Глава 11. Угнать за 75 секунд
15 августа 2020 г. в 19:25
У Талии был знакомый в УБН — старший брат Клариссы Ла Ру — Деймос. Он дал нам достоверную наводку, что в 16:55 на девятый причал порта Сан-Диего прибудет корабль с большой партией наркотиков.
УБН нужен был Гонсалес не меньше нас, но они не могли получить разрешение на операцию. У федералов слишком строгие требования к всякой бумажной волоките. Одна неверная закорючка и операция насмарку. Потому-то ему и потребовалась помощь. Мы задерживаем Гонсалеса, а Деймос все аккуратненько оформит.
Если честно я удивился тому, насколько Гонсалес популярный парень. За ним охотились и полицейские штата Нью-Йорк, и ФБР, и УБН, и парочка управлений шерифов в пяти штатах. И лишь у нас был шанс его поймать. Все просто — твои руки развязаны, если начальство не знает, что ты творишь. Победителей не судят, как говорится. А потому мы не имели права проиграть.
Я жутко переживал о нашей операции. Аннабет, казалось, все предусмотрела, но ведь никто не отменял закон Мерфи. В любую секунду все могло пойти прахом. И больше всего меня беспокоило то, что за собой на дно я могу утянуть кучу людей, которые никак не связаны с Уэллесом Гонсалесом.
Такими людьми были мой отец и единокровный брат Тайсон. Когда я только узнал о нем (мне было почти двадцать), я жутко разозлился на отца за то, что он обманывал мою маму. Знаете как говорят: «У моряка в каждом порту по жене». Я не хотел общаться ни с отцом, ни с моим тогда двенадцатилетним братцем. Потом, конечно, все решилось само собой. Мама была на отца не в обиде и даже помогала ему воспитывать Тайсона, который лишился мамы.
Еще был Нико. О нем я уже упоминал. Он помогал мне потому что мы были старыми друзьями, хоть давно и не общались. Все ж, детскую дружбу сложно выкинуть из памяти, как что-то незначительное. За него я тоже переживал. Он ведь просто судмедэксперт и далек от погонь и перестрелок.
Рейна сделала мне огромное одолжение, согласившись участвовать во всем этом. Она легко могла потерять работу, лишится карьеры опытного бойца спецназа из-за меня. Как и ее ребята из отряда SWAT: Кастор, Поллукс, Пан (он реально наводил ужас лишь взглядом из-под кустистых бровей), Малкольм и Эфан Накамура, с которым мы служили под началом Рейны в береговой охране.
За братьев Стоулл я не волновался. Они были теми еще пройдохами и могли выскочить сухими из любой передряги. Они уже давно были охотниками за головами и весьма преуспели в этом.
Вы все еще недоумеваете, зачем я все вам это рассказываю? Вы хотите экшена и крутого боевичка? Отвечу просто: я боялся. Боялся оплошать, ведь столько жизней зависело от меня. Я никогда не чувствовал такой ответственности. Я всегда отвечал лишь за себя и своего напарника. Все без малого восемь лет в полицейском департаменте я служил и защищал жителей родного города. А теперь мне, простому патрульному, предстояло потягаться с наркобароном. Единственной причиной, почему еще у меня поджилки не тряслись, был гнев. Даже ярость. Арес научил меня использовать ярость как топливо, которое придает сил, но не сжигает тебя изнутри. И да, я был не один. И это вселяло в меня хоть каплю, но уверенности, что я все делаю правильно.
А теперь я все же перейду к самой интересной части всего моего рассказа.
Рейна и Гроувер были в фургоне в квартале от порта и следили за операцией. Это было правильно по двум причинам: во-первых, у Рейны был огромный опыт в проведении подобного рода операций, а во-вторых, парень с протезом и идиотской бородкой вызовет слишком много лишних взглядов. Да и Гроувер был лучшим техником, какого я знал. И да, про его бороду, я ему и слова не сказал.
У моего отца была куча связей. Потому и его неожиданная просьба не вызвала у начальника порта никаких лишних вопросов. Нам просто разрешили взять буксир. Правда, отработать пришлось полную смену. Я, Тайсон и отец были на портовом буксирчике «Ночная тень» и с самого утра помогали пройти в гавань большим и неповоротливым баржам или контейнеровозом. Последний раз я стоял за штурвалом буксира, когда мне было семнадцать и я работал в порту Нью-Йорка. Оставалось радоваться, что я ничего не забыл.
