Машина одиноко едет по городу, проезжая мимо горящих вывесок, что отражались в окнах.
— надеюсь, оно того стоило, — в голосе ринтаро была насмешка.
— о да, еще как, — довольно протянул атсуму, прижимаясь щекой к холодному окну, — мы пытались приготовить барбекю и чуть не сожгли сарай, приехали пожарные, один из ребят чуть не подрался с ними, а потом мы полезли на машину.
— и ты упал по дороге, поэтому весь обцарапанный, — усмешка. ни одного намека на упрек или осуждение.
— ты всё веселье сорвал, мы собирались стащить шланг с машины.
— знаешь, тсуму, лучше бы ты тратил время не на пьяный дебош каждые два дня, а на что-то полезное, — лицо ринтаро стало крайне серьезным, в полумраке сверкнули зеленые глаза, атсуму отлип от окна, — осаму и без этого тяжело, а он еще и вынужден возиться с тобой. ни он, ни я не будем всегда рядом.
— ой, вот только ты не начинай! тебя осаму что ли покусал? — атсуму лег на заднее сиденье, насколько это вообще было возможно, — хотя, даже если покусал, я не хочу этого знать.
— ты должен научиться брать ответственность за свою жизнь.
— как же я хочу, чтобы ты проебался, и осаму понял, что ты такой же раздолбай, как и я. просто шифруешься.
— этого не случится. осаму хватает разочарования в тебе.
Земля едва слышно хрустит под кроссовками, в наушниках какая-то мелодия из плейлиста, которую и не особо хотелось слушать.
Гудки.
— пошел нахер, ринтаро! ты блять настоящая крыса! нахуя было говорить об этом саму, а?! у нас у всех проблем хватает, но ты создаешь дополнительные. надеюсь, я тебя больше не увижу!
Гудки.
— тсуму, — осаму уткнулся носом брату в грудь, бесконтрольно рыдая. атсуму, до конца не протрезвевший, застыл в непонимании, — он мертв, тсуму... как? за что?
— что? — мия-младший заморгал, пытаясь сбросить пелену с глаз, саму зарыдал еще отчаянней.
— ринтаро, мой ринтаро, — осаму вцепился в брата, падая на колени и утягивая за собой. атсуму некрепко обнял его.
На похоронах Атсуму молчал. А после стал пить еще активнее. Понимал, что Осаму тяжело и он добавляет проблем, но не мог иначе. В груди поселилось чувство вины. Оно тянуло его на дно, не давало спокойно спать, заставляло крутиться в догадках.
— я должен ему рассказать?
— нет, — ответ арана был лаконичен, — осаму и так до безумия тяжело, а тут ты хочешь, чтобы он и тебя пожалел?
Атсуму замолчал, отпивая сок из стакана. Аран явно помрачнел. После смерти Ринтаро Мия стал очень часто видиться с Оджиро, как и в целом вся команда стала чаще сходиться. Осознание того, что смерть может прийти в любую секунду заставила взглянуть на все иначе.
Осаму припарковался возле бесившего его уже несколько месяцев задания. Он потер переносицу, тяжело вдохнул и вышел из машины. Зайдя в помещение он обратил внимание на несколько человек возле стола и тоже решил подойти, желая скрасить мрачное настроение пончиком. Саму подошел к столу, желая взять тот самый суховатый пончик с розовой глазурью, но на столе было что-то из разряда правильного питания.
— а где?
— ох, несколько человек из группы решили начать худеть и потому мы решили пойти им на встречу, — сказала наигранно-приветливым голосом куратор, так же наигранно улыбаясь.
— но я не хочу жрать траву.
— я прекрасно понимаю, мия-сан, но мы здесь не за этим.
— эта трава даже выглядит мерзко. я прихожу сюда поесть таких себе пончиков, просто потому что я в них не разбираюсь. мне этим салатом себе слезы вытирать?
— мия-сан.
