talk to me, talk to me, talk to me

Лучшие друзья навсегда просто отличный титул, если так можно выразиться. У Кенни он везде, он лучший друг для всех - он лучший друг Кайла, Стэна и Картмана, он самый-самый лучший друг для Бебе и Рэд, охуенный лучший друг для Клайда и Крэйга, хороший лучший друг для Твика и так далее. Но лучший друг навсегда он только для Баттерса. Их дружба прошла через многое - от абсолютного непонимания, травли и односторонней ненависти до данного момента. Раньше Баттерс заменял его, потому что компания не могла представить себе - каково это быть втроем. Сейчас Баттерс просто незаменимый друг для него, для Кенни, и только для него. Он незаменим во всем и сам Маккормик вряд ли сможет представить свою жизнь сейчас без него - без его лучшего друга навсегда. Браслетик с подобной надписью болтается на его руке, когда Кенни делает резкое движение, заставляя икры Лео сжать его плечи и впиться пальцами в щеки, закрывая рот и чуть ли не крича от удовольствия. Друзья всегда познаются долгим общением и опытом, у Кенни и Баттерса опыта просто полно. Друзья проверяются, Баттерс и Кенни проходят эту проверку регулярно где попало - в комнате Лео или Кенни, в старой отцовской машине Маккормиков, на столе в классе, где им надо убираться, на скамье в школьной раздевалке и многие другие места. Быть лучшими друзьями навсегда просто прекрасно. Особенно когда у Кенни одни только лишь мысли о своем друге - ведь так и должно быть, друзья всегда должны думать друг о друге и заботиться. Стол Стотча шатается от очередной их проверки, тетрадки и холдеры прочей канцелярии летят на пол, когда движения Маккормика становятся особо грубыми. Леопольд хватается за чужие плечи, сжимает их, царапает и стонет в шею, кусается и оставляет засосы в ответ. Только друзья могут разделить что-то настолько горячее между друг другом. - Кенни, господи. - стонет Лео, отвлекая его от постоянных мыслей какие, мать его, они друзья. Становится слегка не до этого, когда он изгибается на столе, ударяется выгнутыми плечами о стол и тянет ещё ближе, будто стараясь слиться с его телом - настолько горячо и жарко, настолько хорошо. Трахаться с чувствительным Баттерсом одно удовольствие, у Кенни эта мысль закрепилась в головном мозге ещё с первого их секса, когда простых поцелуев и крепких объятий хватать перестало, когда сам Стотч полез на него, оставляя грубые засосы на шее, а кто Кеннет такой, чтоб отказать своему любимому лучшему парню (другу). Кенни давит своими ладонями на чужие плечи, прижимает к поверхности стола Баттерса сильнее и, продолжая ритмично двигаться в чужом теле, наклоняется, кусает, втягивает кожу в рот. Они должны были заниматься домашним заданием - теперь Леопольд его личное домашнее задание, которое постоянной маячующей мыслей всплывает в голове, не дает сконцентрироваться ни на чем. Только в домашку не влюбляешься без памяти, домашку не хочется постоянно держать за руку и целовать, когда удается придти домой и провести время вместе. Домашка как тот надоедливый друг, от которого хочется отстать, Баттерс же - его лучший друг навсегда. Леопольд что-то хнычет, смешивая эти звуки со стонами, и Кен слышит его через пленку, но чисто на подсознании понимает как тот близок к тому, чтоб сейчас разрыдаться от наслаждения и подступающего оргазма, от которого чуть ли не кричит, хватает Кенни за волосы и сжимает бедра ногами так, что тот тоже стонет, кончая вслед за ним. - Кен, мы же точно больше, чем друзья? - Да. Мы с тобой - лучшие друзья навсегда.