***
— Почему здесь такое нагромождение тарелок, будто мы ждём на семейное застолье дальних родственников? — неискренне удивился Рон, занимая место напротив Гарри, — Малфою что, снова не сидится за своим столом? Теперь он собирается всегда переставлять свои порции к нам? — Нет, — сказал Гарри и почувствовал, что друг слишком рано приготовился расслабиться, — На этот раз я сам взял ещё одну, чтобы ему лишний раз не мотаться. Наверное, Гарри должен был чувствовать вину перед Роном за то, что поставил его перед фактом, при этом прекрасно зная, как он недолюбливает Малфоя, но тот не выглядел оскорблённым или сколько-нибудь недовольным. Казалось, ему уже было всё равно: в конце концов, Драко был для него не более чем раздражающим и назойливым приятелем Гарри, на которого он в последние дни старался попросту не обращать внимания — и на том спасибо. Гарри делал вид, что не замечает пристального взгляда Луны, наскоро срезая с груши тонкую зелёную кожицу. Наблюдая за спускающейся на стол лентой, вздрагивающей от движений, он стремился сделать особенно длинный завиток. Кожура поблёскивала сочно-зелёным, отражаясь в ноже. Гарри сконфуженно покосился на Луну, которая улыбалась как-то особенно умилённо. Почему она так смотрела? Можно подумать, Гарри занимался чем-то особенным, когда чистил грушу на завтраке. Будто бы у него тут была куча других важных дел, но Гарри их отложил! Со скуки можно любой ерундой заняться — Драко положил глаз на эту грушу, было такое, намекнул, что дома чаще всего ест фрукты очищенными и нарезанными, но что с того? Гарри нужно было чем-то заняться, пока они с Роном ждали дежурных, разносящих по столикам кофе, вот он и занялся. — Только взгляни, — совершенно очарованно вздохнула Луна, приглядываясь к груше, — Кажется, она будет похожа на сердце, если перевернуть. — А что, обычно груши выглядят как-то иначе? — Гарри невольно улыбнулся, глянув на несколько озадаченную его прямотой девочку. Наивность Луны не создавала впечатления глупости, а была какой-то располагающей, хотя и странной для её возраста. — Кто-то на всё в мире смотрит под особенным углом, если ты понимаешь, о чём я, — насмешливо раздалось откуда-то сверху, над ухом. Драко уселся рядом с Гарри и тут же выхватил у него из рук недочищенную грушу. Он неспроста выделил «особенным», широко распахнув глаза. Для большего акцента ему оставалось только покрутить пальцем у виска. Под скептическим взглядом Гарри Драко откусил огромный кусок груши со смачным хрустом. Сок влажно блестнул на его пальцах, и крошечная капелька застыла в уголке губ — раньше, в первые дни совместного проживания, Гарри и не придал бы значения такой детали, но теперь он непроизвольно замечал в Драко всё. Не то что бы это особо волновало, но Гарри не хотелось дойти до той сумасшедшей степени помешательства, когда начинаешь видеть в любом действии человека подтекст. Конечно, естественно было, что после произошедшего на днях сознание Гарри отказывалось воспринимать Драко как обычного соотрядника, да и с момента их знакомства ему слишком многое успело открыться. Теперь, если бы человеческую память можно было измерять и систематизировать, как на компьютере, Гарри предпочёл бы удалить из неё десяток-другой воспоминаний о Дурслях, чтобы заменить их насыщенными красками мгновений этих каникул. Конечно, в них вспышками мелькал бы Драко: его лицо в профиль во время потайных ночных рассуждений, очерченное светом, какой едва могут уловить глаза; мягкие впадинки над его сонно прикрытыми веками и полоска невидимого пушка от локтя до запястья, налипший на коленки песок и, особенно отчётливо запомнившаяся, дерзко приподнимающаяся верхняя губа. Правда, сейчас она приподнималась от осознания безнаказанности и её льстивых причин: Гарри не видел смысла устраивать с Драко глобальные разборки насчёт отношения к людям, а он, вероятно, принимал его подпитанную хорошим настроением лень за любовную вседозволенность. Конечно, на Драко повлияла та пара дней, когда они находились не в ссоре, но в неопределённых отношениях. Повлияла, потому что он не переносил невзаимности, равнодушия к себе, и тому виной было внелагерное окружение, всю жизнь его расхваливавшее и ему угождавшее. В те дни холодность и непринудительно-короткие фразы Гарри на его длинные, сложносоставные речи не могли не удивить его и не показать, что выбранный им сверстник не так прост и управляем, как мог изначально показаться. Он осознавал, что оказывал на Гарри определённое влияние, но, может, старался не замечать, что и сам невольно ему уступал. Это было, разумеется, не то подчинение, которое Гарри привык выделять в отдельный тип, относить к рычагам воздействия на себя. Не этот мечтательно-привлекающий взгляд в совокупности с приподнятым подбородком, не мягкое, потирающееся о висок прикосновение щекой, и не пальцы ноги, плавно поднимающиеся вверх по лодыжке Гарри во время ужина (хотя последнее и случилось всего один раз, где только Драко этого набрался?). Иные проколы оказалось более просто вычислить. Сопровождались они, бывало, нарочным толчком верхней костяшки домино в хрупком домике, отстроенном от скуки Симусом и Невиллом, просьбами на полдниках вроде «подай мне тарелку, нет, не ту» и многими мелкими замашками, которые выдавали Драко с головой. Сделал ли он какой-то вывод после дней, в которые его лишили внимания и, возможно, после дней открытия того самого взаимного влияния? Пожалуй, он стал осторожнее в высказываниях — по крайней мере, в присутствии Гарри, хотя это происходило не всегда и не было высшей степенью учтивости. Гарри думал, что тот понял суть их взаимоотношений: о его воспримчивости к своему обаянию Драко было известно, но эффект запретного хода (применения обезоруживающей дразнящей гримасы после какого-то лишнего высказывания) не работал, если он использовал его слишком часто. — Даже не спросишь, вдруг я не вымыл нож после вырезаний по дереву? — хмыкнул Гарри в отместку за подчёркнутое пренебрежение к присутствию Рона. Драко вопросительно вскинул голову и облизнулся, фалангой указательного пальца стирая сок с нижней губы. Она была чуть более припухлой, чем верхняя, аккуратная, как бы вздёрнутая плавным изгибом посередине. Проследив за отрешённым взглядом Гарри, Драко отвернулся к столу, с довольным видом пододвигая ему один из принесённых детьми стаканов с кофе. — Я же знаю, ты бы вымыл. — беспечно отозвался он, на глаз прикидывая, какую порцию из стоявших на столе лучше взять. Неизвестно, выбирал ли он по признаку большей привлекательности или по объёму, но в итоге потянулся к порции, стоявшей дальше всего, рядом с тарелкой Рона. Тот, хрустя тостом, с наслаждением наблюдал, как он переклоняется через стол, и явно не собирался помогать. Как-то раз Рон заметил, что Малфой будто принципиально наедался до предела, когда сидел в их компании — чтобы неприятелям меньше досталось. Со временем Гарри начал думать, что слишком поторопился, когда счёл это предположение провальным. — Откуда такая уверенность? — усмехнулся Гарри, внимательно наблюдая за чужой мимикой. Малфой, к которому он привык, мнительный и подозревающий Гарри в каждом злоключении, обязательно бы насторожился. — Может, я чистил её не для тебя? — А для кого же, для себя? — не смутился Драко, — Предпочитаешь по-дикому есть с грязного? Прекращай, я жутко голодный. — И правда, Гарри, хватит уже! — с наигранной строгостью согласился Рон. Несмотря на серьёзный тон, озорную ухмылку он спрятать всё же не смог. — Может быть, крошки коры и пыль способствуют ускорению обмена веществ? — Какие познания! — отметил Драко, указав вилкой Рону за спину. Гарри увидел в той стороне Гермиону, о чём-то спорившую с Лавандой. Та сидела за их с Парвати столиком, как бы что-то собирая в стопки — рассмотреть, что именно, он не смог, и предположил, что Лаванда принесла в столовую какую-то косметику. — Никак в скором времени она научит тебя ещё и гигиене? Рон потихоньку начинал сердиться, это было легко заметить — он стал медленнее жевать и, вероятно, его челюсти сжимались так, будто он пытался раскусить что-то твёрдое, а не держал во рту измученную хлебную кашицу. Выглядело это действительно зловеще. На какой-то миг Гарри показалось, что Рон либо всё выплюнет, либо поднимется из-за стола, но друг только снисходительно приподнял брови, как бы интересуясь, всё ли было высказано или Драко собирался ещё поумничать. Зная, что вариаций, помогающих оставить за собой последнее слово, у него ещё куча, а терпения у Рона явно меньше, Гарри нравоучительно ущипнул Драко за бок, не давая продолжить. Тот едва не подскочил на месте, наконец оторвавшись от еды и заметив, что все за столиком смотрят на него. В его лице что-то переменилось, но не в серьёзную