— доброй ночи!
Осаму развернулся и вылетел из задания. Он сел в машину и положил голову на руль. Жутко болела голова, хотелось есть и спать. Настроение убито в хлам.
— ой, осаму! — послышался громкий и несколько знакомый голос за окном. мия поднял взгляд и тяжело вздохнул. окно опустилось.
— бокуто, что ты тут делаешь?
— вышел на пробежку, — на лице собеседника была задорная улыбка, — а ты чего тут? атсуму опять чего выкинул?
— я хожу сюда на группу поддержки.
— ох, прости, я не хотел.
— не стоит.
— ты уже закончил или только пришел? я, может, отвлекаю?
— нет, я решил сегодня не идти, — осаму замолчал, бокуто уже вдохнул воздух, чтобы что-то сказать, — вообще я ходил сюда ради пончиков. но их убрал и... я не вижу смысла приходить.
— так ты хочешь пончиков? — с задором проговорил котаро, — я знаю одно место, хочешь покажу?
— нет, — мия отвел взгляд, бокуто немного осел, почувствовав, что, возможно, давит на собеседника, — хотя плевать, садись, покажешь.
Они сидели на ступеньках пекарни, чуть подальше от входа, чтобы не загораживать его. Осаму ел тот самый пончик с розовой глазурью и улыбался самыми уголками губ.
— а, — бокуто оторвался от поедания сладости, — тебе помогает эта группа? ну, в которую ты не пошел сегодня.
— нет.
— а зачем тогда ходил?
— пытался отвлечься. не вышло. всё же, когда собирается куча скорбящих, то всем становится только хуже.
— не хочешь сходить на вечеринку в честь дня рождения атсуму?
— это и мой день рождения.
— да, точно, прости.
— нет, мне пока тяжело выходить к людям. праздновать ведь будет состав шакалов?
— да, все свои.
— присмотрите за ним.
— вас понял! — бокуто неумело отдал честь, и осаму улыбнулся. всё же, эта искренняя радость всему происходящему, которая была присуща котаро, развеивала раздражение.
Поворот ключей. Хлопок. Шуршание у порога. Шаги.
— атсуму, я дома!
— привет, — выглянул мия-младший, держа в зубах до боли знакомую сладость.
— господи, сколько ты их можешь съесть? — с насмешкой проговорил осаму, наблюдая за тем, как ринтаро утаскивал очередную желейную палочку.
— явно меньше, чем ты можешь съесть онигири.
Ринтаро усмехнулся, а Осаму показал ему язык. Блокирующий обнял Саму, стоящего у стола, протягивая ему желейную палочку и целуя в щеку.
— откуда ты их достал?
— захватил по дороге, пока покупал продукты, хочешь? — атсуму протянул брату желейную палочку.
— нет, — осаму опустил голову и прошел дальше, атсуму пожал плечами и пошел к себе в комнату. саму достал очередной пакет лапши, заварил её и засел за какой-то сериал, который он досмотрел еще в старшей школе.
В классе стоит легкий гул, но стоит учителю войти, как все утихает. Осаму с трудом сидит на уроках, вяло что-то пишет, на одной из перемен и вовсе засыпает. Во сне он чувствует, как кто-то трогает его волосы. Мия резко разворачивается и удивленно смотрит на своего одноклассника. Растрепанные темные волосы, прямой пробор и челка разделенная на два, едва заметная ухмылка и хитро прищуренные зеленые глаза, которые словно знают о тебе всё.
— красивый цвет, — парень подпер себе щеку рукой, — выглядит приятнее, чем у твоего брата.
— этот цвет требует кучи нервов, денег и труда, — тихо отвечает осаму.
— я суна ринтаро, — парень протягивает руку, — тоже состою в волейбольном клубе.
— я осаму мия, — саму неуверенно пожимает руку странному парню, с которым ему, похоже, придется играть в одной команде, — а откуда ты знаешь, что я в волейбольном клубе?
