Did you really think, I'd just forgive and forget, no
Тихо берет одну руку Александра, обвивает вокруг запястья веревку, делая достаточно тугие узлы, и привязывает к изголовью, окольцовывая веревку вокруг одной из досок, что создавали спинку кровати. Второй конец она слегка тянет на себя и ним проделывает тот же трюк, только со второй рукой. Как только самая сложная работа была выполнена, она ещё раз проверила все узлы на прочность и на невозможность выпутаться из них, что Нильсен, она уверена, умел делать на высшем уровне. «— Из этих не выпутается. Слишком туго затянуты. Надеюсь, простит за возможные следы на запястьях.» Работа сделана. Агата слегка напрягается, когда слышит тихое и недовольное мычание Александра, который, слава Богу, все ещё спал и точно не планировал открывать глаза. Он явно по пробуждении оценит то, как прочно Агата зафиксировала обе его руки. Она уверена. Ещё раз взглянув на своё творение, блондинка наконец отходит от шведа, планируя подготовить остальные составляющие её маленького коварного плана. Никакого белья, поверх лишь его огромная футболка и волосы, туго завязанные в хвост. «— А вот теперь настало моё время веселиться.» Взглянув на себя последний раз в зеркало, кивает сама себе и отходит в дальний угол, скрещивая руки на груди и ожидая пробуждения Александра. И долго ждать не пришлось. Харрис замечает слабое шевеление в постели, а слух улавливает тихое бормотание: — Агата, если ты хотела утреннего секса, могла бы просто попросить. Она ухмыляется, в то время как сам Александр уже успел окончательно пробудиться и теперь дергал руками в попытке высвободить их да задать неплохую трепку этой англичанке, что посмела его обездвижить таким наглым образом. — О нет, Нильсен. Утренний секс в мои планы сегодня точно не входил. Но я посмотрю на твоё поведение и тогда подумаю, заслужил ли ты его. — Я сейчас порву эту чёртову веревку и точно устрою его тебе. Да так, что ты потом не сможешь ни сидеть, ни стоять. — Александр резко дергается вперёд, клацая зубами и вызывая волну недоумения у Агаты. Это что ещё такое? Она медленно придвигается к постели, качая бёдрами. Точно кошка, которая готовится напасть на жертву. Её глаза хитро блестят, а сам взор изумрудных глаз направлен лишь на Нильсена, который выглядел явно злым. — Ну конечно, устроит он. Для начала разберись со своим положением. — Агата недовольно хмурится глядя, как парень клацает зубами. — Ещё как устрою. С ним я разберусь, не переживай, — Он снова клацает зубами, и сейчас блондинка точно ничего не понимает. Это банальная полная смена ролей? Или он серьезно считает, что это способно запугать эту чертовку, что сейчас вела свою игру? Причем игру, что совершенно противоречила любым его правилам. Откуда в ней вообще столько смелости взялось? — Перебираете мои привычки, мистер Нильсен? Не стоит. Только ухудшаете своё положение. — Собственно, как и вы мои, мисс Харрис. Или может называть вас миссис Нильсен, м? — Он ухмыляется и подмигивает девушке, зная, как она любит это обращение. Причем любит сильнее, чем он сам. Потому что это его женщина. С его фамилией. Одно чертово обращение из его губ, а внизу живота уже затягивается тугой узел. Это разогревает даже сильнее, чем его излюбленное «каттен». И как он, черт возьми, это делает? Дыхание Агаты становится слегка тяжелее, а ведь ещё даже ничего и не началось. — Думаю, до миссис Нильсен мне ещё далековато. — А мне кажется наоборот, — Алекс кивнул на кольцо, что красовалось на пальце Харрис. О, она хорошо помнит тот день, когда Александр сделал ей предложение руки и сердца. Но сейчас явно не тот момент, чтобы ударяться в воспоминания. Иначе она рискует выбиться из колеи и потерять первоначальную цель своей мести, превратив всё это действо в простой секс. А ей это явноYou're a fool if you thought that I'd just let this go