сторону: ни капли раздражения не самая этичная выходка в нём не вызвала. — Ну что, Гарри? — быстро отойдя от первоначальной неожиданности, провокационно протянул Драко, — Не собираешься же ты меня отчитывать? — А может стоило бы? — Прямо тут? — Драко игриво осклабился. Он точно затеял что-то дурное, потому что в этот раз воображению Гарри ничего не пришлось разбавлять домыслами. Задорная интонация Драко сама по себе не могла быть без намёка на то, о чём при третьих лицах говорить было строго запрещено — к слову, запрещено им самим. — Не подумай, что ты прямо-таки бесполезный в воспитании, но обычно твои методы доносить мысль на практике оказываются несколько… негуманны. — Даже так? — значительно кивнул Гарри, как бы принимая к сведению эти бессовестные показания, — Ещё скажи, что они заканчиваются рукоприкладством. — Всякое бывает, — невинно моргнув, подтвердил Драко, — А я не сторонник жёстких подходов. Гарри понял, что они забылись и слегка переборщили, когда Рон привлёк к себе внимание, звучно отхлебнув кофе. Он смотрел на них в лёгком замешательстве. Вообще-то, мог бы и поддержать Гарри: в конце концов, изначально он взялся отстаивать его честь! Драко склонился над тарелкой, невозмутимо орудуя вилкой и набивая рот омлетом, словно его эта неловкость не касалась. Желая сгладить ситуацию, Гарри не придумал ничего лучше, чем кивнуть Рону в сторону девочек. Гермиона как раз, устав что-то разъяснять сверстницам, приближалась к столику, за которым разместились ребята. — Что там с Лавандой? — прочистив горло, преувеличенно заинтересованно спросил Гарри, когда она уселась рядом с Роном и наспех огладила рукой его острые, покрытые складками безразмерной футболки, плечи. — Ни за что не догадаетесь! Теперь она воображает, что умеет предсказывать судьбу, — поделилась Гермиона, всем своим скептическим видом отображая, что об этом думает, — Вчера впервые взяла в руки карты, а сегодня — всё, уже стала местным экстрасенсом. — Юной одарённой нужно тренироваться, как думаешь? — снова оживившись, обратился к Гарри Малфой. Поймав ответный вопросительный взгляд, он прихотливо, как Дадли, когда видел цель и уверенно тащил тётю к вагончику со сладкой ватой, заявил: — Ну-ка, пусть Браун что-нибудь напророчит мне! — А не боишься, что она что-то перепутает и наведёт порчу, Малфой? — по лицу Рона было видно, что такой исход для него не был бы неожиданностью. — Тогда ей придётся рассчитывать только на защиту духов и амулетов, — хмыкнул Гарри. Драко посмотрел на него неожиданно тепло и озорно, мягко тронул за локоть свободной рукой. — Ну и подвиг — броситься на девчонку, — ухмыльнувшись и звонко насадив на вилку кусочек омлета, пробормотал он. Драко придрался к несчастной фразе скорее для формальности, чем действительно будучи недовольным — вот, мол, только у тебя, Гарри, ни стыда ни совести. — Ты явно недооцениваешь девчонок. Многие из них могут и хорошенько навалять тебе, — насмешливо вставил Рон, красноречиво покосившись на Гермиону. — Да не собираюсь я на неё бросаться! — даже немного смутился от упрёка Гарри, — Разве всё только драками решается? Других путей нет? — Если что, можно просто прилепить в её волосы жвачку или подлить на кровать клей, — пакостно продолжил довольный его ходом мыслей Драко. — Малфой! — ахнув и комично распахнув глаза, возмутилась Гермиона. Она быстро поняла, что обратилась не к тому, кого есть смысл в чём-то упрекать, и перевела ставший менее грозным, но по-прежнему предостерегающий взгляд на друга. — Гарри! — Уизел, — незамедлительно дополнил Драко, будто общей целью было перечислить присутствующих. Все снова задержали на нём внимательные взгляды. Рон с Гермионой даже не переглянулись, как обычно случалось — коротко, недовольно. Это точно не предвещало хорошего. — Так, — Гарри провёл рукой по спине Малфоя и прихлопнул по пояснице, поторапливая его. Он понял, что такие совместные завтраки не приведут ни к чему хорошему. Что там Вуд говорил в вечер, когда сообщил об эстафетах? Важна сплочённость коллектива? Иногда этот самый коллектив полезно было вовремя разъединять, и ответственность за это лежала на Гарри. — Нам не пора к гадалке? — Вам опасно приближаться к Лаванде с такими мыслями, — напоследок заметила Гермиона, но особо суетиться по этому поводу и останавливать мальчишек не стала, потому что её завтрак был ещё цел, а ладонь Рона очень уж хорошо лежала на узком загорелом запястье. Драко одобрительно что-то промычал, не забыв схватить румяно-розовую булочку с блюда, которое стояло в центре стола, и стал подниматься. Неизвестно, что это должно было значить: согласился ли он с Гарри или сделал вид, что учёл наставления Гермионы. Тем временем Лаванда, подхватив свою пляжную сумочку со сверкающей бахромой из мелких страз, под руку с Парвати отправилась к выходу из столовой. Гарри с Драко застали девочек у умывальников, когда Браун, придирчиво всматриваясь в забрызганное зеркало, подкрашивала губы. У неё была помада одного из тех самых бросающихся в глаза оттенков, который многие, даже не сильно разбирающиеся в эстетических нормах, мысленно обозначают отвратительно розовыми. Увидев в отражении соотрядников, которые явно не без цели остановились за спиной Лаванды, она прицокнула языком и нехотя закрыла помаду колпачком. Она сделала это как-то одновременно: цокнула и щёлкнула, и звук вышел особенно громким, чтобы показаться непроизвольным. — Малфой, — с демонстративным раздражением вздохнула Браун, — От того, что ты притащил Гарри с собой, моё решение не поменяется. Если вы двое думали, что мне будет неловко отказать напрямую, повторю: Рон лучше подходит для соревнований, а остальных выбирала не я. — Если вдруг ты забыла, я и сам был за Рона! — не столько возмутился от такой самоуверенности, сколько удивился Гарри. — Сдались ему твои догонялки! — досадливо поморщившись и странно бегло взглянув на Гарри, подтвердил Драко, — Мы здесь по другому вопросу. «Решение не поменяется» — сказала Лаванда, и Гарри сначала не понял, о чём она, но в следующий миг его нежданно осенило. Его кандидатуру уже предлагали. Ну конечно — на прошлой неделе Драко говорил с Браун не о Блейзе Забини, как предположил Гарри в ночном разговоре, а о нём самом. Самолюбие Гарри, опасно приблизившись к самовлюблённости, будто только что пощекотало её со ступени ниже. — Говорят, ты с недавних пор наделена способностями к провидению? — процедил Драко, встав рядом с соотрядницей и оперевшись поясницей на раковину. Он вёл себя так невозмутимо, будто Лаванда только что не взболтнула лишнего. Он наверняка злился на неё и, смакуя жажду расплаты, мысленно перебирал варианты мести, высказанные за завтраком, но Гарри только усмехнулся — до того нелепым и забавным ему показалось желание Драко держать всё в секрете. Он живо представил тот разговор: как Малфой, собиравшийся заключить своеобразную сделку, произнёс его имя, и тонкие подкрашенные брови Лаванды удивлённо приподнялись едва не до половины её выступающего лба. Лаванду долго уговаривать не пришлось, хотя она и замешкалась поначалу, подумав, что мальчики решили всего лишь поиздеваться. Отчасти, конечно, так и было — Гарри изначально был настроен к участию в этой авантюре скептически, а Драко зачем-то затягивал этот спектакль с предсказанием. Не было понятно, придумал он какую-то шутку или попросту хотел понаблюдать за тем, как Лаванда будет выкручиваться. Однако, как Гарри и предполагал, она вышла из ситуации не слишком виртуозно. — На деньги? — переспросила Браун, будто бы не расслышала или хотела дать Драко шанс попросить погадать на что-то более интересное. Они втроём сидели на недавно покрашенной скамье у домика девочек, представляя собой странную компанию — Гарри, положивший руку на гладкую деревянную спинку, всем своим скучающим видом показывал, что находится в ней не по своей воле. Малфой, в ожидании покачивающий ногой, сидел рядом с ним, а Лаванда, которую, очевидно, покинуло вдохновение на предсказания, перемешивала карты Симуса в руках, притворяясь профессионалом в подобных фокусах. В ней, наивно-розовощёкой от долгого пребывания на солнце, пышущей здоровьем и быстро сформировавшейся, было нечто, создававшее с Малфоем контраст. Вообще-то, его привлекательность не нуждалась в том, чтобы её подчёркивали, но, когда Гарри смотрел на него и на соотрядницу, он невольно замечал её в отличии движений и мелочей цветовых гамм. — Фу, как мелочно! Давай на что-то другое — скажем, на любовь. — Ну вот ещё, — скривился Драко, — Может, она мне и не нужна совсем? — Любовь всем нужна, — твёрдо заявила Лаванда. Она быстро моргнула, будто в её мозгу от таких хладнокровных утверждений возник диссонанс, как сбой в системе у робота. — Значит, не всем. Что, если я — мы с Гарри, — запросто ввязав его в спор, поправил себя Драко и быстро глянул на равнодушного Гарри, — Представляем собой полноценную ячейку общества, которая ни в каких дополнениях не нуждается? — Семью, что ли? — хихикнула Лаванда. Она снова начинала сердиться. — Да как ты можешь? Разве внезапно свалившиеся на тебя деньги могут решить всё в жизни? Конечно, доля здравого смысла в её словах была, но та клишированность, с которой она их преподнесла, сделала её похожей на детский лепет. Неудивительно, что на лицо Драко наползло иронично-презрительное выражение. Он скривил губы в елейной улыбочке. — Почему внезапно? — будто бы даже немного обиделся Драко, — У меня неплохой стартовый капитал. Лаванда окинула его уничижительным взглядом, сосредоточенно раскладывая карты. Гарри подозревал, что она распределяла их рандомно, не зная значений. — Жену ты тоже будешь выбирать по капиталу? — А почему нет? — вероятно, Драко просто понравилось её раздражать. Лаванда велась на это: по тому, как её движения становились более резкими, Гарри понял, что она стремительно выходит из себя. Было ли это частью задумки Малфоя или же она сама попросту прицепилась к словам, оставалось вопросом. Конечно, вопросом второстепенным — в первую очередь Гарри было интересно, во что это всё выльется, поэтому он сидел, вальяжно закинув ногу на ногу, и не без иронии прислушивался к спорщикам. Как бы там ни было, Гарри не мог занять ни одну из позиций. И Лаванда, и Драко вели себя как-то глупо: одна велась на примитивнейшие провокации, а второй спорил, зная, что это ничего не даст: каждый останется при своём мнении. — У вас ведь не будет… — Лаванда задумалась, подбирая слово, — Между вами же не будет… — Искры, — подсказал Гарри и усмехнулся, с интересом разглядывая Драко. Не нужно было иметь сверхъестественные способности, чтобы предсказать, как он отреагирует. Шуточный разговор с Лавандой превращался в нечто странное. Если сначала Гарри был уверен, что спор о будущем искренне задевал только её, теперь не без удивления заметил, как по щекам Драко расползались розовые пятна раздражения. — Сильно расстроишься? — Как-нибудь переживу. — Ну конечно, так про всё что угодно можно сказать, — сухо сказала Лаванда, убеждения которой не приняли к сведению. Она сидела нахмурившись и поджав губы, перекладывала карты, как бы что-то прикидывая. — Впрочем, даже неудивительно, что это говоришь именно ты. — На что-то намекаешь, Браун? — недобро сощурился Драко, — Мышление, вроде как, доступно большинству людей. Он повернулся к Гарри, не ища поддержки, но как бы обещая: то ли ещё будет. Тот вопросительно взглянул на него, не понимая, к чему должен готовиться. — Когда его у кого-то нет, конечно, тоже легко увидеть, — как бы невзначай вздохнул Драко. Он попытался выдернуть крошечный кусочек нитки, торчавший со шва его шорт — ничего не вышло. — Что?! — Лаванда надавила на последнюю из выложенных карт так, будто собралась проткнуть её голубым миндалевидным ногтем. Малфой, снова подняв глаза, посмотрел на неё с неизменной ухмылкой. — Да ты просто прикрываешься этим бредом, потому что никто не хочет иметь с тобой дел. Никто не хочет приближаться к тебе, потому что нет тех, кому не терпелось бы быть раскритикованными. И, знаешь, что? — на одном дыхании выдала Лаванда и остервенело ткнула в карту, лежавшую посередине, будто бы это впрямь что-то значило. Она торжествующе глянула на Драко. — Кажется, в будущем тебя ничего лучшего не ждёт! — в праведном гневе воскликнула Браун, — Что ж, Малфой, может, карьера поможет тебе забить чем-то кучу свободного времени, заменить симпатии и бесценные моменты нашей уходящей молодости? А что, будешь задерживаться в офисе до последнего сотрудника и скучать не придётся! Она сгребла карты так быстро, что, может быть, парочка упала под скамейку. — Правда, лет в тридцать, когда ты поймёшь, что дома никто не ждёт, тебя в своей ячейке общества наверняка что-то насторожит! Малфой продолжал слегка дёргать за нитку, но теперь кончики его зажатых большого и указательного пальцев побелели от усилия. Псевдо-улыбчивая гримаса будто застыла на его лице, стала неблаговидной. — Ну конечно! — неприязненно сощурившись, подчёркнуто гордо протянул он, — Может, ещё по гороскопу проверишь? Или по кофейной гуще? — Я не думаю, что будет так, — вставил Гарри, хлопнув Драко по колену, чтобы тот прекратил терзать нитку. Едва ли он успокоился бы, если бы шов на шортах от этих манипуляций стянулся в гармошку. Казалось, Гарри единственный тут оставался спокойным и равнодушным, поэтому и понял, что без его вмешательства не обойдётся. Вставшая со скамейки Лаванда и Драко резко обернулись. Гарри поочерёдно посмотрел на них, будто соотрядники всё это время вели размеренную беседу, а теперь пришло его время высказаться насчёт обсуждаемой темы. — Не думаешь, что он вообще когда-нибудь поймёт? — фыркнув, предположила Браун. — Что Драко будет обделён вниманием, — Гарри потёр переносицу, заодно поправив очки, — Серьёзно, ты так уверена, что — зачем далеко ходить — даже здесь, в лагере, никто не хочет с ним встречаться? Малфой смотрел на него, чуть приподняв брови, Лаванда — досадливо, будто ей так и хотелось сказать: «Я закончила так глубокомысленно, зачем же тебе встревать было!» — Между прочим, — продолжил Гарри, не давая паузе затянуться, — Это я ещё не брал в расчёт, что у него и так кое-кто есть. — Надо же, — бросила Лаванда, выпятив нижнюю губу, — Если эта особа не такая же сухая, она и не подозревает, во что ввязалась. — Должно быть, ты много знаешь о том, в какие отношения ввязываешься, — недобро улыбнулся Драко, растягивая момент триумфа, — Расскажешь нам с Гарри о том, как дела на личном обстоят сейчас? Лаванда хлопнула дверью домика девочек так громко, что с потолка, наверное, посыпалась строительная пыль. Гарри подумал о том, что последняя фраза Драко, пожалуй, была лишней, потом о том, что Браун в свою очередь тоже наговорила немало чепухи, а затем напомнил себе, что они сами к ней привязались. Выдохнул что-то, по смыслу напоминающее многозначительное «м-да». — Вот как значит, Гарри? — негромко и заинтригованно начал Драко. В его тоне послышался благосклонный настрой — как ни крути, польстило, что Гарри поддержал его легенду. — У меня кто-то есть — что бы это значило? — Твоя девушка, о который ты сам мне говорил, не одобрила бы, что ты о ней забыл, — сказал Гарри. Может быть, Драко ожидал какого-то другого ответа, но вида не показал. — Кажется, утехи в раздевалке в ближайшее время тебе не светят. — Ты раздражён, — ровно заметил Драко, вглядываясь в его лицо, — На меня или на Браун? — Ничего такого. Просто не понимаю, ради чего это всё было. — Как же она бесит меня, — издалека начал Драко, не в силах больше удерживать на себе образ холодной отстранённости, — Её глупые фразочки из бульварных романов, вся эта ерунда с картами, чтобы привлечь внимание… — То, что она не приняла меня? — продолжил Гарри, поднимаясь со скамьи. Драко встал вслед за ним. Они пошли вдоль ряда залитых солнцем деревянных домиков, на крышах которых собиралось множество сверкающих на лаковом покрытии бликов. Нужно было дойти до тенистой беседки, где наверняка должен был сидеть кто-то из своих. — Это тоже! — не глядя в его сторону, согласился Драко, — На самом деле, я просто думал вывести её на чистую воду при всех. — Будто бы Лаванде кто-то верил. — Суть не в этом! — отмахнулся Драко, — Понимаешь, она бы в любом случае не предсказала мне ничего хорошего, но, если бы речь в предсказании шла о деньгах, бедность было бы проще наглядно опровергнуть, не дожидаясь… скольки она сказала? Сорока? Это было бы здорово, всем бы запомнилось её лицо при виде моих карманных! Это было так похоже на него — устраивать шоу на публику ради чужого позора, доказывать свою правоту, чтобы не только самому в ней убедиться, но и заставить поверить всех. Гарри не мог сказать однозначно, как к этому относился. Понятно было только то, что Лаванда нагрубила Драко, и не в его характере было забыть об этом, только ситуация обернулась против него. — А теперь всё обломалось. Наверняка ещё расскажет кому-нибудь свои выдумки. — Если ты всё ещё хочешь следовать плану, придётся что-то придумать, — сказал Гарри в предвкушении должной реакции заинтригованности. Драко замедлил шаг и резко потянул его к себе за рукав футболки. Его лицо вытянулось, стало озадаченным. — Ты хочешь что-то о нас рассказать? — «Нас»! Мыслишь в одном направлении, а ты подумай глобальнее! — шикнул Гарри и нетерпеливо пустился в объяснения: — Браун же сказала, что у тебя не удастся с дамами. Так вот, стало быть, нужно, чтобы удалось — сам говорил мне, что хочешь. — Ты сейчас предлагаешь мне найти девушку за несколько дней? — как-то нервно усмехнувшись, уточнил Драко, — При том, что у меня её никогда не было? — Не нуди, — отмахнулся Гарри. В эту минуту всё виделось ему достаточно простым. — Тебе просто нужно разок пригласить кого-то на танец — слухи расползутся быстро. На следующий же день весь отряд будет думать, что между вами что-то есть, а Лаванда сглупила. Драко принял такой задумчивый и серьёзный вид, будто от расчётов в его голове зависело как минимум то, сбудется ли пророчество Браун. — Кого-то — имеешь в виду, не Паркинсон? — Это твоё дело, если хочешь, чтобы в таком ключе думали о тебе с ней… — неопределённо протянул Гарри, как бы предоставив соотряднику выбор. Драко предсказуемо поморщился, как от головной боли, видимо, представив, как коренастая Панси с удовольствием повиснет на нём. Драко действительно волновала невольно затронутая Лавандой тема, и отказаться от предложения Гарри было бы неразумно. Это было не только принципом, но и отличной возможностью доказать самому себе, на что он способен. — Сегодня никто тебя за язык не тянул, сам ввязался в историю.***
