Кофе с привкусом вожделения

Сначала слова были лишь словами. Они никак не желали становиться образом, картинкой. «Робби порезал вены». Это же бред? Какой-то абсурд. Это не может быть правдой. Но стоило Сандеру проговорить эту фразу про себя, и слова стали правдой. Они стали образом, вспыхнувшим так ярко, что перехватило дух: длинные ровные порезы на бледных руках. А потом картинка стала еще страшнее — остекленевший неподвижный взгляд. - Что с ним? - хрипло спросил Сандер. - Отправили в психбольницу. - Твою мать, Йенс! Я уже подумал, что он… - Сандер не смог договорить. На него накатила волна облегчения. Жив. Он жив. Йенс испуганно помотал головой. Видимо, для него это тоже было страшно даже представлять. - Он одну руку порезал, - пояснил Йенс. - Его сосед по общаге нашел вечером без сознания. Вызвал скорую. Ему там все зашили и сразу в психбольницу отвезли. Потом с родителями связались. Отец мне позвонил, он же был в Генте, не смог сразу приехать. Ну я приехал, только к нему не пустили. Сказали, что можно будет встретиться только с разрешения психиатра… Так что узнаем только завтра… - Йенс осушил стакан с виски и налил еще. - Дай-ка мне тоже, - попросил Сандер. Йенс кивнул и достал еще один стакан. - Сосед его сильно перепугался, - продолжил Йенс. Видимо, ему очень нужно было поделиться пережитым, чтобы ослабить напряжение. - Я заезжал потом в общежитие, чтобы вещи для больницы собрать, у него же с собой ничего не было… Сандер попытался представить, как Грег нашел Робби… Всего в крови и без сознания. Неудивительно, что он испугался. Сандеру трудно было вообразить, как бы он себя чувствовал, если бы сам нашел Робби… Робби, Робби… Кто же это с тобой сделал? Ведь не мог же ты сам? Не мог ведь? Это было безумием. Как мог ты, такой светлый, такой улыбчивый, такой добрый… Как ты мог, Робби? Сандер залпом выпил виски. Он все никак не мог полностью поверить. Все казалось каким-то нереальным. - Ты сказал, они позвонили его родителям? То есть маме тоже? - спросил Сандер. Йенс нахмурился и отвел взгляд. - Лучше бы они ей не звонили… - уклончиво ответил Йенс. - Расскажи, Йенс. Еще хуже от этого не станет. И ты же знаешь, мне можно доверять. Я тоже… Мне тоже дорог Робби, - умоляюще попросил Сандер. - Ну ладно, - решился Йенс. - Она тоже приехала, - тяжело вздохнул он. - И они начали ругаться с отцом на всю больницу. Он кричал, что это она его довела и что он в жизни больше ее к нему не подпустит… Она так плакала… Просто ужасно. Потом ушла. «Так значит, проблемы были только с мамой», - подумал Сандер. Йенс встряхнул головой. - Я до сих пор поверить не могу, что он… Он всегда был таким… - Йенс замялся, подбирая слово. - Таким жизнерадостным. Мне казалось, ему стало лучше! - как-то беспомощно продолжил он. Сандер понуро смотрел в пол. Ему тоже так казалось. За спиной Йенса раздался тяжелый вздох — оказалось, отец Робби стоял у прохода в кухню. - Да уж… - низким голосом проговорил он. - Чего у Робби не отнять, так умение удивлять. Как выкинет что-нибудь эдакое… - с горькой ухмылкой сказал отец Робби, проходя к ним за стол. - Значит, это ты тот самый Сандер, который изуродовал моему сыну язык? - насмешливо спросил он. Сандер удивленно на него посмотрел, неловко улыбнулся и кивнул. Какое-то время отец Робби молчал, негромко барабаня пальцами по столу. - Мы должны сосредоточиться на хорошем, - в конце концов выдал он и выпил виски. - Что тут может быть хорошего?! - спросил Йенс. - Мы долго говорили с врачом. Он не уверен, что это была попытка самоубийства. А даже если она… Он все-таки остановился. Не стал резать вторую. Когда они его нашли, рука была частично перебинтована, и его сосед сказал, что это не он. - Что? - недоуменно произнес Йенс. - А что это тогда, если не попытка самоубийства? - У него на руке, помимо свежего разреза вдоль, было много более старых поперек. Это селфхарм. Возможно, в этот раз он… немного увлекся. Йенс шокированно смотрел на