Она довольно наблюдает за попытками парня высвободиться, на минуту невольно напрягшись. А если все же у него получится? О нет, её задница такое не переживёт. — Не пытайся. У меня был слишком хороший учитель. Но если тебе она так не даёт покоя, то давай я исправлю ситуацию, делая её более привычной для тебя. — Я уже жалею, что научил тебя завязывать веревки. Долго меня она не удержит. Она ловит слегка взбешенный взгляд Александра, и от того самодовольство разливается в груди лишь сильнее. Шатен слишком настойчив в своих действиях и это чувствуется в том, что его движения стали более резкими и жесткими. Да ладно, никак не может смириться со своим положением? Чертов доминант. — Что думаешь насчет двойной фиксации, дорогой? — Открывая верхний ящик его тумбы, Агата достаёт оттуда ещё и наручники и легко вертит ими кончиками пальцев. Перестраховаться ведь никогда не помешает? — Даже не думай использовать наручники, Харрис. А иначе потом я тебя в них заключу. Подобная угроза лишь смешит блондинку. Подмечает, что Нильсен отпустил веревку и теперь пристально смотрит на Агату. — Ты ведь и так меня когда-то в них заключишь. Не вижу ничего плохого в том, чтобы ускорять неизбежное. — Щелчок. Наручники красуются на его запястьях. Вот теперь Харрис точно уверена в том, что всё получится так, как она задумала. — Я тебя в них заключу сразу, как только выберусь из твоего заключения, милая. — Кажется, он даже не удивился, что девушка его не послушала и все же закрепила наручники на его запястьях. Маленькая чертовка. — Какого хрена, Харрис? — Александр внимательно посмотрел на блондинку, пытаясь понять, что же она задумала. Теперь бороться за свободу будет сложнее. Спустя минуту раздумий, он нехотя, но все же сдается и отпускает верёвку. — Какого хрена? — Девушка задумчиво переспрашивает, а затем откидывает с шатена одеяло и садится ему на бёдра. — Именно, какого хрена. — Он широко улыбается, пытаясь немного рассеять внимание Агаты, пока сам мысленно уже продумывает план спасения и заодно наказания для этой маленькой дьяволицы. — Ну, не знаю. Помнишь, я обещала, что когда-то отомщу тебе за всё хорошее? Она наклоняется, а затем хрипло шепчет на ухо: — «Когда-то» наступило, Александр Нильсен. А затем слегка прикусывает мочку его уха и вновь приподнимается от лица парня, садясь прямо. От хриплого женского шепота и в принципе всех её действий, по коже Александра пробежали первые мурашки, которые девушка сразу подмечает. И пока Харрис мысленно вспоминала свой план действий, он лишь хрипло шепчет: — Удиви меня, Агата Харрис. Его глаза прикрыты, а сам швед ожидает дальнейших действий светловолосой. Несомненно, девушка подмечает абсолютно каждый его вдох, шепот и легкие первые мурашки, и от этого становится ещё приятнее. Значит, всё делает правильно. — Удивить тебя? Разве есть ещё то, что способно тебя удивить? Удивленно выгнутая бровь лишь помогает тому, чтобы четко отобразить на её лице полнейший шок. Почему он вдруг бросил попытки освободиться? Он сдался? Так просто? «— Где подвох? Либо он уже разорвал веревку и теперь лишь выжидает удобный момент, либо я ничего не понимаю. Но к черту. Продолжаем.» В душе она ликует, глядя на столь беспомощного Александра, на лице же — выдержанная ухмылка. Одна галочка появилась напротив первого пункта. Можно начинать свою месть. Агата бедрами скользит немного вверх и садится сверху на живот шатена. Видит, как он прикусывает губу, когда замечает обнаженные бедра девушки, что были видны из-под задравшейся белой футболки. И, однозначно, ей нравится то, как он реагирует. Она наклоняется, оставляя на его шее сверху вниз дорожку из влажных поцелуев, в то время как Александр лишь приветливо откидывает голову назад, словно позволяя её эту шалость. Позволяет, хоть и совершенно не любит отметины на своем теле. И это радует.I see red, red, oh red
