Жизнь как в сказке

      Сказки — странная вещь, скажу я вам. Очень. Хотя… Это же вполне логично. Сказки должны донести до подрастающего поколения и любых желающих их прочесть какую-то определённую мысль или идею. Поэтому от века к веку любые сказки менялись в угоду моде и мирскому взгляду. Знаменитые сказки тому пример. И новые сказочники, и остальные присные не обошли стороной эту заманчивую перспективу. Поменять в оригинальной истории что-то по своему вкусу. Или не совсем оригинальной. Не важно. История всё равно всё расставит по своим местам. Только не все об этом узнают. Если вообще узнают.       Мне не повезло. Я узнала. Теперь не знаю, как мне с этим знанием жить. Не жить, в общем-то, тоже не получится. Я теперь неведома зверушка. Ни жива, ни мертва… Многие бы назвали моё состояние новомодным термином «попаданство», но увы… Никаких признаков крутой ведьмы, сворачивающей горы по щелчку пальцев, я за собой не наблюдаю, желание наносить добро, причинять справедливость, спасать всех обездоленных и решать за всех их проблемы, зачастую являющиеся последствиями их же разгильдяйства, не тянет от слова совсем. Да и не получится. И возможности нет. Неправильная я попаданка. Но в ведьму — это да.       В Лаванду Браун. Однокурсницу знаменитого шрамоголового паренька. Как раз в разгар четвёртого курса. Вот прямо посреди учебного года…       И как другие попаданцы решают проблемы языка, быта, навыков, общения? И другие не менее животрепещущие аспекты? Не представляю. Хотя фантазией обладаю отменной. И, как воочию убедилась, она, болезная, меня не оставила. И с удовольствием подкидывает возможные варианты событий. Безрадостные в основном. Нет, есть и положительные варианты развития событий. Там, где меня убивают сразу и быстро.       Как профессора Квиррелла, например.       Знаете, хороший образец того, что делать ни в коем случае нельзя. А учиться в мире магии желательно на чужих ошибках. Поэтому меня до сих пор никто не спалил. Даже Лаванда. Ей на собственную шизофрению и прочие раздвоения личности в собственной хорошенькой головке плевать с Астрономической башни. Я вперёд не лезу, за тело эпичную битву не устраиваю. Значит, всё отлично. В магическом мире и не такие завихрения разума встречаются. Взять ту же безумную Беллатрикс или не от мира сего Лавгуд. И то в пределы нормы укладываются. Только если тихой блондиночке в открытую крутят у виска и исподтишка гадят, то первую обходят дальним лесом и желательно под чарами скрытности. Хотя, на мой взгляд, блондиночка поопаснее будет: тихий омут, знаете ли — её черти просто коварнее… Ах да, ещё Великий Светоч в карнавальных костюмах, как некие звёзды нашей эстрады на выступлениях, которые просто выносят мозг психоделическими сочетаниями… и колокольчиками. У меня бабушка такие козлятам на шею вешала.       Короче, сижу, молчу, наблюдаю. Пытаться вспомнить, как в такое вляпаться умудрилась, не пытаюсь. Лаванде кошмары снятся. Трелони в экстазе. А у нас голова болит. Не, нафиг такие эксперименты. Вдруг колдомедики таких, как я, спалить могут? Фантазия моя, насмотревшись воспоминаний и знаний Лаванды, такие картинки подбрасывает, что бр-р-р… Откуда у меня знания школьницы? Так мозг-то один на двоих. Вот так-то. Да только не факт, что без Лаванды я им воспользоваться смогу. Всё через неё, как через призму, идёт. Другое дело, что интерпретация у меня своя… Личности две, опыта два, точки зрения две, а мозг один… Но, как я уже сказала, Лаванда воспринимает это как должное.       А вот я — нет, но кто меня спрашивает? Вообще, мир странный. Хотя если вдуматься, то вполне логичен. Люди как люди. И нелюди тоже. Со своими тараканами и заморочками со скидкой на переменную величину — магию. А то, что с миром, описанным Роулинг, общего мало, так полагаться всецело на сказку несколько опрометчиво.       Вот, например, взять Гарри. Где это видано, чтоб из нелюбимого, зашуганного и постоянно униженного выросло что-то среднее между благородным рыцарем и принцем на белом коне, воспетое в легендах? Да ладно? Шпана классическая. Малолетняя, начинающая. До хулигана не дорос — видимо, родственники всё же бдили. Но какие его годы? Хогвартс даст всем желающим то, чего им не хватало! И не надо тут наговаривать на его жестоких родственников. Забитый и заморенный голодом ребёнок столь наглым и хамоватым быть не может. И огрызается-то как? И гонору, гонору! Не, Снейп во многом прав. Тот ещё волчонок получился, кусок изо рта вырвать не постесняется. Чужого, разумеется. Так что Уизли выбрал себе друга под стать. Видимо, и разругались из-за того же. Конкуренция!       Нет, вообще странная ситуация. Вроде и троица не разлей вода, а чуть что — у Уизли поза оскорбленной невинности, а бедная Грейнджер в панике мечется от одного друга к другому. Ну, сейчас, кажется, она определилась окончательно. И Уизли ещё и этого простить не может. Сложно без зубрилки к урокам готовиться. Очень. Расслабился. Привык, что всё на блюдечке принесут, растолкуют и в клювик положат. Вроде и толковый парень, но лень и зависть родились вперёд него. И ещё факультет подбивает. На бойкот. Ну не идиот ли? Поттеру на факультет плевать с большой колокольни. Или Астрономической башни, как здесь принято говорить. Ещё со второго курса, когда травлю устроили и тёмным магом окрестили. И руководство школы закрыло на это глаза. Так что происходящему на четвёртом, когда его имя неведомым образом из кубка вылетело, он не особо удивился.       