Кофе с привкусом вожделения

Утро Сандера началось с получения им сообщения о том, что Хайди успешно добралась до Гамбурга, перейдя в добрые руки уже другого человека. Это было совсем не то сообщение, которого ждал Сандер, и он загрустил. Еще недавно он был так воодушевлен перспективой набить первую крупную татуировку, а сегодня, когда этот день настал, все его мысли были заняты тем, как там Робби. Ему так и хотелось закричать: «Уйди из моей головы!» После работы, вымотанный изобилием клиентов, он, наконец, получил желанное сообщение: «Не хочешь созвониться?» Сандер незамедлительно позвонил ему, хотя едва покинул тату-салон и шел по улице. - Как ты там? - спросил он, минуя стадию обмена приветствиями. - Хорошо, - чуть помедлив, ответил Робби. Затем он вздохнул. - Ты был прав, мне стало легче. - Это отлично, - обрадовался Сандер. - Надо слушаться старших. - Эй, я тебе не простил еще «пиздюка», знаешь ли. - Ладно, - усмехнулся Сандер. - Чем мне заслужить твое прощение? - Уберись на балконе, - Сандер издал смешок. - Ты просто изверг. Хорошо, я же обещал. - Как у тебя вообще дела? - Неплохо. Сегодня начал набивать девушку в короне с котом, помнишь, кидал эскиз? - Да! Те, со светящимися глазами? - Ага. - Просто чума… Я бы тоже такое набил. - Ну вроде бы все неплохо идет, думаю, управимся за три-четыре сеанса. - Черт, у меня так зачесались руки что-нибудь нарисовать… - Если чешется, значит, надо. - Ага, тут правда не так много вдохновляющих вариантов… Не думаю, что сосед согласится мне позировать… - А это вдохновляющий вариант? - Главное — доступный. Они засмеялись. - Все с тобой ясно, Робби. Я уже начал беспокоиться за твоего сожителя… Мало ли, для чего еще ты посчитаешь его доступным. - А вот это ты зря. Если уж на то пошло, беспокоиться стоит за меня… - Что? - встревоженно спросил Сандер. Робби засмеялся. - Да блин, тут девушка одна… - немного смущенно сказал Робби. - Короче, похоже, я ей понравился. Сандер широко улыбнулся. - Как же ты это понял? - Очень просто, сегодня она пыталась стянуть с меня штаны. - Что?! - воскликнул Сандер. - Ага, - ухмыльнулся Робби. - Но ее вовремя остановили. Но я даже немного польщен. Хоть где-то я популярен! - Я бы не сказал, что у тебя раньше были с этим проблемы. Такой богатый послужной список… - Завидуешь? - поддразнил Робби. - Да у меня тут тоже… Погоди чуть, я зайду в квартиру. Сандер быстро разделся и зашел в свою комнату, падая на кровать. - О чем это мы? - Ты хотел рассказать о своем небывалом сексуальном успехе. Ушел в отрыв после расставания с Нор? - Что? Нет! - А что тогда? - Да тупо на самом деле. Помнишь, я создал профиль для Хайди в инсте? Я имел глупость указать в описании ссылку на свой настоящий аккаунт, и теперь меня донимают какие-то малолетки! - Робби так звонко рассмеялся, что у Сандера перехватило дыхание. - Нууу… - протянул Робби. - Их можно понять… Такая сексуальность… Так и хочется начать слизывать доширак с голого тела… - Робби захохотал. - Оо, заткнись! - засмеялся в ответ Сандер. - И что же они тебе пишут? - Ну просто… Предлагают познакомиться и все такое. - Но ты, конечно, против, мистер целомудренность. - Что? Просто не хочу проблем. Да и что в этом хорошего? - Ну кому-то из них, наверняка, есть восемнадцать. - Да их спросишь — всем восемнадцать, - засмеялся Сандер. - К тому же хотелось бы встречаться с кем-то более зрелым и примерно моего возраста. - Ну Нор так-то тоже помладше тебя была. - Не так значительно. И это другое… Почему ты вообще меня уговариваешь? - Возможно, тебе бы стоило все-таки попробовать познакомиться с кем-то. Начать двигаться дальше, понимаешь? Мне вот это помогло… - Это когда? - Ну знаешь ли, мне тоже разбивали сердце. - У тебя оно есть? - Очень смешно. Я же как-то тебе рассказывал, что влюблялся пару раз, но они были гетеро. Ну вот, после этого я начал знакомиться с людьми своей