— Разумеется, всё это — просто безответственность, я изначально говорила, — покачала головой Гермиона, услышав от Гарри историю с гаданием. Ребята частью отряда, которая состояла из соседей Гарри по комнате, Парвати, Падмы, Нотта и ещё пары сверстников из второго мальчишеского домика, сидели у костра. Остальные соотрядники отправились в столовую за йогуртом, который здесь обычно подавали после ужина. День на день не приходился: иногда вместо йогурта с кусочками клубники на столиках детей поджидал обыкновенный кефир — не было ясно, за какие проступки. — Гадания и всё, связанное с ними, давно должно было уйти в прошлое, — продолжила Гермиона, — Разве они дают какую-то точность? Только путают! А гадать на отношения — более, чем глупо, ведь к ним вообще можно подойти с научной стороны! — О чём ты? — Рон медленно нахмурился. В данный момент он с большей увлечённостью обдумывал скорее проблему заусенца на большом пальце, чем всё ею сказанное. — И как же предсказать будущее научным путём? — с большим энтузиазмом добавил Гарри, — Если мы говорим не о каком-то прогнозе инфляции или погоды, а о жизни отдельного человека? — Я говорю скорее не о предсказании в общепринятом смысле, а о совместимости, — пояснила Гермиона. Она поставила локти на согнутые колени и подпёрла кулаком подбородок. — Конечно, все люди разные и это всё индивидуально, но некоторую систему можно выделить и в любовных интересах или дружбе. — Совместимость? — скептически отозвался Драко и только усмехнулся, приблизившись к уху Гарри: — Никогда бы не подумал, что такие как она в это верят. Гарри неопределённо дёрнул плечом. Всё-таки слушать лекции о чём-то действительно существующем было куда интереснее, чем наблюдать за потугами Лаванды сыграть ясновидящую. К тому же, Гарри вдруг краем глаза заметил, как соотрядники что-то передавали друг другу по кругу. Взяв это в руки, они наклонялись за спину соседа, скрываясь либо от надзора Оливера, который, положив на колено какие-то бумаги, сосредоточенно строчил неведомый отчёт, либо, что было вероятнее, от разглагольствовавшей Гермионы. Гарри вытянул голову в попытке рассмотреть, что же это было, но с ходу не вышло, да и нельзя было долго сидеть в таком положении, чтобы кто-то заметил, на что направлен его интерес. Все, кто получал загадочный предмет, возвращались в исходное положение сидя подозрительно довольными, а кто-то не сдерживал шкодливой ухмылочки. Любой бы догадался: этим предметом было что-то запретное. — Типы личности классифицированы соционикой. По ним можно предположить, с какими недостатками партнёра человек может мириться, а с какими — нет, — вошла во вкус в объяснениях Гермиона, — Это всё можно проиллюстрировать на примере кого-то из вас. Когда очередь дошла до Рона, его подтолкнула в бок Патил, чтобы он глянул за её спину. Друг повернулся к Гарри с такими восторженно-ошалелыми глазами, что он понял: нечто не оставит равнодушным и его. — Есть добровольцы? — Собралась строить из себя разбирающуюся во всём? — незаинтересованно выдал Нотт, не отрываясь от телефона. — А ты разбираешься в этом получше? — Мне и не надо! Послышался тихий звук вдоха через силу и неясное покряхтывание. Гарри намеренно закопошился, чтобы чем-то его перекрыть: он надеялся, что Рон не закашляется, потому что это бы сломало конспирацию всех присутствующих, участвовавших в авантюре. Он уже догадывался, что за таинственный предмет прошёл по рукам и почему Симус так активно всем подмигивал, раскланиваясь в стороны автомобильным болванчиком. Чтобы всё наверняка прошло нормально, Гарри стукнул Рона по спине и это сработало, тому полегчало. Першение в горле прошло. Рон, красный и почти не морщившийся, выпрямился, держа одну руку за спиной. — Что у вас там такое? — Драко не мог не заметить их ёрзаний и перешёптываний. Он попытался бдительно заглянуть за спину Рона, но Гарри вовремя наклонился назад, перекрывая ему обзор. — Вода, — непринуждённо и не слишком убедительно улыбнулся он, не желая выдавать Симуса. Гарри помнил, что Малфой когда-то неодобрительно отреагировал на тайные покупки алкоголя Блейзом, но тот был его приятелем. Что бы он сделал, узнав нечто компрометирующее о Финнигане? Гарри не собирался рисковать. Драко смотрел на него с безмолвным упрёком. Конечно, дело было не в том, что он осуждал нездоровый образ жизни — пожалуй, если бы выпивка попала Малфою в руки, он бы с удовольствием ей вопользовался по прямому назначению. Но ему явно не нравилось, что Гарри может что-то держать в секрете. — Ага, — фыркнул другу на ухо Рон, — Водичка по вкусу как ром. — Ты когда-то пробовал ром? — Ну, до этого момента — нет, — Гарри в спину ткнулось тёплое от многократных прикосновений горлышко фляжки, — Он разбавлен, иначе у меня из ушей уже бы пар валил. — И сколько в воде градусов? — уточнил Драко, подобравшись с другой стороны. Он не собирался оставлять нарушение правил без внимания. — Давайте возьмём для небольшого разбора кого-то, — тем временем, перебивая гул голосов, вещала воодушевленная Гермиона, — В этом нет ничего такого! Кто вам интересен? Сверстники оживились, почуяв, что им предстоят обсуждения чьей-то жизни. Скрывшись за спиной Рона, Гарри осторожно отхлебнул из полупустой фляжки. Ром был разбавлен вишнёвым соком — создавалось неплохое сочетание вкусов, но, возможно, с каким-то шипучим напитком оно было бы лучше. — Что насчёт Поттера? — вдруг деланно скучающе предложил Драко. Он мстительно взглянул на Гарри, который быстро поднялся, держа фляжку за спиной и наскоро вытирая губы. Прежнее раздражение на Драко пробудилось в нём, и он считал, что это было вполне заслуженно. — Как никак, не последняя личность в нашем скромном коллективе! — И чем это он так необычен? — вставил Нотт, который нечасто участвовал в разговорах, но каждый раз, когда влезал, обязательно что-то критиковал. — Ну как же, Тео! — Драко будто бы упрекнул приятеля в бестактной неосведомлённости, — Претендент в лидеры, завидный парень. Если бы у костра была Чжоу, он бы задержал на ней взгляд так, чтобы всем стало ясно, к кому относилось последнее примечание. — Это не объясняет твой странный интерес его личной жизнью, — огрызнулся Рон, успев незаметно забрать выпивку, — Ты же не забыл, о каких прогнозах идёт речь? Малфой не успел ответить колкостью, только демонстративно скривился. — Вот он — нож в спину, — драматично заявил Гарри, заглянув в его раздосадованное секундным проколом лицо, — Так и предают те, от кого меньше всего ожидаешь! — Что ж, если сам Гарри не против… — вставила Гермиона для соблюдения формальностей и выжидающе посмотрела на друга. Тот только махнул рукой: давай, разбирай, чего уж там. Смирившись и даже как-то слегка заинтересовавшись анализом своей судьбы, Гарри уставился на довольную доверенной ей задачей соотрядницу. — Уже в первые дни я заметила, что он достаточно импульсивен — не воспринимай это, как что-то негативное в свою сторону, Гарри. Твой темперамент может быть как достоинством в некоторых случаях, так и недостатком. Соотрядники слушали её куда более заинтересованно, чем страшилки Рона, россказни Оливера о том, что их ждёт на студенческой практике, или хвастливое двухголосье Захарии с Кормаком. — Итак, я думаю, по стандартной классификации Гарри — холерик. Он порывистый и энергичный, готовый преодолевать трудности. Бывает, конечно, вспыльчивым… — Ты говоришь то, что и так дураку понятно, — прервал её Драко, — Дождусь я сегодня хоть одного достоверного предсказания? Неизвестно, чего он ждал. Неужто Гермиона должна была сказать нечто вроде «о, с Гарри всё ясно — Драко будет для него отличным любовником», чтобы его наконец всё