отца. Сандер пытался переварить полученную информацию. - И ты считаешь, что это хорошо? - повысил голос Йенс. - Что он резал себя все это время? - Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь? - с оттенком грубости ответил отец Робби. - Но это лучше, чем самоубийство. Сандер внутренне с ним согласился. Информация про частично перебинтованную руку тоже его несколько обрадовала. - Я хочу верить, что ему помогут, Йенс, - сказал отец. - Врач сказал, что прогнозы неплохие и что Робби ведет себя очень даже вменяемо. Надо было сразу его к психологу отправить, зря я его послушал. Йенс задумался. - А ты не думаешь… - сказал Йенс. - Что, возможно, не стоило прогонять его мать? Если проблема в ней… Похоже, она готова признать свои ошибки. Если бы они помирились, ему бы стало легче. - Ты кое-чего не знаешь. Проблема по большей части не в ней, хотя это тоже, конечно. Да, возможно, ему станет легче, если они помирятся, но не сейчас. Пока ей стоит держаться подальше. «Видимо, не я один в танке. Йенс тоже не в курсе, что там стряслось. Тайны мадридского двора прямо», - подумал Сандер. - Может, просветишь? Что там такого случилось? Чего уж теперь молчать? - спросил Йенс. - Возможно, мы бы могли с ним как-нибудь поговорить… - Не думаю, что он тебе что-то расскажет. Как и мне. Но нужно как-то убедить его, чтобы он хоть с кем-то поделился. С Робби всегда так, такой скрытный… - раздосадованно произнес его отец. - Ему не поможет психотерапия, если он и дальше молчать будет. - Эмм… Манеер… Эйзерманс? - Сандер не был уверен, что использовал правильную фамилию. - Можно просто Матс. Сандер кивнул. - Возможно, у меня бы получилось… найти к нему подход. Мы неплохо поладили, и уверен, в каких-то вещах он был со мной откровеннее, все-таки я ему не родственник. Он просто… слишком сильно заботится о ваших чувствах. Возможно… Вы бы могли спросить у него завтра, не будет ли он против, если я его навещу? - Посмотрим, что будет завтра, - ответил Матс. - Возможно, он и нас видеть не захочет. - Я так не думаю, - уверенно сказал Сандер. - Если врач сказал, что он абсолютно вменяемый, значит, он захочет. Скорее всего, он чувствует себя виноватым перед вами… За то, что заставил беспокоиться. - Вполне в его духе, - вздохнул отец Робби. Сандер посидел еще немного и ушел из кухни. Он чувствовал опустошенность… и страх. Хоть он и сказал, что, возможно, ему удастся найти подход к Робби, он совсем не был в этом уверен. Он знал Робби, который смеялся с ним на кухне общежития после полуночи и ел жареную картошку со сковородки, но он совсем не знал того Робби, который резал себе вены… Господи, все это время. Все это время он это делал. Смеялся с ними, говорил, что все хорошо, а потом шел и… Сандер зажмурился. Он даже не представлял, как сможет уснуть сегодня. Сандер достал телефон и нашел в галерее фото Робби за столиком в кофейне, которое было сделано накануне их совместной ночевки и его знакомства с Грегом. Это было совсем ведь недавно! И он был… Он дурачился, смеялся и совсем не было похоже, что его что-то тревожит! Сандер всматривался в лицо Робби на фотографии. «Такой спокойный», - подумал он. Сандер отбросил телефон в сторону, невидяще уставившись в потолок. Потом он снова взял в руки телефон и ввел в поисковую строку браузера «селфхарм». Все статьи, которые он нашел на эту тему, сходились на том, что селфхарм в большинстве случаев является способом справиться с негативными эмоциями, заменив эмоциональную боль физической. Сандер решил, что в случае Робби это действительно так. Всезнающий гугл также сообщил, что при нанесении повреждений выделяются эндорфины, помогающие улучшить настроение… Сандер вспомнил, как Робби подозрительно долго торчал в ванной посреди вечеринки, а потом вышел, и Сандер подумал, что он под кайфом. «Вот засранец! Расчувствовался, когда с мамой говорил? Лгун! Какой же ты придурок, Робби!» - разозлился Сандер. Сандер долго ворочался, а потом незаметно для