Нет, этот «герой» никого спасать не будет. Забесплатно — так точно. И что бы ни говорили, его сделали таким. Каждая эпоха имеет своего героя, соответствующего ей. А на мой сторонний взгляд, современное магическое сообщество вполне заслужило своего злодея, да и взрастило само, что уж говорить. И герой под стать. Но почему никто этого не понимает?       Школа бурлила. Школа кипела. Школа истерила. Чемпионат. Первый тур. Драконы! Не сказать что это кого-то сильно удивило. Многие про драконов знали. Там не только один Хагрид отличился. Даже мать Рона письмо своему сыну присылала, просила его привет Гарри от Чарли передавать и намекнуть, что они встретятся. Откуда знаю? Так этот идиот письмо вслух в гостиной зачитал, ещё и разорялся, что почтальоном у его бывшего друга становиться не желает. Гарри и Гермионы в тот момент в гостиной не было, но, думается мне, что донесли.       Этот Поттер своего противника предупреждать бы не стал, тем более, Диггори тоже так себе как лидер и человек. Мог бы факультет свой одёрнуть. Это ведь не только Поттера унижало, но и самого Диггори, его факультет и Хогвартс, в конце концов. Такая эскапада — и на глазах у заграничных гостей. Ну не идиотизм ли? Хотя ему все факультеты подвержены. Эпидемия? Генетическая черта магов как расы? Но про политику все твердят, а такие ляпы допускают… То тролли шастают, то дементоры не пойми где летают, то на официальном мероприятии беспорядки и драконы с цепи срываются… М-да…       Так вот, я абсолютно уверена, что Диггори про драконов знал. Это ведь не только соревнование участников. Престиж школы, страны и всё такое… Тот же отец хаффлпаффского чемпиона возглавляет отдел контроля магических популяций в министерстве, драконов без его ведома провезти не могли. Нет, определённо, Диггори знал про драконов ещё до того, как бросил своё имя в кубок. Да и та же Спраут своих подопечных в обиду не даёт — обязана была намекнуть.       А то, что не вышло… Хотя почему не вышло? Выжил. Как потом я послушала обсуждения, выходило, что он неправильную тактику выбрал. За баллами погнался, а не за эффективностью. Обхитрил, отвлёк, яйцо умыкнул, но под струю пламени попал. Частично, краем. Но ему хватило. Лежит теперь в Мунго и вряд ли к Святочному балу выпишется. Флёр тоже хитростью взяла. И пострадала тоже случайно. Юбка, на радость болельщикам, сгорела в мгновение, и я не верю, что ожогов она не получила. Пусть и искры, но драконьего пламени. Крам на мелочи и хитрости размениваться не стал, а то, что кладку растоптали и баллы снизили, ему фиолетово. Он так и сказал. Зато жив и цел. А престиж, он не только из баллов складывается. Баллы, они субъективны.       Поттер, конечно, не мог не выделиться. Силы много, дури тоже. А то, что дракона над трибунами болельщиков поднял, так это вообще — тушите свет. Один залп, даже случайный, и всё. Что-то мне подсказывает, что над школьными трибунами соответствующие щиты ставить не стали. Бесплатные места всё-таки. С какой скоростью я оттуда драпанула и Парвати с собой утащила — вспоминать страшно. Впрочем, я не одна такая была. С инстинктом самосохранения.       Яйцо наш самоубийца добыл, дракона чудом усмирили нервно трясущиеся от ужаса драконологи. Их полыхание огня над трибунами проняло до печёнок. То, что по вертлявой цели разъярённая самка безостановочный залп давала, — фигня, а вот за то, что она с цепи сорвалась, спросят именно с них. Возможно, уже и спросили. И Поттеру высказали много всяких хороших слов. Вот на этой волне эйфории и гнева объявился Уизли. Весь в белом. И огрёб соответственно. Теперь дуется, что его великодушное прощение отвергли. М-да…       А на носу Святочный бал и поиск пары. И школа снова бурлит, кипит, истерит. Герой наш мнётся. Гермиона дуется, но ждать, когда он решится, явно не стала. Девочки строят глазки, Поттер не понимает, а может, и талантливо притворяется. А мы…       — Невилла берём, Невилла, — шепнула я. Он мальчик порядочный и ответственный. В подлости и предательстве, в отличие от некоторых, замечен не был.       Вот так и живём. Сплетничаем о своём, о девичьем. Пьём тыквенный сок и травяные сборы с убегающими лягушками и прочими экзотическими анимированными сладостями. Читаем журналы. Интересные, кстати, журналы. Для умеющих читать и думать там много что написано. А раздел заклятий и проклятий для домохозяек… Просто мечта для тех, кто умеет думать нестандартно. Ну, будем считать, что в мире, в который мне не посчастливилось попасть, я более или менее разобралась. Можно и по сторонам посмотреть, себя показать…       Народ постепенно собирался в гостиной. Формировались парочки и небольшие группы и под завистливыми взглядами малолетних «неудачников» отправлялись на Святочный бал. Поттер пригласил Парвати, парой Рона оказалась её сестра Падма. Как они договорились, если до сих пор были на ножах, я не понимаю. Но, видимо, всё было сделано в последний момент, поскольку Лаванда о планах подруги не знала, та лишь задорно ей подмигнула, подхватив нашего чемпиона под руку. Предложить руку даме он не додумался. Не то, что наш Невилл. Патил была бесподобна, но её традиционный индийский наряд — сари, если не ошибаюсь, — под кокетливо распахнутой мантией совершенно не сочетался с изумрудной мантией Поттера, что укладывалось в версию о спонтанности решения. А вот злобный взгляд младшей Уизли, направленный на нашу подругу, мне совершенно не понравился. И да, Поттеру никто не сказал, что можно пригласить партнёршу и с младших курсов. Вот он, недостаток слишком узкого круга общения.       