Little Universe

— Мы ежедневно видим, как вампиры без стеснения убивают людей прямо на улицах, оставляя после себя огромное количество следов. Такими темпами люди просто забьются в своих домах и перестанут оттуда вылезать, держа наготове оружие. Нас, как вы знаете, весьма сильно волнует не только вопрос собственного пропитания, но и вопрос безопасности и комфортной жизнедеятельности жителей города. Дохён старался говорить убедительно, без давления, чтобы вопрос был решён мирно и не возникло недопониманий или, того хуже, каких-либо стычек. Джегук, очевидно, тоже был настроен серьёзно, не собираясь отвечать колкостью или грубостью. Вопрос раздела пищи стоял ребром и не мог быть отложен, однако некоторые из тех вампиров и оборотней, что присутствовали на переговорах тоже, либо были увлечены гаджетами, либо предпринимали острые попытки спровоцировать соседнюю сторону на агрессию, проявляя свою ксенофобию. — Для нас более важен вопрос пропитания, но бесконтрольное убийство людей, понятное дело, нам тоже не на руку. Извиняемся за произвол со стороны наших сородичей, больше такого не повторится. Мы усилим контроль на наших улицах. Их, как сыновей глав стаи и клана, взяли на совещание, однако слова не давали. Они сидели друг напротив друга, за двумя разными длинными столами, за одним из которых сидели восемь оборотней, приближённых к вожаку, а за другим столько же вампиров, приближённых к главе клана. Чонгук, сын Джегука, откровенно скучал, время от времени любуясь Тэхёном — омегой, сыном Дохёна, омеги и вожака стаи, которому тоже было не очень-то весело. Их глаза встретились, и никто не отвёл взгляда. Тэхён оглянувшись на свою стаю, не обращавшую на них ни малейшего внимания, игриво подмигнул вампиру. Чонгук улыбнулся, принимая вызов от любовника. Он выпустил клыки и прикусил одним из них нижнюю губу, слегка багровую от недавнего перекуса, запрокинув голову и расставив шире ноги так, будто кто-то между ними старательно делал вампиру приятно. Этим «кто-то» Чонгук, естественно, видел Тэхёна. Тот был только за. Переговоры продолжались, напряжение скакало, на младших членов совета всем по большей части было плевать. Напряжение между Тэхёном и Чонгуком только росло. Оборотень раздвинул ноги, подобно Чону, но приподнял их, обозначая своей позой несколько иную позицию, чем вампир, и Чонгук ощутил давление ткани брюк на вставший член от разыгравшегося воображения. Помимо этого, Тэхён как бы невзначай снял пиджак и повесил его на стуле, но только для того, чтобы продемонстрировать изящность и гладкость своей шеи, принадлежащей только одному во всём мире существу — Чонгуку, на что указывали укусы и бордовые засосы, оставленные чуть ниже. Омега был совершенно не прочь показать собственную принадлежность и верность альфе, потому что Чона это ещё сильнее заставляло желать разложить своего волчонка на всех поверхностях. Расстегнув верхние пуговицы, Ким обнажил не только шею, но и часть острых ключиц, где как раз красовался один из глубоких укусов вампира. Оборотень сдвинул ноги, перекрыв кислород чоновой фантазии, но заломил брови мостиком, закрыл глаза и приоткрыл рот, наклонив голову в сторону, словно Чонгук целовал его шею, а сам омега получал от этого огромное удовольствие, близкое к пику. Один из оборотней, бросив случайно взгляд на младших, сморщился, поняв смысл их «кривляний». Чон и Ким же без зазрения совести продолжали дистанционное соблазнение друг друга для дальнейшей реализации всех фантазий. Тэхён сложил из пальцев «V» и, приложив ко рту, принялся вылизывать щель между ними, откровенно симулируя то, что желал делать с Чонгуком. Постепенно пальцы перетекли в полость рта, и вот уже оборотень насаживался на них по самое основание, втягивая щёки, активно двигаясь вверх-вниз, так что рука вампира непроизвольно тянулась к собственному паху, желая снять напряжение. Но вместо этого, уняв шаловливую конечность, Чон толкнулся бёдрами вверх, представляя Тэхёна, обнажённого, скачущего на твёрдом вампирском члене. «Побереги энергию» — сказал Чонгук мысленно самому себе, — «Ты ещё вытрахаешь всю нахальность из своей дерзкой куколки» Джегук пожал руку Дохёну и объявил об окончании собрания. Чонгук предвкушающе ухмыльнулся.

