~АртеFUCKты~

«And you can give me everything I need this way We'll be loving till the first light of the day» @Poets of Fall Приехав домой, она была удивлена перестановкой. Тумба с телевизором, которая была в гостиной, исчезла. Она уже подумала, что забыла закрыть окно и воры залезли в дом. Видимо придётся купить новую тумбу и телек, к которому она уже привыкла. Раздевшись, она прилегла на разобранный диван в гостиной. Из спальни послышались чьи-то сонные шаги. — Это нормально, что ты приходишь домой после своих дел в три часа ночи? Хаябуса стоял уже в гостиной, всем видом показывая недовольство. — Извини, у меня были дела. — Интересно, что за дела такие, которые заканчиваются в три часа ночи? Ты приезжаешь домой на такси, хотя уезжала на машине. И потом, почему от тебя алкоголем пахнет? Это тоже входит в твои дела? Нюх у Хаябусы был отменный. Наверное, в прошлой жизни, он был собакой или волком. Хотя, всё-таки, скорее, собакой, кобель ещё тот, — думала Ханаби. Внутри всё взрывалось. — Да кто ты мне такой, чтобы устраивать допросы и истерики? — психанула она. — Никто. Он развернулся и демонстративно ушёл в сторону спальни. Ханаби увидела, что тумба с телевизором стояли именно там, перед кроватью. С одной стороны, ей хотелось извиниться, подойти, поцеловать, но она не могла перестать думать о Госсене. А моральное блядство она себе позволить не могла. Поэтому она, всё же, легла на диван и уснула на нем. В районе половины седьмого утра Хаябуса начал ходить по дому, демонстративно гремел посудой и с кем-то громко разговаривал по телефону. Ханаби заставил подняться и встать звук бьющегося стекла. Как потом оказалось, чашки. Он налил себе горячего чая, и взял чашку не за ручку, как это делают все нормальные люди, а схватился за саму чашку. Поскольку она была горячая, сработал человеческий рефлекс и он отпустил чашку, роняя её на пол. Босиком, в одной футболке и трусах, она подошла к месту, которое было кухней и перегнулась через барную стойку. — Ты идиот? Она смотрела на осколки, которые были когда-то её любимой чашкой и лужу разлитого чая. — А я чай сделал. — Вот и пей свой чай. Желательно с пола. Хаябуса обжег руку и дул на обожженное место. — Дай посмотрю. Ханаби подошла ближе и взяла его за руку, погладила обожженное место. — Больно? Он кивнул и сделал такое лицо, как будто маленький ребёнок ушибся и его срочно нужно пожалеть. Она обняла его и погладила по волосам. Она сначала не заметила, как наступила ногой на один из осколков, поранив ногу. Дальше она прыгала на одной ноге, пытаясь вытащить осколок. — Сядь на диван, — скомандовал Хаябуса. — Если я допрыгаю до него. Он взял её на руки и отнёс. Видимо, осколок задел одну из вен, поскольку крови было много. Они пытались остановить кровь. Хаябуса принёс пластырь. Рана была не очень глубокая, но неприятная. Осколок попал между большим и указательным пальцем на ноге. — Недельку походишь без каблуков, — дал свои рекомендации импровизированный доктор, который заклеивал рану пластырем. — Почему, когда ты появляешься в последнее время у меня постоянно происходят неприятности? — Я же не специально. Ханаби отвернулась от него, повернувшись на другой бок. Он прилёг рядом, обнял и поцеловал в макушку. Ей стало уютно и захотелось спать. Они уснули вместе. Когда они проснулись, Ханаби, даже, приготовила тамаго-яки*, чтобы хоть как-то загладить вину за испорченный вечер. Они сидели и завтракали. — Ты не скажешь, где была вчера? — Я по делам ездила, а потом знакомых встретила. Так, немного вина выпила. — А чего ты такая довольная пришла? — Мы давно не виделись. — С кем? — Со знакомыми. Слушай, Бусь, ты же тоже так поступал со мной и не один раз. Сначала писал, что заедешь, а потом, что у тебя работа. Я, даже, знаю, как зовут твою работу. — А как зовут твои дела? — Никак. Просто дела и всё. Весь остальной день они провели вместе и, всё-таки, посмотрели трансформеров. — Интересно, а у нас есть кто-то подобный? Я читала, что был такой человек-машина. — Джонсон. Он попал в аварию и слился с машиной в единое целое. Ханаби пошла на кухню и открыла холодильник, хотелось перекусить. Там она наткнулась на суши, которые, видимо, вчера заказал Хаябуса. Принесла их на журнальный столик и начала есть руками. — Вкусные какие, — похвалила она, — Где заказывал? — Сам готовил. Ханаби стало неловко. Он готовил суши, что, в принципе, терпеть не может, а она взяла и уехала. Нужно было исправлять положение. Она обняла его и поцеловала, он же крепко прижал её к себе, гладя по спине и задирая майку. В этот момент она испытала тёплое чувство близости, хотелось продолжить. И ей было плевать на Госсена, который, даже ничего не написал после их встречи, хоть и обещал.