себя уснул. Когда он проснулся, все события вчерашнего вечера показались каким-то дурацким сном. Но, столкнувшись на кухне с отцом Робби, он с сожалением осознал, что все реально, как никогда. В прострации Сандер добрел до тату-салона. Он хмуро поздоровался с коллегами и уныло посмотрел на аквариум Шланга. «Какая же мерзость!» - поежился он, проходя мимо пятнистого питона. К нему должна была с минуты на минуту прийти клиентка прокалывать губу. Девушка робко зашла, и Сандер с трудом выдавил дружелюбную улыбку. Он выверенными движениями аккуратно сделал пирсинг, внимательно наблюдая за изменениями лица девушки. Та была напряжена, как струна, потом ее глаза увлажнились, но слезы так и не пролились. Боль не длилась долго. Целый день Сандер смотрел на кривящиеся от боли лица, но боль от пирсинга была мимолетной. Во время перерыва он зашел поболтать с Чаком, но тот колол тату на ребрах рыжеволосого паренька. Парень жмурился и время от времени шипел. «Что-то не похоже, что он кайфует от эндорфинов!» - подумал Сандер. Рабочий день вскоре приблизился к концу. Сандер неохотно поплелся домой. По пути он вспомнил, что Йенс должен был сегодня встретиться с Робби, и ускорил шаг. Йенса он нашел в гостиной играющим в приставку. Увидев Сандера, он оторвался от своего занятия и кисло поздоровался. - Ну… как? - спросил Сандер. - Видел его? - Видел, - мрачно отозвался Йенс. - Что, ему совсем плохо? - А откуда мне знать? - раздраженно ответил Йенс. - Судя по его виду, ему нормально. Он просто невозможен! Смотрел на нас, как нашкодивший щенок. По поводу вчерашнего сказал, что это был «минутный порыв», он сразу испугался и попробовал остановить кровь. А по поводу других шрамов сказал, что это просто стресс, но что он, конечно, понимает, что это ненормально. Отец поговорил с ним по поводу психотерапии… Он заверил, что готов «работать над собой». А психотерапевт сказал, что он так и не говорит всей правды, закрывается. Вот и что делать?! Сандер угрюмо смотрел в пол. У него не было ответа на этот вопрос. Йенс замолчал, о чем-то думая. - Кстати по поводу твоей просьбы… - Сандер встрепенулся. - Он сказал, что будет рад тебя увидеть. Сандер кивнул и уточнил часы для посещений. Он присоединился к Йенсу в игре на приставке, потому что им обоим хотелось хоть как-то отвлечься. Ночью ему опять не спалось. Он все пытался представить встречу с Робби… Придумать, что ему сказать. И все эти воображаемые диалоги были какими-то пустыми. Сандер вновь обратился к помощи гугла, однако на этот раз удовлетворивших бы его ответов от всеведающего поисковика он не получил. Советовали вести себя спокойно, не поднимать острые вопросы, не провоцировать на сильные эмоции, не ставить условий, не обесценивать его переживания, не давить… «Не, не, не! - раздраженно подумал Сандер. - Да знаю я, что делать не надо! А что надо?» В статьях указывалась на то, что нужно внимательно выслушивать, оказывать поддержку, быть надежным… «Разве я не был таким все это время? И Йенс? И к чему это привело? - недовольно размышлял Сандер. - Если я приду к нему и буду вести себя, как ни в чем не бывало, он так и будет дальше говорить, что у него все хорошо. И резать себя дальше. Ведь именно так и делают люди, у которых ВСЕ ХОРОШО». Сандер смог заснуть только под утро. На следующий день после пар он сидел в комнате для встреч с пациентами больницы, тревожно ожидая появления Робби, но, закопавшись в своих мыслях, упустил момент его возникновения в дверном проеме. - Привет, - улыбнувшись, поздоровался Робби и осторожно закрыл за собой дверь. Сандер поднял на него взгляд, и слова застряли в горле. Робби каким-то мистическим образом стал выглядеть еще красивее, чем раньше. Он был в темно-синей футболке, оттеняющей светлую кожу. Губы были растянуты в знакомой приветливой улыбке, глаза излучали все то же тепло. Его волосы отросли и теперь завивались сильнее, что было ему только к лицу. Лишь его плотно перебинтованная до