ориентации, и это помогло. - А… Какие они были? Ну те парни, в которых ты влюбился? - Ммм… Первый был старшеклассником, мне тогда лет четырнадцать что ли было… Он карате занимался, - Сандер тут же вспомнил рассказ Йенса. Узнавать о прошлом Робби было сродни складыванию огромного пазла из мелких деталей. - Ну типа… Симпатичный, все такое. Я и поплыл. А второй в кофейне у отца работал, тоже постарше, естественно. Он таким дружелюбным был и открытым, я ему даже признался… У Сандера замерло сердце. «Возможно, из-за него?» - подумал он. - А он что? - осторожно спросил Сандер. - Да ничего. Сказал, что по девочкам и все. Но меня немного приободрило то, что он спокойно к этому отнесся. «Не он», - немного разочарованно подумал Сандер. - А тебе, кроме Нор, никто не нравился? - Да было когда-то… Но так давно и по-детски, нечего и рассказывать. - Ну вот, тем более тебе пора открыться миру. - Нор тоже так считает… - Вы разговаривали? - Да, вчера. Она теперь встречается со скалолазом. Вряд ли будем списываться еще. - Тебя это расстроило? - участливо поинтересовался Робби. - Нет. Я сам удивился. Не знаю, я сам думал недавно, о том, чтобы познакомиться с кем-то, есть какая-то пустота… - Недотрах ты хотел сказать? - Робби… - закатил глаза Сандер. - Знаешь, не все сводится к сексу. Чтобы ты знал, по нему я пока не так уж скучаю. - А по чему скучаешь? - Да так… - Ну прости, мне не стоило так тупо шутить, - покаялся Робби. - Давай, я готов к разговору по душам. - Ладно. Ну по ощущению близости. Секс его тоже дает, но не всегда. Я больше ощущал близость, когда мы обнимались… засыпали вместе… в какие-то моменты наедине, когда делились самым сокровенным… или просто молчали, но при этом чувствовали не отстраненность, а наоборот, единение друг с другом… порой когда делали что-то вместе, катались на велосипедах или просто шли рядом. - Блять, я сейчас разрыдаюсь. Ты просто ужасен, Сандер. Проехался катком по моему одинокому сердцу. - Прости. - Знаешь, если бы ты рассказал все это не мне, а какой-нибудь девушке, она бы тут же растаяла. - Ну ты, видимо, тоже, а? Робби хмыкнул. - Тебе точно легче? - решил уточнить Сандер. - Ну до твоей речи было легче. - Брось, ведь такую близость можно испытывать не только в романтических отношениях. Разве мы сейчас не делимся самым сокровенным? Мне от этого легче. - Господи, с тобой приходится говорить о чувствах чаще, чем с моим психотерапевтом. Ладно, да. Мне легче… То есть ты намекаешь, что мы типа встречаемся, только без секса и всяких обнимашек? - А разве дружба — это не те же отношения, только без секса и обнимашек? - Ну не знаааю… - протянул Робби. - Ты не думаешь столько о друге и не проводишь с ним столько времени, как с любимым человеком… Сейчас ты одинок, но потом ты найдешь девушку, и я отойду на второй план. Да и вспомни, каково это, когда влюбляешься… Это бабочки в животе, мурашки, эйфория, волнение… Со временем это чувствуется не так сильно, но все же… Мне кажется, если люди действительно любят друг друга, то даже в долгих отношениях какие-то признаки влюбленности остаются. И они планируют совместное будущее. Ну типа… Откуда ты знаешь, где мы будем через год? Вдруг ты решишь поехать колоть татуировки во Францию, а потом очаруешься какой-нибудь местной жительницей? А я, может, через несколько лет отправлюсь на гей-парад в Германию и очаруюсь каким-нибудь немцем. Знаешь, парень Милана из Франкфурта, он к нам как-то приходил… Я обнаружил, что немецкий акцент — это так сексуально, - Робби хихикнул. Сандер его веселья не разделял. Он чувствовал, как в груди образовался ком. - Хайди кстати сейчас в Германии, знаешь? - отстраненно сказал Сандер. Он будто бы был где-то не здесь. - Да? Круто, - в трубке послышался шум. - Сосед вернулся. Я пошел. - Пока. Сандер чувствовал какое-то опустошение. Снова. В голове роились мысли, но никак не могли собраться в