Гермиона, поразившая всех своей ухоженной внешностью и макияжем, широко улыбалась МакЛаггену. Неожиданно. Я была абсолютно уверена, что она поразит Хогвартс ещё раз и откроет бал с Крамом. Ведь он явно около неё увивался, в библиотеке подсаживался, разговоры вёл, коверкая её имя. И тут такой облом. Жаль. Красивая была сказка.       «Именно что сказка, — долетела до меня чёткая и циничная мысль Лаванды. — Статусное мероприятие. Международное. При всех своих талантах Гермиона противопоставляет себя магическому миру, обвиняя тот в отсталости и не желая в него интегрироваться. Зато с завидным упорством пытается привнести в него свои прогрессивные мысли, чем ещё сильнее отталкивает от себя окружающих. Шикарное платье и безупречный внешний вид ещё не делают из неё леди высшего света. Ко всему этому должно прилагаться умение вести себя. И чувством такта Грейнджер тоже не отличалась. Крам просто не рискнул, справедливо опасаясь, что неудачная партнёрша уронит его репутацию на мировой арене, а этого он допустить никак не мог, поскольку, как чемпион, представлял не только себя, но ещё и свою школу и страну».       И тут политика. А такая была очаровательная сказка.       Партнёрша Крама была далеко не столь красива, как Гермиона, но держалась с царственной осанкой и танцевала просто божественно, что скрасило несколько неуклюжего на земле болгарина. У Поттера дела были настолько плохи, что даже ловкая и гибкая индийская танцовщица не смогла спасти положение. Капитан квиддичистов с факультета умников поливал слюнями уже не слишком довольную выбором Делакур, а вот Диггори отсутствовал, так и не оправившись от ран. Печально.       Бал оказался не слишком радостен. Нет, Невилл был безумно мил, неплохо танцевал и не давал мне скучать. Не то что Поттер, забывший свою партнёршу почти сразу и отслеживающий ревнивым взглядом Гермиону, а иногда и подкатывающий к ним, чем безмерно бесил МакЛаггена и портил вечер ещё и своей подруге. Тоже мне Отелло, что же сопли так долго жевал? В результате Парвати это всё надоело и она демонстративно покинула стол чемпионов, подсев к нам с Невиллом. Боюсь, скандал всё-таки будет.       Бал и каникулы — это всё скоротечно, а вот нас, простых учеников школы магии, от учёбы и экзаменов никто не освобождал. Хотя на месте Поттера я бы не расслаблялась. Снейп, во всяком случае, ему это припомнит и спросит всё, что тот пропустил. А ещё он ему припомнит игнорирование подсказок, пусть не явных, пусть сильно завуалированных, но подсказок! Снейп снизошёл! Это вообще нонсенс! Да он такую лекцию закатил про терморегулирующее зелье, несколько раз акцентировал внимание на условиях его использования. МакГонагалл, Флитвик… все! Все давали подсказки. Не прямые — условия проведения турнира запрещали. Но намёков было! Но нет, намёки и подсказки мы не понимаем и не слышим. Как Грюм только умудрился пробиться сквозь эту блокаду? По-моему, он и сам в шоке.       Поттер и Грейнджер шушукаются, терзая какой-то несчастный фолиант. Гермиона яростно трясёт кудрявой львиной шевелюрой, ёжик медленно закипает, как чайник, разве что ещё не дымится. Товарищи по факультету уже подозрительно начинают коситься в сторону геройской парочки. Рыжие бросают нехорошие взгляды: близнецы — расчётливые, седьмая — ревниво-ненавидящие, Рон — откровенно завистливые, бешеные и предвкушающие, словно от качественно сделанной гадости. Ещё немного — и он сорвётся, опять забыв, что объявил бойкот. Ну, сам виноват.       — Гарри, а ты плавать умеешь? — Кокетливый голосок Лаванды заставил вздрогнуть не только увлечённую парочку, но и всех прислушивающихся.       — А тебе какое дело, Браун? — недовольно буркнул он, бросив раздражённый взгляд.       — Мне — никакого. А вот вторым заданием турнира всегда бывает что-то, связанное со стихиями. — И глазками хлоп, хлоп.       — Я знаю! Я читала, — отбрила Грейнджер, гневно сверкнув глазами, и с высокомерной миной на мордашке снова уткнулась в книгу, подсовывая её Поттеру прямо под нос, отвлекая.       Как мило. Ну, если мы желаем демонстративно игнорировать подсказки окружающих, то кто же тогда сам себе злобный буратино? Вон, полгостиной уже многозначительно переглядываться начало. А Парвати яростно принялась дёргать за рукав мантии и сделала страшные глаза, едва Лаванда к ней развернулась. Блондинка презрительно фыркнула, быстро стрельнув глазками к объектам сплетен. А затем они разразились задорным заливистым смехом, отдающим некой толикой злорадства. Ведьмы!       