— видел тебя с братом на записи.
И они и правда встретились в спортивном зале. Осаму немного удивился, что парень, ростом с него, центральный блокирующий. Потом он удивился тому, как уверенно этот парень ставил на место Атсуму, обходя его в навыках сарказма. Потом он удивился этой причудливой атаке, даже с начала не особо понял, как он это сделал. Потом он удивился, насколько хреновые у этого парня блоки.
Через месяц он с удивлением обнаружил свою ладонь на ладони Суны, а лицо его совсем близко. Через несколько секунд он осознал, что они сидят вечером на окраине парка под огромным деревом, ветки которого под своей тяжестью пригибались к земле, и целуются в его тени.
Через два месяца он понял, что они ходят в этот парк почти каждый день, а он бесповоротно влюбился в это хитрое лисье лицо.
Через три года Суна протянул ему пуговицу своего пиджака.
Через четыре года он стоял под тем самым деревом на одном колене и делал предложение бывшему однокласснику. Ринтаро тогда заплакал.
Прошло пять лет, и вот Осаму вновь сидит под этим деревом. Один. Ринтаро больше нет.
Он протягивает ладонь вперед к траве, сжимая её, словно надеясь почувствовать руку любимого.
— акааши отправил мне твою книгу. я случайно узнал, что концовка была добавлена после твоей смерти. ты бы хотел, чтобы её напечатали? — тишина. через несколько секунд подумал ветер, вздымая опавшие листья. послышался всхлип, — скажи мне, миярин, только честно.
Осаму замолчал. Слезы невольно покатились из глаз. Наверно, он выглядит очень странно. Сидит под деревом, говорит сам с собой, а теперь еще и рыдает. Но его это мало заботило, зато заботила куча других вещей.
— ... ты ведь не сам это сделал? это же случайность, миярин? — саму вздохнул, пытаясь успокоиться, — многие думают, что ты сделал это сам. но я не верю.
я скучаю, миярин.
Чирканье зажигалки и тихий, но протяжный вдох. Дверь резко распахивается, в комнату кто-то заходит. Атсуму пытается отогнать дым, чтобы увидеть вошедшего.
— ты с дурел что ли? — раздался неожиданно гневный и серьезный голос ринтаро.
— не ори.
— я еще ни разу не орал, тсум-тсум, и вряд ли ты захочешь, чтобы я начал. осаму уже едет.
— что? — атсуму резко расслабил руки и послышался звон разбитого стекла, на мутные осколки капнула кровь. ринтаро быстро оказался рядом, чтобы обработать рану. в процессе он и сам случайно порезался, слегка, тонкая полоска на левом указательном.
Атсуму пробирала злость на Ринтаро. Зачем он позвонил брату? С его появления в их жизни всё покатилось к черту. Атсуму затаил обиду.
Атсуму пробирала злость на себя самого. Почему он не послушал его? С появления Ринтаро в их жизни всё покаталось к черту, а после смерти стало ещё хуже.
Атсуму сидел в раздевалке и жадно пил воду. Капли пота стекали по лбу и падали на пол. Карие глаза внимательно следили за ними, уставившись в этот самый пол. Чья-то рука легла на плечо, заставляя вынырнуть из мыслей.
— атсуму, с тобой хочет оми-кун поговорить, — сказал запыхавшийся после тренировки хината. мия перевел взгляд за его спину, в проеме мелькнул знакомый силуэт, что уходил в сторону. атсуму сорвался и ринулся к нему.
Сакуса стоял в углу коридора в маске, чуть нахмурившись. Атсуму принял максимально непринужденный вид и подошел к нему на безопасное для хрупкой мизофобной души расстояние.
— чего хотел, оми-оми? — улыбался мия, опираясь плечом о стену.
— мне жаль.
— что?