последовательную цепочку. Сандер сел на кровати. Он вдруг вспомнил, как где-то слышал, что иногда уборка помогает не только комфортно обустроить пространство, но и навести порядок в голове. Что ж, балкон уже давно жаждет его внимания. Вообще-то еще после первого разговора с Робби о балконе Сандер позвонил хозяевам и узнал, что из находящегося там хлама им нужно ровным счетом нихуя, так что он смело взял мусорные мешки, чтобы выбросить большую часть вещей. Он сложил в одну кучу все деревяшки, в другую — все железки, отрыл торжественно похороненную под завалом пепельницу с горой окурков, нашел кое-какие довольно полезные для быта инструменты и отнес их в ящик с другими, хранящимися у них, смело отправил в мусорку какую-то непонятную и уже ни к чему непригодную одежду, а в дальнем углу балкона он обнаружил старую, потрепанную и такую грязную мягкую игрушку в виде совы, что даже стало жалко. Ко всему прочему у совы нещадно косили глаза. Но Сандер все же решился дать ей вторую жизнь, вспоров сбоку шов, вынув набивку и отправив в стиральную машинку то, что осталось. Пока сова приобретала презентабельный вид, отстирываясь, он вынес на помойку все добро, в котором более их дом не нуждался. Вернувшись, Сандер взялся за чистку полов и прочих балконных поверхностей, а на десерт оставил отмывание окон. И вот, когда он скреб до блеска мутные стекла, он мысленно вернулся к их с Робби разговору, пытаясь понять, что его так встревожило и расстроило. Правда была в том, что он не хотел, чтобы Робби даже потенциально отходил на второй план. Он не хотел быть вместе с какой-то там француженкой, и уж тем более он не хотел, чтобы Робби крутил роман с каким-то там немцем. Он хотел… чтобы они были вместе. Чтобы так же смеялись над какой-то ерундой, так же болтали каждый день, так же много проводили вместе времени… Он хотел, чтобы Робби снова жил с ними вместе и был всегда рядом, ведь он был… так счастлив? Тогда, в тот раз, когда Робби упрямился и не желал признавать, что ему нужна помощь, почему на самом деле он так взбесился? Настолько вышел из себя, что исполосовал руку канцелярским ножом? Потому что он хотел, чтобы Робби понял, насколько больно он сделал ему… Насколько сильно он испугался того, что он может потерять Робби, что Робби просто уйдет из его жизни. Сандер почувствовал, как ком в груди сжимается и вновь расширяется, не давая ему свободно вздохнуть. Ему не хотелось терять Робби. Никогда. Ему хотелось, чтобы Робби был как можно ближе… Он все время думал о нем, хотел знать все о его жизни, о его прошлом, настоящем и будущем, хотел, чтобы Робби делился с ним всем, что у него было на душе, хотел, чтобы Робби был счастлив. Потому что когда Робби плохо, ему тоже плохо, вот так просто. Потому что… он любит Робби? Сандер сел на найденный на балконе обшарпанный стул с отломанной спинкой, пустым взглядом уставившись на только что очищенные от грязи деревянные полки. Ну конечно, он его любит, только не так… Это же Робби! А как? «Как я люблю его? Так, что видеть не могу его с Ларсом или тем мужиком с табуном лошадей в придачу, я их просто ненавижу. Ненавижу, что они трогали его, были с ним… Так, как я не был? Нет, нет, нет. Это не может быть правдой, я не могу любить его ТАК… Это же Робби, малыш Робби, которому едва стукнуло восемнадцать, Робби в дурацкой пижаме с человеком-пауком, Робби с идиотскими шутками, Робби, который младший брат Йенса… Робби с самой светлой улыбкой в мире, Робби с теплыми глазами цвета лесного ореха, Робби, который всегда умеет его развеселить, Робби, который так ненавязчиво заботится о нем, будто это ничего не стоит, Робби, который всегда находит правильные слова, Робби, к которому он испытывает такую нежность, что иногда у него сердце болит, так болит, будто его вырвали из груди и растоптали», - у Сандера в голове будто что-то взорвалось. «Но я… Я даже не думал никогда