Трибуны тихо шумят от предвкушения, жадно рассматривая вышагивающих на берегу чемпионов. Крам, невольно ёжась под оценивающими взглядами, слегка поигрывает мускулами и словно невзначай бросает заинтересованные взгляды на француженку. Флёр чужие взгляды не смущают. Она в них купается: что в восхищении, что в зависти… Мелкие сглазы и невольные проклятья скатываются с неё, словно песок. Она легко разминается, демонстрируя великолепную растяжку, прекрасную фигуру и природное очарование. Диггори на их фоне несколько теряется, закутанный по уши и не спешащий скидывать мантию. Поттер ожидаемо где-то запаздывает. Комиссия волнуется.       А, нет, вон бежит.       Рядом с нами возникает взмыленная и лохматая Гермиона. Гарри быстро подходит к другим чемпионам. Над озером разносится радостный и задорный голос Бэгмена, объявляющего задание на второй этап. Судя по напряжённой фигуре, гриффиндорский чемпион ожидал иного. Отмашка, сигнал — и чемпионы дружно бросились в холодное озеро. На берегу осталась лишь маленькая фигурка Поттера.       — Да как же так?! — экспрессивно воскликнула Грейнджер. — Мы же были уверены… Я же всё рассчитала!       — О! Какой же это удар по самолюбию, — тихо хмыкнула у подруги над ухом Парвати. — Мне кажется, эта заучка больше переживает о собственном просчёте, а не эпичном провале Поттера.       Лаванда звонко рассмеялась.       — А знаешь, это было весело: почти в открытую давать им подсказки и наблюдать, как они их бездарно… Хотя нет, вначале было обидно, — поправилась она, — уже потом весело, когда убедилась в их беспросветной тупости.       Девочки вновь заразительно захихикали, чисто рефлекторно стреляя по сторонам глазками.       — Да как вы можете! — взорвалась Гермиона, справедливо отнеся обидный смех на свой счёт.       На девочек гнев однокурсницы не произвёл ни малейшего впечатления, и они снова захихикали, сверкая самодовольными глазками, выводя Грейнджер из себя ещё больше.       — Все вы предатели! — оставив последнее слово за собой, Гермиона, взмахнув впечатляющей гривой и гордо задрав симпатичный носик, удалилась с трибун.       — Вроде умная, — пробормотала Лаванда, заворожённо следя, как в воздухе, медленно извиваясь, к земле летит длинный каштановый волос, — но, по сути, такая дура…       — Угу, — мрачно согласилась Парвати и быстрым движением перехватила волос почти у самой земли. — Рано или поздно она меня достанет, — пояснила она свои действия в ответ на удивлённый взгляд подруги. — В любом случае пригодится.       Лаванда беспечно пожала плечами. Если кто-то, учась на факультете храбрых и отважных, уже от факта своей принадлежности мнит себя бессмертным или неуязвимым, то кто она такая, чтоб учить того, кто не замечает очевидного. Не в первый раз уже на этом обожглась.       Шрамоголовый пацан, кутаясь в мантию от промозглого февральского ветра, щедро разбрасывающего снежинки, неверяще смотрел на гладь Чёрного озера, где несколько мгновений назад скрылись чемпионы. Вся его ссутулившаяся фигура просто кричала о безмерной растерянности и искреннем удивлении.       М-да, что-то пошло не так… Ничего удивительного для одиозного интерната, затерянного в горах Шотландии!       — И знаешь, — тихо сказала подруга, незаметно накинув чары приватности, — я должна тебя поблагодарить за ту подсказку. Если бы не это, то там… — Она кивнула на озеро. — …могла бы быть и я.       — Да ладно?! — изумилась Лаванда, покосившись на четвёртого чемпиона.       На промёрзшем пляже, омываемым легкими волнами февральского озера, празднично украшенного хрустящей шугой, постепенно разгорался скандал. Бэгмен кружил пчелой-переростком вокруг Поттера и что-то усиленно ему втирал на повышенных тонах, однако звуков до нас не доносилось. Поттер в ответ усиленно мотал головой в отрицательном жесте, да так, что очки норовили слететь с переносицы. Парень аккуратно отступал от разошедшегося мага, экспрессивно размахивающего руками, и шаг за шагом удалялся от кромки берега. От трибуны судей степенно выдвигался Дамблдор, однако Грюм успел первым, подкравшись незаметно и что-то рявкнув прямо над ухом парня. Поттер от неожиданности подпрыгнул и шарахнулся в сторону, разом сведя на нет своё тактическое отступление.       Пререкание с преподавателем ЗОТИ оказалось делом бесперспективным, и чемпион просто полетел в воду от мощного толчка. Короткий всплеск — и гладь холодного зимнего озера сомкнулась над головой незадачливого гриффиндорца. Место для начала турнира выбрали с резким обрывом берега на глубину.       — Надеюсь, плавать он умеет, — пробормотала Парвати.       Ответ на тот вопрос последовал незамедлительно. Поттер таки вынырнул на поверхность и с отчаянностью тонущего человека принялся барахтаться в воде. Про палочку и чары он даже не вспомнил, а скользкий берег обрыва не давал возможности удержаться, обваливаясь под ладонями. Грюм и Бэгмен что-то кричали, пока намокшая мантия не взяла верх в этом противостоянии и не утянула подростка на дно.       