— передай осаму, что мне очень жаль, — сакуса достал из кармана телефон и показал его экран атсуму, тот приблизился.
ринтаро: фотография
ринтаро: потрясный вид, жаль ты со мной не пошел. теперь завидуй
— это?
— за 5 минут до того, как он сорвался.
— ты должен был пойти с ним?
— мы договорились пробежаться по усложненному маршруту, но меня в это утро беспокоила нога и я отказался. он писал мне на протяжении всего пути, — киеми замолчал на несколько секунд, чуть расслабив лицо, — передай осаму мои извинения за то, что не сказал сразу, я подумал, что это неважно. но сейчас, когда многие начали думать, что он сам прыгнул и планировал это, я должен был об этом рассказать.
— спасибо. спасибо, я передам.
Дверь распахивается резко, почти ударяясь о стенку. Осаму, лежащий на диване перед телевизором, аж вздрагивает. Он поднимается и выглядывает в коридор.
— совсем отъехал? дверь же выбьешь.
— ты лучше послушай, — атсуму хватает брата за плечи и усаживает обратно на диван. дыхание у него тяжелое, словно он бежал до дома от самого спортзала, — он не сам. оми показал сообщения, он не сам.
— какие?
— они должны были быть там вдвоем. ты не виноват, — атсуму взял брата за лицо, улыбаясь даже слишком широко. осаму сначала застыл, хлопая глазами, а затем так же широко улыбнулся, крепко обнимая брата. Они оба засмеялись.
Они смеялись заливисто, пока дождь глушил их смех, падая тяжелыми каплями на асфальт. Осаму обнимал Ринтаро за талию, пока тот вжимался ему в бок, чтобы согреться. Они не знали причину своего смеха, просто счастье накрыло их, заставляя испытывать бурю эмоций.
Они смеялись тихо, но искренне. У них не было причин для смеха. Но упавший с плеч груз вины за чужую смерть позволил наконец-то вдохнуть. Все стало на секунду легче.
— чего ты боишься? — осаму перебирал темные пряди, зачесывая прямую челку назад. прищуренные зеленые глаза с насмешкой посмотрели на него.
— грозы, — ринтаро закутался посильнее в плед, поднялся и сел осаму на колени. тот обнял его и поцеловал. они оба упали на кровать, — а ты?
— не знаю, — слабый удар в плечо.
— так нечестно.
— всё честно.
— ну чего-то же ты боишься?
— смерти, наверно, — осаму отвел взгляд, а ринтаро хмыкнул.
— какой глупый страх.
— почему это?
— зачем бояться чего-то, что со 100% вероятностью будет?
— тогда почему ты боишься грозы? — усмехнулся осаму, на что получил слабый укус в шею, — вампир.
Саму открыл глаза. Он чувствовал, что его что-то придавливает. Это оказался его брат, что спал сверху. Они уснули на диване в гостиной, забыв выключить свет, переодеться и вообще хоть что-то сделать. Атсуму, по ощущениям, набрал вес и держать его на себе тяжело, но и стать убийцей по неосторожности тоже не хотелось.
— тсуму, поднимайся, ты пиздец тяжелый.
Атсуму закопошился, несколько раз чуть не ударив Осаму, но всё же встал. Мия-младший потянулся и поплелся наверх, досыпать свое. Саму же пошел в ванну. Умывшись и приняв душ он спустился на кухню. Сегодня выходной. Он выдохнул. И сегодня ему ехать разбирать вещи.
Приготовив завтрак на двоих и растолкав Тсуму, Мия поплелся собираться. Ехать в их с Ринтаро прошлую квартиру совсем не хотелось. В доме, в котором он жил с Атсуму, о Ринтаро не говорило почти ничего, он постарался для этого, а вот в квартире о покойном муже кричало всё. Абсолютно всё. Осаму боялся сорваться. Но разобрать и забрать вещи нужно.