о… Я не хотел его...» Не хотел? А что ты хотел? Хотел гладить его по мягким волосам, хотел уткнуться ему в шею, чтобы чувствовать его запах, хотел обнять его, совсем не по-дружески! А тогда, когда он курил с тобой на подоконнике в общежитии, не хотел ли ты поцеловать его? А когда он спал потом рядом с тобой так близко, что только руку протяни, не хотел ли ты лечь с ним рядом и обхватить его руками? Что же ты хотел от него? Дружбы? Дружбы ли ты хотел? Будто чей-то чужой, холодный и беспощадный голос в голове задавал ему все эти вопросы, бесцеремонно вторгнувшись в сознание. «Нет! Не хочу я с ним дружбы. Я хочу, чтобы он был моим! Чтобы любил меня! Ты доволен?!» - Сандер сжал голову руками. Ему непросто было остаться один на один с открывшейся ему правдой. Правдой, которая была рядом, но которую он не мог принять все это время. Почему? Как он мог быть таким тупым? Потому что Робби — парень? Сандер всегда лояльно относился к геям, но он никогда не думал, что ему самому может когда-либо понравиться парень. Это… это было не про него. Сандер вскочил, бестолково снуя из угла в угол крохотного балкона. Ну как же так? Ему же и правда никогда не нравились парни! Может, это ошибка? Может, все-таки он не чувствует этого всего? Но едва спросив себя, он понял, что нет. Он чувствует, чувствует к Робби такое, что еще ни к кому не чувствовал. И что же, что ему теперь со всем этим делать? Признаться Робби? Да он даже представить себе такого не может. Как он может сказать ему, что… что… что любит его, когда еще недавно заверял в том, что он ему друг? И Робби так нужен сейчас рядом друг. Друг, который поддержит, выслушает и не будет ставить под угрозу их отношения! Ведь если он признается ему, и вдруг окажется, что Робби не разделяет его чувств, то они явно не смогут просто взять, забыть об этом и дружить дальше. А если Робби все же решит с ним встречаться, просто потому что Сандер ему симпатичен (он же сам что-то такое говорил, так ведь?) и потому что он не захочет разрушать их отношения, какова вероятность, что это все сработает? Что они не разбегутся через неделю или месяц? И что будет с Робби, если они расстанутся? Вдруг ему станет еще хуже? Господи, Сандер даже представить не может, чтобы они занялись сексом! Это же какой-то кошмар! Это же Робби! Он не может с ним заниматься сексом. И Йенс… Твою мать, Йенс! Сандер сел на старое кресло, которое было найдено все на том же балконе. Он согнул колени, забираясь в кресло с ногами и откидываясь на него. «Ну что за пиздец. И всего за один вечер», - подумал Сандер. Он еще долго сидел там, в этом старом кресле, совсем один на убранном по просьбе Робби балконе, и смотрел в непроглядную темноту ночи… Внезапно Сандер проснулся от стука в дверь. - Кто это? - сонно спросил он. - Отвори, - раздался детский голосок. - Не бойся, я мал, я весь промок от дождя, луна куда-то скрылась, и я потерял дорогу в ночной темноте… «Какая-то высокопарная речь для ребенка», - подумал Сандер, но все же, разжалобившись, открыл. В свете зажженной золотистой лампы, которую он держал в руках (откуда у них такой антиквариат?!), он увидел того самого кудрявого малыша, он был босой, в одних легких серых штанишках, с его маленьких крыльев капала вода, и весь он был промокший насквозь. Мальчик несчастно смотрел на него своими огромными карими глазами. У Сандера дрогнуло сердце. Он схватил малыша за плечи и подвел к камину, вытирая его влажные волосы полотенцем, а затем согревая его маленькие холодные пальчики своим дыханием. Сандер поднял глаза вверх и увидел, что мальчик немного отогрелся, перья на крыльях чуть распушились. - Как же ты так, маленький? - спросил Сандер. Мальчик ловко освободил свои руки от ладоней Сандера и откуда-то достал маленький лук. Сандер заметил, что на поясе у него также был колчан со стрелами. - Зачем они тебе? - удивился Сандер. - Хочу проверить, не