В этот момент берега наконец-то достигли Дамблдор, Помфри и взволнованная Гермиона, что-то отчаянно кричавшая. Очень надеюсь, что об абсолютном неумении чемпиона держаться на воде и тем более под водой. Маги — мастера не замечать очевидного. Трибуны возмущались и свистели. Компания на берегу продолжала бурно ругаться уже в расширенном составе. Наконец директор, сдавшись под двойным напором гриффиндорки и колдомедика, нарочито медленно вынул палочку и пафосно ей взмахнул, не проронив и звука. Тело подростка вылетело из воды с чавканьем, окружённое брызгами и пеной, словно озеро не хотело расставаться со своей добычей, и тяжело упало на замерзший песок. Живые так не падают.       Судя по отчаянному визгу Грейнджер и бросившейся к пациенту Помфри, я угадала. Реанимационные действия по оказанию первой помощи захлебнувшемуся человеку в магическом мире не слишком-то отличаются от привычных мне. Директор бросил быстрый, нечитаемый взгляд на своего ученика и так же степенно и неторопливо удалился к остальным судьям. Со стороны трибун, придерживая рукой шляпу, к озеру неслась МакГонагалл с невиданной для неё прытью. Вдвоём они, подхватив подростка, быстро рванули в сторону медицинской палатки, преследуемые Гермионой в стремлении помочь или помешать на волне паники и истерики.       — Спасибо! — с чувством сказала Парвати, пристально вглядываясь в глаза Лаванды.       Та лишь вопросительно изогнула бровь в немом вопросе в стиле незабвенного Снейпа.       — Я могла бы быть там, на дне, — повторила Патил. — Я же была его партнёршей на балу. Вначале предложили меня, но отец отказал директору в моём участии в турнире. Нет, он сначала спросил меня, — поправилась она, видя непонимающий взгляд, — имеет ли смысл рассматривать Поттера как возможного жениха. Но это же Поттер! — фыркнула она. — Да и насчёт водной стихии ты сказала однозначно. Я категорически была против. Да и от Уизли в этом случае житья бы не было.       — И ты молчала?! — изумилась Лаванда.       — Клятва о неразглашении, — просто ответила она. — А вот Уизли подписали контракт.       — Точно знаешь?       — Да. Младшая Уизли жаловалась, что родители согласились на Рона, а она бы была лучшей кандидатурой. Ну ты знаешь: она с первого курса по нему сохнет.       — А как же клятва? — удивилась блондинка.       — Ну, я же молчала, — хихикнула Парвати, — а вот Уизли, видимо, клятву не давала, а раз я в курсе, то мне в жилетку она и плакалась. Наивная. А вот Поттера жалко.       — Ой, я тебя умоляю! Сомневаться в квалификации миссис Помфри идиотов нет, а клиническая смерть обратима в первые пятнадцать минут. И в последующие вроде бы тоже, только за качество объекта я не ручаюсь. Хотя… Это же Поттер! Там мозгов всё равно нет!       И девочки снова обидно засмеялись, а затем, вынув омнинокль, жадно принялись рассматривать озеро, передавая артефакт друг другу по очереди.       Первым вынырнул Крам, поразив судей великолепным владением трансфигурацией и контролем; наличие антропоморфной формы половинка на половинку ещё не является подтверждением статуса анимага, но показывает уровень мастерства. В любом случае полный оборот бесполезен. А так он обеспечил себе возможность дыхания и быстрого передвижения под водой и оставил возможность колдовать. Невербально. Чем и заработал дополнительные баллы. И ещё заклятие держало в стазисе пленников лишь до момента освобождения, после — проблемы чемпиона. Отчётливо было видно, как перепугалась болгарка, обнаружив себя на дне озера, и быстрые и чёткие действия Виктора, накинувшего на неё чары головного пузыря и согревающее, поскольку февральская водичка сильно бодрит.       Вторым пришёл Седрик, притащивший Чанг. Ну, там явно дело к свадьбе идёт, раз в качестве приза ему китаянку подсунули. Особенно в свете последних откровений Парвати. Да и статусное мероприятие этот турнир — такие пассажи просто не проходят. Крам, судя по всему, тоже почти окольцован.       Осталось всего два пленника. Рыжий Рон, в путь за которым наш бравый гриффиндорец не пожелал отправляться, заочно сойдя с дистанции. И белобрысый ребёнок. Это явно приз Флёр: если правильно помню, то её сестра. Парня, что сопровождал француженку на балу, по понятным причинам к столбу не приковали. Белокурая бестия отрывалась по полной, устроив массовое побоище и намертво завязнув в длинных водорослях, из которых так подло били водяные черти. Помня откровения Крама, французская чемпионка не сдерживалась, щедро разбрасываясь площадными проклятиями, непрерывно кастуя всякую гадость чуть ли не с обеих рук. По странному стечению обстоятельств все воинствующие жители Чёрного озера кинулись именно на неё, слегка куснув других посетителей чисто для проформы. Флёр не повезло. Или им, судя по разбушевавшейся девочке. Так или иначе, было очевидно, что в отпущенное время вейла даже до пленника не доберётся.       Спустя час гулко ударил гонг, отчётливо слышный даже под водой, сигнализирующий об окончании испытания. Русалки, охраняющие пленников, дико возликовали, потрясывая трезубцами, Флёр взъярилась, практически вспыхнув огнём, но это ей не помогло: гигантский кальмар, стремительной тенью выскочивший из глубины, одним броском вышвырнул строптивую гостью прочь. Взволнованная и изрядно потрёпанная чемпионка металась по берегу, норовя вновь нырнуть в неприветливые воды, однако организаторы ловко пресекали все её попытки.       — О Мерлин! Что они творят?! — воскликнула Парвати, поднеся омнинокль к глазам.       — Что там? — заволновалась Лаванда.       Патил в ответ молча протянула артефакт. В городе русалок отвязали пленников, принудительно развеяв наложенные чары: две далёкие фигурки отчаянно бились, пуская пузыри и отбиваясь от пленителей, растаскивающих их в разные стороны. И отнюдь не к поверхности. Заволновались трибуны, указывая на озеро, некоторые особенно продвинутые швыряли красные искры прямо в судейскую коллегию, вот здесь и вскрылось, что избранная глухота и слепота последних обусловлена мощными защитными чарами.       В конечном итоге в озеро прямо с трибун влетела разъярённая вейла, отшвырнув с дороги кинувшегося было наперерез Бэгмена. Парой мгновений позже над серой гладью воспарил на метле месье Делакур, целеустремлённо бросившись в погоню за младшей дочкой. Судьи наконец-то отвлеклись от обсуждения оценок и попытались привести всех к порядку, но попытка провалилась. Зато мы имели честь любоваться, как мадам Максим, экспрессивно ругаясь, за шкирку тащит Крауча к озеру. Тот же трюк она пыталась провернуть с Дамблдором, но тот ловко увернулся, однако опуститься до степенности не дали Каркаров и болгарский министр, дуэтом подгонявшие его к месту событий.       Над озером уже парили несколько французов, включая чемпионку. Кто-то добросердечный постарался добыть для неё метлу. Делакур мчался, словно по прямой наводке. Вполне возможно, так оно и было. Зависнув прямо над группой, утаскивающей его дочь, он, отбросив прочь метлу, ловко перехваченную Флёр, без всплеска вошёл в воду, предварительно кинув под ноги сложную сеть чар. Мадам Делакур застряла на полпути, окружённая разозлёнными подводными жителями. Вот только старшая вейла оказалась похуже дочки. В смысле характера и подлости приёмчиков. Под водой развернулся настоящий ад, такой, что даже гигантский кальмар испуганно поджал обожжённые щупальца и поспешил скрыться.       — Что происходит? — раздался над ухом знакомый голос с резкими командными нотками.       — Не тебе ли лучше знать? Ты была в центре событий, — не осталась в долгу Лаванда, передав артефакт подруге и повернувшись к новой собеседнице.       Та недовольно поджала губы и промолчала. Ясно. Прогнали.       — Мне кажется, министерство снова облажалось, — заметила она, кивнув на шумиху. — Ничего не могут качественно сделать.       — О! — протянула Браун. — Патриотизм просто зашкаливает. С чего ты взяла, что только наше министерство?       — А кто ещё? Директор Дамблдор сделал всё возможное, но это… — Она снова кивнула вниз.       — Да что не так-то? — взорвалась Лаванда. — Или ты не можешь успокоиться, что просчиталась, несмотря на уйму подсказок?       — Каких подсказок? — Хлопнула глазами Гермиона.       Лаванда тяжело посмотрела на неё и промолчала.       — А, яйцо! — догадливо воскликнула она и тут же поморщилась: — Его кто-то сломал.       — Что? — Теперь хлопала глазами Лаванда.       — Кто-то с факультета, в спальне мальчишек. Так Гарри сказал. Мы пытались восстановить по косвенным признакам. Второй тур — стихия. На первом был дракон. Мы решили, что будет либо огонь, либо воздух.       — Почему? — просто простонала Лаванда.       — Дракон ассоциируется с огнём и воздухом. Земля и вода в феврале? Да ещё и ничего не видно. — Она кивнула в сторону озера. — Это же бред! Все сидят и ничего не видят. А огонь? Седрика вспомни. А воздух — это очень удачно. Гарри — ловец.       — Да кто тебе сказал, что никто ничего не видит, Гермиона? Билеты только для нас и прибывших кандидатов бесплатны, а остальные стоят целое состояние. И ты думаешь, они пришли просто посидеть?       Грейнджер демонстративно посмотрела на озеро, а затем со здравым скептицизмом на Браун.       — А потолок в Большом зале тебе ни о чём не говорит? — вкрадчиво поинтересовалась блондинка, пока я с трудом отходила от убийственной логики.       — Это магия основателей, Браун, — снисходительно услышали мы ответ.       — Ага, а колдографии, сквозные зеркала, омнинокли — тоже заслуга основателей, нет?       — А это здесь при чём? Никто не фотографирует под водой, а омнинокли были на чемпионате по квиддичу, но он же не под водой! Да и не действуют они. Думаешь, я не проверила?       Парвати молча протянула ей омнинокль. У неё тоже не нашлось слов. Гермиона озадаченно посмотрела на подруг, а затем всё же взяла артефакт и на несколько секунд выпала из реальности. Браун и индианка безмолвно переглядывались и озадаченно косились на сокурсницу.       — Вы не представляете, какие кадры я наснимал! — раздался радостный вопль воодушевлённого Криви.       Подскочив к девочкам, он с невероятной быстротой защёлкал камерой, случайно толкнув Гермиону при выборе ракурса.       — Там такое творится! Такие кадры! Закачаешься! — не замолкал он. К объективу его камеры был прикручен очень знакомый артефакт.       Тоже непростой персонаж, несмотря на то, что маглорождённый. Или окаменение на втором курсе на него так повлияло, что вдребезги разбило розовые очки очарования сказкой волшебного мира. Но ведь и Гермиона разделила его участь. Вот только это не подвигло её на изучение окружения, в отличие от маленького папарацци. У него и камера магическая, и в артефактах разбирается.       — Что происходит? Как? — ошарашенно выдавила Гермиона.       — Ну, ты же слышала условия, — протарабанил Колин. — Вот русалки и поступили по духу и букве договорённости. В лучших своих традициях. И топят заложников.       — Но как же так?! — Грейнджер экспрессивно взмахнула руками.       — Аккуратнее! — Парвати отняла у неё артефакт. — Сломаешь же. Вон… — Она махнула в сторону палатки сувениров. — Купи себе такой же. Только вот с таким значком. — Ткнула она на руну воды, выплавленную на артефакте.       — О! Вот это да! — снова воскликнул Колин. — Вот это размах! Только почему наши медлят?! Делакур не сможет спасти двоих! Их растащили в разные стороны. Самое время, пока эта ведьма отвлекает на себя всё внимание русалок!       На берегу озера разгорался очередной скандал. Директора школ, министры и прочие учредители турнира спорили с делегацией подводных жителей. Судя по всему — бесполезно! А меж тем украденные потеряшки уже захлебнулись. В озеро, кроме четы Делакур, никто не рвался. С одной стороны, понятно — те бросились спасать дочь, а вот Уизли на трибунах не было.       — Спасибо, — тихо прошептала Парвати и крепко обняла со спины.       Как её пробрало. Хотя… Мистера Патила на трибунах тоже не было. Дорогое это удовольствие — билет на чемпионат. Они ещё и по турам продаются. Так что никого из наших родителей там не было, за исключением таких, как Малфои и прочие, способные позволить себе такую роскошь. Родители девочек только деньги прислали на омнинокли, да и то подруги решили сэкономить и приобрели один в складчину. А дрожащая Парвати очень живо представила себя на месте шестого Уизли. Но вот что странно, если мистера и миссис Уизли на трибунах не было, то старшие братья Рона были. Но, что показательно, февральская водичка и злые русалки сильно приглушали родственные чувства. Даже авроров, следящих за безопасностью, не подопнули. Так и сидят на своих местах. Печально.       Делакур вылетел из воды, как пробка от бутылки, в водорослях и, кажется, в ошмётках чьих-то тел, осыпавшихся с него в воду. Метлу ему швырнули прямо в воздухе, виртуозно освободив от добычи, и на бешеных скоростях рванули к берегу. Там уже призывно махала руками мадам Помфри, ассистирующий ей французский медик заканчивал расчерчивать классический реанимационный сигил, вбивая в навершия испещрённые рунами короткие штыри. Из палатки зельеваров мчался Снейп, в руке его опасно покачивался блестящий котёл, оставляющий за чародеем мерцающий шлейф паров. Его коллега двигался более степенно, поэтому существенно отстал. Палатка зельеваров вообще начала парить раньше, чем болельщики стали собираться на трибунах; что поделаешь, многие реанимационные зелья куда более эффективны, если свежие. Вот и готовились зельевары к форс-мажору заранее. Девочку откачают. Я не сомневалась. А вот шестой Уизли так и остался на дне озерном. И вейла, прочно завязшая в противостоянии с подводными жителями, — над местом их схватки аж вода кипела — явно слегка увлеклась и о второй жертве-утопленнике позабыла.       Как выяснилось впоследствии, я была немного не права в части бездействия большинства. Да, судьи и присные долго и со вкусом ругались с русалками, демократично надеясь воззвать к их… ну, не знаю… Голодный от пищи не откажется, тем более просто так. А условие было объявлено во всеуслышание. Подводный народ, как выяснилось, английский прекрасно понимает, когда им это выгодно. И Поттера ещё на вид поставили, как законную добычу у них несправедливо отнятую. Короче, развели политесы и любимое занятие высоких чинов: словесное кружево и завуалированные речи ни о чём — не до бедных тонущих заложников.       А вот о преподавателях Хогвартса я и позабыла. Точнее, не приняла их во внимание, памятуя, какая хрень в принципе в школе творится, и искренне считала, что отсутствие летальных исходов — невероятная детская удача и залитый в учеников нервными родителями Фелицис, не иначе. Так вот, любимый преподаватель Лаванды — профессор Трелони, всеми порицаемая алкоголичка и, по мнению большинства, шарлатанка, любящая выдать сентенции под высокоградусными парами исключительно в мрачных тонах. Хотя немногие в её даре абсолютно не сомневались, но вот ярых противников было большинство. И первая из них — заместитель директора. К тому же, свято уверенная в своём кумире. Поэтому стоило штатному оракулу заикнуться о грядущих неприятностях, как её быстро и уверенно заткнули. Впрочем, безбашенную гадалку это не смутило: закинувшись хересом и выйдя в гармонию с астралом, она пошла действовать в меру своего разумения.       Поэтому когда после громогласного звука гонга, сигналящего об окончании состязания, русалки, дружно отвязав пленников, потащили их в тёмные глубины, бросилась к Флитвику. Её подруга-собутыльница, оседлав верную метлу, метнулась за профессорами Бабблинг и Вектор, оголив свой фронт ответственности — воздушное пространство над местом проведения второго тура. Что поделаешь, бюрократия и любовь к экономии царит везде, даже в волшебном сообществе. Спраут спустилась с трибун сама. Прибывшие в точку сбора маги обнаружили стандартную пентаграмму и заботливо подготовленный специальный мел. Декан умников с нумерологичкой на коленке быстро подсчитали ритуал, подправили пентаграмму и жахнули, не пожалев сил.       