Блондинка задерживает поцелуи на ключицах, слегка прикусывая там кожу и немного оттягивая на себя. А потом зализывает свой укус, словно извиняясь. И судя по довольному мычанию шведа — извинения приняты. Чудесно. Опускается ниже, а её бёдра, вторя движениям тела, также съезжают. Она умышленно создает трение паха об пах, хоть и знает, что таким образом лишь сама возбудится сильнее. Агата оставляет несколько поцелуев на мужском прессе, в то время как рука уже уверенно подобралась к резинке боксеров и пробралась внутрь. Хватается ладошкой за возбужденную плоть, начиная ту легко поглаживать. И чувствует, как понемногу возбуждается Нильсен, тихо постанывая на каждое её касание. Он резко дёргает руками, явно не ожидая подобных манипуляций от блондинки. Это однозначно не та милашка и скромница Харрис, которую он знал. И, Господи, Александр нагло соврет, если скажет, что ему всё это не нравится. «— Ох, что же тебя потом ждёт, Харрис.» Выпуская ладонь из-под чужих боксеров, Харрис вновь скользит вверх, пересаживаясь на живот. И много же ей понадобится сегодня терпения… Наклонившись к его шее, блондинка оставляет новое багровое пятно и мысленно радуется своей победе. Пусть прочувствует, что это такое, ходить с чужими засосами на теле. И плевать, что потом она во всей красе прочувствует прелести наказания от Нильсена. Сейчас её партия, и она так легко её не проиграет. — Знаешь, Александр, а я ведь предупреждала, что не стоит недооценивать Агату Харрис. Я надеюсь, ты осознаешь, за какие погрешности заслужил подобное наказание? — Она оставляет влажные поцелуи на его теле, намеренно игнорируя лишь губы. — Не особо. И как же я нагрешил, дорогая? — Он шумно дышит, не забывая при этом внимательно следить за действиями блондинки. — Хм, дай-ка подумать. — Блондинка прикусывает губу, наигранно задумавшись. Её глаза уже потемнели, становясь почти что чёрными. Харрис наклоняется к его лицу, специально выдерживая расстояние и не давая шведу поцеловать себя. — Давай пойдём по самому крупному. Твоя любовь доминировать и измываться над моим телом, мучая и заставляя изнывать от желания. — Смещается в сторону, к его уху, и дальше шепчет. — Не припоминаешь? Победно улыбается, пальцами слегка то приподнимая, то опуская края футболки, что была единственным предметом гардероба на её теле. Издевается. И подогревает его интерес. — Хм, припоминаю. Но я это делаю лишь потому, что я просто обожаю твоё тело. Люблю слушать твои стоны. Люблю смотреть, как ты извиваешься под моими руками. — Он так же хрипит Агате, потому как знает, как реагирует её тело на подобное. Александр улыбается, наблюдая за тем, как она, поддразнивая, играет с краями его футболки. И, Господи, она уже готова растечься в лужицу лишь от одного этого признания. А не инкуб ли ты, Нильсен? — Хм. В этом мы похожи. Мне приносит безумное наслаждение видеть твой горящий от возбуждения взгляд и чувствовать его только на себе, слышать твоё рычание, стоны. Но особенно я люблю осознание того, что могу подмять под себя Доминанта, отобрав его роль и право на то, чтобы управлять всем процессом. Это весьма занимательно. — Слышит его голос, уже хриплый от накатившего возбуждения, и от этого тугой узел внизу живота завязывается сильнее. Нужна разрядка. И Харрис понимает, что ещё немного, и она действительно пошлёт к чертям свои планы. Ещё несколько движений ладонью, и она убирает её, не давая парню возможности приблизиться к пику наслаждения. Он уже говорил, что она маленькая чертовка? Скажет ещё раз. Садится на живот и, наклонившись, оставляет ещё несколько засосов на мужской шее, которые сразу же и зализывает. Она чертит языком дорожку от ключицы до самой линии челюсти. Вновь прикусывает мочку уха Александра. А он сам с неким наслаждением наблюдает за её манипуляциями. «— Она слишком горячая, точно.» Агата до сих пор играет с краямиNow all I see is red, red, red
Ладонью вновь обхватывает член, размазывая по стволу выделившийся предэякулят и начиная медленно двигать рукой вверх-вниз. Нарочно медленно, нарочно не спешит. Александр молча, но внимательно наблюдает за всеми действиями девушки, совершенно выпуская из вида то, как Агата заметно напряглась, когда в ушах начинает почти что звенеть тишина. «— Какого черта он молчит? Неужели всё пошло коту под хвост?» Но ответ всплывает сам по себе, как только блондинка улавливает тихий, но протяжный стон. Кто-то просто решил построить из себя гордого и сильного, но сломился. И так приятно осознавать, что теперь она срывает с любимых губ эти стоны, а не наоборот. И именно