косясь на игравших неподалёку Люси и Хелен. – Подумаешь, трагедия какая, – усмехнулась она, пожимая плечами. И Рози утешалась, понимая, что подруга, в общем-то, права. Они с Фрэнсисом будут безумно рады и дочке... Проблема была в том, что и дочка все никак не появлялась. Рози до сих пор помнила, как однажды утром её тихое, глухое отчаяние сменила звонкая, животворящая радость. Вне себя от радости был и констебль, окруживший жену всей возможной заботой. В состоянии не меньшей, если не большей, радости, оказались родители Рози и бабушка Фрэнсиса – вот уж кто поднял суету на все три дома... которых, по идее, должно было быть два, но, само собой, семейство Хоупов не осталось в стороне. Младшие Хоупы буквально зайцами скакали вокруг крестной, искренне радуясь скорому появлению новой "сестренки". В том же, что это девочка, Рози не сомневалась – годы научили её верить тому, что говорит Генхелия. Фрэнсис, услышав об этом, только плечами пожал – конечно же он, как и любой мужчина, мечтал о сыне и наследнике, но это никак не мешало ему радоваться скорому появлению девочки, которая, он был уверен, будет похожа на его прекрасную жену. Рози лишь заливисто смеялась, слушая заверения мужа в уже сильнейшей любви к ребёнку, и шутливо качала головой, фальшиво опасаясь, что, так любя даже до рождения, после него Фрэнсис совершенно избалует девочку. И оба смеялись, обнимая друг друга. И Рози улыбалась, всегда улыбалась, стараясь не показать мужу, как часто у неё кружится голова и ноет все тело... – Мэм, давайте-ка я Вам чайку мятного принесу, – заботливо укрывая хозяйку тёплой шалью, проворковала Хельга. Рози не ответила, лишь поморщившись. Она с утра чувствовала себя далеко не хорошо, и сейчас состояние её только ухудшилось. Внезапно тело её пронзила боль, не привычная и ноющая, а резкая, режущая. Розмари вскрикнула. – Ох, пресвятая Богородица! – засуетилась Хельга, сразу понявшая, в чем дело, – пойдёмте-ка наверх, миссис Розмари, Вам теперь желательно прилечь, и лежать ещё долго...***
– Кажется, мы не вовремя, – пробормотала Джоанна, едва заслышав раздающиеся на весь дом крики. Она решительно провела Джереми по богатому дому и остановилась на, судя по всему, кухне. – Алекса! – окликнула она полноватую женщину в переднике, – позаботься пока о моем госте. Накорми его как следует, ну, и умой тоже. Я бы сама, но сейчас... – Да конечно, мэм, – тут же кивнула кухарка, прекрасно знавшая лучшую подругу хозяйки, – Вы идите наверх, а я тут разберусь. Джоанна обернулась к мальчику и присела перед ним на корточки: – Джереми, побудь пока здесь. Потом я вернусь, и придумаем, что с тобой делать. Найдём тебе место где-нибудь. Ты только не убегай никуда, ладно? Мальчик кивнул. – Хорошо, мэм. Ну, да Вы там надолго. Ваша подружка же там рожает, верно? Джоанна только руками всплеснула. – Ох уж эти уличные дети, все знают! Тебе сколько лет-то хоть? Мальчик задумался, потеребил пальчики, загибая их, а затем выдал: – Шесть. – Понятно, – вздохнула миссис Хоуп, – ладно, пойду я наверх. Веди себя прилично, – она шутливо погрозила ему пальцем и оставила мальчика на кухне с довольно милой кухаркой и огромным количеством самой разной вкусной еды.***
