Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков

Лето в Англии наступало постепенно, провожая не слишком тёплую весну. Сириус стоял на перроне, мечтательно рассматривая замок, как будто не успел запомнить даже его малейшие очертания. Джеймс слегка пихнул его локтём под рёбра, выводя из зависшего состояния. — Ладно, поехали уже, — сказал Сириус с интонацией, будто это он торопил друга. — Да брось ты, тебя даже на каникулы тут оставили, — ребята зашли в купе, где уже сидели остальные члены их компании. — Это, если честно, и напрягает, — Сириус развалился рядом с Питером. — Опять обсуждаете сложные семейные взаимоотношения? — Люпин изо всех сил отпинывал Джеймса от себя. — Да дай ты кусочек, жадина. — Вы мои запасы ещё до экзаменов съели. Хватит с вас. — С нас не хватит, — Сириус перегнулся через стол и вытянул шоколад. За привычными шутками прошла вся поездка. Выходя, Сириус пообещал попытаться им написать, но успех этого предприятия он гарантировать не мог. Попрощавшись с друзьями и выдохнув, он вышел из поезда и тут же увидел фигуры отца и дяди, которые стояли чуть поодаль от шумной толпы радостных родителей и детей. Сириус подошёл к ним в одно время с кузинами, и, попрощавшись друг с другом, представители семьи разъехались по своим домам. Сириуса смутил абстрактный вопрос отца о чём-то по поводу его учёбы, он думал что его также будут продолжать игнорировать или того хуже. Ответив ещё более распространённо и расплывчато, Сириус перешагнул порог дома. Он ожидал, что его тут же встретят сестра с братом, но вместо этого в коридоре стояла лишь бледная, но чем-то довольная Вальбурга. Сириус, помня своё прошлое пребывание в этом доме, настороженно остановился. — Добро пожаловать, сын, — Вальбурга смотрела на Сириуса сверху вниз, как бы оценивая реакцию последнего. — Мама, — Сириус прошёл мимо Вальбурги к лестнице. Он за мгновение взлетел по ступенькам наверх. Не стуча, он распахнул дверь к сестре. Комната была пуста. Сириус метнулся к брату, но его тоже не было. Мальчик проверил весь дом, прежде чем спуститься к родителям. Разговаривать с ними — это последнее, чего он сейчас хотел, но выбора у него не было. Он нашёл их в малой гостиной: отец читал какую-то книгу, а мать с холодной самодовольной улыбкой писала что-то за столиком. — Где Лукреция и Регулус, — предложение было вопросительным, однако интонация подразумевала скорее претензию. — Твой брат гостит у Поллукса, а сестра во Франции с Ирмой, — Вальбурга отложила перо. — Когда они вернутся? — Сириус стоял, сжав кулаки и смотря куда-то в пол. — Думаю, не скоро. Они заслужили хорошее лето. Вальбурга встала и поднесла белую и худую руку к лицу. Она стояла прямо напротив сына. Орион уже давно не читал, а смотрел на жену и Сириуса. Сын был в ярости, а мать холодно спокойна. Вдруг Сириус резко развернулся и убежал к себе. — Ну, что же. Два месяца наедине, в одном доме с сыном, который нас ненавидит. Если это был твой план, то пожалуйста. Вальбурга с нескрываемым удивлением посмотрела на мужа. — Мне ему надо было купить конфет, погладить по головке и похвалить за успешное окончание года? Не смеши меня, — Вальбурга села рядом с мужем. — Сейчас он разгромит комнату, потом примется крушить дом — за два месяца успеет. А ещё, у него будет время подумать, без отвлечения на его недостойных приятелей или ещё кого-либо. Орион скептически посмотрел на жену. — А других детей ты отослала, чтобы он на них не повлиял? — Орион, на них не повлиять, они нормальные, в отличие от этого, — она подняла глаза к потолку. — Лучшим выходом для него, — Блэк повторил жест жены. — Будет, если он вырастет сумасбродом навроде твоего брата. — Пожалуй, но только после того, как тот отправится куда подальше, двоих наше семейство не выдержит. —————————— Лукреция никогда раньше не уезжала куда-либо без родителей. Ирма же полностью предоставила девочку самой себе. Шато Ирмы находилось в самом начале Пиреней с французской стороны. Оно стояло как бы