отсырела ли тетива, - пропустив вопрос мимо ушей, сказал мальчик. Вдруг он резко натянул тетиву и выпустил стрелу. Сандер посмотрел вниз: стрела была в его груди. Он непонимающе поглядел на заливающегося хохотом мальчика. - Мой гостеприимный хозяин, радуйся; мой лук совершенно здоров, но зато сердце твое больное, - задорно сказал ему он. Сандер резко распахнул глаза, почувствовав холод и фантомную боль в сердце. Черт, он заснул на балконе. Сандер понял, что за время его сна нос заложило, а горло начало немного покалывать. «Ну не хватало еще заболеть», - подумал он и поспешил в ванную высморкаться. Во всей квартире было темно и тихо, часы показывали три утра. Сандер прошел на кухню и поставил чайник, чтобы прогреть горло горячим чаем. И что за чертовщина ему снилась? Крылатый мальчик с луком и стрелами… «Амур! - пронзила голову догадка. - Ну точно. И тогда, в том сне… Он сидел голый на камне, это же картина…» Сандер попытался вспомнить, что же за картина, но чертоги разума никак не хотели выдать нужный ответ. Он вздрогнул от звука вскипевшего чайника. Заварив себе травяной чай и щедро бросив туда толстый ломтик лимона, Сандер принялся искать никак не желавшую вспоминаться картину. «Вот! - воскликнул мысленно он, увидев нужное изображение среди множества других картинок очаровательных маленьких ангелочков. - Бугро! Как я сразу не вспомнил». Сандер отхлебнул чай, внимательно разглядывая картину. «Нуу, я, конечно, не видел его в детстве… Нет, не похож. Типаж разве что, а так… Губы у него тоньше и длиннее, глаза более узкие и нос… Но вот кудряшки один в один». Сандер на этом не остановился и, периодически прихлебывая чай, начал выискивать другие картины с Амуром, в том числе где он уже юноша. Он особенно долго задержался на картине Пауля Тумана, на которой Амур целовал свою возлюбленную Психею. Глаза тут же пробежались по мускулистому торсу. «Интересно, как он выглядит без рубашки… Похож ли? - Сандер вспомнил Робби в более-менее обтягивающих рубашках. - Ну что-то такое, наверное… Он так нежно целует…» Сандер вздохнул, допивая чай. «Я совсем свихнулся, - обреченно подумал он. - Крылатые мальчики… Амуры… Что со мной не так? Робби — совершенно обычный. Ну да, симпатичный. Но это уже слишком!» Сандер сполоснул кружку и отправился снова спать. К его облегчению, никаких Амуров больше ему не снилось. Утром, собираясь на работу, он вспомнил, что так и не вытащил сову из стиралки. К его удивлению, игрушки там не нашлось. - Йенс? - позвал он соседа, но того не оказалось дома. Сандер позвонил ему, интересуясь судьбой пропавшей вещи. - Что? Какая сова? - Ну я оставил в стиральной машинке… - объяснил Сандер. - Эм… Там была какая-то грязная тряпка, я выбросил. - Что? - Сандер непроизвольно повысил голос. - Ну кто тебя просил! - Ну я же не знал… Сандер быстро прошел к мусорному ведру, но там было пусто. - Ты что, выкинул мусор? - Ну прости… - недоуменно сказал Йенс. - Черт, Йенс, вечно ты лезешь, куда не надо! - Сандер сбросил звонок и, накинув куртку, отправился ворошить помойку. К счастью, пакет не пришлось долго искать, он лежал наверху, однако его копошения в мусорке не остались незамеченными: их соседка с первого этажа поинтересовалась, не нужна ли Сандеру помощь. «Она мне с детства нужна, я же больной на всю голову», - подумал Сандер, но вслух лишь вежливо отказался. Он принес пострадавшую от варварства Йенса сову домой и на этот раз постирал ее вручную. Повесив игрушку сушиться на батарею, он умчался на пары, понимая, что опаздывает. Вечером ему пришлось извиниться перед Йенсом за свою горячность, на что сосед в ответ лишь пальцем у виска покрутил, выражая таким образом мнение об адекватности Сандера. Сандер бережно взял выпотрошенную игрушку, обрадованно отметив, что после второй стирки она еще более похорошела. Он заново начинил ее набивкой и аккуратно зашил шов, рассматривая