Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков

— Херню не нести, руки не распускать, и мы рискуем сохранить это заведение в целости, — Марлин уселась за столик в углу. Сириус дал знак бармену, и тот подошёл к ним уже с огневиски и двумя стаканами. Блэк дал ему пару монет (эта сумма вдвое превышала стоимость напитка, зато избавляла несовершеннолетних от табу на алкоголь). Убедившись, что вокруг них нет студентов, Сириус начал разговор: — Так ты дружишь с моей сестрой? — Да, а что в этом такого? — Марлин чуть наклонила голову. — Не знаю, мне почему-то казалось, что дружба — это немного не про неё. Я ожидал, что она соберёт вокруг себя людей, которые будут смотреть ей в рот и во всём потакать, но смотрю на тебя и понимаю, что ты вряд ли для этого годишься. — Мда, решил, что слизеринцы не способны на дружбу? — Марлин взяла в руку стакан с огневиски. — Ещё бы, ведь вы считаете себя лучше других. Храбрость, честность. Звучит действительно лучше, чем хитрость и амбиции. Только вот незадача — отпив глоток, она поставила стакан и наклонилась ближе к Сириусу: — Не слизеринцы заставляют всю школу остерегаться нападок со своей стороны. — Мы делаем это для веселья — отрезал Сириус. — Тем более, ничего серьезного никогда не происходило. Вы же презираете маглорождённых. — Не стоит обобщать. К тому же, не мы начали это. — Перекладываешь ответственность на предыдущих учеников? — На маглов. Сириус вопросительно вскинул брови, однако этот жест был явно деланным. — Ты знаешь, почему Салазар Слизерин ненавидел маглов и грязнокровок? Нет? Я так и думала. Маглы убили его возлюбленную, сестру Годрика Гриффиндора. Почему чистокровные начали презирать других волшебников? Объединялись, создавали союзы?! Потому что маглорожденные изначально боялись их, так как для них магический мир был родным, они лучше в нём разбирались, обладали большими возможностями. Маглы пытались украсть эти знания. И мы были вынуждены защищаться. Всё это привело к тому, что мы с вами имеем сейчас, но мы не выбирали ненависть, мы защищались. Рассказ Марлин произвёл на Сириуса сильное впечатление. — И, тем не менее, от Ции ты наверняка знаешь о заскоках нашей семьи, — Блэк вновь придал себе непринуждённый вид. — Те времена давно прошли, и теперь все, кто поддерживают идею чистоты крови, — не более чем зазнавшиеся жестокие идиоты, не способные принять свою неправоту. — Всё возможно. Однако твоё отношение к сестре меня смущает. К тому же, у тебя есть ещё и брат, и я не видела, чтоб за все эти годы вы хоть раз пересеклись в школе. — У тебя есть сестра или брат? — Да, две младшие сестры и брат. Я догадываюсь, к чему ты хочешь свести разговор, но они пока слишком маленькие, чтобы у нас возникали проблемы больше, чем моё нежелание с ними играть. — Думаю, Ция тебе сказала, что у нас что-то вроде перемирия, — Марлин утвердительно кивнула. — Но это не меняет того факта, что мы с ней придерживаемся совершенно разных взглядов. Про Рега я вообще молчу. — Разве семейные связи не существуют для того, чтобы объединять людей, несмотря ни на что? — Это не наш случай. Не будем об этом. — Сириуса смутило, что он был готов высказаться этой девушке на темы, о которых обычно даже не думал. — Ладно, но твоя сестра — удивительный человек; думаю, рано или поздно ты это поймёшь. А теперь, хочу спросить: чем вызван этот нездоровый интерес, который ты проявляешь ко мне уже с месяц? Я, конечно, верю, что неотразима, — МакКиннон улыбнулась. — Но не после того, как на полшколы обругала человека. Или тебя именно это зацепило? — Люблю сложности, — Сириус наклонился ближе к Марлин, заглядывая ей в глаза. Он понимал, что девушка играет с ним, но не