Повелитель мертвых

      Ши Цинсюань был вытеснен из дальнейших планов Вэй Ина. Не потому, что был бы бесполезен или ненужен; и уж точно не потому, что компания Цинсюаня была бременем для Усяня. Повелитель Мертвых лишь решил, что это [пока что] только его дело, оно не касается других небожителей, а значит и втягивать их в это совершенно не стоит. Все это сейчас вертится вокруг тёмного прошлого и заклинателей, что питают особую ненависть [или не только?] к Старейшине Илин.       Вэй Усянь очень надеялся, что история с темной энергией на тропе и исчезнувшими призраками из города господина Чэнчжу, не выльется во что-то действительно масштабное. Очень не хотелось бы разбираться с чем-то серьёзным. Это отнимет много времени и сил. Вэй Ин и так считает, что его вознесение никак не помогает ему перевести дух. Лишь очень сильно отвлекает.       Совершенно без помощников тоже нельзя и Его Превосходительство изначально рассчитывал только на компанию брата и сестры Вэнь, но эти планы изменились. Сперва Вэй Усянь отказался от идеи тащить Вэнь Нина в Пристань Лотоса, переживая за этого парня больше, чем за себя, а потом… ну, кое-что случилось само собой без вмешательства Суань Су.       Человек в белом дружелюбно улыбнулся подходящему к нему небожителю. — А ты не говорил, что среди заклинателей нынче так много интриг. — А что? Ностальгия? — И все же, кто такой Сюэ Ян?       Сюэ Ян…       На самом деле, у Великого и Ужасного Старейшины Илин, а ныне Его Превосходительства Суань Су, был один маленький недостаток, который, в общем-то особо жизнь не портит. Проблема в его избирательной и дырявой памяти. Ведь если бы память Вэй Ина была хоть чуточку лучше он бы смог ответить на этот вопрос правильно. Но, в итоге, он выдал ложь, которую считал правдой. — Никогда о нем не слышал, никогда его не видел. А что?       Тяжёлый вздох со стороны заставил Вэй Ина слегка напрячься. А Вэнь Цин, до этого спокойно стоящая рядом и просто наблюдающая за картиной перед ней, выглядела почему-то весьма разочарованной. Конечно, она была в курсе некоторых провалов в памяти Усяня, но всегда списывала это на побочный эффект от печати. И, либо воспоминания, которые сожрала при его жизни тёмная энергия не подлежат восстановлению, либо память этого небожителя весьма скудная. Правда, все, что Вэй Ину нравится, он помнит.       Как и то, что причинило сильнейшую боль. — Сюэ Ян, будучи ребёнком, однажды приходил на гору Луаньцзан и просил тебя стать его учителем на пути тёмного заклинательства. Ты отказал, но ребёнок просидел у подножия горы несколько дней. Видимо, решил, что его настойчивость изменит твое решение, но ты так и не вышел к нему. — Малец меня знает?       Вэнь Цин коротко кивнула. — Где Вы встретили этого Сюэ Яна, Ваше Высочество? — Он носит золотые одежды.       Была, конечно, вероятность, что ребёнок, когда подрос, понял насколько глупой была его затея напроситься в ученики Старейшины Илин и пойти по пути тёмного самосовершенствования. Но когда в жизни Вэй Ина все было так просто? Вот и Суань Су не знает, а Сянь Лэ рассказывает чуть больше. Рассказывает о холодной и угрожающей ауре вокруг адепта Ланьлин Цзинь и о подозрительных перешептываниях с ещё одним человеком из этого же клана.       Увы, сообщника Се Лянь может опознать лишь по голосу. Именно из его уст, наследный принц и услышал имя потенциального недоброжелателя. — Зачем Ланьлиню приводить на собрание кланов такого подозрительного человека?       Вэнь Цин озвучила общую мысль, но ни у кого не было сейчас на это ответа. Ночь перед первым днем соревнований должна была стать тем временем, когда Вэй Усянь соберёт для себя побольше информации о происходящем сейчас. И, поскольку нарушать он сейчас не планировал [выговоры и наказания в данный период времени были бы нежелательны], то мы подходим к причине, почему он все же согласился на компанию Се Ляня.       