На часах было ровно пять часов после полудня.
— Они задерживаются, — прозвучал голос Рейны в моем левом ухе. От портативного наушника очень болел козелок. Эта такая штучка возле дырки в ухе. Я даже и не знал как она называется, до тех пор, как Кэсси не решила поиграть в доктора и стала рассматривать яркие картинки в огромном анатомическом атласе. Возможно она читала, но я смотрел только картинки.
— Что-то случилось? — спросил я. Мне это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Судя по их маршруту они несколько отклонились от курса и подошли не стой стороны, — теперь говорил Гроувер. Да сегодня на море был густой туман. Это осложняло работу. — Я веду их по джи-пи-эс. Они будут у вас через пять-шесть минут. Будьте наготове.
Словно в подтверждение его слов рация зашумела, и нас вызвала диспетчер.
Я плавно вел катер к фидернему контейнеровозу, который нам предстояло буксировать. Порт в Сан-Диего был огромный и лавировать между кучей движущихся и пришвартованных судов требовало огромной концентрации. А с этим у меня всегда были проблемы.
Не без подсказок отца я все же пришвартовал корабль к девятому причалу. Если бы папа пару дней назад не сломал себе три пальца на правой руке, мне не пришлось бы управлять буксиром. Все же опыта у него было больше. Теперь вступал Коннор Стоулл, который имел опыт работы крановщиком и должен был разгрузить корабль. Я быстро поменялся с Трэвисом местами (мы были одного роста с темными волосами и примерно одинаковыми чертами лица). Он надел мою куртку и фуражку. С определенного расстояния нас вряд ли различат.
Нико, который взял на себя роль менеджера, подвез меня до нашего Троянского контейнера и запер за мной дверь. уже в контейнере при тусклом свете фонарика я переоделся, натянул бронежилет, проверил винтовки и принялся ждать, деля контейнер с ребятами из спецназа.
Мы молчали. Сквозь толстую сталь я слышал, как Нико разговаривает с водителем контейнера, как нас погрузили на тягач, как тягач тронулся и задребезжал по небольшим ухабам, которыми страдала дорога от порта в город.
Я не знаю сколько прошло время с момента нашего отправления. Из состояния некого транса меня вывел Гроувер:
— Нам тут удалось выяснить, что контейнер, который прибыл в порт из Масталана принадлежит «Эскудеро инкорпорейтед». Эта компания зарегистрирована на родную сестру Уэллеса Гонсалеса — Энрику Эскудеро. Она сменила фамилию, когда вышла замуж за одного итальянца. Она не была в штатах уже больше пяти лет и, самое интересное, что эта компания существует исключительно на бумаге.
— В том контейнере, — подключилась к разговору Рейна, — местные копы обнаружили почти сто кило героина. Он был спрятан в ведрах с клубничным джемом.
— Клубничным джемом? — усмехнулся Пан. — До чего докатились нынешние наркоторговцы.
Меня скорее озадачила эта новость:
— А куда нас везут?
Ответ я получил не сразу. Гроувер долго молчал, но все же сказал:
— Если судить по маршруту, то вы направляетесь к заброшенному консервному заводу в пригороде Санта-Клатиты. По документам он принадлежит «Эскудеро инкорпорейтед». Этот завод зарегистрирован как промышленная кондитерская фабрика готовых пирогов. Потому то джем и не вызвал никаких подозрений на таможне.
— Вы далеко от нас? — спросил я. Нас было семеро, а на заброшенной фабрике нас могла ожидать целая армия.
— Настолько близко, насколько можем ехать, не вызывая подозрений, — ответил Гроувер. — Не бойся там всего человек десять.
— Десять? — переспросил я.
— Или около того, — неуверенно ответил Гроувер. — Я подключился к ближайшей вышке и в том районе десять незарегистрированных одноразовых телефонов. Остается надеяться, что все настолько тупы, что на сделках не отключают свой мобильник.
В контейнере пришлось трястись почти три часа. Сидеть в засаде было самым худшим ночным кошмаром для меня. Все то время, что мы ехали, меня посещали не самые радостные мысли. Но все они так или иначе были связаны с Чейзами.
— Вы на месте, — сказала Рейна за пару минут до того как тягач остановился.
Мы встали у створок контейнера с винтовками наперевес, целясь немного вниз. Сведения Гроувера нельзя было назвать достоверными и мы готовились к худшему. Лучше готовиться к встрече с армией и атаковать маленький отряд, чем недооценить противника. Так говорил один из сержантов, но я, увы, не могу припомнить его имени.