Фрэнсис прибежал уже тогда, когда все было почти кончено, и остался за дверью, захлопнутой перед его носом тоненькими ручками Джоанны. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать, с ужасом вслушиваясь в вопли его жены, доносившиеся из её комнаты, и вздрагивать от каждого крика до тех пор, пока часа полтора спустя ремне вздрогнул от другого крика, незнакомого, по-детски пронзительного... Он и сам не помнил, как в секунду взлетел по лестнице и распахнул дверь в комнату... – Дверьми не хлопай, – спокойно велела Джоанна, принимая на руки обмытого ребёнка, протянутого ей вызванной из ближайшей больницы повитухой. Фрэнсис замер с открытым ртом, глядя то на них, то на Рози, устало лежащую на горе подушек. – Привет, милый, – улыбнулась она, дрожащей рукой стирая пот со лба. – А красавица какая! – заворковала Джоанна, осторожно укачивая малышку, – Как будем звать, уже придумали? Фрэнсис заморгал. Конечно же, они думали об именах, самых разных, но пока так и не сошлись в едином мнении... Джоанна, улыбаясь, протянула девочку Рози, и та приняла её, осторожно, пока ещё неумело... Взглянула в мутно-голубые глазёнки, выдохнула со счастливой улыбкой... выдала первое, что пришло в голову: – Аллисон. Они никогда даже не обсуждали такой вариант, просто не вспоминали никогда о существовании такого имени, и это было странно... У них даже знакомых с таким именем не было, откуда только взялась идея... Фрэнсис, недоуменно хмурясь, подошёл ближе, взглянул на прелестную малышку, которая радостно угукнула при его приближении... Осторожно прикоснулся к головке, покрытой темными волосиками... И почему-то кивнул. – Аллисон.***
– Поживешь пока у нас, там разберёмся, – говорила миссис Хоуп, выходя из полицейского дома и оставляя за собой абсолютно счастливых хозяев дома, – найдём тебе местечко. Может, садовнику будешь помогать, или по дому что–нибудь, а может, вернётся мой муж, и к своим тебя пристроит. – А это куда? – поинтересовался Джереми, шагая рядом с едва знакомой дамой, которой он уже почему–то полностью доверял. Впрочем, что удивительного, дети чутки... – Мой муж – капитан корабля, – с гордостью сообщила женщина, – может, ему или кому из его друзей юнга на судне пригодится. Джереми чуть в ладоши не захлопал. В море! На корабле! Путешествовать! Джоанна улыбнулась, поглядывая на мальчика, а затем вздохнула, стараясь прогнать нахлынувшую грусть. Мальчик совсем не был похож на Тоби, но при этом чем-то неуловимо его напоминал. Может, слишком взрослым и горьким для ребёнка взглядом? Джереми шагал рядом с ней, стараясь не подавать вида, что устал. Они прошагали ещё несколько улиц, удаляясь от центра города и приближаясь к его окраине, и остановились у большого красивого дома – чуть поменьше, чем у полицейского и его жены, впрочем. Джереми дернул плечиками, вспоминая это – странно, но полицейский, которого мальчик видел, выглядывая из кухни, внезапно показался ему совершенно не злым и не страшным. – Мама! – пискнуло что-то неподалёку, и его суть не сбил с ног маленький ураган. – Хелен, дорогая, аккуратней! – воскликнула женщина, целуя в лоб мелкую, глазастую девчонку. Которая, наобнимавшись с матерью, перевела лучащийся любопытный взгляд на него. – Не, ну так нечестно, – надула она губки, – вот нам ты с уличными играть не разрешаешь! – Так, а ну-ка марш домой! – моментально отреагировала Джоанна, кажется, сдерживая смех. – Ну а чего! – всплеснула ручками девчонка. Ишь ты, какая. "Вредина", – хмуро подумал мальчик, но промолчал – ему нужна была эта женщина, она могла изменить его жизнь к лучшему. Девчонка продолжала с любопытством разглядывать его, а потом вдруг шагнула вперёд и протянула ему свою маленькую ручку. – Привет. Я Хелен, а ты? – Джереми, – пробормотал мальчик, внезапно смущаясь. Голубые глаза этой странной девчонки сияли ярче фонарей в ночи. – Мама! – прорезал