Мистер мамочка

      Наша маленькая шалость произвела в городе настоящий фурор. Целых две недели весь город судачил об ограблении порта не переставая. Гроувер чуть подмонтировал пленку так, что время нашего пребывания в порту ограничилось пятнадцатью минутами. Братья Роджерс — Боб и Стэн (владельцы бара «Два кальмара») не слишком сильно переживали из-за двадцати банок пива, что исчезли со склада. Их больше волновало, что за придурки это сделали.       Бьянка рвала и метала. Кто-то совершил преступление в ЕЕ прекрасном городе. Следующим утром (примерно через сутки после нашей с Чейз вылазки) не успел я выйти из маяка, как Бьянка наставила на меня пистолет и заставила встать на колени.       — Перси Джексон, вы арестованы за ограбление порта, — она нацепила мне на руки браслеты и засунула на заднее сидение машины.       Бьянка даже слушать не стала Чейз. Чжан стоял как китайский болванчик и даже слова не смел сказать шерифу ди Анджело. Я видел в зеркале заднего вида, что Чейз едет за нами по пятам.       Допросной у них не было. Меня пристегнули наручниками в столу Фрэнка, за который уселась Бьянка. Она достала из ящика стола пару форм и ручку и протянула мне.       — Пиши, — приказала она.       Я лишь усмехнулся, прекрасно зная, что предъявить им мне нечего.       — У меня есть право на адвоката, — сказал я, даже не потянувшись за ручкой.       — У тебя нет прав в этом городе, Джексон, — я видел, что Бьянка злится. — С того дня, как ты появился здесь. Началась чертовщина. Я видела запись с камер, Джексон. Ты и твой приятель вскрыли замки и ограбили склад.       Я молчал. Может болтать сколько угодно. Я уже слышал, как Чейз ругается с шерифом Гарландом, который не пускал ее в участок. Дело времени, когда она ворвется и устроит скандал.       — Тебе и сказать нечего, Джексон? — самодовольно усмехнулась Бьянка. Чжан стоял за ее спиной и разочарованно смотрел на меня.       — Адвоката, — спокойно ответил я. Даже если они откажут мне, пара часов в камере точно ничего не изменит.       — Хватит, — в комнату ураганом ворвалась Чейз. — По какому праву вы задержали моего мужа?       — Он подозревается в ограблении, — невозмутимо ответила Бьянка.       — Что?! — воскликнула Чейз. Как по мне она несколько переигрывала. — Вы в своем уме? Фрэнк, — она посмотрела на Чжана, — ты ведь знаешь нас, скажи ей, что это ошибка.       — Прошлое мистера Джексона делает возможным… — Фрэнк совсем стушевался.       — Джексона? — Чейз обвела нас троих подозрительный взглядом. — Какого Джексона?       — Перси Джексона, вашего мужа, — ответила Бьянка, явно наслаждаясь происходящим. Я видел это в ее легкой полуулыбке, в хитром прищуре глаз. Так удав смотрит на глупого кролика, которому хватило наглости прыгать перед его носом.       — Это ошибка. Мой муж Питер Джонсон, — Чейз прекрасно отыграла неверие и возмущение. Ее серые глаза были распахнуты. Мне только попкорна не хватало.       Из нее бы вышла первоклассная актриса. С ее внешностью, явным талантом и… Стоп. Тут меня в краже обвиняют, а я представляю Чейз на Бродвее.       — Миссис Джонсон, вернее Джексон, — Бьянка сложила на столе руки в замок и посмотрела на Чейз. В ее взгляде явно читалось превосходство. — Ваш муж в прошлом был обвинен в торговле наркотиками и…       — С меня сняли все обвинения, — воскликнул я. Происходящее все больше напоминало дурацкий ситком.       — Мистер Джексон, даже смена имени не может скрыть того факта, что вы были связаны с бандой семьдесят седьмой улицы, — с ядовитой ухмылочкой сказала Бьянка.       — Можно воды? — попросила Чейз. Она вмиг стала бледной и села на соседний со мной стул.       — Одну секунду, — Чжан сбегал до бойлера и принес пластиковый стаканчик.       Чейз сделала пару глотков и глубоко вздохнула. Я видел как у нее дрожали руки.       — Милая, я должен был рассказать раньше, — я взял ее за руки, хоть наручники и сковывали движения. — Я много дров наломал в прошлом, но я уже совсем другой человек.       — О чем еще ты мне врал? — устало спросила Чейз.       — Все было правдой, Аннабель, — надеюсь, что мне поверят шерифы. В школе мне даже роль дерева в «Ромео и Джульете» играть не доверили. — Я лишь не рассказал тебе про смену имени. Я все тот же…       — Это ведь совсем пустяк! — воскликнула Чейз, отвесив мне звонкую пощечину. — Я пустила тебя в свою жизнь. В жизнь своей дочери. Видеть тебя не хочу, — бросила Чейз, резко поднимаясь со стула. — Кто ты Перси Джексон?       Она развернулась и ушла, унеся с собой мою последнюю надежду на спасение. Выходило что алиби у меня нет. Оно ушло вместе с Чейз.       — Спасибо, что разрушила мою жизнь, — ядовито сказал я. — Надеюсь, теперь ты довольна?       — Ты сам заслужил это, Джексон, — невозмутимо ответила Бьянка.       Как же много хотел я сказать ей. Но я сдержался. Не хватало еще выболтать в порыве злости что-то лишнее.       Адвокат так и не явился. Меня выпустили лишь ближе к вечеру, когда пришел отказ из Нью-Йорка по запросу моего досье. Бьянка была зла. Чжан извинился и предложил подвести до дома.       — Я лучше пройдусь, — я потер запястья. Наручники оставили красные полосы на них.       Пришлось идти через весь город. Я специально выбирал улицы, которые все дальше уводили меня от дома на Нептун-авеню. Из всех возможных вариантов, Чейз отвесила мне оплеуху и назвала лжецом. Я знал, что это была лишь игра, но менее тошно от этого не стало.       Вернулся в дом я лишь под утро. Тихо пробрался в свою спальню, достал сумку из шкафа и стал скидывать в нее вещи. Я не хотел оставаться здесь ни минуты.       — Что ты делаешь, Перси? — в дверях стояла Чейз, кутаясь в халат. По ней было видно, что она не спала всю ночь.       — А ты как думаешь? — ехидно спросил я. Хотелось наорать на нее, но не хотелось будить Кэсси.       — Не глупи, — она подошла ближе, выдернула футболку из моих рук и кинула ее в шкаф.       — Ты все это устроила, — я ткнул пальцем ей в плечо. — По-твоему нам поверят, что после шокирующей правды о своем муже, ты позволишь жить ему под одной кышей со своей дочерью?       — Перси, — она попыталась положить руки мне на плечи, но я их сбросил.       — Нет, Чейз, — я помотал головой. — Ты отреагировала, как считала нужным. Теперь принимай последствия своих решений.       Резко застегнул сумку, закинул ее на плечо и вышел из комнаты, проигрорировав окрик Чейз.       Я сидел на кухне в маяке и пил дешевый виски. Телефон разрывался от звонков Грейсов и Чейз. Пришлось его выключить. В дверь пару раз кто-то стучал, но я даже подниматься не стал. Столько лет пОтом и кровью зарабатывать свое доброе имя, чтобы в одночасье потерять его.       Дело было даже не в Чейз. Это я понял почти сразу, как вышел из дома. Прошло больше пятнадцати лет, а Бьянка видела во мне лишь парня, связавшегося с плохой компанией и похеревшего свою жизнь. Было больно снова слышать, что я ничтожество, как всегда утверждал Гейб Ульяно. До того, как я хорошенько избил его, когда он снова поднял руку на мою маму.       Я так долго старался забыть то чувство, что буквально преследовало меня всю жизнь — собственной неполноценности. Я всегда чувствовал себя плохим. Прогнившим изнутри. Это пытались вбить в меня и инспекторы по удо, и Гейб Ульяно, и большая часть моих школьных преподов, что смотрели не на меня, а на список проступков в моем досье.       «Такие как ты не исправляются», — самая любимая их фраза.       Но я исправился. Стал лучше. Стал хорошим сыном и братом, которым может гордиться семья. Но на другом конце страны все это не имело никакого значения, потому что Бьянка мать ее ди Анджело не могла понять простой истины — люди могут меняться.       Громкий стук в дверь разбудил меня. Вот ведь угоразтило отрубиться на стуле. Шею ломило. Было часов десять. Я прошел через кухню, собрав на своем пути всю мебель и дверной косяк.       — Какого черта ты здесь забыл, Лео? — в дверях стоял Лео Вальдес с огромным пакетом и извечной мальчишеской улыбкой.       — Пришел вправлять тебе мозги, амигос, — он не стал дожидаться приглашения и вошел в дом. — Хоть бы свет включил.       — Сейчас, — протянул я, зажигая свечу, стоящую в чашке. Керосиновую лампу искать было лень. — Так что тебя привело на другой конец города в такое время.       — Моя жена, — Лео достал из пакета пиво и контейнеры с буррито. — Точнее твоя жена.       — Не понял, — голова туго соображала после бутылки виски. Мне еще нужно было проспаться.       — Аннабель пришла к нам часов в пять, — Лео откупорил бутылки с пивом. — Ты не забрал Кэсси из школы.       — Черт, — совсем забыл. — Стоп какой сейчас день? — я ведь помнил, что Кэсси спала, когда я ушел из дома.       — Понедельник, — хмыкнул Лео. — Калипсо забрала Кэсси и позвонила Аннабель. Та приехала, как только смогла, — он отпил пива.       Черт! Я ведь в воскресенье вечером ушел из дома. Купил виски, напился и отрубился в кухне. Это странно. Я обвел комнату взглядом и еще три пустых бутылки блеснули в свете свечки. Я нажрался и потерял счет времени. Такого не было с тех самых пор, как я потерял напарника. Тогда я несколько дней не выходил из номера в дешевом мотеле, пока Талия не нашла меня, хорошенько отпинала и вправила мозги.       Я сам не заметил как слопал три буррито. Последний раз я ел еще в камере шерифа, вроде как. Точнее сказать не могу. А Калипсо так восхитительно готовила, что устоять было невозможно.       — Я пришел домой часов в восемь, и они накинулись на меня с расспросами, — продолжил Вальдес.       — По поводу?       — Они думали, что мы с тобой зависаем в баре, — пожал плечами Лео. — Когда я сказал, что не видел тебя с пятницы. Ну, когда вы Кэсси завозили. Калипсо снарядила меня буррито, пивом и отправила вправлять тебе мозги.       — А я тут при чем? Это Энни выгнала меня, — ответил я.       — По ее словам ты сам ушел, — нахмурился Лео. — И кто врет?       — Да, технически, она не выставляла меня из дома, но… Энни отвесила мне пощечину, сказала, что видеть меня не хочет, — я тяжело вздохнул. Я и сам уже запутался где здесь правда, а где лишь игра. — Решил дать ей время.       — На что? Чтобы она нашла себе мужчину без криминального прошлого? Или того, кто будет за нее бороться? — Лео хлопнул по столу рукой. — Я прекрасно понимаю тебя, Перси.       — Это вряд ли, — хмыкнул я.       — Смотри, — он расстегнул рубашку. На его груди слева была голова льва, увенчанная пятиконечной короной.       — Ты из Чикаго? — эта корона. Такие носили лишь Латинские короли.       — Эванстон, — ответил Лео. — Ты узнал татуировку, — усмехнулся он. — Да, я был в банде. Мама погибла в пожаре, когда мне было восемь. Отца никогда не знал. Парни приютили меня, дали крышу над головой, еду. Это лучше, чем попасть в систему.       — Они ведь потребовали плату, — апетит резко пропал. — Сначала мелкие поручения, потом чуть крупнее. Что ты сделал, чтобы получить корону? — кивнул на его грудь.       — Угнал полицейскую тачку, — усмехнулся Лео. — Меня не поймали.       — Ты ведь автомеханик, — меня посетила гениальная мысль. — Делал тайники в тачках, сбивал номера с двигателей и по мелочи. Работенка не пыльная. Что заставило тебя отказаться от прошлой жизни?       — Три года в Стейтсвилле. Вышел по удо, — мрачно ответил Лео. — Мне было семнадцать, когда я сел. Была облава. Мена загребли до кучи.       — Дай угадаю, на тебя повесили пару угонов и еще пару лет сверху за связь с бандой, — я открыл еще банку пива.       — Верно, — удивился Лео. — У меня были заначки. Еще год за мной по пятам ходил куратор. Я вел себя паинькой. Но как только представилась возможнойсть покинуть штат, я собрал все свои сбережения, сел на ближайший автобус и рванул куда подальше, — Лео откинулся на стуле, покрутил бутылку пива. — Пришлось пару месяцев добираться до города ангелов. Но оно того стоило, — усмехнулся он. — Там я всретил Калипсо. Я сделал ей предложение на втором свидинии. Долго не решался рассказать ей, а когда решился…       — Она приняла?       — Не сразу. Сказала, что догадывалась. Погуглила татушку. Тогда же я и набил льва. Чтобы не так заметно было. Она сказала, что прошлое не имеет значения, ведь она полюбила того, кого встретила в Лос-Анджелесе, а не парня из банды.       — Я коп, — сам не понял, как это вырвалось. — Охраняю Аннабет и ее дочь по программе защиты свидетелей.       — Так вы не женаты? — брови Лео взлетели до самой кучерявой челки. — Между вами разве, что молнии не летают.       — Я просто патрульный, попавший в немилость своего сержанта, — буррито закончились, и я перешел на шоколадное печенье. — Потому и прозябаю здесь, деля крышу со своенравной девицей.       — Стоп. Так зачем весь этот спектакль? Твой уход? Аннабель… Аннабет выглядела действительно подавленной, когда пришла к нам, — Лео откупорил еще банку пива и внимательно посмотрел на меня.       — Она заигралась, — я действительно так думал. — Мы оба заигрались. И, да, она знала, что я был связан с бандой, когда был подростком. Видимо услышать это от постороннего человека было слишком. Она психанула, я не сдержался и пошло-поехало. Мне за эту выходку начальство по шапке настучит.       — Пойдем, — Лео встал и положил мне руку на плечо. — Вы должны поговорить, как взрослые люди. Тебе сколько? Лет двадцать семь?       — Тридцать, — кивнул я.       — Так не веди себя, как подросток, — Лео постучал меня по плечу, взял мою сумку, которая валялась под столом, и закинул ее себе на плечо. — Если к тридцати ты не понял как обращаться с женщинами, тогда слушай меня внимательно. Она всегда права. Даже, когда не права, ты не должен этого показывать. Для тебя же будет лучше, поверь, — он внимательно смотрел на меня. — И еще. Даже если ты не виноват, ты должен извиниться. Должен перступить через гордость и преклонить колени.       — А это работает? — я сомневался.       — Безотказно. Это сделало мой брак сказкой, — развел руками Лео.       — Тебе с женой повезло, — хмыкнул я. — Ладно. Пойдем вправлять мозги Чейз.       — Чейз?       — Да, моей дорогой женушке, — я потушил свечу.

***

      На следующий день мне пришлось выслушать полуторачасовую лекцию от Джейсона, которая перемежалась наездами от Талии.       — Так это сработало? — спросил я, когда к нашей беседе присоединился Гроувер.       — Вполне, — ответил он, пережевывая сэндвич. — Я слежу за маячками, но уже сейчас могу сказать, что они едут на север или северо-восток. Можно с уверенностью сказать, что цель точно не Нью-Йорк.       — С чего ты это взял? — резко спросила Талия.       — В наш прекрасный город, товар доставляют морем. Это давно выяснили. Но мы не предполагали, что Гонсалес дотянул свои рученки до центральной Америки и тем более до Западного побережья.       Ундервуд на пару минут исчез из кадра, а когда появился, закинул ноги на стол, заслоняя половину экрана.       — На кой черт тебе бермуды в Нью-Йорке? — удивился я. Из-под левой штанины (или шортины?) был виден протез в черном кроссовке.       — Я в отпуск собираюсь, — невозмутимо ответил Гроувер. — Увидимся завтра вечером, Перси. Приготовь мне комнату.       — Какого черта, Гров? — спросила Талия. Ее тоже потрясла эта новость. Только Джей выглядел невозмутимо.       — Это ты задумал, Джей? — прямо спросил я.       — Перси, Гроувер всегда был твоими мозгами. А они тебе понядобятся, если не хочешь завалить всю операцию, — устало ответил Джейсон. Он снял очки и тер переносицу.       — Операцию? — переспросил я.       — Да, — вымученно кивнул Джейсон. — Я выбил у руководства вам с Чейз и Гроуверу специальный доступ внештатных сотрудников ФБР. Вы все еще под прикрытием, но теперь как агенты, это дает…       — Карт бланш, — подсказала Талия. — Я бы тоже с радостью приехала в Калифорнию, Перси, но мой сержант первостепенная сволочь.       — Шериф в курсе? — уточнил я.       — Бьянка? — Джей дождался моего кивка. — Нет. И не должна узнать. Вы сами по себе, Перси. Из помощи, только Гров. Вы лишь следите и докладываете лично мне. Я поручился за тебя, Перси. Если не справишься, мне голову оторвут большие шишки.       — Ты же знаешь, Джей, мы и не из такой задницы вибирались, — уверенно сказал я.       — Только не влезь еще в большую задницу, — попросила Талия. — Люблю тебя, Джексон, пока.       — Я тебя тоже люблю, Грейс, — усмехнулся я. — И тебя, Джей, — я оборвал звонок до того, как Джей успеет мне что-то сказать.       Итак, ФБР дало мне свободу действий, но Чейз знать об этом необязательно. Верно ведь?