результат своих трудов: это был скорее даже совенок, чем взрослая сова; от времени покрывавший игрушку коричневый искусственный мех стал более жестким и не таким пушистым; один глаз был расположен вертикально, другой же — горизонтально, что и создавало косоглазие; образ довершали крохотные желтые лапки и клювик. Совенок выглядел очень грустным и нелепым, ровно так Сандер и чувствовал себя еще с прошлого вечера. Он осторожно поставил игрушку на тумбочку. Сандер тяжело выдохнул. Что ж, в его жизни определенно началась черная полоса и черт знает когда она кончится. Сразу после чудной ночи, во время которой он осознал, что запал на своего друга и по совместительству младшего брата соседа по квартире, наступило не менее чудное утро, когда он узнал, что вышеупомянутый сосед по квартире чуть не уничтожил его новоприобретенного (хотя и неодушевленного) товарища, из-за чего ему пришлось ворошиться в мусорке. Казалось бы, беды могли бы закончиться, но ни хуя подобного. Он опоздал на пары, выслушал двадцатиминутную речь горящего праведным негодованием преподавателя по поводу его десятиминутного опоздания, на второй паре он обнаружил, что впопыхах забыл с собой взять проектную работу, которую нужно было кровь из носу сдать, разосрался с другими участниками проекта, побежал, как оголтелый, домой за этим ссаным проектом, а в конце этого потрясающего учебного дня его научный руководитель потребовал переделать больше половины того, что он успел сделать по дипломной работе с начала года. После всего этого кошмара он понял, что еще немного и он точно кого-нибудь прикончит. Он позвонил сначала на работу, а потом всем своим клиентам на завтрашний день и перенес их сеансы на следующую неделю, потому как ему срочно нужен был выходной, но, конечно же, нашелся козел, которому не всралось как надо было проколоть причинное место именно завтра. Сандеру очень хотелось поинтересоваться, в чем причина такой срочности, он еле сдержался. В итоге завтра утром нужно будет идти на работу ради одного-единственного уебана. Сандер достал для перекуса завалявшийся в рюкзаке круассан, но так яростно начал его истреблять, что сильно прикусил язык. Он остановился, хватая ртом холодный воздух. Боль отрезвила, холодный воздух и установление размеренного дыхания помогли успокоиться. Сандер решил прибегнуть к самому действенному решению, которое не раз его выручало: направить ярость в полезное русло. Обычно в таких ситуациях он погружался в учебу, но сейчас учеба тоже встала ему поперек горла. Сандер вспомнил о своих намерениях сделать что-нибудь приличное из старого кресла и стула, найденных вчера на балконе, так что направился прикупить все необходимое. По пути он получил сообщение от Робби, который интересовался, когда они смогут поболтать. Сандер явно не был готов с ним болтать. Во-первых, из-за того, что он понятия не имел, как теперь себя вести, он ни черта не разобрался, что ему делать после всех этих фантастических вчерашних прозрений. Во-вторых, он был так зол, что ни к каким мирным беседам не был способен. Он постарался утихомириться и ответил Робби, что день выдался крайне неудачно, но он позвонит ему завтра-послезавтра. Робби прислал ему довольно милое и подбадривающее сообщение, и Сандер испытал стыд из-за того, что частично он злился и на Робби. Робби был ни в чем не виноват, а он злился. В магазине Сандер задержался надолго, а затем очень удачно столкнулся с той самой соседкой, которая вызвала его недовольство утром, но полностью искупила свою вину, пожертвовав круглый столик, доставшийся ей в наследство от предков и замененный более современным коллегой. Сандер приволок все это изобилие на балкон, таким образом обратив на себя внимание расположившихся в гостиной Яны и Йенса. Впрочем, вскоре они ее покинули: Сандер сильно шумел. Он начал с восстановительных работ над стулом, тщательно отшлифовав