Когда открылись створки контейнера мы дружно заорали:
— Полиция Лос-Анджелеса, никому не двигаться, — и наставили винтовки на преступников. Они не остались в долгу и тоже наставили на нас автоматы.
— Бум, бэби, — сказал я кодовое слово.
Мы спрыгнули на пол за пару секунд до того, как началась пальба.
— Схватите Орфея, живым, — твердо сказала Рейна. — Мы сейчас будем.
Я и Пан поспешили за субтильным блондинчиком в белом костюме. Это был один из главных подручных Гонсалеса. Орфей получил репутацию жестокого киллера, хоть внешне больше напоминал сутенера из дешевого мотеля.
Рейна и Гроувер появились именно в тот момент, когда мы уже привязывали Орфея к колонне. Благо цепей на полу валялось хоть отбавляй.
— Где твой босс? — Рейна отвесила ему звонку оплеуху. Оставшиеся бандиты и водитель были аккуратно упакованы и лежали штабелем, дожидаясь полиции, которую мы еще не вызвали.
Орфей усмехнулся. За это он получил еще одну оплеуху. Теперь он улыбался красными от крови зубами.
— Неужели вы думали, что сможете обхитрить мистера Гонсалеса? — усмехнулся Орфей, после увесистого кулака Пана. — Не хочешь позвонить своей блондиночке? — он посмотрел прямо на меня.
От его взгляда — насмешливого и самодовольного — меня прошиб холодный пот.
— Ты врешь, — уверенно сказал я.
— А ты проверь, — вновь усмехнулся Орфей.
— Перси? — на меня посмотрела Рейна. — Все в порядке?
Да кто вообще мог знать, что Аннабет взяла Кэсси и они поехали с Вальдесами к родителям Калипсо в Риверсайд. Я сглотнул, опустил винтовку, дуло которой раньше смотрело в грудь Орфея, и отошел на пару шагов. Я быстро набрал номер Аннабет. Меня выбросило на голосовую почту. Орфей смеялся. Меня это взбесило, и я дал ему кулаком под дых. Орфей закашлялся, но это не стерло улыбку с его лица. я бы продолжил мутузить его и сыпать угрозами, если бы Крис и Поллукс не оттащили меня.
Я снова и снова набирал номер Аннабет, Лео и Калипсо, но никто не брал трубку. Градус моей паники достиг критической отметки. Неожиданно мой телефон пиликнул. Пришло смс от Аннабет. Там было видео.
— Подожди, — Гроувер подошел ко мне.
Я дрожащими пальцами нажал на плей и сразу же пожалел об этом.
— Перси Джексон, — на видео был Гонсалес, а на его коленях сидела до смерти перепуганная Кэсси. Он водил пистолетом по ее виску. — Неужели ты думал, что тебе под силу разрушить мой бизнес? — он противно засмеялся. Ракурс съемки изменился и теперь я видел связанных, с заклеенными ртами Аннабет, Лео, Калипсо, плачущего Диего и мужчину и женщину под шестьдесят. Я предположил, что это были родители Калипсо. — Ты приедешь один или они умрут. Ты лишил меня верного помощника, а я лишу тебя твоей дочурки. У тебя есть час, или они умрут.
Кадр остановился на Аннабет с огромным синяком на лице. Значит она боролась. Я положил телефон в карман и, прежде чем кто-либо успел меня остановить, стукнул Орфея прикладом по лицу. Раздался тошнорвотный треск костей и оглушительный визг Орфея.
— Мы едем в Риверсайд, сейчас же, — я не стал дожидаться остальных и поспешил к черному» Ауди».
Рейна оставила Малкольма приглядеть за преступниками до приезда полиции, а сама села за руль черного «Форда Приус».
Со мной ехали Гроувер, Нико и Крис, к Рейне сели Кастор, Пан, Поллукс и Эфан. Я втопил педаль в пол и игнорировал все дорожные знаки. Гроувер матерился, стучал по компьютеру, связывался с местными полицейскими по рации, чтобы они не останавливали наши машины, потому как ведется федеральная операция. Еще он связался с братьями Стоулл и перенаправил их в Риверсайд. По плану именно они должны были передать Гонсалеса властям. Хотя теперь им придется доставлять Гонсалеса по кусочкам.