самого локтя левая рука сигнализировала о произошедших печальных событиях. - Привет, - наконец, ответил Сандер, когда Робби сел на стул напротив него и протянул ноги на пустующую рядом с Сандером скамейку. - Ты как-то похорошел. Робби поднял левую бровь и прыснул. - Что? - смеясь, спросил он. - Я начинаю сомневаться в твоей гетеросексуальности. Сандер немного смущенно улыбнулся в ответ. - Я принес тебе черничный смузи, тебе же вроде нравится такая фигня, - сказал Сандер, протягивая Робби прозрачный пластиковый стакан с куполообразной крышкой. Робби принял подношение, незамедлительно приникнув губами к трубочке. - Это не фигня, Сандер, это здоровое питание, - произнес он после того, как немного отпил. - Спасибо. Кормят здесь довольно паршиво. - А это что, больничная мода? - спросил Сандер, указывая на несколько черных резинок на правом запястье Робби. - А, нет, - улыбнулся он. - Сказали пользоваться, когда захочется вены порезать. Робби оттянул одну резинку и отпустил. Раздался звук, похожий на щелканье. - И как, помогает? - Мне пока не хотелось, - усмехнулся Робби. - Позавчера хватило, знаешь ли. - Как ты вообще? - осторожно поинтересовался Сандер после того, как Робби расправился со смузи под его неловкое молчание, в течение которого он мучительно подыскивал слова. - Ну, бывало и лучше, конечно, - спокойно ответил Робби, выбрасывая стакан в стоящую неподалеку урну. - Тупо все это. Не знаю, что на меня нашло. Теперь придется наверстывать пропущенную учебу, да и на работе не хотелось никого подводить. - Да какая блять учеба? - вспылил Сандер, повысив голос так, что Робби вздрогнул. - Плевать на это все. Главное, чтобы тебе стало лучше! - Да, конечно, - с готовностью подтвердил Робби. - Мне станет. Сандер сжал зубы и недовольно отвел взгляд в сторону. - Какой же ты мудак, Робби. - Тебе точно провели инструктаж, как здесь надо разговаривать с больными? - насмешливо спросил Робби. - То есть ты признаешь, что болен? - уточнил Сандер. - Ну да, в каком-то смысле, - после паузы ответил Робби. - Иначе бы меня здесь не было, верно? - И почему же ты тогда отказываешься от помощи? - Я не отказываюсь, наоборот… - Да хорош пиздеть, - снова разозлился Сандер. - Ведешь себя, как… как Спанч Боб! - Что? - со смешком спросил Робби. - Такой же припизднуто восторженный, хотя поводов и нет. - Сандер, - устало выдохнул Робби. - Ты чего от меня хочешь? - Чтобы ты честно сказал, что чувствуешь. - Я был честен. Я нормально себя чувствую, просто временами бывают критические моменты, ничего не поделаешь. Я понимаю, ты испугался за меня, надумал черт знает что, но я не в депрессии. Я не хочу себя убить. То, что случилось… Это просто дурость, такого не повторится. - Почему я должен тебе верить? Когда люди нормально себя чувствуют, они по-другому переживают критические моменты… - Да, я вижу, в свои критические моменты ты орешь на людей. - А как на тебя не орать? Говоришь, что все хорошо! Что все наладилось! А потом идешь и вскрываешься в ванной! Я же был прямо там, Робби! - Робби щелкнул два раза резинкой по запястью. - На этой ублюдской вечеринке, стоял за дверью, ждал, пока ты выйдешь, а ты, вместо того чтобы поговорить со мной, сказать, что тебя беспокоит, все это время стоял там и резал вены! - Прекрати! - крикнул он, снова щелкая резинкой. - Это ты прекрати, Робби! Ну почему, почему ты мне ничего не рассказал? - А ты мне кто? - грубо спросил Робби. - С какого хера я тебе душу должен изливать? Сандер окончательно вышел из себя. - Я тебе никто, значит, да? А Йенс тебе тоже никто? А твой отец? Они тебе тоже никто, да?! Ты же им тоже ни хрена не рассказываешь! - Робби опять начал щелкать резинкой по запястью. - Что ты из себя строишь? Кому ты так лучше делаешь? Да Йенс бы гораздо больше обрадовался, если бы ты ему по роже врезал, чем видеть сраную лыбу, которую ты из себя давишь! Хотя знаешь что? Продолжай. Если тебе так легче, конечно, давай оставим все, как