устроило? — Ну, ближе к делу, — не взглянув на соотрядника, продолжила Гермиона, — Если говорить непосредственно про окружение Гарри, ему легко дружить с людьми, похожими на него. Круг его общения — это общество активных, готовых поддерживать друг друга людей, которые могут уступить, когда это необходимо, и отстоять интересы других, если считают это справедливым. Наверное, именно поэтому его взаимодействия с Малфоем сводятся к стычкам по мелочам. Из-за схожего темперамента и разных приоритетов им обоим не хочется идти на уступки. Она колко пожала плечами, словно результат анализа от неё совсем не зависел — всё было предрешено до этого вечера. Рон прыснул, увидев, что Драко не сводит с девочки негодующего взгляда. Гарри тоже было легко и весело — вероятно, потому что глоток алкоголя, хотя и не мог совершенно опьянить его, сдвинул какой-то рычажок в мозгу в сторону беспочвенного позитива. Причина обидеться у Драко в этот раз действительно была до парадокса нелепой, ведь Гермиона, вообще-то, была права — их взаимоотношения никогда не были простыми. — Ты переходишь на личности и это называешь наукой? — немедленно выдал Драко, чопорно отделяя слова друг от друга, — Собственные выдумки? Тогда ты недалеко ушла от профессиональности Браун. — Я говорю, что вижу. — Значит, у тебя узкий кругозор, Грейнджер. — Научись принимать правду, которая не соответствует твоим представлениям. Не всё, что тебе, видите ли, не нравится, обязательно должно быть ложным, — настояла на своём Гермиона. Она, не желая продолжать разговор, снова повернулась ко всем. — Кажется, я ещё не говорила про будущую вторую половинку. По заинтригованному кругу ребят прокатилось многозначительное «у-у». Даже Вуд поднял глаза со своего отчёта и наградил Гарри понимающей ухмылкой. — Думай что хочешь, дружище, но я всё-таки намерен выяснить до отъезда, кто та, кого сейчас будет описывать Гермиона, — заметил Рон, наклонившись к Гарри. Он ещё не забыл про прокол с теплицей, и его намерения докопаться до правды были нешуточными. — Попробуй, — не напрягаясь насчёт расследования, хмыкнул Гарри. Малфой, может быть, слышал их бормотание. Он вдруг окинул присутствующих прохладным взглядом — явно демонстрируемой пренебрежительности давно в нём не проявлялось. Ясно было — Драко к чему-то готовился. До всплеска задетого самолюбия можно было начать обратный отсчёт: пять, четыре, три… — Не знаю, как вы, а я больше не собираюсь выслушивать эти бредни, — он неторопливо поднялся на ноги. Быстрым движением проведя по своим ляжкам, Драко сделал попытку отряхнуть с них невидимую древесную пыль, которая могла налипнуть с бревна на разгоряченную влажную кожу. — Грейнджер рассказывает небылицы не хуже своего дружка — видно, на этом и сошлись. Как вам такой разбор? — Душевые заняты третьим отрядом, — сухо напомнил Оливер, когда Драко отправился прочь, в сторону домиков. Он привык к тому, что у Малфоя вечно что-то случалось, и не пытался сгладить конфликт. Тот, сам себе наживающий неприятности, и не обернулся на его предупреждение. Пройдя до развилки, он завернул в жилую часть лагеря. Какой должна быть его партия, Гарри так и не узнал. Он посидел у костра ещё пару минут в раздумьях, должен ли он последовать за Драко или разумнее всё же оставить его выходку без внимания. Недолгие колебания свелись к тому, что сходить нужно: всё-таки между ними установилась некая доверительная связь, которая обязывала Гарри удостовериться, что всё в порядке, несмотря на все выходки. Нотт, который формально был в компании Драко, не обратил внимания на его уход, только продолжал что-то набирать на телефоне, а остальные его друзья вовсе не были свидетелями устроенной сцены. У домика стояли Крэбб с Гойлом — легки на помине, явно чем-то озадаченные. Это можно было списать на тот самый обман с йогуртом, но вид у них был даже немного виноватый. — Что за собрание? — поинтересовался Гарри, поднимаясь по ступенькам к двери. Он дёрнул за ручку — закрыто. — Бесполезно, — ответил ему Грегори, — Малфой не в духе. — Вообще-то, это не только его комната, — сказал Гарри так, чтобы Драко его слышал. Ответа из дома не последовало, поэтому он решил обратиться напрямую. — Не наглей, Малфой! Открой или я позову Рона — он подсадит меня к окну! — безаппеляционно заявил Гарри. Драко, видимо, не так уж важно было оставаться в одиночестве, тем более, если при этом пришлось бы выслушивать его. Послышалось какое-то движение, по ту сторону двери щёлкнуло. Гарри юркнул в комнату, захлопнув дверь прямо перед носом Крэбба, собиравшегося пройти за ним — сейчас как никогда нужно было поговорить наедине, потому что напряжение, копившееся по мере приближения к концу смены, только что вылилось во что-то странно нервозное. Потому что Гарри не хотел, чтобы последние дни, проведённые в компании друзей и Драко, прошли так — в скандалах, непонимании и смутном ощущении неправильности. С порога пытались их окликнуть, но Гарри будто изолировался от мира за пределами домика, увидев, что Драко сидел на своей кровати, сгорбившись и оперевшись локтями на колени, а перед ним стояли его чемоданы, открытые, как разинутые рты жемчужных раковин. Гарри почти забыл, как они выглядят — непохожие на дорожные сумки Рона и Дина, однотонные и визуально массивные. — Я собираю вещи, — ровно пояснил Драко, в подтверждение своих слов свернув вдвое одну из огромных футболок. Он не поворачивался к Гарри, только деловито посматривал то на пару сложенных в бежевый чемодан джинсовок, то на чёрную куртку, которую в скором времени предстояло положить в стопку. Взяв свёрнутую футболку в руки, он зачем-то принялся разглаживать складки на принте. Это был маленький островок с тонкой пальмой, крону которой составляло три листа, и красный кружок над островом — закатное солнце. — Вижу, — сообщил Гарри, отметив, что Драко не настроен на ругань. Напоминать, что до отъезда ещё целых четыре дня, он не стал. Может, кто-то пил зелёный чай или медитировал, чтобы успокоиться, а у Драко аналогом этого было перебирание вещей? Гарри уселся на свою кровать и на проверку всё же уточнил: — Обижаешься, Малфой? — За что мне на тебя обижаться? — Драко приподнял голову, складывая футболку в чемодан, — Я заперся, чтобы спокойно собрать вещи — что-то Винс и Грег сегодня слишком навязчивые. Видят, что-то случилось, а им бы только уши погреть. — В таком случае, с чего тебе злиться на Гермиону? Если бы ты не начал встревать, она бы ничего про тебя и не сказала. — Мне плевать на то, что она сказала про нас. Просто слишком самонадеянно с её стороны думать, будто она больше всех понимает в том, с кем тебе общаться, — оставив свои внезапные сборы, Малфой неторопливо растянулся на кровати. Он выглядел вялым, уставшим от жары, своих эмоций и бурной деятельности. Часть коротких прядок светлой чёлки налипла на лоб, а остальные — беспорядочно скосились вбок. — Но Грейнджер, как всегда, больше всех нужно сунуть нос не в своё дело! — Тебя так взбесило это неспроста, — заметил Гарри, медленно подбираясь к тому, о чём хотел завести разговор, — Это ведь мелочь, на которую раньше ты бы махнул рукой. Что-то не так. Драко молчал. Его пренебрежительная грубоватость сменилась серьёзностью: рот приоткрылся, будто Драко собирался вдохнуть перед ответом, но в итоге передумал. Он пожал плечами, глядя на Гарри со странной мрачностью, спокойной и будто что-то таившей, которая была непривычна для его образа во всеобщем представлении. Именно во всеобщем, но Гарри открыто было большее, чем вечно находившийся поблизости легкомысленный соотрядник, который состоял в школьной сборной, хвастался семейным состоянием и пару раз обещал заехать Смиту по лицу. — Послушай, если ты хочешь что-то мне высказать, то вперёд, — продолжил Гарри, и, желая настроить Драко на мирный диалог, подсел к нему на кровать. Тому пришлось сдвинуть в сторону ноги, бледные и пыльные от хождения по песку. На внешней стороне ступней выделялись светлые, чистые полосы от сланцев. — Эта тема не должна стать запретной для нас. Мы оба хотим одного и того же, по крайней мере, до конца смены. — …И похожи друг на друга больше, чем хотелось бы, — загадочно добавил Драко, не собираясь пояснять. Его взгляд опустился на собственные согнутые колени, а уголок губ дёрнулся, на мгновение образовав намёк на безэмоциональную улыбку. Такую, в какой глаза остаются равнодушными и крошечные морщинки не появляются на щеках, только у краешков рта возникают две мелкие точки. — Я думал, мы всегда стремились говорить напрямую, — подвёл итог Гарри. Драко коленкой упёрся ему в спину. — Хочешь сказать, уже нет времени ходить вокруг да около? — Я хотел сказать что-то, что не прозвучало бы так трагично. — Не надо бы тебе забивать этим мозги, — Драко