её манипуляции сейчас срывают крышу всегда рассудительному и серьезному Александру. Чертовски приятно. Она слышит ещё один стон и от этого на её губах появляется довольная улыбка. Резко приподнимается и на коленях отползает в ноги Александра, лицом находясь на уровне с членом. Берет его вновь в ладонь и оставляет короткий поцелуй на головке, затем слегка её облизнув и сразу же отстранившись. Сегодня он получит по заслугам. — Тебе интересно, что будет дальше? Я знаю, что да. Прости, однако не в моих интересах рассказывать всё и сразу. — Проводит языком по члену от основания до самой головки, не забывая контролировать ситуацию. Блондинке нравится то, как стонет Александр. Но это не прелюдия к утреннему сексу, как он успел предположить. Однозначно нет. — Очень интересно, каттен, — Александр шумно дышит, чувствуя, какие манипуляции воспроизводит Харрис, и от этого становится лишь труднее держать себя в руках. Он вновь с силой сжимает верёвки, но не норовит их разрывать. Скорее, просто таким образом контролирует свои эмоции. А ей всё мало. Шатен снова простонал, когда горячий язык Агаты начал вырисовывать узоры на его члене. Слишком хорошо, слишком приятно. Слишком много всего. И слишком подозрительно. Но сейчас нет сил думать о возможных подвохах. Все мысли быстро выбиваются из головы, как только губы Харрис смыкаются вокруг члена и начинают плавно двигаться. Чертовски приятно. Он инстинктивно двигает бедрами навстречу, на что Агата лишь сдавленно мычит. Снова сносит башню. Уже в который раз. И так, как умеет лишь она. Только бы не останавливалась. А она однозначно это сделает. Он слишком хорошо знает свою девочку. Он сам её этому и научил. И именно сейчас это играет против него. Потому что девушка делает ещё буквально одно движение ртом и выпускает достаточно набухший орган изо рта. Потому что видит, что Александр уже близок к разрядке. И это было недопустимо. Она поднимает голову и вновь скользит вверх, садясь ему на живот. Его голубые глаза прикрыты, пока он сам тяжело дышит. « — Нет, однозначно. Это какая-то пытка.»You know that you, you dug your own grave, now lie in it
Её изумрудные глаза лихорадочно блестят, пока она сама с ухмылкой глядит на шведа. Небольшое поощрение, которое сегодня было, вроде как, запрещено ею же самой. — Знаешь, никогда не думала, что смогу уложить под себя самого Александра Нильсена. Нижний — ведь не твоя роль? Я права? — Ты права, не моя, но ради любимой женщины можно и уступить, Харрис. — Вот и отлично. Уступай. — Она приподнимает голову и внимательно смотрит на его лицо. В её глазах уже пляшут черти, пока сам шатен смеет лишь предполагать, что эта бестия задумала сделать дальше. Агата оценивающе смотрит на шею Алекса, на которой уже начинали играть багровые пятна. Смотрит и понимает, что воротник ни одной рубашки не будет способен это спрятать. Но ведь все домашние осознают, что почти женатая пара ночами в спальне не в «Монополию» играет? Было бы чудесно, если бы в это верили все. Несомненно, Агата сама уже возбуждена и знает, что он это чувствует. Но так легко в этой игре она не сдастся. — Ты же и сама еле держишься, Харрис, — Александр хрипло прошептал, не открывая глаз, а затем снова тихо простонал, желая ещё больше распалить девушку. Пусть тоже пострадает немного. Да, он прав. Она едва сдерживает себя. Сдерживает, дабы в ту же секунду не насадиться на него резко, почти до основания. Чувствует, как по внутренней стороне бёдра начинает течь липкая влага, но Харрис не из тех, кто так просто сдастся. Её взгляд уже слегка затуманен, но она не позволяет себе сорваться. Сначала месть, а потом уже можно заняться самоудовлетворением. Тем более, что за счёт наручников она сможет выиграть себе время. Они оба тяжело дышат, и от этого обстановка накаляется лишь сильнее. В голове сейчас четко всплывают пункты её плана, напоминая о себе. Держись, Харрис. Ещё немного. Она внимательно смотрит на Александра, только сейчас понимая, почему ему так нравится наблюдать за эмоциями девушки в абсолютно разные моменты. На душе действительно разливается приятное