***

Он прижал омегу к капоту красной отцовской Теслы. Тэхён выглядел абсолютно чистенько, вылизано, так, будто не он минуты три назад активно имитировал люксовый отсос. Впрочем, Ким не планировал строить из себя невинную овечку, соблазнительно сощурившись с хитрой улыбочкой. Его рука быстро проскользнула к паху вампира, поглаживая сквозь натянутую ткань требующий ласки орган. — Тебе очень понравилось, — усмехнулся оборотень, с мастерской скоростью расстёгивая ширинку чужих брюк. Чонгук, подхватив Тэхёна под сочные ягодицы, посадил его на капот. — Ещё бы, — вампир провёл влажным языком по сомкнутым розовым губам и, получив разрешение в виде приглашающе приоткрытого рта, по-хозяйски ворвался языком внутрь. Ким простонал, вцепившись отросшими когтями в пиджак на плечах вампира, и слился с ним в мокром, глубоком, страстном поцелуе. Чон быстро расстегнул чужую ширинку и пуговицу, не отрываясь от губ. Тэхён скинул с ног натёртые до блеска лоферы, и те громко шлёпнулись об асфальт в полметре от омеги. Чонгук, поняв, что больше ему ничего не мешает, стянул с омеги брюки вместе с красными боксёрами, откинув ненужную сейчас, но весьма недешёвую одежду на крышу над лобовым стеклом, надеясь, что в процессе соития она не решит помешать паре. Тэхён был полностью одет сверху — в чуть смятой рубашке, с чёрным галстуком и в пиджаке, — но полностью обнажён снизу. От холода металлического капота мягкие бёдра и округлые ягодицы покрылись мурашками, а омега содрогнулся, теснее прижимаясь к альфе и обнимая его длинными ногами, положив руки на плечи. — Трахни меня, — прошептал Ким томно и сладко. Чонгуку дважды повторять не нужно. Его член, свободный от плена плотной ткани, крепко стоял в ожидании, изредка подрагивая от прохлады. Чонгук коснулся тонкими пальцами влажного ануса и пропустил внутрь сразу два пальца. Тэхён уже давным-давно не тот невинный худощавый волчонок, которого Чон увидел на очередном съезде стай и кланов, жмущимся к своему папе-омеге. Ким повзрослел, осмелел, изменился не только внешне, проиобретя вместо угловатой фигурки плавные аппетитные изгибы, но и внутрнне — оборотень подаётся бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы возлюбленного, чтобы ощутить давление глубже, там, где удовольствие прошибёт его с ног до головы и сорвёт с губ греховный возглас. Чонгук разводит пальцы внутри на манер ножниц, по-настоящему наслаждаясь тем, какой податливый и гибкий его омега. Горячие стенки приятно обволакивают руку, но вампир вынимает пальцы поскорее, чтобы приступить к делу. Тэхён выдыхает, но воздух окончательно выбивается из его лёгких, когда альфа проникает в него наполовину. Угол не самый удобный, и получить максимум удовлетворения так не получился, поэтому Чон берёт Кима за ноги под коленями и стаскивает по металлу чуть ниже, почти до номерного знака, поднимая выше чужой таз. Когда Чонгук толкается на всю длину, головка его члена бьёт по простате, и оборотень, содрогнувшись всем телом, обрывисто стонет. — Больше, — шепчет он, запрокинув голову. Чон ухмыляется и припадает к обнажившейся шее, покусывая без крови кончиками четырёх острых клыков под подбородком, и одновременно с этим наращивая темп проникновения, толкаясь не так быстро, как может при всём желании, но глубоко, и Тэхёна кроет. Приоткрыв рот и заломив густые тёмные брови, он постанывает, произнося тягучим шёпотом имя возлюбленного. — Чонгу-ук... Ах!.. Гуки... — вампиру ласкает слух собственное имя, и он оставляет на нежной, как у младенца, коже, влажный поцелуй, прежде чем резко вцепиться клыками в шею и начать высасывать кровь, горячую, густую и сладкую. Тэхён вскрикивает, но в доли секунды боль сменяется острым, но приятным чувством, расслабляющим мышцы и затуманивающим мысли. Похоже на лёгкие наркотики или опьянение. Чонгук между тем, чувствуя нечеловеческий прилив сил, увеличивает амплитуду толчков, подминая под себя размякшее тело, полость которого принимает его так хорошо. Омега стонет протяжно, хныкает от удовольствия, царапая когтями ткань дорогого пиджака, и о большем уже не просит, потому что не выдержит. Не выдерживает Ким и в тот момент, кода очередная стимуляция простаты на миг выкидывает его за грань Вселенной, и он со вскриком кончает себе на живот. Резкое сжатие стенок ануса вынуждает и Чонгука, хрипло простонав и оторвавшись от сильной, вкусной крови, излиться струёй спермы глубоко в омегу. Сейчас вопрос о том, обернётся ли это для них незапланированной беременностью и скандалом галактического масштаба — русская рулетка. — Господин Чон, — негромко, улыбаясь, обращается Ким, — не могли бы вы подать мне моё исподнее? Улыбнувшись ответно и учтиво кивнув, вампир подпрыгивает и дотягивается до смятых брюк и боксёров, подавая их оборотню. — Спасибо, — Ким принимает одежду и быстро чмокает старшего в щёку, натягивая на ноги трусы, озираясь по сторонам в надежде никого не увидеть. Слава всему высшему, на горизонте никого нет, и все машины, стоящие рядком напротив, пусты. Кашлянув в кулак, Чонгук откладывает дурачество с фальшивыми формальностями и интересуется более серьёзно: — Тэ, мы не предохранялись. Что, если ты понесёшь от меня? Оборотень замирает, так и одетый в одни боксёры. Улыбнувшись с хитрецой, он касается указательным пальцем милого носа вампира, от чего тот кривится. — Создадим свою семью. Станем частью моей стаи. Тебя примут, не беспокойся. — Что-то я сомневаюсь, — хмыкает вампир, вспоминая все проявления нетерпимости папы Тэхёна по отношению к себе и другим вампирам. — Примут, — настаивает Ким. — Я сделаю для этого всё. Ну, тогда им не о чем беспокоиться. Они уже семья.