сказал с «бы», будто давал совет, — Кажется, мне напекло в голову, вот в неё и лезет теперь занудный бред. — Например, что? — А вот не скажу! — неожиданно провокационно улыбнувшись, заявил Драко, — Будешь ведь потом припоминать и до посинения говорить что-то вроде «кто бы мог подумать!». — Ну, знаешь ли, — Гарри даже возмутиться захотелось. Он потянул на себя ноги Драко, укладывая их себе на колени. Тот не сопротивлялся. — Дай тебе волю, ты бы напялил на меня шутовской колпак с бубенцами, чтобы всем сразу было видно, что я из себя представляю. — А разве ты не взбалмошный придурок, который везде найдёт проблемы и компанию, чтобы не одному в них влипать? — Гарри в отместку дёрнул в сторону его лодыжки так, что голова Драко присползла с подушки, а волосы на затылке стали топорщиться в стороны. Тот подавился беззлобной насмешкой. — Что такое, правда глаза колет? — Ты тоже входишь в эту проблемную компанию, — справедливо возразил Гарри. Малфой, наигранно удивившись, прижал руку к груди, будто он только что был немыслимо оскорблён. Он развернул предплечье так, что Гарри со внешней стороны видел на нём границу мягкого золотисто-розового загара, за которой начиналась характерная природная бледность. — Не пытайся себя обелить. — Как выяснилось, не все так считают. Может, я вхожу в компанию на правах фаворита, которого легко отстранить? — Не припомню, чтобы ты когда-то был зависим от мнения моих друзей, — раззадоривающе ввернул Гарри, машинально поглаживая чужие колени, — Неужто что-то изменилось? — Жди! — вяло отмахнулся Драко, поправляя свою подушку. Он скучающе наблюдал за ласковыми действиями, не поднимая головы, и Гарри не заметил, как начал поочерёдно обводить по контуру большим и средним пальцем его коленные чашечки, второй рукой поддерживая одну из ног со внутренней стороны колена, в небольшом горячем углублении между мышцами. — А я всё-таки расскажу о занудном бреде, чёрт с тобой. — Неужели? — переспросил Гарри, — Придурки-развлекатели в таком разбираются? — Может быть, получше других, — признал Драко, — Вся их жизнь проносится в дикой околесице. Бред — их специализация. Гарри выпрямился и развернулся к нему, давая понять, что готов выслушать. Он предполагал, что речь пойдёт об их планах на ближайшие дни, но всё оказалось несколько глобальнее. — Ты не задумывался о конце смены, Гарри? Хотя бы о том, что мы так долго жили в одном режиме. Теперь будет сложно перестроиться в прежний. — Разве это проблема? — сказал Гарри. Драко согнул одну из ног так, будто специально подставлялся под касания. Его розовая коленка оказалась перед лицом Гарри, и он, пользуясь возможностью, прижался к ней щекой. — В начале августа ты бы всё отдал, лишь бы попасть обратно в свои хоромы. — Проблема была в личном комфорте, а не в обстановке в целом… — поправил его Драко. Он как-то неаккуратно поёрзал в попытке лучше устроиться и коснулся Гарри тем местом, где бёдра мягко расширялись, переходя в складочку между ногами и ягодицами. Драко не придал своему жесту никакого значения, только вздохнул, и Гарри рассудил, что он просто захотел быть ближе к нему в минуту доверительного разговора. — Хотя, говоря начистоту, она тоже сначала оставила сомнительные впечатления. Приезжаю, жара стоит — градусов тридцать точно. Все суетятся, толкаются, куда идти — непонятно. Хоть бы указатель поставили… — Кто-то не внушающий доверия предлагает дотащить сумки — беспредел! — Да ты выскочил из толпы, как чёрт из табакерки! — подытожил Драко, — Теперь же всё стало не так очевидно. Этого следовало ожидать. — Если ты о том, что будешь скучать по этому времени, нет тут ничего удивительного. Каждый уже хоть раз думал — вернусь домой, а дальше что? Учёба, нудятина, осень… — Я не только об этом. Это ощущение… — Драко поморщился, словно не знал, как описать в точности то, что чувствовал, и перевёл взгляд на потолок. Между его бровями залегла напряжённая складочка. Он лежал, сложив руки на животе, несколько растерянный и как бы познающий себя с новой стороны. — На меня будто надели розовые очки, а теперь хотят их стянуть. Что это должно было значить, как Гарри стоило это понимать? Суть была в том, что Драко успел к нему привязаться? Гарри не хотелось, чтобы он начал думать об их отношениях серьёзнее, чем планировал изначально. Он не должен был увязнуть в разочаровании. Их история (правильнее сказать, её романтическая часть) должна была благополучно завершиться в день отъезда, когда Драко махнул бы ему рукой из окна новенького родительского авто с издевательски-дерзкой ухмылкой. — А ты не хочешь снимать? — предположил Гарри, не решившись первым начать называть обстоятельства своими именами. — В том и дело, что я не знаю, — не менее спокойно, чем при рассказе о первых впечатлениях, поделился Драко. Ему, вероятно, нужен был совет, и стоило попробовать склонить его к правильным мыслям — мыслям, на стороне которых Малфой и сам был всегда. — Зависит от того, насколько они тебе дороги, — осторожно сказал Гарри, догадываясь, что соотрядник об этом думает. Драко, как бы играючи, перехватил гладившую его ладонь — узкую, сухую, усеянную мелкими царапинками. Он сжал руку Гарри, когда она послушно обмякла. — Они будто хороши по качеству, но не ясно, стоит ли это того, чтобы платить за них немалую цену, — не без сожаления сказал Драко. Он будто задавался вопросом, который, хотя и не был жизненно важным, давно его интересовал. — Ну, если ты можешь хорошо видеть и без них, может, они не так уж важны? В конце концов, розовые очки вводят в заблуждение, — к этому Гарри и хотел подвести. Объединяющее их приятное времяпрепровождение не означало, что приятельское расположение должно было перетечь в нечто более серьёзное. Он не хотел усложнять, да и — Гарри был уверен — Драко тоже считал это лишним. Отношения были созданы для таких, как Рон и Гермиона — заботящихся друг о друге и готовых прикрывать в случае промаха. Гарри трястись за неоднозначное мировосприятие Малфоя никогда не хотел. Рон с Гермионой были старым, но оттого не менее прелестным клише о том, что противоположности дополняют друг друга, а Гарри с Малфоем не были противоположностями, как бы Гарри ни было это странно осознавать. Они оба были упрямыми и достаточно прямолинейными, оба не хотели увидеть друг в друге слабость, которая могла бы однажды преградить намеченный путь. Нужно сказать, Гарри верил в любовь, какая была у его родителей — чистую, искреннюю. Малфой ясно дал знать, что считал это глупостью. Кроме того, в его чувствах всегда были превыше всего собственный интерес, расчёт — что угодно, но не то светлое, по-домашнему уютное, чего Гарри так хотелось достичь в будущем. Однако его нельзя было за это осуждать, ведь Гарри привлекла в Драко именно некая мрачная отстранённость, ребячески легкомысленный протест. Что, если с приходом настоящих чувств та разгорячающая кратковременные желания свобода выбора покинула бы его? Привлекал бы он Гарри по-прежнему, внезапно став навязчивым и нудным? Этого нельзя было допустить: Драко и настоящая любовь — разве это могло быть совместимо? Он и сам знал, что нет. Может быть, с возрастом к нему пришло бы осознание провальности упрямых идей, но сейчас, когда Гарри и Малфою выпал шанс пересечься, он был строптив, очарован независимостью и способен вызвать в Гарри не более, чем всплеск новых эмоций. Драко навсегда должен был остаться для Гарри неподражаемой подростковой мечтой в зелёных тенях ив и свете заката. Мечтой, которая жила бы в воображении до тех пор, пока Гарри не сел в ретро-авто Сириуса, чтобы выехать за терракотовые ворота лагеря и, выставив из окна руку на обдувающий ветер, отправиться в новую жизнь. — Я тоже чувствую себя… странно, — признался он. — Как ты можешь описать всё так просто? — Может, я просто плохо умею выражать свои мысли? — увидев ответную усмешку Драко, Гарри с облегчением понял, что ничего глубокого в его мнимо-проблемных рассуждениях не было. Естественно, что он задумался о недалёком будущем. Желая вернуть Драко из неведомого пространства его мыслей в реальность, Гарри быстро влез на кровать. Он как бы случайно товарищески придавил его плечо, устраиваясь рядом, и Драко, мгновение назад хмуро смотревший в потолок, подобрался и нехило толкнул его в ответ. — Брось. Ты же не думаешь, что то, что произошло между нами, похоже на… — всё же решил удостовериться Гарри, и договаривать сильное, неуместное слово ему не пришлось. — Нет, конечно, нет, — выпалил Драко. Он вдруг беззвучно припал губами к его виску, будто хотел успокоить. — Я всё знаю, Гарри. Зачем нам обременять себя? И потом, мы бы не протянули долго в мире и согласии. — Знаешь, что я думаю? Мы просто привыкли жить здесь. К этому расписанию, друг к