деревянную поверхность с помощью блока с наждачной бумагой. К концу сего процесса его рука просто отваливалась: шлифовка вручную была слишком трудозатратной, но зато таким образом ему удалось значительно снизить уровень бурлящей внутри агрессии. Сандер ловко присоединил спинку стула так, чтобы она больше не отваливалась, и нанес по всей его поверхности с трудом найденный фиолетовый лак для мебели. Лак ужасно вонял, так что он был вынужден открыть окно. Самое противное, что одного слоя явно было недостаточно, так что нужно будет повторить эту процедуру раза два. Сандер решил перетащить кресло в гостиную и заняться им там, чтобы не вдыхать не самый приятный аромат. Раскрутить кресло на составные части оказалось довольно просто (хотя он сталкивался с этим в первый раз и имел за плечами лишь несколько просмотренных на ютюбе видео), а вот снимать обивку, выдирая скобы — довольно муторно. Сандер собрал в мусорный пакет весь извлеченный и ныне непригодный поролон, скобы и стремную темно-коричневую ткань, ранее обтягивавшую кресло. Он вернулся на балкон и спонтанно решил нанести лак на внешнюю кромку деревянных полок, облагородив их внешний вид. «Робби бы понравилось», - мелькнула и тут же исчезла мысль. Вся эта деятельность изрядно вымотала Сандера, так что он с удовольствием сразу же вынес из дома все, что отодрал от кресла, аккуратно сложив оставшееся на балконе. Сандер с удовольствием принял контрастный душ, натирая кожу мочалкой с тем же усердием, с каким до этого отшлифовывал деревянный стул. План удался: занятия реконструкцией мебели утомили его настолько, что он спокойно провалился в безмятежный сон, не тревожась на ночь посторонними мыслями. На следующий день он продолжил реанимационные работы над старой мебелью. Ему пришлось обзвонить около десяти знакомых девушек из академии, прежде чем он нашел, у кого можно одолжить швейную машинку, с помощью которой он сделал мягкую сидушку из фиолетовой ткани на стул, а также соорудил фигурные полосы на куске ткани, предназначавшегося для спинки кресла. Вся эта возня отняла у него целый день, особенно долго он, конечно, возился с креслом, обтягивая его новым поролоном и прикрепляя степлером обивочную ткань. Зато, наслаждаясь вечером плодами своего труда, он не жалел ни секунды. Балкон значительно похорошел: Сандер аккуратно расставил различную хозяйственную атрибутику по полочкам с фиолетовой кромкой, также он разместил на одной из полок единственное обитающее в их доме растение — хозяйский кактус, который однажды неожиданно для всех зацвел, но больше таких эпатажных выходок не повторял. Обтянутое фиолетовой обивочной тканью кресло и покрашенный в несколько слоев фиолетовым лаком стул со светло-сиреневой сидушкой стали украшением неказистого интерьера. Было жаль, что на пожертвованный соседкой столик сил не осталось, как впрочем и времени, но в будущем и он, обретя надлежащий вид, займет достойное место. Сандер почувствовал умиротворение, которого так не хватало в последние дни. Теперь он был готов звонить Робби, по которому успел немного соскучиться (хотя он так ни с чем и не разобрался). - Привет, - дружелюбно поздоровался он с Робби после того, как выяснил, можно ли ему вообще звонить в такое время (было около девяти вечера). - Добрый вечер, - промурлыкал в ответ Робби, и у Сандера разбежались мурашки по спине. - Что новенького во внешнем мире? Йенс сказал, что ты слетел с катушек. - Я, может, и слетел, но Йенс изрядно постарался подкинуть мне повод. - Давай-ка по порядку, ты же так и не рассказал, что случилось вчера. И Сандер поведал Робби о всех злоключениях вчерашнего дня (исключив, конечно, всякие упоминания маленьких крылатых мальчиков и пересмотр парадигмы его отношений с Робби), а потом присовокупил все злоключения сегодняшнего, включающие в себя вспышку ненависти к Йенсу, устроившему вчера «жирную пятницу», но