есть. Продолжай в том же духе! Херачь себе лезвием по запястьям, а потом, где-то через годик, снова «дурость» в голову взбредет, и ты на ремне вздернешься. Всем же насрать будет, да? Никто же плакать не будет, - Робби уже так часто щелкал резинкой, что даже не делал пауз. - Отец, возможно, поседеет, но у него же еще сын есть! Одним больше, одним меньше! Ну подумаешь, Йенс найдет посиневший труп брата, переживет! Он же такой отходчивый! Продолжит жить, как ни в чем не бывало! Ты ведь это бы тоже пережил, верно? Ну если бы Йенса мертвого из петли вытащил? Это же хуйня, да?! - Заткнись! - заорал Робби. - Труп, конечно, не самым привлекательным образом будет выглядеть, - не слушая его, продолжил Сандер. - Возможно, найдешь только через несколько дней, он уже гнить начнет, мыши прогрызут живот, во внутренностях будут уже личинки и мухи, но это тоже быстро забывается! Никакой психологической травмы на всю жизнь! - Пошел на хрен, Сандер! Убирайся отсюда! Ты что, думаешь, ты всем этим дерьмом заставишь меня тебе в жилетку расплакаться? Какого черта ты лезешь?! - А кому еще к тебе лезть?! Все носятся с тобой, как с хрустальным! Никто лишний раз не скажет ничего, чтобы не побеспокоить твою хрупкую душевную организацию! Да только тебе плевать! Тебе на все плевать! И на себя плевать, и на всех вокруг тебе тоже плевать! - Робби раскачивался на стуле, медитативно щелкая резинкой по запястью. - Ты просто будешь отталкивать всех от себя, пока один не останешься. Ну как один — с каким-нибудь мужиком, который будет потрахивать тебя время от времени. Робби резко остановился, яростно вперив взгляд в Сандера. - А ты что, думаешь, если я все это дерьмо из себя выплесну, мне легче станет? Ни хрена подобного. Мне будет еще более паршиво, чем прежде, потому что одно дело, когда хуйня всплывает в твоей голове время от времени, а потом ты забываешь о ней и живешь дальше спокойно, а другое дело, если об этом еще люди знать будут, и ты будешь знать, что они знают, и тебе не захочется с ними больше видеться, чтобы не вспоминать так часто! А после того, как ты все расскажешь и, возможно, по несколько раз, ты только будешь себя чувствовать, словно на тебя помои выплеснули, и ты весь грязный! И сам еще чаще думать начнешь! - А ты пробовал кому-то все рассказывать? Все-все, а не частями? Или это только твои предположения? Ты пиздюк еще совсем, Робби! Может ты и рассказал кому-то, но кому-то не тому! Нужно выбрать правильного человека, который знает, что с этим делать. Психотерапевтов не просто так придумали! Конечно, возможно, сначала тебе станет хуже, чем было, но потом будет становиться лучше! - Да не будет мне лучше! - взбесился Робби. - Мне будет так же! Я просто столкнусь с очередным триггером, и все будет так же! А вся эта терапия — это только еще больнее себе делать, снова и снова расковыривать старую рану. - Тебе помогут, Робби! Тебе обязательно помогут, - уверенно сказал Сандер. - Ты обязательно выберешься, слышишь? Просто нужно довериться, понимаешь? Иначе ты не сможешь отпустить прошлое. Ты же такой умный, талантливый, не порть свое будущее. - Его уже испортили, и ничего с этим не сделаешь, - упрямо сказал Робби. - Но это мне не мешает. Я точно так же могу прекрасно жить, пользуясь своим умом и талантом, просто иногда меня тревожат какие-то вещи. И если это — он кивнул головой на руку — мой способ справиться с тревогой, то что в этом такого? Сандер гневно смотрел на него, не зная, что еще добавить к сказанному. Он исчерпал все аргументы. Он пытался убедить разумными доводами, кричал на него, пугал, просил — и ничего его не прошибает. «Упрямый осёл! - взбешенно думал он, злобно уставившись на Робби. - Как блять так можно!» Ему уже хотелось перейти к физической расправе, силком потащить Робби в кабинет к врачу и бить его палкой каждый раз, когда он врет или что-то умалчивает. Сандер закрыл глаза и выдохнул, пытаясь успокоиться. Он ничего не сможет больше сделать. Робби