другу, — подвёл итог Гарри. Сейчас ему как никогда нужно было оставаться искренним. — Но я ни о чём не жалею. — Даже хорошо, что всё так совпало, — быстро подхватил Драко, — Но никак не могу выкинуть из головы это чувство. Осталось три дня… — И они должны запомниться! Тебе просто нужно развеяться. Кстати, почему три? Четыре — в воскресенье все разъедутся уже под вечер. — За мной приедут на день раньше. Погода портится, — пояснил Драко, и это было правдой. В последний раз, когда Гарри купался, он вылез на пляж с дико стучащими зубами. Попытайся он сказать что-то Рону — прикусил бы язык. — Нет смысла сидеть здесь в дождь и мёрзнуть. — И поэтому ты решил начать собираться уже сейчас? — Гарри это казалось сомнительным. Он был уверен, что незапланированный сбор вещей был как-то связан с его обидами. — Вдруг тебе понадобится какая-то вещь со дна сумки — что же, всё заново перебирать? — А ведь ты прав, — был вынужден признать Драко, — Нужно сложить на дно всё самое ненужное. — Всё-таки будешь складывать вещи сегодня? — Не сейчас. Полежим ещё немного? А потом позову кого-то, кто поможет мне всё распределить. — Я могу помочь. Драко это рассмешило. — Со своими вещами разберись для начала, — подчёркнуто вымотанно протянул он и ткнул пальцем в сторону, — Что там у тебя на грядушке висит? Носок? Гарри нехотя поднял голову и присмотрелся — действительно, белый носок в мелкую полоску. Второй, вероятно, валялся где-то на полу или забился под кровать. — Говоришь, это беспорядок? Ты ещё настоящего бардака не видел, умник! Может, носку там самое место — сушится? — он шутливо ткнул Драко в голову, словно пытался наглядно вложить в него бытовые истины. Тот смешно поморщил нос. — Твой? — Нет, балда. — Значит, Рона. Гарри кое-как слез с кровати. Ему пришлось наскоро перебираться через Драко, который один раз снова повалил его на себя. — Куда это ты собрался? — Обратно, ко всем. Вдруг во фляжке ещё что-то осталось? — с иронией хмыкнул Гарри, ужом выворачиваясь из объятий, — Между прочим, ты встаёшь между мной и стремлением к уборке. Он наконец дотянулся до длинного носка и закинул его на кровать хозяина, тут же разворачиваясь назад. — Падай, — с готовностью скомандовал Драко, и Гарри, раскинувшись морской звездой, полетел на него. Вероятно, немного полежать в понимании Драко значило оттеснить его к подушке и провокационно начать целовать в шею, мягко и неторопливо. До большего не дошло — всё-таки ребята взялись собирать вещи, а не рисковать быть застуканными соседями, которые должны были вернуться с минуты на минуту.***
— Это не Чжоу, да? Точно не она, — тяжело дыша от напряжения, рассуждал Рон. Его влажная ладонь едва не выскользнула из руки Гарри, и пришлось заново перехватить её. — Твоя девушка из нашего отряда? — Подсказок не будет, — стоя на своём, прошипел Гарри сквозь стиснутые зубы, — Что-то скажу — тут же поймёшь. Сегодня на утренней зарядке упражнения были беспощадными. Ребята, разбившиеся по парам, сидели на песке. Благо, он уже успел немного прогреться. Держась за руки, разведя и выпрямив ноги так, чтобы подошвами касаться подошв товарищей, все должны были наклоняться назад и вперёд. Мышцы поясницы и ног отзывались тянущей болью. — Ну конечно! Что может быть таким очевидным? — страдальчески прокряхтел Рон. Он умудрился вытянуть голову, чтобы пройтись взглядом по задыхающимся вокруг соотрядникам, — Давай-ка мыслить логически. Она может быть не из наших. Ты знал, что Кормак даже выдвинул свою теорию по этому поводу? — Ты обсуждал это с ним?! — Ты же знаешь, Гарри, с ним редко добровольно что-то обсуждают. Это он обсуждает со всеми всё, что не лень. — И что говорит? — Что вы с Малфоем кого-то не поделили. Заверяет, якобы вы обсуждали её при нём. Было? Гарри прыснул, вспомнив о разговоре, подслушанном Кормаком. Это произошло как раз в момент, когда Рон наклонялся, а он тянулся назад. Гарри чуть не проехался затылком по песку. — Он не так понял. — Надо же! — хмыкнул Рон, не пытаясь притворяться, что Гарри открыл ему нечто невообразимое, — Это и звучит глупо. Случись так, разве вы общались бы с Малфоем, как сейчас? Да и может ли у него кто-то быть? Гарри напрягся, прямо как в день, когда Лаванда красноречиво выговаривала Малфою всё, что о нём думала. Значит, не одна она заметила именно его отстранённость от противоположного пола? — А почему нет? — спросил Гарри, — Да, с ним бывает трудно сладить, но это не значит, что совсем невозможно. Рон неопределённо покачал головой. Он ничем не мог подкрепить свои слова, только высказал своё смутное предчувствие в шутку. — Не представляю и всё. Мы говорим о тебе, а не о нём.***
О соревнованиях было больше разговоров, чем осталось впечатлений от них. Они представляли собой не больше десятка эстафет, на которые ушло меньше времени, чем на завтрак. Конечно, Гарри понравилось кричать в поддержку своих, но соревнования завершились досадной, приевшейся всем «ничьёй»: всё определилось тем, что Кормак и бойкая девчонка со второго отряда, имени которой Гарри не знал, пришли к финишу одновременно. — А она хороша! — заметил тогда Драко, посмеиваясь над незадачливым соотрядником, который долго ещё потом ругал этот случай при всяком разговоре. Гарри скосил на него внимательный взгляд. Как известно, похвалу от Малфоя нечасто можно было услышать. — Мне не показалось? «Хороша», да? — Я не имел в виду ничего такого, — понимая, к чему он клонит, тут же отговорился Драко. Он не забыл о разговоре про Лаванду и основания для её бредней, но практической стороны вопроса всё ещё избегал. — Оценил её как не лишённого достоинств человека… — …Которого вполне можно пригласить на медляк! — закончил за него Гарри. Он уже загорелся идеей. — Так запросто? Я даже имени её не знаю. — Я подскажу — твой шанс. Последняя дискотека должна была состояться следующим вечером. Тянуть и размышлять о благополучном знакомстве не оставалось времени. В конце концов, Гарри был уверен: чаще всего танцующие парочки знать не знали друг друга, просто не хотели отсиживаться на лавках поодиночке. Вскоре Драко услышал от Забини, что девочку звали отрывистым и резким «Трэйси», будто это имело какое-то значение. Она была смуглой и худощавой, громкоголосой, с несовершенной осанкой и высоким лбом, который визуально уменьшала чёлка, завивавшаяся по краям. Всякий раз, когда Гарри её видел за эти два дня, Трэйси выглядела непринуждённо, будто и не собиралась никуда с утра, а на следующий день не строила планов. Гарри как-то решил расспросить о ней Луну, хотя Драко и сомневался, что её пространные слова помогут определить, как Трэйси отреагирует на его предложение. Луна о сверстнице много рассказать не могла. — Это будет интересно, — только и улыбнулась она, когда Гарри намекнул, что кто-то хочет пригласить Трэйси. — Что значит — «интересно»? — уточнил Драко, когда Гарри передал ему эту фразу, — Интересно для наблюдателей — это далеко не плюс. С самого начала дискотеки они не теряли Трэйси из виду. Она, в топике и шортах с завышенной посадкой, какие были у каждой третьей девочки, была такой же активной, как в день соревнований: кружилась поблизости, хватая перекликающихся сквозь музыку подруг за руки. — Не знаю, — повторил Драко, наблюдая за её весёлым буйством, — Конечно, всё под контролем, но разве она не должна была как-то показать, что заинтересована мной? — Она же не знает о твоих планах, — рассмеялся Гарри, — Что ей, телепатически догадываться? — Она сюда не смотрит даже! — Зато, смотри-ка, Симус на неё тоже глаз положил, — слукавил Гарри. Друг, который посмотрел с лавки куда-то в толпу, первым попался ему на глаза. — Ну уж нет! Я первым её приглашу, а там пусть сама решает! Наблюдать за этим было интересно, Луна не ошиблась. Заветный танец случился при первой же слащавенькой песне, какие большинство подростков на дух не переносили, но выбора не оставалось. Гарри наблюдал, как все кинулись приглашать девушек: на последней дискотеке многие вдруг решились отставить свои страхи и предрассудки. Он и сам пригласил незнакомую девчонку с тёмными веснушками и завитыми спереди прядями, чтобы поближе рассмотреть, как всё пройдёт. Если бы он остался на лавке, обзор на Драко был бы закрыт. Гарри видел, как покачиваются в фиолетовых бликах подсветки Рон с Гермионой: она опустила голову на его плечо, и лицо подруги оказалось скрыто пышной копной волос. Неподалёку Гарри разглядел Дина с Парвати и Блейза с девочкой-мулаткой из второго отряда. Лаванда, сидевшая в углу и упорно дожидавшаяся своего суженого, проводила Драко мрачным взглядом, не лишённым удивления. Гарри видел, как Драко остановился перед Трэйси и что-то сказал, не протягивая руки, а она, кратко и восторженно-смешливо переглянувшись с кем-то из сверстников, шагнула ему навстречу. У Гарри создавалось впечатление, что она всё происходящее вокруг воспринимала просто. Девчонка быстро положила худые руки ему на плечи, сцепив пальцы в замок за шеей, а Драко непосредственно переместил ладони на её открытую талию. Пару раз за медленный танец он наткнулся довольным взглядом на Гарри. Всё проходило, как ему и хотелось: вероятно, он наконец испытывал облегчение в вопросе взаимоотношений с девушками. Иногда Драко нужно было до парадокса мало, чтобы быть счастливым. Под конец дискотеки настроение Драко улучшилось настолько, что он с заискивающей, обольстительной усмешкой напомнил Гарри о вылазке с Роном. Последняя проведённая вместе ночь должна была отметиться чем-то значимым, но перебираться через похолодевшую за последние дни реку никому из них не хотелось. Тогда Гарри вспомнил, что в день вылазки рассматривал два варианта — выход через реку был коротким путём, но не единственным. Представлялось возможным пройти по дуге, через лес, и на этот раз торопиться было некуда.***
