talk to me, talk to me, talk to me

- Леопольд, почему ты не рассказывал нам о том, что у тебя появилась подружка? Одна отцовская фраза гремит будто во всей черепной коробке, заставляя Лео будто как Тома из "Том и Джерри" дрожать на месте, слегка переступая с ноги на ногу. А всё так хорошо начиналось, господи... "Подружка". Громко сказано - у Баттерса лет с 12 не было подружек, а у его последней девушки, которую он представлял хотя бы своим друзьям, из особых черт были только потеющие ладошки, вьющиеся длинные волосы и родинка под левым глазом. Он не помнит ее глаз, не помнит ее роста и ее любимые вещи, потому что всех его "бывших" невозможно было нормально воспринимать сейчас, когда весь мозг забит уже как несколько лет "подружкой". Леопольду 17 и его родители рады появлению "подружки", а его самого трясет как осиновый лист от одной мысли о том как они могли узнать о ее существовании. По запасной пачке сигарет во внутреннем кармане рюкзака? По выкинутым туда парочке презервативов? По вони чужого одеколона от одежды? По неожиданному пополнению в его хобби? По странным закрываниям в комнате в середине дня? По линии связанных старых тканей, которые запиханы под кровать и привязаны к ее ножке? По следам ботинок с утра в комнате? По влюбленному смеху за закрытой дверью? По чему? - Что? - он спрашивает это, надеясь, что ему послышалось. Надеясь, что он просто немного глухой, просто до чертиков глухой и накручивает себя зря. - Милый, я случайно несколько дней назад увидела тебя без футболки в ванной, ам.. - Линда смотрит на своего сына подбадривающе, а у Стотча младшего все летит в пятки, бухается туда с таким шумом, что вся планета Земля должна услышать. Мама видела его засосы. Мама рассказала об этом отцу. Она рассказала Стивену Стотчу о том, что у его 17-ти летнего сына есть засосы. Лео хочет провалиться под землю и попасть в самый кипящий котелок Ада. Лео сейчас, похоже, организует собственное возгорание прямо тут, без Ада, сгорит заживо от того, как ему стыдно. Родители смотрят на него, ждут ответа, а все, что стремительно краснеющий Баттерс может делать - тыкать в котлету с брокколи вилкой и сверлить ту невидящим взглядом. "Подружка" - Кеннет Маккормик. Кеннет Маккормик с прекрасными рыже-русыми волосами, с проницательным взглядом и чуть выпирающим левым клыком. Кеннет с цепкими руками, тихим баритоном и теплыми объятиями. Кеннет, обладающий умением и поддержать, и рассмешить, который может быть невыносимо серьезным в нужные моменты. Лео хочется умереть прямо сейчас, потому что засосы под одеждой будто воспламеняются, напоминают как были поставленны в спешке в чертовом туалете школы за пару минут до звонка. Тело помнит, как слабо чертыхалось в чужих руках, пока не началась физкультура, Лео сам помнит, как выгибался навстречу впивающимся в кожу зубам, сжимая прядки волос в руках и чуть ли не карабкаясь по стенке, пытаясь получить больше. Они с Кенни живут более-менее нормальной сексуальной жизнью уже пол года, а недавно гормоны настолько взыграли внутри, что обойтись без постоянных двусмысленных прикосновений и перешептываний просто нельзя было. Кенни и Баттерсу нужно нормальное время уединиться, потому что возбуждение накатывает от малейшего сжатия колена под столом или горячего дыхания на шее во время объятий, но пока оно не выпадало - все же страх и здравый смысл зачастую перевешивал желание по-быстрому перепихнуться в ближайшей каморке с тонкими стенками, так что нормальное свидание и секс приходилось откладывать и откладывать, ограничиваясь дрочкой по телефону и такими быстрыми обменами нежностями меж уроков. Даже сейчас, сидя перед ждущими родителями, Лео думает о сексе, а не о нормальном ответе, за что хочется упасть сквозь землю ещё больше, провалиться до ядра и растаять там, пока родители все окончательно не поняли. - Я пока не был готов вам о ней рассказать, мам, пап, мы- когда мы будем готовы, то вы познакомитесь, хорошо? Он говорит это и даже не подразумевает, что они уже знают его дорогую "подружку", они знакомы с ней и знакомиться им не нужно. Как и знать этого сейчас.