Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков

— Руку выше, плечи подберите, — за любым комментарием следовал довольно болезненный удар по неверно поставленной части тела. Лукреция искренне ненавидела своего учителя танцев, возможно, за удары, похожие на хлыст, которые очень часто сыпались из палочки придирчивого француза. Порой девочке казалось, что цель урока — не научить её элегантным движениям и танцам, а просто побить. — Сколько повторять? Здесь по-другому, вы даже не стараетесь, — француз нарочито закатил глаза к потолку. — Я думаю, на сегодня достаточно, — Лукреция вышла из позы и выдохнула. — Что вы говорите? Я решаю, когда урок будет закончен. Вы не… — Я сказала — урок закончен, — Лукреция с гневом смотрела на учителя. — До свидания. Лукреция, словно маленькая фурия, покинула залу с опешившим учителем. Она раньше никогда не позволяла себе такой дерзости. Девочка испугалась саму себя. Она тут же подумала, что мать будет в ярости: она ослушалась учителя. Ция оперлась рукой о стену и выдохнула. После этого она довольно спокойным шагом прошла в свою комнату и переоделась в чистое платье. Ция сидела за своим дамским столиком и ждала. В её комнате тихо появилась Писк. — Хозяйка требует вас к себе, мисс Ция. — Иду. Лукреции казалось что она спускалась по лестнице уже вечность, прежде чем она достигла кабинета матери. Страха девочка уже не испытывала, вместо этого на неё напала лёгкая апатия. Дверь была приоткрыта. Войдя, Ция обнаружила мать сидящей и работающей за своим столом. — Проходи, Лукреция, садись. Подожди секунду, я сейчас, — Она дописывала отказ прийти на какое-то мероприятие, недостаточно важное чтобы посещать его, но и проигнорировать его Вальбурга тоже не могла. Ция удивленная села на скамейку у камина. Она ожидала наказание за свою дерзость, но по внешнему виду Вальбурга казалась девочке абсолютно спокойной. Дочь знала, что матери не составляет труда скрывать свои эмоции, но сейчас последняя выглядела расслабленно и естественно. Закончив письмо и отложив его на край стола, мадам Блэк встала и прошла к дочери. Сев в своё излюбленное кресло, она обратилась к дочери: — Ты, наверное, ждёшь, что я начну тебя ругать? — Лукреция в ответ лишь посмотрела в лицо матери. — Не стану. И знаешь, почему? В прошлый раз ты расплакалась, когда у тебя не получалось, а сегодня ты разозлилась. Ты проявила себя, зная наказание. — Тогда почему… в том смысле, что, если бы Сириус поступил так же… — Между поступками Сириуса и твоим есть большая разница, — лицо Вальбурги ожесточилось. — Он использует неповиновение учителям как очередной способ бросить вызов нам с отцом. Ты же пошла против учителя и его поступков, а не самого факта занятий, хотя я знаю, что танцевать ты не любишь. Однако это не значит, что теперь ты можешь дерзить всем учителям или подстраивать их под себя. — Я понимаю. — Вот и славно, — Вальбурга улыбнулась. — Ты умная девочка, Лукреция. Ступай. Теперь Вальбурге осталось решить, что делать с злополучным учителем. Не будь он широко известен в магическом мире, она бы просто наградила его парой проклятий и успокоилась, но этот вариант у неё отпал. Вдруг к ней в кабинет зашёл Орион, явно оторванный от какого-то дела: — Испуганная до ужаса Писк только что рассказала… — увидев жену Орион остановился. После ссор и скандалов — которых и в их совместной жизни было немало — или после разборок с Сириусом Вальбурга всегда долго не могла успокоиться и прийти в себя. Так прорывался её характер, который за долгие годы её родители, общество и она сама облачили в ледяные доспехи. Врожденный темперамент в минуты гнева сметал всё на своём пути. Поэтому, не заметив ничего ни в обстановке кабинета, ни в лице жены, которая смотрела на него с явным любопытством, Орион осёкся. — Не волнуйся, сегодня никто не пострадал. Пока что, — Вальбурга с удовольствием наблюдала за удивлённым мужем. — Но, может, если я не придумаю какой-нибудь другой изощренный способ избавиться от мсье Буа. — Избавиться? — Орион, замявшийся на пороге, всё-таки принял решение зайти в кабинет, предчувствуя дальнейшее развитие мыслей жены. — Скучно будет просто выпроводить его от нас… — Рекомендуй его Мальсиберу — тот его на кусочки растерзает, как только он