почувствовал, что полностью поддаётся на провокацию. — Значит, поставил себе цель и решил её добиться, — МакКиннон не стала отодвигаться от Сириуса, а наоборот, как бы случайно, придвинулась ещё ближе к его лицу, положив голову на руку, локоть которой опирался на стол. — Именно так, — Сириус почти прошептал последние слова, решив сократить последние пару сантиметров между их лицами. Однако, как только Марлин поняла, что он собирается сделать, резко отстранилась и, придав своему лицу самое невинное лицо, отпила ещё глоток из своего стакана. Сириус же даже стиснул зубы от досады и проследил за движениями Марлин красноречивым взглядом. — Что ж, удача тебя в этом сомнительном предприятии не ждёт. — Да брось, я не могу тебе не нравиться. — Меня обескураживает тот факт, что ты даже не допускаешь такую возможность. Ты бы мог мне понравиться, но не когда играешь Шекспировского героя-любовника. Когда мы попытались поговорить вначале, ты мне нравился больше. — Шекспир? — Ты прямо как сестра. Спроси у своих маглорождённых друзей. Знаешь, что я о тебе думаю? — М? — Сириус чувствал себя раздосадованным. — Ты пытаешься казаться тем, кем не являешься. Всё это, — она махнула рукой, подразумевая его образ. — Наигранно. За маской бунтаря и главного красавца школы прячется юноша, который просто хочет быть нужным. Ты бежишь от себя. И мне жаль, что никто этого не понимает и не пытается тебе помочь. — Марлин встала, намереваясь уходить, однако Сириус схватил её за руку — не сильно, однако ограничив передвижения. — Думаешь, что понимаешь меня? — в глазах парня играли недобрые огоньки. — Я понимаю твою сестру. У тебя не было родителей в их привычном понимании, друзей до приезда сюда, однако, когда тебе было около двенадцати, ты разругался с сестрой и братом. Это очевидно, что ты несёшь это в себе, как и Ция. Сириус, брошенный ребёнок — это всегда брошенный ребёнок, сколько бы ему ни было лет. Спорим, ты даже себе не признаёшься, что страдаешь от этого? Но оно сидит в тебе, и ты подсознательно не подпускаешь людей к себе в душу. Мне кажется, даже твои мародёры не знают, что что-то гнетёт тебя. Сириус молча отпустил девушку. Марлин, воспользовавшись этим, поправила одежду. — Не пытайся снова так дешево меня кадрить. — она улыбнулась. — Но если захочешь поговорить… — Я понял, иди. ——————— — Бродяга… ну твою мать… — Джеймс пытался остановить Сириуса, который в очередной раз предпринимал попытку сползти с кровати. — Уходил на свидание в полной уверенности в своей победе, а в итоге нам пришлось забирать тебя нажравшегося в хлам в одиночестве. — Я не думаю, что он сейчас понимает тебя, — Питер трансфигурировал какую-то миску в тазик, имевший конкретную задачу в случае с пьяным Сириусом. — Мне интересно, что Марлин сделала или сказала, что довела его до такого, — Римус стаскивал с друга ботинки, пока Джеймс держал друга. — Блэк! Если ты не перестанешь, я тебя привяжу к этой чертовой кровати! — Поттер остановил очередную попытку тела Сириуса упасть с кровати. — Я, пожалуй, потом зайду… Поскольку у каждого из друзей было свое дело, — Сириус бесил друга, Джеймс пытался его уложить, Люпин стаскивал ботинки, а Питер колдовал «волшебный» тазик — компания не заметила вошедшую Лили, которая застала всю эту весьма любопытную картину. — Я… Это… Да он просто пьяный вдрабадан, — Джеймс отпустил Сириуса. — Лили, у тебя ничего нет, чтоб хоть как-то его в чувство привести? — Люпин наконец победил обувь друга. — Это прозвучит неочевидно, но нет, — Эванс подошла ближе к Сириусу, чтоб оценить масштаб бедствия. — У меня кое-что не сходится. Почему вы двое-то тогда трезвые? — Двое? — Питер удивился. — В отличие от вас, на Ремуса у меня