так и останется при своем мнении, будет смеяться и жрать картошку, а потом резать себе вены. Ну и похуй. Похуй на него. Пусть делает, что хочет. Чего он вообще за него переживает? Он же ему никто. У каждого из них есть своя жизнь. И Сандер прекрасно проживет без него. И Робби без него тоже отлично справится. У него же есть «свой способ» решать все проблемы. А Сандер просто будет держаться подальше от этого психа. Он потянулся к своему рюкзаку и тубе с рисунками. В нутре раскрытого рюкзака он увидел кончик канцелярского ножа, которым точил карандаши. Внезапно в голове промелькнула шальная мысль. Он сунул руку в рюкзак, нащупывая рукоять ножа и с нажимом провел большим пальцем по ползунку, вытаскивая лезвие. Потом он быстро достал нож и полоснул им по запястью. На коже выступила кровавая полоса. - Ты чего блять делаешь? - ошарашенно спросил Робби. - Как что? Я испытал эмоциональную боль, теперь хочу заглушить ее физической. Это же так работает, да? - он еще раз резанул ножом по руке, на этот нажимая сильнее. Глубокий порез начал стремительно сочиться кровью. Сандер скривился от боли и зашипел. - Положи нож, долбоеб! - истошно завопил Робби, вскочив и пытаясь вырвать нож из рук, но Сандер только пнул его по колену и сделал еще один надрез. На крик Робби прибежала медсестра, появившись в дверном проеме и пытаясь его убедить остановиться. Но Сандер вновь саданул ножом по руке, чуть не плача от боли. Рука горела, это было невыносимо. - Сандер, убери! Я все понял, положи его обратно! - кричал Робби, пытаясь подобраться к нему поближе. - А чего ты так распереживался? Я же тебе никто! Медсестра привела с собой двух дюжих мужиков, которые в два счета скрутили Сандера, после того, как он еще раз полоснул по запястью. Потом медперсонал серьезно взялся за Сандера и провел с ним основательную беседу, предварительно обработав раны. Робби почти сразу увели в палату. Сандер вышел из больницы в еще большем раздрае, чем когда сюда пришел. Пиздец. Это пиздец. Что он натворил? Он сделал все только хуже! Робби теперь вообще с ним никогда разговаривать не будет. Как и Йенс. И его отец! Он просил о встрече, заверив, что попробует найти к Робби подход, а в итоге напугал его, шантажировал, довел до ужасного состояния, надавив на все самые больные точки. Что он там читал по поводу того, как надо общаться с людьми после попытки самоубийства? Да он все через жопу сделал! Это он псих! Самый настоящий псих! От него всем надо держаться подальше! Он брел, сам не зная куда. На пути попалась жестяная банка, которую он от души пнул. Сандер шел черт знает сколько времени, прокручивая в голове случившееся и занимаясь самобичеванием, пока не наткнулся на какой-то бар, который видел первый раз в жизни. Как человек, не первый год занимающийся пирсингом, Сандер прекрасно знал, что после проколов употреблять алкоголь нельзя. А после того, как ты исполосовал себе запястье канцелярским ножом, этого тем более нельзя делать. Но перспектива забыться была такой манящей, что он не смог ей противиться. К тому же куда ему идти? Домой? Да как он сможет посмотреть в глаза Йенсу после всего этого? Один стакан сменялся другим, потом с пива он перешел на напитки покрепче. Телефон начал разрываться от звонков, но ему было насрать, он вырубил его, даже не глянув на экран, и уставился на висящий на стене монитор, на котором показывали какой-то древний концерт «Металлики». Он начал очень смутно улавливать происходящее вокруг, но в какой-то момент его растормошил мужик, тыча пальцем в руку. Сандер увидел, что наложенная повязка намокла от крови, порезы начали интенсивно кровоточить. Шатаясь, он направился к туалету, чтобы хоть как-то привести в порядок это безобразие, но в итоге он просто снял уже бесполезные бинты и подставил руку под напор ледяной воды. Через какое-то время его кто-то вывел из туалета, он присел на какой-то стул, уставившись в одну точку и окончательно потеряв связь с реальностью.