наступившую на секунду тишину другой звонкий голос, чуть менее писклявый, чем девчонкин, и перед взглядом Джереми возник авторитет. Взрослые взрослыми, но в компании уличных мальчишек авторитет – старший мальчишка, самый опытный и сильный. И строгий взгляд темных глаз мальчишки, который был на полторы головы выше самого Джереми, безусловно, сообщал об авторитете. Мальчишка окинул новоприбывшего на его территорию суровым оценивающим взглядом, а затем вдруг вполне дружелюбно усмехнулся и тоже протянул ему руку. – Бен. – Джереми, – представился мальчик, с восхищением разглядывая старшего мальчика. Он, верно, должен был быть обычным домашним мальчуганом, слабеньким и глупым, но с одного взгляда Джереми понял, что он таким не был. Темно-карие глаза мальчика сияли странным спокойствием и совершенно недетской мудростью, необыкновенным образом перемешанными с искрами веселья. Джереми продолжал смотреть, но его взгляда он уже не видел – мальчик обернулся в другую сторону. – Мама, Люси с самого утра не выходит из музыкальной комнаты. У нас скоро кровь ушами пойдёт, ей-Богу, – покачал он головой. – Ага, – тут же скривилась Хелен. Джоанна покачала головой, и, ничего не говоря, прошла в дом. Дети последовали за ней. Джереми все время вертел головой и глядел по сторонам – просто не мог удержаться. Дом действительно был красивым и уютным, и второе, пожалуй, было даже важнее – он был тёплым, там, то есть здесь, жили добрые люди. Не прошло и минуты, как Джереми окружили пожилые дамочки, которым Джоанна кратко объяснила, кто он. Где-то наверху также мелькнула высокая светловолосая девочка, помахавшая дамам рукой, но так и не спустившаяся. Судя по всему, она его просто не заметила, снова скрывшись в одной из комнат второго этажа, откуда через минуту донеслось бодрое бренчание на пианино. Джереми, несмотря на его протесты, немедленно начисто вымыли и переодели, как он понял, в старые вещи Бена. По завершении водных процедур, кстати, обнаружился его цвет волос – золотисто-русый, даже светлее, чем у Бена и Хелен. Да и личико его внезапно оказалось светлым, даже бледным, с десятком рассыпанных по щекам золотистых веснушек. После купания и ужина Джереми отвели наверх, в комнату Бена. Он, очевидно, до этого жил в комнате один, но, кажется, он был рад нежданному соседу. – Совсем забыла, – донесся из соседней комнаты голос миссис Хоуп, – замоталась за сегодня. Хорошие мои, у вас родилась сестренка Аллисон! Девчонки что-то радостно запищали, Джоанна заверила их, что они завтра же пойдут к ней в гости знакомиться... Бен хлопнул в ладоши и улыбнулся. – Сестренка – это хорошо. Посмотрим завтра на нее... Джоанна шуганула было детей по кроватям, так как время было позднее, но внезапно снизу до них донесся новый, незнакомый Джереми голос, и вопрос о сне отпал как-то сам собой. Бен, забыв про все авторитеты (хотя он, вероятно, про них и не помнил никогда), выскочил из комнаты, кубарем скатился вниз и повис на высоком длинноволосом мужчине, который охотно подхватил его на руки. Девочки тут же оказались там же, чуть не повалив мужчину на пол. Женщины тоже сплотились вокруг него, хотя виснуть, конечно же, не стали. "Хозяин дома", – понял Джереми, пытаясь получше рассмотреть мужчину. Получалось не очень, куча народу загораживала ему обзор. А затем внезапно получилось, когда Джоанна что-то прошептала мужу на ухо и указала на мальчика рукой. Мистер Хоуп поднялся по лестнице и остановился перед малышом, который разглядывал его с наивным детским