Я был настолько взбешен собственной тупостью, что казалось ничего не боялся. В тот момент меня волновали лишь моя семья, которая попала в заложники, только потому, что были рядом со мной.
Мы остановились в паре домов от дома родителей Калипсо. Разделились поровну и быстро пошли к нужному дому. Я без церемоний вынес парадную дверь, начинив свинцом охранника, что поджидал внутри. Я действовал не раздумывая. Стрелял во все что движется, перешагивал через тело и шел осматривать другую комнату.
Как оказалось Гонсалес держал всех в большой светлой столовой. За его спиной стояли двое охранников. Гонсален даже пикнуть не успел, как его прихлебатели получили пулю в лоб от Криса и Гроувера, а он сам заорал от моего выстрела ему в запястье. Он выронил пистолет, и Кэсси спрыгнула с его коленей и побежала ко мне.
— Чисто, — сказал я, крепко обняв дочь. В комнату вбежал Нико и принялся освобождать пленников.
Гроувер и Крис примотали лежавшим на столе скотчем Гонсалеса к стулу. Я проверил смежную со столовой кухню и велел Нико:
— Отведи заложников в кухню и запри дверь, — я старался не смотреть на заложников. Сейчас было проще представить, что мы незнакомы и это просто работа, чем дать волю чувствам.
Нико смерил меня удивленным взглядом, но подчинился. В столовую вело две двери, которые я заблокировал наручниками и подпер стулом.
— Ты кретин, — я встал перед Гонсалесом. Мне пришлось схватить и потянуть его за волосы, чтобы он смотрел на меня, — раз решил, что я позволю тебе напасть на мою семью и выжить после этого.
Я стоял прямо напротив зеркала и сам испугался своего вида: взъерошенный, перепачканный и с горящим ненавистью взглядом.
Передо мной на стуле сидел не наркобарон, наводящий ужас на мелких барыг Нью-Йорка. Нет. Передо мной был трусливый шестерка одной банды. Тот, кто избил до смерти Люка. Тот, из-за кого погиб Чарли. Тот, кто напал на мою семью. Дважды. Тот, кто уйдет из этого дома в мешке для трупа.
Я последовал примеру Криса и достал кастет.
— Ты первый, — любезно предложил Крис, кивнув на Гонсалеса. Гроувер стоял чуть в стороне и держал на мушке Гонсалеса.
Я резко ударил Гонсалеса по лицу кулаком. Его голова качнулась и повисла на груди.
— Не так быстро, — Крис ударил его с левой руки в живот.
Избиение было долгим и методичным. Рейна стучала в двери и грозилась их выломать. Мы с Крисом передвинули буфет и комод, заблокировав их.
— Это для твоего же блага, Рейна, — ответил я. — Тебе не нужны проблемы. А Гонсалес наш. И мы сами расправимся с ним.
— Джексон, ты бредишь, — я не стал дальше ее слушать.
Я слышал, как Нико сдерживает Аннабет и не пускает ее с столовую. Я был ему благодарен. Аннабет не должна видеть то, что мы собирались сделать.
— Игры кончились, — я выстрелил Гонсалесу в правое колено. Он закричал, заплакал, стал молить о пощаде.
— Вы не пощадили Люка Кастеллана, — жестко сказал Крис. — Вы били его и били, пока он не потерял сознание. А потом вы выбросили его на помойку, как какой-то мусор, — он надавил ботинком Гонсалесу на раненное колено. — А на память, вы отрезали ему ухо.
Крис достал нож и под верещание Гонсалеса начал отрезать ему левое ухо.
— Не то ухо, — подсказал я, когда Крис был на половине пути.
— И правда, как я мог перепутать? — хмыкнул он и одним резким движением отрезал правое ухо Гонсалеса. Кажется его крики слышал весь квартал.
Я отвесил Гонсалесу оплеуху и схватил за горло:
— Ты сдохнешь, — прошипел я. — Сдохнешь.
Я достал пистолет и приставил дуло между его глаз, снял с предохранителя и…
Мне помешали спецназ и крик Рейны:
— Брось пушку, Джексон.
— Или что? — хмыкнул я, не потрудившись даже обернуться.
Вместо ответа она стрельнула в меня. Спину обожгло огнем. Даже в бронежилете получать пулю очень больно. Я упал на пол.
— Только попробуй встать, — она пригрозила мне пистолетом.
Дальнейшее почему-то вылетело из моей памяти. Помню, что приехали парамедики, шериф ди Анджело, кто-то еще. В себя я пришел только в управлении шерифа, прикованный к столу Чжана.