осмелится просто достать палочку рядом с его дочерью. — Даже такое чудовище, как он, любит своего ребёнка. Хотя, сыновьям с ним несладко. Аннет обещает вырасти прекрасной леди. — Она просто милый ребенок. Он для неё готов на всё, а старших сыновей ни во что не ставит. — Отцы всегда любят дочерей больше, больше всего, правда не все это показывают, в отличие от него. Ты ли это не знаешь? — Придёт время, и она, возможно, станет частью чужой семьи, будет разделять чужие интересы. Тогда то, что я отец, помешает мне действовать в интересах собственной Семьи и Дома. — Ты собрался обучать её родовой магии и после этого думаешь, что она уйдёт в другую семью? Сможет добровольно расстаться с силой, что даёт ей её имя? — Я лишь говорю, что мы не можем исключать такую возможность. Надо оставить ей этот выбор, — Несмотря на пытающуюся возразить Вальбургу, Орион продолжил: — Подумай, ты хочешь для неё жизни, наполненной одиночеством? Ты скажешь, у неё будет Семья, Сириус, Регулус, кузины, их дети, но она будет одна. Ты верно выбрала самого сильного из наших детей, но ты ли знаешь, что цена внутренней силе? Служение Семье станет для неё целью существования, но не жизни. Блэки обязаны отдавать часть себя Роду, но не целиком, иначе это вовсе не имеет смысла. После того, как Орион ушёл, Вальбурга очень долго сидела в одиночестве и думала. ———————— Начало зимы в Лондоне выдалось неожиданно суровым. Морозы, что ударили ещё в ноябре, крепчали с каждым днём. Несмотря на временную смерть природы, жизнь волшебников шла своим чередом. Вальбурга Блэк с дочерью уже вторую неделю проводили в Блэкпуле, доводя будущую свадьбу до идеала. Беллатриса, наблюдая медленно приводимое в порядок родовое поместье, приходила в восторг. Блэк Мэнор, который находился недалеко от полу волшебного, полумагловского городка Блэкпула. Старое поместье в последний раз принимало столько гостей на свадьбе Вальбурги и Ориона — работы накопилось довольно много. Лукреция всегда приходила в восторг от мэнора, и втайне жалела, что они живут в городе, а не здесь. Большую часть времени она проводила с Беллой, своей любимой кузиной. Девятнадцатилетняя Беллатриса Блэк была довольно эксцентрична. В ней уже были видны ненавязчивые признаки семейного блэковского безумия, которое не проявляло себя вот уже три поколения. Мало кто из Семьи обращал на это внимание - все свои недостатки Белла искупала незаурядным магическим талантом, красотой и верностью Семье, а большего никто от неё и не просил. Они гуляли по территории поместья. Белла заклинаниями ловила животных и показывала кузине действия различных заклинаний. Лукреции нравилось, что Беллатриса общается с ней как с равной и взрослой. Ция внутренне не разделяла маниакальных идей подруги и сестры о грязнокровках и предателях, на обсуждение которых иногда пускалась Белла, но и против ничего не имела, так как в этом не было ничего необычного. Увидев кузину в подвенечном платье, Лукреция подумала, что никого и ничего красивее за всю жизнь не видела. Белый атлас, драгоценные камни, девиз Блэков вышитый на шлейфе платья и фаты. «Чистота крови навек» Эта фраза в сочетании с ревностной Беллой смотрелась особенно органично. В отличие от дочери, Вальбурга осталась не вполне удовлетворена нарядом, а что не нравилось Вальбурге - не нравилось и Белле. В итоге платье с четкими указаниями на недочеты вернули команде швей, хорошенько не спавших уже с месяц. Браки в аристократических кругах были делом исключительно деловым. Чаще всего, отношения в таких браках оставались натянутыми и холодными, как в случае с Сигнусом и Друэллой. Иногда наоборот: год за годом, невольно существуя бок о бок, супруги проникались друг к другу чем-то большим, строя отношения годами, как это было у Ориона и Вальбурги. Крайне редко случалось, что жених и невеста изначально нравились друг другу. Белла ничего не имела как ни за Лестрейнджа, так и против. Родольфус обладал всеми необходимыми, по её мнению, качествами: он был не глуп, красив собой, уверенно обращался с палочкой, имел блестящую родословную и был богат. К тому же, его отец состоял в связи с Тёмным Лордом, идеи которого были близки Белле как никому другому. Она была очень благодарна Вальбурге за такую блестящую партию.