любопытством. Капитан, настоящий капитан, одетый в самую что ни на есть морскую одежду, с длинными волосами и шляпой... – Здравствуй, – улыбнулся капитан, протягивая мальчику руку. – Здравствуйте, – пролепетал он, пожимая эту самую руку, казавшуюся ему огромной. – Так ты, стало быть, в нашем доме новый пассажир? Ну, что ж, добро пожаловать на борт, – продолжал мужчина, по-прежнему приветливо улыбаясь. И почему-то Джереми это совсем не пугало – то, насколько добрыми и приветливыми были все вокруг, хотя казалось бы – так не бывает. Не должно быть, никогда прежде не было... "А теперь будет", – безмолвно пообещали глаза миссис Хоуп, поднявшейся следом. – Энтони, ты говоришь, что заехал всего на пару дней... – Да, – поморщился капитан, – прости, милая, но возникло одно очень срочное дело, так что мы отплываем завтра же. Но это ненадолго, не волнуйся. Джоанна улыбнулась: – Что ты, милый, конечно же, я не сержусь. Однако я вот что подумала – мальчика ведь нужно куда-то пристроить, вряд ли ему захочется быть нахлебником, он же все-таки будущий мужчина, правда? – на вопросе она обернулась к Джереми и подмигнула ему, – вот я и подумала, может, ты возьмешь его к себе? – На «Джоанну»? – задумался мужчина. – Ну да. Твой юнга, Джек, ведь уже не мальчишка, а почти что взрослый юноша, да и Том в младших матросах засиделся. – Обоих повысить, а юнгу взять нового... – задумчиво пробормотал капитан, – мысль интересная. Я обязательно подумаю об этом. – Ну папа, ну так нечестно! – внезапно со слезами на глазах вмешалась в разговор Хелен, – меня ты в море не берешь, говоришь, нельзя! Почему мне нельзя, а ему можно? Капитан Хоуп поморщился – видно, эта тема поднималась не в первый раз. – Так, – хлопнула в ладоши Джоанна, – давайте-ка со всем этим мы разберемся завтра. Дети, вам пора спать. Да и папа устал с дороги. Все, марш по кроватям. Утро вечера мудренее. После этого они все-таки легли спать, чему Джереми, уставший за сегодняшний день от количества новых впечатлений, был весьма рад. Он спал прекрасно – без лишних сновидений, крепко и спокойно, хотя засыпать в мягкой теплой постели и было непривычно (зато приятно!), а проснувшись утром, он узнал, что принят в команду «Джоанны». Они отплывали на закате, и за этот день до наступления заката Джереми успел перезнакомиться со всей командой, уяснить свои обязанности и пару раз попробовать залезть на мачту. Вечером же их провожала вся семья, пришедшая в порт для этого – какая еще семья, он знаком с ними меньше суток! А в душе, маленькой, давно забывшей, что такое человеческое тепло, теперь зажегся огонек надежды – а вдруг? Не пришла только Хелен, видимо, всерьез разобидевшись и спрятавшись где-то. Капитан Хоуп повздыхал о таком неприятном прощании с дочкой, но сделать ничего не смог – пора было отправляться. Он поцеловал на прощание мать, бабушку, жену и старших детей (белокурая Люси, с которой Джереми также успел познакомиться, хотя и очень вскользь, прощаясь, пообещала папе на правах старшей сестры серьезно поговорить с младшей), затем обнял друзей, также пришедших его проводить – за сегодняшний день он ухитрился успеть стать крестным отцом малютки Аллисон, и приказал поднимать якорь. Обиженная младшая дочка, впрочем, обнаружилась на борту, в одной из пустых бочек, пару часов спустя. Энтони Хоуп, глядя на нее, одетую в совершенно не подходящее ситуации розово-сиреневое платьице с рюшами, взьерошенную, с упрямо вздернутым подбородком и сверкающими глазами, лишь грустно вздохнул и спросил: – Ну, и что мы скажем маме?