на огромном холме, и с его садов открывался прекраснейший вид. Цие первое время было непривычно в большом и светлом дворце, построенном из светлого известняка. В Шато было много больших и светлых окон, и ничего не напоминало обычную суровую мрачность жилища Блэков. Вскоре девочка откровенно заскучала в одиночестве и, с позволения Ирмы, пригласила Аннет. Девочки сидели на траве, плели венки и играли как самые обычные дети. Прекрасная тёплая погода редко омрачалась короткими летними дождями, и тогда девочки проводили время внутри Шато, исследовав каждый его угол и каждую комнату. Аннет и Ция часто представляли, как они вместе поедут в школу. Когда лето подходило к концу, в Шато прилетела сова с письмом от Вальбурги, и Ирма, нехотя, сопроводила девочек обратно в Англию. Не прожив там и дня, она вернулась обратно. Когда Лукреция приехала домой, первое, что бросилось ей в глаза, — почти полностью новая обстановка дома. Это говорило о том, что Сириус отрывался на свободе, как мог. Во Франции она много думала о брате, однако их разлуке это ничем помочь не могло. Пройдя в кабинет матери, куда её сопроводил Кикимер, Ция села на своё место у камина. Вальбурга задерживалась где-то, однако шум, разносящийся по всему дому, ясно говорил, что все его обитатели на месте. Ция счастливо рассмеялась — мать ругает Сириуса за то, что тот снова что-то сломал. Девочка почувствовала себя по-настоящему дома. Без брата здесь было уныло и скучно. Ничего не шумело, не менялось, а с Сириусом дом приходил в движение, и всё шло как и должно было, как бы это ни отличалось от обычных семей, это была их семья. Шум прекратился, и в кабинет зашла Вальбурга. Она приветливо, одной рукой обняла дочь, подошедшую к ней, и вместе они снова сели. — Как ты провела время? — Прекрасно. Мы ездили в Париж, мне очень понравилось, а Аннет блестяще говорит на французском, — Ция принялась весело щебетать, рассказывая матери беззаботную жизнь во Франции. — Хорошо. Я рада, что тебе понравилось, — Вальбурга сложила руки на коленях. — Ты понимаешь, что Сириус вёл себя недостойно, и твоей задачей за этот год будет реабилитировать нашу репутацию. — Я знаю, Мама. Я помню, кто я, и я знаю, что должна. — Хорошо. Иди к себе, ты устала с дороги. Как только Лукреция вышла из кабинета матери, она бросилась к брату наверх. Она налетела на Сириуса когда тот выходил из своей комнаты. — Я тоже очень рад тебя видеть, но ты меня сейчас задушишь. — Прости! — Ция отпустила брата. — Ты как тут? — Да ничего, в принципе, только скучно сильно. — Чего не скажешь по новым вещам. — Ну это так… не важно, заходи, — он пропустил сестру в свою комнату. — Через неделю мы уедем! Мы же так и не поговорили, я тебе сейчас всё расскажу. Во-первых, Чары… — Сириус принялся за увлекательный рассказ о Хогвартсе и его достоинствах, не забывая регулярно вставлять в истории их проказ. Он раз двадцать назвал Гриффиндор лучшим факультетом и продемонстрировал форму с отличительными знаками этого факультета. Ция слушала брата через слово, и не потому, что ей не было неинтересно, а просто потому, что ей было не важно, что он ей рассказывал. Лукреция просто наслаждалась обществом брата, она даже не думала о том, что случится, когда она поступит на Слизерин. Подумаешь. Ей же всё равно, где он учится. За разговорами, сборами и общим детским весельем прошла неделя. Регулус вернулся на следующий день после Лукреции, он выглядел мрачнее обычного, но Лукреция была слишком поглощена старшим братом и сборами, чтобы заметить это. Лишь однажды она озаботилась его настроением, но, получив вполне сносный по меркам Лукреции ответ, оставила меланхоличного Регулуса в покое. За два дня до отправления к ним прилетела сова со списком покупок для Сириуса. Письмо-приглашение Ция получила ещё во Франции вместе с Аннет. Если бы не Сириус, Вальбурга бы отправила Цию с домовихой покупать палочку, а всё остальное купили бы без всякого участия девочки. Однако она решила, что будет