Они решили, что дождутся, пока все уснут, а чтобы не задремать в это время самим, будут переписываться, приглушив свет экранов одеялами. Изначально Гарри предлагал заменить переписку своеобразной игрой в слова: одному можно было беззвучно произносить их по букве со своей кровати, так, чтобы другому удалось угадать, и так по очереди. Драко признал, что это было изобретательно, но добавил: звучало бредово. Доля правды определённо в этом присутствовала. «Сегодня заметил шрам у тебя на лбу, » — написал Драко, — «Упал откуда-то?» «Мой кузен этому поспособствовал». «Отомстил за уродливые фотографии, про которые ты говорил?» Объяснять систему взаимоотношений в семье Дурслей было лишним, поэтому лучшим решением для Гарри являлось привлечь внимание Драко к более актуальной теме. Кстати, о фото. Я заберу пару твоих, когда Колин отдаст плёнку, не возражаешь? Было около одиннадцати, а на телефоне Гарри оставалось четырнадцать процентов зарядки, когда Драко убрал свой одеяльный купол и выключил телефон — мягко-сиреневый прямоугольный блик света на его простыне исчез. Собрались быстро, глухо застегнув молнии на джинсах и чуть пошелестев верхней одеждой: благо, Драко не сложил её на дно чемодана на колёсиках, который громыхал бы на весь дом, пока тот судорожно пытался бы достать джинсовку. Флинт массивной фигурой мифического тролля возник перед Гарри и Драко из темноты, будто специально поджидал их, притаившись где-нибудь за беседкой. От него пахло сигаретами. — Далеко собрались? — осклабился Флинт. Гарри показалось, что крупные передние зубы вожатого угрожающе блеснули в свете фонаря. Сказать, что они с Драко выбрались в туалет, очевидно, не было надёжным вариантом. — Это вопрос личного характера, — не долго думая, нашёлся Драко, — Между прочим, ты не имеешь право лезть в нашу частную жизнь. — Зато право отправить вас назад у меня есть, — усмехнулся Флинт, — Вы, господа, пойманы с поличным. Может, это какое-то странное совпадение, но на нарушениях правил я вечно ловлю ваш отряд. Случайно не из-за того, что в нём вы, два оболтуса? Скорее всего, Флинт был таким нервным, потому что работал с третьим или четвёртым отрядом — Гарри точно не помнил. Детям, которые находились под его руководством, позавидовать было сложно. Ещё одной странностью было, что он будто всегда больше был расположен к Драко, чем к Гарри. Вероятно, потому что он хуже ладил с Оливером Вудом, о контрах Флинта с которым знали все в лагере. Именно поэтому Малфой решил сменить тактику, надавив на жалость. — Понимаешь, не хотелось сразу говорить, — подкупающе начал он, — Дело в том, что я завтра с утра уезжаю домой, и моя девушка… Она в другом отряде. — Может, это их последний шанс поговорить с глазу на глаз! — быстро сообразив, что нужно делать, поддержал его Гарри, — Вспомни себя в нашем возрасте, неужели не совершал безумных поступков? — И сейчас она ждёт меня, — выдавил Малфой, в деланном покаянии опустив голову, — Думает, что я забыл про наш уговор. Флинта их рассказ не слишком растрогал. По его лицу с тяжёлой, квадратной нижней челюстью было ясно, что он не собирается не только сочувствовать ситуации в духе Шекспира, но и сдвигаться с дороги. — А зачем вам при разговоре интимного характера третье лицо? — логично поинтересовался Флинт, кивнув на Гарри, — Сопровождает? Да я скорее поверю, что вы двое надумали сбежать из лагеря, чем в эту ересь! Он хватко приобнял беглецов за плечи — макушка Гарри была на уровне его шеи — и, не прикладывая особых усилий, развернул назад. — Под конвоем нас поведёшь? — сумрачно буркнул Драко, переглядываясь со взъерошенным, раздражённым Гарри. — А что с вами делать? Придётся провести до дома. «Не слышу, чтобы он уходил, » — отправил Драко. Флинт пронаблюдал, чтобы пойманные зашли в дом, но не стал контролировать должное переодевание ко сну. Вероятно, он решил выждать пару минут, стоя у двери. Гарри с Драко пошуршали одеялами, делая вид, что ложатся спать. «Не может же он простоять там всю ночь», — ответил Гарри. «Мы не можем ждать». «И не будем», — напечатал Гарри. Драко, резко спихнув с себя одеяло, уставился на него. Когда Гарри кивнул на окно, он не стал колебаться и спорить. Опасаясь, что деревянная рама подведёт, а петли мерзенько скрипнут, Гарри принялся медленно проворачивать потёртую ручку. Для этого пришлось переклониться через тумбочку Рона. Благо, друг спал отвернувшись, на животе. Драко успел позаботиться о комфорте ночной вылазки — он достал с полки один из своих спреев от насекомых. С прохладой, которая повеяла из благополучно распахнутого окна, Драко успел свыкнуться ещё во время первой попытки улизнуть из-под надзора. Он, подставляя лицо несущему сырость ветерку, переклонился через широкий подоконник и глянул вниз. Ребятам предстояло спрыгнуть, при этом не наделав шума. Драко полез первым. Он, развернувшись к улице спиной, держался за тяжёлую раму, одной рукой упираясь в неё, а второй накрепко зажимая спрей — почему-то не подумал о том, что его можно было доверить Гарри. Ногами, вероятно, он пытался перебирать по стене. Прыжок Драко в траву вышел аккуратным, почти беззвучным. Гарри спрыгнул за ним, не забыв прикрыть за собой одну застеклённую раму. Вторая так и осталась распахнутой, но со стороны это могло выглядеть, будто мальчишки ночью решили проветрить душную комнату. Нужно было торопиться: что, если Флинт именно в этот момент решил бы пойти по своим делам и завернул за угол? Вряд ли он бы поверил, что ребята просто решили подышать свежим воздухом перед сном. — Бежим! — раззадоренно прошептал Драко. Он торопился, поэтому у него не вышло сказать это на ухо, только мазнуть лбом по виску Гарри. Его шёпот дрожал и срывался, будто он изо всех сил сдерживал предвкушающий смешок. Они двинулись через спортивную площадку и тёмную, лишённую всякого освещения аллею, полную сверчков. Недалеко от аллейного фонтана Гарри разглядел знакомую песчаную тропинку, которая поворачивала в лес. — Отчего Флинту самому не спится, нам почему-то хватило такта не спрашивать! — возмущался Драко, — Остался день, можно было и смягчить правила. Мы пойдём в лес? — с сомнением уточнил он, небрежно взяв Гарри за руку. — А что такого? — хмыкнул Гарри, устраивая пальцы поудобнее, — Кому там критиковать нашу хромающую дисциплину? Ежам? — Клещам, — веско ответил Драко. Он вдруг потряс свой чудодейственный баллон и стал распылять вокруг спрей. Видно было, как в воздухе вокруг стали витать облачка гадкого противокомариного вещества. — Разве мы изначально не рассчитывали на привал? — Клещи больше не побеспокоят, — сказал Гарри с гарантийной уверенностью, — Как и вся живность в округе, если ты продолжишь так активно это распрыскивать. И с привалом поторопился — сегодня нам случайно не попадётся какая-нибудь полянка с беседкой, которая выстелена простынями со свежими лепестками роз. — Что, даже лавочек нет? — А зачем бы их стали ставить здесь? — Знаешь что, Гарри? — Драко вдруг замедлился, почти остановился, переводя дух, и Гарри по инерции потянул его за руку. Под ногами сухо хрустнуло от резкой остановки. Когда он обернулся, лицо Малфоя было вдохновлённым и всё ещё несколько растерянным от осознания совершённого нарушения. Он был перевозбуждён, обескуражен эмоциями. — Мы как будто и вправду собираемся сбежать, как сказал Флинт. Не на пару часов, а вообще, — Драко резко потянулся ладонью к лицу Гарри, словно собираясь приблизить его к себе, чтобы втолковать смысл, как он его представлял. Его разнузданный, ласкающий взгляд устремился в рассеянно полуприкрытые глаза. — Это так… опасно и безумно! Так независимо! Побег за территорию мог и подождать те несколько мгновений, в которые они порывисто целовались.