Я слышал голос Джейсона, который орал на кого-то. Пришлось поднять взгляд от пола, чтобы увидеть, как он ругался с Бьянкой. Талия заметила мой взгляд и подошла ко мне.
— Заставил же ты меня лететь через полстраны, чтобы спасти твой зад, — она расстегнула наручники и обняла меня. Я знал, как сильно она боится летать. В этом мы были похожи.
Я уткнулся лицом ей в живот и обхватил руками чуть пониже ягодиц. Даже такая близость никогда не была для нас проблемой. Она гладила меня по волосам, пока до меня медленно доходило, что я плачу.
Талия позволила мне выплакаться, как маленькому мальчику прежде чем подозвала Джейсона.
— Гонсалес на полпути в федеральную тюрьму, — сказал Джейсон. Даже я увидел, с какой жалостью он смотрит на меня. — Он не отвертится, — он похлопал меня по плечу, — и не станет выдвигать против вас обвинений. Те парни, близнецы…
— Они не близнецы, — устало сказал я.
— Короче Стоуллы, — нетерпеливо сказал Джей. — Они сдали нам Гонсалеса. Вот, что пошло в отчет. И они получат вознаграждение.
— Мне плевать, — отмахнулся я.
— Поехали домой, — Талия провела руками по моим плечам. Джейсон избегал смотреть на нас. — Вставай.
Талия и Джейсон буквально дотащили меня до машины. Я был не в состояние даже в косяк не врезаться. Мы почему-то приехали к Вальдесам. Все сидели в столовой и тихо переговаривались.
Кэсии хотела подбежать ко мне, но Аннабет ее остановила. Как оказалось, то зеркало в доме родителей Калипсо было односторонним, как в полицейских допросных, и находившиеся в кухне все видели. Но об этом я узнал гораздо позже.
В доме царила напряженная атмосфера. Я смыл с себя кровь, хоть металлический запах все еще свербел в носу. Аннабет не позволила мне даже поцеловать Кэсси перед сном. Талия объяснила, что ей просто нужно время. Тогда-то я и понял, что наши с Чейз отношения были всего лишь курортным романом. Ведь в момент кризиса, она спряталась в гостевой спальне вместе с дочерью.
В ту ночь я пил текилу, будто она была водой. Крис, Гроувер, Лео, Нико и Джейсон составили мне в этом компанию. Мне просто хотелось забыть этот день, как страшный сон.
На утро я проснулся в объятьях Джейсона на диване в гостиной. Он отца мне досталась поразительная супеспособнось — сколько бы я не выпил с утра меня не мучало похмелье.
Я попытался найти Чейз и поговорить, но Гроувер сказал, что она в сопровождении Талии улетела в Нью-Йорк за четыре часа до моего пробуждения. Я попытался дозвониться им, но у Аннабет был автоответчик, а Талия тупо сбрасывала меня. Чуть позже Талия кинула мне смс-ку «Не звони пока. Я сама с тобой свяжусь». Я было начал злиться, но на нее злиться я не мог в принципе.
Я еще неделю пробыл в Энсинитасе, помогая Джейсону с делом. Братья Стоулл, как и договаривались, перевели каждому из участников по 300 тысяч. Крису предложили место в полицейской академии Нью-Йрка с сохранением звания и надбавок за стаж.
Я вылетел в Нью-Йорк, надеясь, что забуду эту недопрограмму защиты свидетелей. Первым делом я навестил Селену Бекендорф — жену Чарли. Я отдал ей половину полученных мною денег, чтобы она и двухмесячный Бен ни в чем не нуждалась. Я сказал что она может звать меня по любому поводу. Чарли был не просто напарником, он был моим другом и даже доверил мне роль крестного отца Бена. Я чувствовал ответственнось и невероятно большую вину перед Селеной и Беном. Из-за меня они потеряли Чарли.
Чейз не отвечала на мои звонки, а через три недели я перестал звонить. Талия отказывалась объяснить, что происходит, лишь сказала, что Чейз нужно время.
Гроувер на время забрал меня в свой отдел, он ведь все-таки был сержантом. Большую часть времени я проводил в участке, где меня старательно избегала Чейз. остальное время я кружил по городу на вечерних и ночных сменах, пытаясь работой вытрясти лишние мысли из головы. Все НЕ вернулось в свое русло. И мне стало в сто раз паршивее после возвращения на службу. Вот так все и закончилось.