Через час они с Атсуму уже направлялись к квартире. Там уже стояла машина Арана, а рядом стоял он сам и Кита, которых он попросил помочь. Они о чем-то разговаривали, когда близнецы подъехали, то подошли к машине. Осаму вышел, закрывая автомобиль.
— привет, долго ждали?
— да вот сами только приехали, — ответил аран, проходя к порогу.
— спасибо, что согласились помочь, — осаму открыл дверь ключом, впуская всех внутрь.
— не за что, саму, — тихо ответил кита, проходя за оджиро.
Вещи начали сортировать на нужные и не нужные. Осаму с трудом признавал для себя, что вещи Ринтаро не нужные. Он бы хранил каждую футболку до конца жизни, но Атсуму подметил, что тот в них просто не влезет, а значит все они не нужны. Пару шарфов Осаму всё же оставил, не желая расставаться абсолютно со всем. Аран и Кита понимающе кивнули. Он не готов.
Кита открыл духовку, чтобы посмотреть, не осталось ли там посуды, и обнаружил довольно толстый блокнот, обернутый в фольгу. Он остал его и пролистал. Блокнот принадлежал Ринтаро.
Атсуму разбирал полки шкафа и случайно надавил на него. Крышка с тихим грохотом упала. Заглянув внутрь полки он нашел маленький блокнот. Блокнот принадлежал Ринтаро.
Аран раскладывал вещи из комода и случайно задел вазу, которая упала на пол, к счастью, не разбившись. Из вазы вылетела банковская карта. Аран был уверен, что она принадлежит Ринтаро.
Осаму перебирал вещи в их спальне. Из брюк, которые он достал из шкафа, упал какой-то листок. Саму опустился на пол и заметил что-то под их кроватью. Заглянув туда он нашел под самым матрасом телефон. Под шкафом он нашел зарядку. Все это принадлежало Ринтаро.
Через три часа они все разобрали. Кита и Аран помогли с перевозом вещей и Осаму смог отдать ключи от квартиры хозяину. Все, кто находил вещи в странных местах отдали их Мие, сообщив, где они их нашли.
Осаму открывает кухонный ящик, достает кастрюлю, открывает крышку и устало вздыхает.
— рин!
Слышится копошение в соседней комнате, затем тихие и вялые шаги и вот бледная мордочка его мужа показывается из-за дверного косяка. Припухшее лицо, синяки под глазами и заспанный вид. Ночью он не спал, а днем все же улегся в постель.
— я в магазин не пойду, — пробурчал ринтаро, опираясь щекой о дверь.
— почему твой блокнот в кастрюле?
— ой, — ринтаро оторвался от двери и подошел к саму, забирая вещь из рук, — случайно оставил.
— в кастрюле? ты даже не готовишь.
— так, я спать.
Осаму вдохнул, чтобы что-то сказать, но блокирующий уже скрылся за дверью, направляясь к постели.
Выдох.
Все записи в блокнотах были связаны с терапией Ринтаро. Различные упражнения, рекомендации психотерапевта, ощущения при приеме лекарств, выводы по прохождению курса. Осаму эти записи, по непонятным причинам, принесли облегчение. Возможно, из-за того, что Мия был знаком с ленивой натурой Ринтаро и подобное отношение к терапии означало то, что Рин старался. А если старался прийти в норму, то вряд ли хотел умирать.
Осаму покрутил в руках телефон. Попытался включить. Не выключается. Он порыскал по вещам и нашел ту зарядку, что достал из-под шкафа, она идеально подошла телефону. Саму подошел к прикроватной тумбочке и достал телефон Ринтаро. Его основной телефон. Тот, который уже не включить, ведь он разбит почти в дребезги от падения. Он покрутил его в руках. Нужно отдать в ремонт, может, его еще можно спасти. Взгляд опустился на найденный телефон. Мия, конечно, не знал о наличии у Ринтаро второго телефона. И не знал, зачем он ему и что стоит ожидать.