благоразумней, если Орион сопроводит девочку и присмотрит за сыном. Тот не был доволен решением жены, но и особо против ничего не имел, поэтому Орион, Лукреция и Сириус отправились в Косой Переулок. Доведя дочь до лавки Олливандера и дав ей мешочек с галеонами, Орион прошел куда-то дальше с Сириусом, который был подозрительно спокоен. Ция с любопытством рассматривала немного пыльную лавку мастера. — О, ещё одна леди собралась в Хогвартс, здравствуйте, милая. Как вас зовут? — Лукреция Блэк, — Ция повернулась к подошедшему к ней волшебнику. — Что ж, я мог бы и догадаться. Сейчас посмотрим, что вам подойдёт, кажется, вашему брату в том году я продал отличную палочку из английского дуба и волосом единорога, что же, может быть, эта, — в процессе речи мастер шарил взглядом по многочисленным стеллажам выискивая что-то. — Боярышник и волос вейлы, темпераментное сочетание, но, может… Он не успел договорить, как Лукреция взмахнув палочкой жизнерадостно подожгла один из комодов. — Так, это нет, — привычным взмахом собственной палочки он удалил возгорание и положил палочку обратно. — А вот эту, явор и единорог. Не успела Лукреция взять палочку, как та сама выскользнула у неё из рук. — Тут тоже всё ясно. Так-с, а с вами, молодая леди, не так просто, — он ушёл куда-то вглубь лавки. — Попробуйте эту, черный орешник и перо феникса, вдруг получится. Ция взяла палочку и взмахнула. Как результат — она разбила чайник, стоящий в стороне, однако неожиданностью было то, что он раскололся на две идеально ровные половины. — Интересно, думаю, мы уже ближе, — и, лукаво подмигнув, он снова отправился на поиски. — Думаю эта, тис и сердечная жила дракона, 14 дюймов. Как только Лукреция взяла палочку, она почувствовала единение с ней, а из самой палочки брызнули синие и зеленые искорки. — Прекрасно. Надо сказать, эта палочка довольно длинная, и сочетание сердцевины с деревом очень могущественное — я думаю, вам в будущем предстоят серьезные испытания, с которыми вам будет непросто справиться. Заплатив мастеру, Лукреция вышла из лавки довольно озадаченная, но неизмеримо счастливая, у неё есть палочка. Теперь она - полноценная волшебница. Прождав немного у выхода, Лукреция встретилась с отцом, но Сириуса не было. — А где… — Всё в порядке, мы просто закончили раньше, и я отправил его домой. Тебе нужно что-то ещё, или остальное купит Писк? — Думаю, пусть она. Хотя… Отец, а я могу купить животное в школу? Вопрос дочери застал Ориона врасплох. Ция никогда его ни о чём не просила, и он не знал, будет ли уместно его дочери носиться по школе с каким-нибудь животным. Однако, глядя на счастливую дочь, он решил, что пускай. — Думаю, всё зависит от животного. — Правда?! — Спокойней, Ция, не кричи. — Прости, Отец, пойдём, посмотрим, кто у них есть. — Может, ворон? Он на нашем гербе. — Вполне, — Орион подумал, что не ошибся, разрешив дочери завести питомца. — Этот красивый, какой гордый, — Ция указала продавцу на черного как уголь и взъерошенного ворона-подростка. — Только предупрежу вас: вороны не остаются у хозяев, если им не удается создать связь с ним. — Хорошо, спасибо, — и, вручив продавцу деньги, Ция взяла клетку и, довольная, подошла к отцу. Когда они вернулись домой, было уже довольно поздно, поэтому Ция, не заходя к матери, пошла к себе. Зайдя в комнату, она открыла клетку, и ворон вскочил на кровать. — Как ты хочешь, чтоб тебя звали? — Ция наблюдала за вороном, который будто оценивал обстановку в комнате. — Я бы назвала тебя просто Черным, но, по-моему, меня на нас хватит, — ворон пропрыгал ближе к девочке. — Ну так что, есть идеи? Или поживешь пока без имени? — ворон утвердительно закивал головой. — Без имени? Никто? Ворон продолжил кивать. — Тебе нравится имя Никто? Хорошо, Никто, — Ция протянула руку к питомцу, но тот предупредительно щёлкнул клювом. — Ясно, пока не трогаю. Ция позвала Писк и приказала накормить Никто, а потом легла спать. Завтра последний день дома, а потом школа и новый, неизвестный мир.