Я хочу быть королем в твоей истории

      В этот раз первый вдох дался намного легче. Это и логично, ведь ее нынешний сон не длился семьсот лет, как предыдущий… Аделаида быстро скользнула взглядом по нависшему над ней парню, удостоверяясь в том, что одежда на нем все еще соответствует двадцать первому веку. Значит проспала она не так уж и долго. Дальше думать уже не хотелось, да и не получилось.       Парень уж больно вкусным оказался.       Первая положительная. Мягко говоря, не самая редкая… зато какой вкус! Для Аделаиды он был похож на вкус легкого фруктового вина. Летний день, зной только-только сменился прохладой, пахнет цветами, а в руках бокал прохладного красного… хотя нет, лучше белого. Аделаида белое вино любила все-таки немного больше.       Она выпила его до последней капли, не оставляя ни единого шанса выжить, оттолкнула тело в сторону, а затем сладко облизнулась, намереваясь не упустить ни капли крови. Чувствовала себя Аделаида намного лучше, чем после своего первого пробуждения, что еще раз подтверждало ее догадку о том, что в гробу она находилась недолго. Улыбнувшись, первородная потянулась, не сомневаясь в том, что пробудила ее именно любимая семья, и намереваясь высказать Никлаусу все, что о нем думает…       А потом огляделась и поняла, что рядом с ее гробом стоят не любимые родственники. Это были незнакомые вампиры. Пятеро. Беглого взгляда на них хватило, чтобы удостовериться в том, что это отнюдь не новообращенные новички. Возможно даже одни из первых… Обстановка дома тоже не была похожа на особняк Майклсонов в Мистик-Фоллсе. Интерьер такой же богатый, но гораздо более темный. Взгляд зацепился за вычурный стол. Знала Адель одного красавчика с огромной любовью к мебели из темного дуба… ее это всегда ужасно веселило, ведь ее тоже можно было убить дубом, но белым.       — Кто вы? — прорычала первородная, оглядываясь. Противники превосходили ее численностью и тем, что не очнулись только что от сна в гробу, но… — Надеюсь, вы достаточно умны для того, чтобы понимать, что не стоит связываться с первородной.       На самом деле, ее заявление было достаточно абсурдным. Вероятно, гроб с телом Аделаиды в нем выкрали, хотя пока у нее не было идей, как они смогли обойти Никлауса. Вампиры, конечно, не первородные и даже не первообращенные, но за условные шестьсот лет можно натренировать себя настолько, что появятся шансы победить Древнего, а к Адель явно отправили… подготовленных бойцов. Пятеро. Пока она будет убивать двоих, оставшиеся трое успеют обратно усыпить ее. Кинжал. Где кинжал?       Адель нервно огляделась, но проклятого кинжала не было в зоне видимости. Не обнаружила она его и в руках своих похитителей. Да и… по правде говоря, они не выглядели так, как будто собираются нападать. Это сбивало с толку. Они ведь и кровь дали. Свежую. Из вены. Всем известно, что свежая человеческая кровь восстановит силы вампира быстрее, чем та же кровь, но из пакета. Зачем?       — Я повторяю свой вопрос. Кто вы? — мрачно спросила Аделаида, с неохотой признавая, что она абсолютно ничего не понимает. — Как мне кажется, разумнее всего будет ответить.       — Мисс Майклсон. — В комнату вошло новое действующее лицо. Высокая женщина, темная кожа, короткие волосы, телосложение богини… такой, наверное, должна была бы быть греческая Артемида, богиня-охотница… Адель задержала взгляд на ее лице, но не смогла вспомнить, кто это. Не встречались раньше. — С вашей стороны разумнее будет сохранять спокойствие. — Она подошла к гробу и протянула Аделаиде руку. С помощью незнакомки Адель выбралась. Ощущать под ногами твердый пол оказалось чертовски приятно.       — С вашей же стороны разумеее будет ответить на мои вопросы и объяснить, где я, — заметила Адель. Те обрывки жизни, которые она действительно прожила, уже научили ее, что с помощью дипломатии можно добиться многого. — Ваши же друзья, мисс…       — Просто Айя.       — Айя, — повторила за ней Аделаида. Имя не всколыхнуло в памяти ничего. Неизвестность раздражала. — Ваши же друзья, Айя, не особо разговорчивы. Это раздражает. — Очевидно было, что Айя — не ровня остальным присутствующим здесь вампирам. Она и держалась иначе. Предводительница. Но над ней, скорее всего, есть еще кто-то.       — Повторюсь, мисс Майклсон, с вашей стороны разумнее сохранять спокойствие, — повторила Айя холодно. Сомнений в том, что она нападет первая, стоит только Адель повести себя не так, не было. Адель вежливо улыбнулась. — Наш лидер будет искренне опечален, если нам придется вернуть кинжал в ваше сердце.       Знакомое серебро блеснуло в левой руке Айи. Ее манера угрожать напомнила Аделаиде Элайджу. Возможно, Айя была из его родословной? Скорее всего, Элайджа даже обратил ее лично, в тот промежуток, когда Адель спала.       — И кто же ваш лидер? — усмехнувшись, поинтересовалась Адель, скрестив руки на груди. Майклсон пыталась держаться королевой, но самообладание подводило ее — она нервничала. Айя ответила не сразу — она отошла к столу, положила на него кинжал, решив, видимо, что буйствовать первородная не будет, а затем, стоя к ней спиной, произнесла:       — Тристан де Мартель, наш лидер, передает вам привет, мисс Майклсон, и сообщает, что с нетерпением ждет встречи.       Адель с трудом удержалась на ногах.       Семьсот лет она, обездвиженная, иссушенная, провела в гробу с кинжалом с пеплом белого дуба в сердце и отвыкла чувствовать. В тот день, когда Элайджа пробудил всю семью, тело ощущалось чужим, в голове была звенящая пустота, но Адель не успела свыкнуться с изменившимся миром, не успела снова начать жить… В сущности, она не сделала ничего, но паранойя Никлауса сыграла с Аделаидой злую шутку — брат решил, что Адель будет на стороне обезумевшей Эстер и отчаявшегося Финна. В итоге снова гроб. Темнота.       А теперь это. Чувства… чувства! Мир словно перевернулся с ног на голову, а потом снова встал на место. Аделаида прижала ладонь ко рту. Сначала ей показалось, что соль и тепло на губах — это от крови, которую она недавно выпила, а потом дошло — слезы. Слезы радости, искренние настолько, что у Адель сжималось сердце. Это было странно — плакать просто от одного упоминания его имени, в присутствии незнакомых вампиров…       Странно, но правильно.       Она уже и забыла, как это — не только быть живой, но и чувствовать себя такой.       — Он здесь, Айя? — наконец выдавила из себя Аделаида. Добиваться ответа от подчиненных уже не было смысла. — Он здесь? — повторила первородная чуть более взволнованно. Почему-то в тот момент она совсем забыла о своей семье, забыла о том, что ее по факту похитили. Все мысли были заняты только одним — Тристан спас ее. Тристан вернул ее!       — Пока нет, — ответила Айя. Мир на мгновение потерял краски, однако затем вспыхнул ими вновь, потому что Айя продолжила: — Но скоро он вернется. Пока весь дом полностью в вашем распоряжении, мисс Майклсон. Мы будем неподалеку. — Она махнула рукой одному из вампиров, и тот понес тело парня куда-то. Затем исчезли и все остальные. Адель осталась одна, и она счастливо засмеялась, все еще не до конца веря, что это правда происходит.       В последние секунды перед тем, как она погрузилась во тьму, Аделаида представляла себе свое пробуждение. Тогда она подумала, что Никлаус вернет ее, когда устранит угрозу в лице матери и Финна. Адель казалось, что вернется она лет через сто, узнает о смерти Финна и Эстер, потому что Клаус не мог иначе. Она бы начала на него кричать, кидаться всем, что попалось бы под руку, а потом, наверное, отправилась бы обратно в гроб, но уже на гораздо больший срок… или же ее мог защитить кто-то, например Элайджа… Адель улыбнулась, вспоминая улыбку брата. Хотелось бы его увидеть. Она очень сильно соскучилась.       Однако реальное пробуждение слишком превзошло ожидаемое.       — Вы такая красавица, леди Аделаида! — восторженно воскликнула приставленная к ней служанка Люси, расчесывая длинные каштановые волосы первородной. Адель грустно улыбнулась, увидев в отражении две аккуратные ранки на шее Люси. Кол совершенно не умел заметать следы. Хотя… скорее просто не желал этого делать. Нужно будет заняться самой. Им не нужна огласка.       — Я бы не справилась без тебя, Люси, — улыбнулась в ответ Адель. Это была чистая правда — да, в замке графа де Мартеля они жили уже достаточно долго, однако Адель все еще была далека от принятых здесь законов. С внешним видом получалось справиться только с помощью Люси, однако все остальное… если бы не Люсьен, Адель бы первой выдала себя.       — Нет, это не из-за меня, — возразила Люси. — Не зря же лорд Тристан… — Девушка осеклась, словно испугавшись своих слов.       — Что? — поинтересовалась Аделаида, развернувшись лицом к Люси. Служанка покачала головой, отказываясь говорить. — Люси, с тобой ничего не случится, если ты расскажешь мне. — С ней может случиться только Кол… — Что ты хотела сказать?       Некоторое время Люси колебалась, и Адель подумала, что придется воспользоваться внушением, но служанка наконец решилась:       — Лорд Тристан желает встретиться с вами… наедине.       Аделаида была все еще далека от законов, принятых в высшем обществе, но знала, что лорд не может в открытую встретиться с благородной леди. Подобные встречи — это риск, особенно если взять во внимание своеобразный характер графа де Мартеля… и Тристан решил пойти на этот риск.       — Леди Аделаида, — сбивчиво зашептала Люси, как будто бы боясь, что тот, о ком они говорили, сейчас появится здесь, — лорд Тристан — страшный человек! Я прошу, он может возжелать вас, не надо, он…       — Люси, успокойся, — попросила Адель. Бедная девочка не знала, что та, кто сидит перед ней, существо намного более страшное, чем порочный сын графа, которому достаточно было просто щелкнуть пальцами, чтобы получить желаемое. — Передай лорду Тристану, что я согласна на встречу с ним. И не бойся за меня.       Люси вяло закивала и покинула комнату. Адель же улыбнулась, смотря на свое отражение.       Люсьен советовал им не приближаться к детям графа, сравнивая Аврору с прекрасной розой, об отравленные шипы которой можно смертельно уколоться, а Тристана называя порочным ревнивцем, одержимым безопасностью своей младшей сестры.       Почему-то от этого мысль встретиться с Тристаном один на один казалась еще более привлекательной.       Адель подошла к столу. Айя оставила роковой кинжал здесь, но Аделаида проигнорировала его. Один из вампиров, уходя, оставил на столе букет. Адель взяла его и с наслаждением вдохнула запах прекрасных красных роз. Она чувствовала себя абсолютно счастливой… и абсолютно влюбленной.       Так странно, что спустя тысячу лет Аделаида все еще любила Тристана де Мартеля так же сильно, как и в те времена, когда он был человеком, а она — напуганной юной вампиршей, не до конца понимающей, кем она теперь стала.       На столе обнаружилась еще и длинная коробочка. Из-за ее темного цвета она не сразу привлекла внимание первородной. Аделаида положила букет. Если внутри находится то, о чем она думает, то Тристан официально заслуживает приз в номинации «Лучшая встреча для недавно освободившейся из гроба первородной».       Внутри действительно лежало слишком знакомое ей серебряное колье с рубинами.       Красный. Если изначально он наводил на Адель ужас, потому что постоянно напоминал о крови и о том, что она монстр, то со временем он стал самым любимым. И рубины… Адель улыбнулась, собираясь надеть колье. Металл обжег кожу холодом, но застегнуть украшение Аделаида не успела — знакомые руки перехватили его.       — Ты сохранил его, — выдохнула Адель. Это был самый первый подарок, с той самой первой личной встречи, и она, естественно, не должна была его брать — не подобает это леди. Элайджа был очень недоволен, потому что понимал, к чему это ведет, а Адель смеялась, напоминая, что в случае чего всегда может Тристана съесть.       На самом деле, он был, есть и будет единственным, кому она не сможет причинить вреда, как бы сильно она этого не хотела.       — Разве могло быть иначе? — Адель по голосу слышала, что он улыбался. Ее хватило буквально на тридцать секунд, а затем первородная бросилась на шею Тристану. Он обнял ее в ответ, и Адель казалось, что она не может быть счастливее, чем сейчас.       Много раз Аделаида осуждала Ребекку за эти ее влюбленности, попытки убежать с «тем самым», но на деле была не лучше ее. Только вот, в отличие от старшей сестры, Адель никогда не видела в Тристане принца на белом коне. Скорее ту самую темную лошадку, которая выйдет из ниоткуда, отравит нынешнего короля и займет трон.       — Я скучал, любовь моя, — произнес Тристан. По его губам скользнула змеиная улыбка, и он добавил: — Однако… сейчас мне нужна твоя помощь. Всем вампирам мира нужна твоя помощь, Ада.