Некоторые могли бы проигнорировать Вэнь Цин, ведь она [почти] последняя из ненавистного клана. Информации нужно было много, а значит нужно было и несколько человек для её сбора. В одно место идёт Вэй Ин, в другое Вэнь Цин, а в третье уже сходил Сянь Лэ. Вэнь Цин с помощью своего «начальника» могла бы проникнуть в сны заклинателей, но изменить свой облик ей не по силам. Рисковать нельзя и поэтому девушка, скрывая свое присутствие, просто изучает местность. А вот Вэй Ин и Се Лянь идут вести беседы с необходимыми заклинателями. — Мне нужно заглянуть к младшему господину Не, оставлю пока что остальное на тебя, Се Лянь. Да-цзе, если будет что-то странное или подозрительное… — Мне не пять лет, я не поведусь на леденец и котёнка незнакомого злого дяди, А-Ин. Я знаю, что делать, не волнуйся и занимайся своими делами. Удачи Вам, Ваше Высочество.       На этой ноте Вэнь Цин покинула их общество. — Тогда, предлагаю начать, пока не стало всходить солнце. Мы потеряли время, пока ты играл на гуцине, А-Сянь.       На самом деле, Се Лянь чувствовал себя немного странно. Ему было необходимо переговорить с, так называемым, главой клана Лань. Он никогда даже не видел его, лишь слышал некоторые рассказы с уст Вэй Ина. По меркам принца, было странно заявиться в чужой сон без предупреждения и просить отвечать на вопросы. Ведь [Се Лянь даже не сомневался] Лань Сичэнь совершенно не знает его. И что, что небожитель?       Но, собравшись с духом, Сянь Лэ начинает творить свое заклинание.       Оказавшись в новом для себя месте, Лань Сичэнь сначала осматривает обстановку и лишь потом понимает — это сделал не Вэй Ин. Кто-то другой. Энергия вокруг мягкая и тёплая, в созданной иллюзии чувствуется больший профессионализм, чем то, что делал Усянь. За пару ночей он бы не смог достичь такого уровня без постоянной практики, а парень был слишком занят для отработки иллюзий.       «Храм Водных Каштанов»       Гласила надпись на табличке. Во дворе этого храма Лань Сичэня действительно ждал кое-кто другой. Его белоснежное простое ханьфу выделялось на фоне зелени во дворе храма, а на голове была шляпа доули. Полупрозрачная белая вуаль шляпы была опущена, скрывая за собой лицо собеседника. — Прошу прощения за визит без предупреждений. — Разве же можно гневаться на небожителя?       Бог напротив Лань Сичэня лишь мягко усмехнулся, убирая вуаль со стороны лица. Перед главой Лань действительно стоял красивый и, можно даже сказать, нежный человек. Его образ полностью подходил его званию Бога. И даже лента на шее полностью гармонировала с ним.       Лань Хуань не встречал небожителей до Вэй Усяня. А теперь уже второй пробирается в его разум и хозяйничает в его снах. Кажется, лицо Бога выглядит знакомо, но узнать его было сложно.       Заклинатели, что столетия назад сочли себя вполне независимыми от небожителей, сейчас имеют на руках скудное количество информации. Молитвы небожителям вышли из повседной жизни совершенствующихся. Немногие из них помнят даже древних Богов, сделавших очень многое для Поднебесной, что уж говорить о новых или исчезнувших. Мало кто из заклинателей до сих пор строит храмы или хотя бы ходит в них. Естественно, Небесный Император был исключением, о нем говорят до сих пор, многие совершенствующие запускают в его честь фонари.       И вместе с этим каждый заклинатель стремится достичь вознесения. — Не стану задерживать Вас надолго, глава Лань. Скажите, кто вел расследование убийства молодого господина Цзинь на тропе Цюнци и когда последний раз тропой пользовались?       Лань Сичэнь действительно задумался над вопросом. Сначала он догадывается о личности Повелителя Мертвых, а потом другой небожитель приходит спросить о происшествии, в котором был лишь один обвиняемый. При этом атмосфера вокруг Бога меняется на более серьезную, что лишь больше заставляет насторожиться.       