ещё есть надежды. — Ты бы знала… — Джеймс решил не проигрывать на фоне Люпина, попытавшись сказать, что и Люпин тоже не всегда соблюдает правила. — Давай она не будет знать, — Ремус как-то неловко улыбнулся и сел на край кровати Сириуса. — Да, мне лучше не стоит. У меня нет никаких зелий, а идти в подземелье за полчаса до отбоя и что-то варить — нехорошая идея. Будем справляться по-другому. С этими словами Лили достала палочку. — Аква Эрукто, — произнесла гриффиндорка, направив палочку на Сириуса. К последнему почти мгновенно вернулся разум, и Сириус, попытавшись скрыться от сильного и холодного потока воды, всё-таки упал с кровати. Ремус же, сидевший на самом краю, но опешивший от столь решительных действий Эванс, вскочил, но часть воды попала и на него. — Вот и всё, — Лили убрала палочку обратно в карман. — Какого хрена?! — раздалось с пола. — Ладно это, но кто сюда металлический таз-то поставил?! Больно же! — Как у вас, однако, всё продумано, — Лили обвела взглядом парней. — А ты изначально зачем пришла? — Люпин думал только о том, как ему хочется снять наполовину мокрый свитер, но присутствие Лили ему мешало. — А, да, точно. Тебя профессор МакГонагалл звала. Вроде срочно… а я на этого отвлеклась! Всё, я пошла спать. Спокойной ночи. — Спасибо, Лили. И тебе тоже, — Джеймс закрыл за ней дверь. — Справитесь тут? — Ремус стянул мокрую вещь и достал из шкафа новую. — Разумеется, видимо, что-то срочное, раз на ночь глядя зовёт, — Питер достал палочку и начал осушать кровать Сириуса. — Да пусть на мокрой спит… — Джеймс явно был не в восторге от выходки друга. —————————— — Проходите, мистер Люпин, — профессор сидела за столом в своем кабинете. — Прошу прощения, что просила вас прийти в весьма поздний час. — Добрый вечер, что-то случилось? Лили сказала, что это срочно, — Ремус закрыл за собой дверь и остался стоять посреди кабинета, не зная, куда себя деть. — Садитесь, пожалуйста, — декан отложила перо и, сложив руки в замок, дождалась, пока студент сядет. — Мне очень жаль. На район, в котором проживает ваша семья, было совершено нападение. — Мама, отец… — Не переживайте, они живы. Ваш отец не пострадал, однако мать доставлена в Мунго. Как мне сообщили, все её раны уже вылечили, однако пока она побудет там, — обычно строгие глаза Минервы выражали искреннее сочувствие мальчику. — Это они? Из-за того, что мама не волшебница? — Аврорат полагает, что да. Нападение было совершено на пять смешанных семей, проживающих недалеко от вас. К сожалению, ваша мать единственная, кого Аврорам удалось спасти. Мне жаль, многие из пострадавших, наверное, были вашими друзьями. — С мамой точно всё в порядке? — Люпин неуверенно поднял глаза на профессора. — В полном, вскоре им найдут новое безопасное место. Я выписала вам разрешение, чтобы вы свободно могли вернуться в башню. — Спасибо, — Люпин встал и, проглотив ком в горле, вышел от декана, которая не стала его больше задерживать. Ремус думал сначала, что вернётся в башню, но вскоре понял, что хочет побыть один, а не разбираться с пьяным Сириусом, раздраженным Джеймсом и пытающимся помочь Питером. Он ценил своих единственных за всю жизнь друзей, но даже от них он не хотел слышать слова сожаления. Он сам не заметил, как ноги привели его на самый высокий уровень астрономической башни. На улице было довольно холодно, но Ремус, не замечавший этого, сел на край башни у самой ограды и прислонился лбом к железной перекладине. Он не знал, сколько просидел так. — Дерьмовый день? — Ремус обернулся и увидел Лукрецию, сидевшую на каменной плите в центре башни. — Да. Ты давно тут? — Люпин был внутренне недоволен присутствием ещё одного человека здесь. — Раньше тебя. Ты