тепло, когда видишь, как твой возлюбленный улыбается лишь тебе, мило морщит нос во время сна рядом с собой и удовлетворенно стонет лишь потому, что твои ласки принесли такое наслаждение. И Агата не выдерживает. Впивается в его губы жарким поцелуем, чувствуя, как горячее тепло разливается по телу. Сорвалась, хоть и знала, что это табу. После такого она рискует просто не вернуться к первоначальной цели, полностью отдавшись животной страсти и желанию. А Александр лишь ловит момент. Мгновенно приоткрывает рот, отвечая на поцелуй и сразу же перехватывая на себя инициативу. Оттягивает на себя её нижнюю губу, прикусывая до крови. Он знает, что как бы Агата не играла, в поцелуях главенство всё равно остается за ним. И, черт возьми, ему нравится игра, которую она затеяла. Харрис чувствует, как с этим поцелуем от неё ускальзывает и тот настрой, с которым она и начинала эту месть. Чувствует, что инициатива не за ней. Но это слишком горячо, слишком страстно и слишком желанно, чтобы так просто отстраниться. Надо. Потому что слышит его довольное и одобрительное мычание. И это мгновенно отрезвляет её. Блондинка отстраняется от шведа и глядит на него с неким любопытством. « — Уже вторая оплошность, Харрис. Молодец. Исправляйся.» Она слышит хриплый шёпот и стон, что вырвался из губ шведа. Слышит, и мысленно ликует. Осталось лишь собрать последние крупицы самообладания, дабы довести всё это дело до логичного завершения.You're so cruel but revenge is a dish best served cold
Агата чувствует его взгляд на себе и, без того красные щеки, кажется, заливаются краской ещё сильнее. Кажется, вот сейчас Александр на грани. Пора останавливаться. И она понимает это. Именно поэтому позволяет себе слезть с его живота, становясь на ноги, которые, похоже, совершенно не хотели сейчас куда-то идти. Бёдра уже были бесстыдно мокрыми, и от этого становилось лишь сложнее всё контролировать. Агата медленно подходит к шкафу, стараясь ступать как можно тверже и увереннее. Открыв один из ящиков, она достаёт из него красные кружевные трусики и идёт с ними обратно к постели. Останавливается рядом с кроватью и любопытно смотрит на Александра. Его дыхание было полностью сбито, а мозг отказывался что-либо понимать. И это радует. Значит, всё пошло так, как надо. Он внимательно смотрит на Агату, пытаясь понять, что же произошло. Учитывая то, что её тело, изнывающее от желания, и её нынешние действия абсолютно полностью противоречили друг другу, вопрос красным маячком сам всплывал в голове. Впрочем, зачем гадать над ответом, когда можно напрямую спросить? — Какого хрена, Харрис? — Переведя взгляд чуть ниже, Александр обратил внимание на то, насколько девушке было сложно сдерживаться и насколько она уже была готовой для него. « — Сама еле держишься, дорогая. Хорошо. Сейчас мы тебе все устроим.» — Держи. Заслужил. — Блондинка, игнорируя его вопрос, аккуратно кладёт элемент белья рядом. И затем отходит назад. — Это тебе на память об удавшейся мести Агаты Харрис. Ну, и на удачу. Она закусывает губу, словно что-то вспоминая, и затем добавляет: — Ах да. Тебя бесила эта футболка. Что ж, слушаю своего папочку и снимаю её. — Ловким движением руки девушка действительно снимает белую ткань с себя, откидывая куда-то в сторону и оставаясь совершенно нагой. — И когда ты стала такой послушной, лилла каттен? — вновь губу прикусил, следя за тем, как быстро обнажилось желанное тело блондинки. Желание разорвать надоевшую веревку уже было на пределе, но нужно ещё чуть-чуть подождать. В голове шведа уже давно яркими красками было прописано продолжение этой утренней шалости, для осуществления которого нужно было дать Агате небольшую фору. « — Пусть эта чертовка верит в то, что у неё всё получилось.» Затем же, на негнущихся ногах, Харрис отходит к шкафу, берет оттуда сменное белье и уходит в ванную комнату, лишь крикнув напоследок: — Один-ноль, мистер Нильсен. — А затем запирает за собой дверь, планируя немного расслабиться и отдохнуть. И совершенно точно получить желаемую разрядку. « — Ну и кто же из нас победитель в этой битве, Александр?»