даже не подумавшему отмыть плиту от масла, на котором он жарил куриные крылышки и которое было теперь расплескано по всей кухне (Робби абсолютно его поддержал, предложив расправиться с Йенсом при помощи строительных инструментов, и они какое-то время обсуждали, какие лучше всего подойдут для этих целей). Сандер также не забыл посетовать и на то, что не горел желанием начинать день с обозревания чьего-то мужского достоинства. Робби посетовал на то, что он бы и рад начать день с обозревания чьего-то мужского достоинства, но никого подходящего под рукой нет. Все остатки злости Сандера испарились, словно ничего и не было. Робби успокоил его так же просто, как заклинатель змей — кобру. - Как там твой сосед? - поинтересовался Сандер. - Напугал меня до усрачки вчера. Я лежал на кровати и читал, а он совершенно внезапно вылез из-под нее… Оказалось, он прятался там около часа. - Ебать, - прокомментировал Сандер. - У меня вообще-то хорошие новости. - Да? Какие? - Я выхожу отсюда в четверг. Врач сказал, что нет необходимости держать меня здесь, но терапию мы продолжим… - Черт, это так здорово, Робби! - Сандер обрадовался перспективе скорой встречи. У него чуть не сорвалось с губ «я так скучаю», но он сдержал себя. - Четверг, да? - Ага. Сандер задумался. С одной стороны, ему хотелось провести больше времени с Робби, с другой — он этого немного боялся. «Все было гораздо проще, когда я не понимал», - вздохнул он про себя. Но все же решил рискнуть. - Знаешь что? Я прогуляю универ в пятницу, и мы что-нибудь придумаем. Мне не помешало бы развеяться, и уж тем более тебе. - Воу, какая честь! Кстати Йенс позвал меня переночевать у вас в четверг. Сердце Сандера сделало кульбит. «Здесь! Он будет здесь!» - будто прокричало оно. - Я согласен, только если обещаешь пожарить картошку. - Непременно, - улыбнулся Робби. - И помогу расчленить Йенса болгаркой, конечно же. - К сожалению, у меня ее нет. - Ничего, одолжим. Сандер одновременно почувствовал накатившую на него волну тепла и укол боли. - Есть еще новости? - решил сменить тему Сандер. Робби замялся. - Я типа с мамой помирился, - наконец, сказал он. - Ого! Как все прошло? - Ну ужасно, конечно. Сам понимаешь, единственный сын вскрылся. Она старалась держаться, но и так все понятно было. Сандер вздохнул. - Теперь они спелись с отцом и наседают на меня вдвойне, - продолжил Робби. - Что? Из-за чего? - Хотят, чтобы я бросил работу и просто учился. Сандер сделал небольшую паузу. «Вот черт», - подумал он. - Прости, но я с ними согласен, - Сандер посчитал, что здесь лучше быть честным. - Кто бы сомневался, - сказал Робби. - Ты же и подкинул отцу эту идею. Когда вы блять успели стать лучшими подружками? - Ээээ… - замялся Сандер. - Ну просто он тогда… Ну когда ты… Он пришел к нам, мы немного выпили, я и сболтнул лишнего. - Так, я запрещаю тебе пить, - заявил Робби. - От этого одни проблемы. - Робби, ну ты же даже своих одногруппников толком так и не узнал. Просто… Ты же успеешь еще поработать… А университет — чаще всего это раз в жизни. - Да, я понимаю… - ответил Робби. - Откровенно говоря, мне совмещать тоже не в кайф. Но… просто хочется быть более самостоятельным. Отец и так платит за мое обучение… «Так вот оно что, - подумал Сандер. - Так в его духе». - Это нормальная практика. Если бы у тебя был сын, ты бы тоже платил за его обучение. Робби вздохнул. - Короче мы договорились, что этот семестр я доработаю, но в следующем буду только учиться. Мне, если честно, грустно… В кофейне все намного дружелюбнее. И с Миланом мы хорошо общаемся. Даже Рафаэль уже стал как родной. Со своими закидонами, конечно, но я привык. - Просто ты не успел хорошо познакомиться со всеми в университете. Уверен, там ты тоже найдешь друзей. - Да уж придется. И все-таки ты засранец. Легко вчера отделался. - Ну прости. Как мне загладить вину? - Я подумаю, - ухмыльнулся Робби.