меня не заметил, — Ция встала и, подойдя к Люпину, села рядом и стала смотреть на ночное небо. — У тебя тоже? — Люпин тоже невольно обратил внимание на звёзды. — Проблемы с братом и задание по Астрологии, — Ция помахала небольшим свитком с картой звёздного неба и карандашными пометками. — Можно сказать, что и у меня сегодня была проблема с твоим братом. — Звучит так себе, — Ция выделила что-то в свитке. — Тем более, я говорю про младшего. Но, если ты тут такой из-за Сириуса, то я могу смутиться. — Нет, просто он… — Люпин не знал, как поаккуратней сказать то, что творилось с Сириусом сегодня, но в итоге сдался и решил, что, учитывая стиль поведения Ции, ему можно просто рассказать всё как есть. — Он в одиночку напился до такого состояния, когда ровно лежать не могут. Неудачное свидание, как я думаю. — Ну или нет. Марлин обмолвилась парой слов. Скорее, она просто увидела в нём больше, чем все девушки до этого, и больше, чем вы видите, и Сириусу это не понравилось. Он не любит, когда ему лезут в душу, а Марлин очень хорошо понимает людей, чего нельзя сказать обо мне. Так что мой брат решил идти по простому пути и, жалея себя, нажрался. — Так ты знала? — Ну, когда Марлин сказала, что оставила его наедине с почти полной бутылкой не самого хорошего и очень крепкого огневиски, картинка сложилась. — Что она могла сказать ему? Прости, если влезаю, просто он мой… — Друг, — Ция перебила Люпина. — Правду, она сказала ему правду. Больше не скажу, потому что Сириус сам должен с этим разобраться, — Блэк вновь отвлеклась на звёзды. — А где твоя звезда? — В каком смысле? — Блэком же дают имена в честь звёзд. — А, ты об этом. Ну, я здесь не совсем вхожу в традицию. Лукреция — это астероид главного пояса, между орбитами Марса и Юпитера. А моё второе имя — Фиби. Насколько я знаю, на небе нет ничего с таким названием. Однако его носила представительница Семьи, она была из тех аристократов, кто переехал в Англию из Франции во время Нормандского завоевания. Она никогда не была замужем и посвятила жизнь служению Семье. И история первой Лукреции похожа. Она жила в 16 веке и была дружна с Анной Болейн — они учились вместе. Когда та стала королевой, Лукреция почти покинула мир магов и жила при дворе рядом с подругой. После казни последней магловским королём Лукреция больше никогда не покидала Семью и также не вышла замуж и не имела детей. — Семья. — Да? — Я думаю, что ты и я воспринимаем эти слова абсолютно по-разному. — Скорее всего. Ремус молча продолжил сидеть рядом с Блэк, которая работала над свитком. Казалось девушка забыла, что рядом с ней кто-то есть. Так они провели достаточно много времени, и Ремус понял, что рядом с ней удивительно комфортно молчать, как будто слова вообще не нужны; не было ощущения никакой неуютной паузы в разговоре. — Ты не боишься меня? — Ремус смутился тут же, как задал вопрос. Он сам от себя не ожидал такого. — Рассказал, значит, — Ция отложила свиток и карандаш. — Скажу тебе то же, что ему: в твоём образе унылого юноши? Ответ: нет. В волчьем обличье? Бояться начну, если встречу, а нарываться и устраивать прогулки в полнолуние не собираюсь. — Ты… — Что? Слишком спокойно отреагировала? — По правде говоря, да, в школе из учеников никто не знает, кроме Джеймса, Питера и Сириуса. Ну и тебя теперь. — И они не так реагировали? — Нет, они… в общем, хорошо, но не так. — Я просто не вижу проблемы. — Проблемы? Я — монстр, — Люпин впервые за вечер посмотрел прямо в глаза Цие. — Я так не считаю, — Ция ответила на зрительный контакт. — Если бы все знали своего демона, — так, как ты — мир был бы куда лучше. Люпин с недоверием смотрел на Цию. Блэк встала и, бросив взгляд на небо, продолжила: — Ты бываешь монстром снаружи… Многие же люди являются ими изнутри, а это много хуже. — И их становится всё больше… — Люпин тоже встал и поёжился от холода. Ция поняла, о ком говорит Ремус. — Ошибаешься. Просто появился тот, кто поощряет их. В мире гораздо больше плохих людей, с общей точки зрения, чем вы обычно думаете. — Мы? — Ну, не ваша компания, конечно. Я имею в виду большинство людей. — Кроме тебя? — Очевидно, — Ция пожала плечами и улыбнулась. — Мне… проще считать, что нет хороших людей, плохих. У каждого свои цели и средства для их достижения. Люди называют человека хорошим или плохим в зависимости от собственного морального компаса. А это вовсе не объективный источник. — В таком случае ты судишь людей по себе. — Именно поэтому я так завуалировала, что не верю, что есть хорошие, — Ция искренне усмехнулась, и Ремус в ответ тоже. — Тут тоже нет объективности. — Ты прав. Ну и Мерлин с этим. Лучше стало? — Да, правда, голова сейчас взорвётся в попытках понять тебя. — Даже не старайся. Я часто несу всякий мрачный бред. Марлин начинает кричать, что-то по типу «Да мы знаем, что весь мир тлен» и уходит в другую комнату. — Как думаешь, у них там что-то сложится? — Сириус непредсказуем, Марлин эмоциональна и импульсивна. Насчёт этих двоих я ни в чём не уверена. Но, если это произойдёт, родится самый страшный союз. — Не люблю загадывать наперед, но, думаю, если Сириус решится на «серьезные отношения», — произнося последнее, Ремус повторил мимику Сириуса, и Лукреция заметила пару тонких шрамов на его лице, но не подала виду. — То это будет что-то такое. — Ну или Марлин его прикончит раньше. — Верно. — Ладно, мне пора. Приятно было поговорить с тобой. Ещё увидимся, — Ция отошла от перил, забрав с пола работу и, помахав рукой, скрылась на лестнице. ———————— — Что пишут? — Питер полулежал на открытой книге в библиотеке. — Новые нападения, хроника, что-то политическое… — Джеймс пролистывал «Ежедневный пророк», так как друзья решили отвлечься от работы над своей новой идеей. — Ничего интересного… — Сириус, умиравший целый день и не вносивший никакого вклада в общее дело, слегка завыл. — Брось, Бродяга, никто не заставлял тебя вчера, — Люпин не отвлекался от своего фолианта. — Да, я был прав: всё может быть проще, чем мы думали. — Насколько? — Надо нарисовать карту школы, не обязательно от руки, можно просто заклинанием снять общие размеры: Хогвартса, прилегающих территорий… Нас вроде учили. — Ключевое слово — «вроде»… — Джеймс отвлёкся от Пророка и внимательно слушал друга. — Так вот. И на каждом этаже замка надо будет разместить руну, вот эту, — Ремус положил на центр стола срисованный знак. — Непростая. Видишь эти тонкие линии? Слишком легко ошибиться. — Ага, а идея с отслеживающими чарами на каждом в школе — это прям огонь. Никто и не заметит, — Сириус тоже оживился. — Можно расположить их низко, у самого пола, и к тому же, нам они нужны только для связи, потом их даже стереть можно будет. — А профессора не заметят? — Директор может почувствовать вмешательство в магию замка, но я не уверен. — В чём? — Я не думаю, что это будет вмешательство, скорее, просто мы, точнее, карта, вступит в контакт с этой магией. Если замок, конечно, согласится… — Ладно, сегодня отоспимся, а завтра ночью за работу, — Джеймс встал и принялся убирать книги со стола. — Значит, Сириус и Питер, рисуете знаки. — Это ещё почему? — Ну подходите к месту в животной форме, оборачиваетесь, рисуете и обратно, вас так не заметят. Собаку и крысу ещё можно представить себе в школе, но вот оленя… — Логично. — Я создам саму карту, — Ремус поднял руку. — Окей, а я выберусь по ходу из замка и беру на себя территории.