И подобное не остается незамеченным. — Вероятно, мы друг друга не поняли должным образом. Никто в небесной столице не станет выдвигать обвинения против Вэй Ина, нам нужно лишь заполнить некоторые пробелы информации. Также, как и заклинатели не проявляли интереса к небожителям, так и мы игнорировали Вас. Сейчас все иначе. Ответьте на вопросы.       Было бы как минимум неправильно судить Сюань Су за происшествия в прошлом. У некоторых небожителей есть грехи и после вознесения, другие же возносились при не самых дружелюбных обстоятельствах. Яркий тому пример Пэй Мин — его репутация и при жизни не была абсолютно чистой, так и вознесся он, как Бог Войны, за многочисленные достижения на поле битвы. Будь у Вэй Усяня золотое ядро, Сянь Лэ считал, что тот мог вознестись Богом Войны во время победы в Аннигиляции Солнца.       Лань Сичэнь вздохнул. Выбора у него ведь особо нет? — Всем расследованием, — если это можно таковым назвать, — занимался орден Цзинь. Последний раз тропой Цюнци пользовались во время осады горы Луаньцзан. — То есть, вы утверждаете, что после «смерти» господина Вэя, никто из заклинателей не ступал на тропу Цюнци. — Да. — В глазах главы Лань вспыхнули непонимание и вопросы. — Почему Вы спрашиваете?       Сянь Лэ снисходительно улыбнулся. Значит, тот, кто был на тропе в тот день, действовал тайно. Либо же его покровитель заметает за ним все следы.       Весь вид небожителя говорил Лань Сичэню лишь об одном — ответа ему не дадут. — Других версий смерти Цзинь Цзысюаня никогда не было, верно? — Верно. — Ясненько. За сим, откланяюсь. — Постойте! Может прозвучать грубо, но вы даже не представились.       Мужчина невинно похлопал глазками, воспроизвел их диалог и ведь он действительно не представился. Честно говоря, хотелось иметь хорошие отношения с Лань Сичэнем, ведь Сянь Лэ подозревал, что встретятся они еще много-много раз. И не только в его снах. — Мое имя Се Лянь, Бог Войны.       После этих слов небожитель испарился и обстановка вокруг начала меняться. Разум вновь погружался в глубокий сон, а глава Лань все смотрел в ту точку, где еще недавно стоял Се Лянь. — Ах, да, точно. Бог Войны в короне из цветов.       В библиотеке Гусу Лань действительно есть несколько любопытных книжек. И одна, очень старая, которая переписывалась больше всех, чтобы не потерять эти драгоценные знания. В детстве, мама читала двум братьям рассказы о наследном принце Сянь Лэ, любимце небес. Сичэнь и не думал, что описания его внешности могут быть настолько правдивы.       Если все те рассказы о наследном принце — правда, то можно не беспокоиться о том, что кто-то вроде него интересуется прошлым Вэй Ина. Даже самым темным. Лань Сичэнь будет надеяться, что эта его мысль правильная.              Мелодия флейты для каждого была чем-то особенным, чем-то разным. Вэнь Цин в игре Вэй Ина находила покой и безопасность; для Вэнь Нина это было спасением; для Цзян Чэна утраченным будущим; и для многих флейта была началом конца. Не Хуайсан никак не мог понять, что эта игра значит для него. Вэй Усянь ведь никогда не настраивал мертвецов против своего друга и никогда не играл ему в тяжёлые моменты.       Мелодия Усяня — чистый лист, неизведанные тайны.       Поэтому он совершенно не пугается, когда в его сне появляется флейта, он даже не сразу замечает это. Но стоит уделить внимание флейте и пейзаж вокруг сразу меняется на тот пруд в Облачных Глубинах, в котором он во времена ученичества дурачился с Вэй Ином и Цзян Чэном. Хотя последний очень много ворчал.       Человек в красном сидел на камнях у берега воды и играл незамысловатую мелодию. Она не была сложной, не была быстрой. Медленная и спокойная, будто просящая не бояться. Не бояться чего? Мужчина, игравший на флейте, сидел спиной к Хуайсану и, даже закончив играть, оборачиваться не спешил.       