Рона и комок облепивших его тел просто выдернуло из озера, неслабо приложив о промёрзлую почву. Русалки так и не отпустили свою жертву, грозно зашипев на вмешавшихся магов. И получили в ответ от подоспевшей МакГонагалл, одним взмахом палочки разметавшей агрессоров на пару десятков метров. Авроры, что характерно, прибыли последними. Даже после медиков и зельеваров. Вера моя в силы правопорядка сильно подкосилась, да. Уизли откачали, но лучше бы не делали, право слово, милосерднее бы было. Русалки не просто же так топят жертв, ради развлечения. Не-е-ет! А маг для них так вообще деликатес! То, что осталось от Рона, больше всего напоминало жертву поцелуя дементора. Тело живо и, в общем-то, всё. Маленькая Делакур на четверть вейла, и её выдернули чуточку раньше. Она оклемается… годика через два. А вот Рон…       У меня на плече тряслась в рыданиях Парвати, Гермиона усвистала к палаткам чемпионов, пользуясь отсутствием декана и медиков. Внизу набирал новые обороты незатухающий скандал, и Криви азартно щёлкал камерой неподалёку. На трибунах и подходах к замку образовалась толчея: кто-то спешил к месту событий, сдерживаемый недовольными аврорами, кто-то стремился прочь в тепло, считая лицезрение очередных разборок пустой тратой времени. А мы решили остаться. Желания толкаться не было. А что февральская погода бодрит — так мы ведьмы и не просто так погулять вышли, а с волшебной палочкой.       Скандал плавно перешёл в стадию «свали вину на другого». Особенно на общем фоне выделялся толстый коротыш в котелке, сопровождаемый розовым нечто. Получалось плохо. Дамблдор казался незыблемым как скала, предпочитая отмалчиваться с умным видом. Французы грозно шипели. Болгары демонстративно удалились, фоня на несколько километров оскорбленным достоинством. Журналисты бились в экстазе. Представители Международной Конфедерации Магов улыбались, сверкая акульими оскалами и алчными взглядами.       Попытались наехать на мадам Хуч и других преподавателей, оставивших свои посты и наплевавших на безопасность мероприятия. В ответ получили пятнадцатиминутную лекцию от преподавателя полётов — в своё время тренировавшую сборную по квиддичу мирового уровня и знакомую с организацией мероприятий подобного размаха — исключительно в нецензурных выражениях и на нескольких языках сразу. Видимо, чтобы не остаться непонятой в сборной солянке магов, её осаждавших. Записывали за ней не только журналисты. МакГонагалл небрежно отмахнулась от обвинений в свой адрес, смерив всех присутствующих суровым взглядом железной девы. Дошло до того, что ей вменили в вину не только пострадавшего Рона, считавшегося её подопечным, но и то, что она присоединилась к самопальной спасательной операции в самом конце.       Классическая чопорная дама до нецензурной речи не опустилась, но того, что она выдала, хватило на пару гвоздей в крышку братской могилы организаторам всего действа. Мало того, она упирала на свою искреннюю убеждённость в широких возможностях уважаемых магов, клятвенно обещавших всем, что жертвы, предназначенные в качестве приза чемпионов, в полной безопасности. Чего нельзя сказать о чемпионах, кстати. Но это же предусматривалось. Да и слову директора Хогвартса она верит безусловно. А вот за своего ученика-балбеса — несовершеннолетнего, вынужденного недоброй волей присутствующих политиков принять участие в смертельно опасном соревновании, — переживала небезосновательно. Что и подтвердилось на практике. Некогда ей было за специально обученными и назначенными на ответственные посты магами приглядывать. И пусть означенные маги ей более не мешают выполнять свои обязанности.       Следующей на очереди оказалась мадам Делакур, своими опрометчивыми действиями разозлившая подводных жителей. Слова прекрасной даме, ещё не отошедшей от боя и желающей продолжить выяснять отношения и на суше, не дали. Силенцио от монументальной мадам Максим и её пристальный прищур с гастрономическим интересом на всех присутствующих быстро остудили горячие головы. И сообщение, произнесённое скучающим голосом с сексуальными грассирующими нотками о том, что бабушка юных участниц турнира с подругами-перечницами уже в Хогсмиде и с минуты на минуту будет здесь. Наш министр и присные очень быстро стушевались: им и наполовину вейлы в буйстве её огненного темперамента за глаза хватило, десант в виде полноценных женщин-птиц их сильно не обрадует. Конечно, общин вейловских на территории МагБритании нет, но вот других волшебных существ хватает. И что-то мне кажется, за такое публичное унижение Британского министерства магии платить будут они — люди везде одинаковы.       Что там было дальше, мы не смотрели. Толпа на нашем пути с трибун к школе поредела, и мы поспешили покинуть наблюдательный пост, чтоб не примелькаться сильным мира сего. Этот мир крошечный, все наперечёт — ни к чему нам такое внимание. Только наш штатный гриффиндорский папарацци продолжал с упоением переводить плёнку.