Не Хуайсан раскрыл веер, спрятав за ним половину своего лица, и недовольно фыркнул. — Вот как ты встречаешь старого друга, когда восстаешь из мертвых? — Я не воскресал, Не-сюн. Перед тобой все тот же хладный труп, который мог бы быть на горе Луаньцзан.       Не Хуайсан садится рядом совершенно спокойно, будто происходящее для него дело весьма обыденное. Вероятно, он был бы чуть-чуть эмоциональнее, будь его мысли свободнее, чем есть сейчас. И вечернее происшествие не выглядело чем-то простым и разовым, Не Хуайсан ждал к чему это приведёт. Не думал правда, что произойдёт это настолько быстро.       Вэй Усянь встал, обернулся лицом к старому другу и широко улыбнулся. — Ты не кажешься удивленным. — А ты научился действовать тише, Вэй-сюн.       Сколько времени прошло с его вознесения? А сколько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Не Хуайсан после Аннигиляции Солнца практически не покидал Цинхэ, а стоило Вэй Ину стать Старейшиной Илин, так возможность встречи или связи с ним была и вовсе утеряна. Будь Хуайсан чуточку сильнее, чуточку смелее, изменилось бы что-нибудь?       Он ведь и вправду думал, что потерял своего друга. Какое будущее их ждет теперь? Ясно как день, что вернуть прошлые отношения теперь, когда один из них вознесшийся небожитель, будет сложно. Однако была и другая проблема. — Прости.       Вэй Усянь вопросительно посмотрел на него. — Бездействие тоже наносит вред. — Ты не сделал ничего плохого, Не-сюн. — Но я также не сделал ничего, чтобы помочь тебе.       Вэй Ин улыбается. Широко и тепло, как когда-то в Облачных Глубинах. Эта улыбка успокаивает. Не Хуайсан понемногу расслабляется и уже не чувствует себя настолько уж виноватым, у него недостаточно силы и власти, чтобы его слова имели вес. А значит… недостаток власти нужно восполнить. Со временем, неспеша, осторожно.       Вэй Усянь был счастлив. За последние несколько часов он получил две прекрасные новости, которые грели его небьющиеся сердце и понемногу помогали залечиванию старых ран. Друг его не ненавидит, как весь заклинательский мир, а один «молчаливый красавец» оказывается просто ужасно (хуже, чем Вэй Ин думал) выражает свои эмоции.       Но всего должно быть поровну. Вот сейчас получил он парочку хороших новостей, поговорил спокойно, можно и делом заняться. Окунуться в не самые приятные темы. Он позвал всех помочь ему, так что Вэй Ин не должен быть единственным, кто отлынивает.       Не Хуайсан быстро заметил перемену в своем давнем друге. Его серьезный настрой всегда было сложно игнорировать, даже если находишься на расстоянии. — Прозвучит странно и, возможно, подозрительно с моей стороны, но у меня не так много времени и возможностей, Не-сюн. А потому, прошу тебя помочь мне в одном деле.       И Хуайсан внимательно слушает. Слушает о подозрительном адепте, о странных происшествиях на тропе Цюнци. Слушает все, что Вэй Ин может ему рассказать. Усянь старается сделать рассказ коротким, но понятным, опускает множество деталей, в которых еще сам не разобрался. И просит дать ему информацию, которую он не сможет получить сам.       «Разделяй и властвуй». — Но почему именно я? — Никто не станет подозревать того, кого не считают опасным. Разве ты не мой лучший выбор?       Трудно спорить с подобным заявлением, поэтому даже пытаться Хуайсан не будет. Лишь обещает помочь всем, чем сможет. В этот раз он не бросит своего друга в одиночку на растерзание псам из заклинательского мира. Он сможет стать его надежной опорой, дергающей за ниточки из-за кулис. Осталось лишь выбрать и выставить все фигурки на шахматной доске, и можно начинать партию.       Оставляя наконец сон Не Хуайсана, Вэй Ин находит Се Ляня, коротко благодарит его и отправляется на поиски да-цзе. У нее уже есть, что ему рассказать.       С рассветом настанет первый день состязаний. День, когда все необходимые люди соберутся в одном месте.