***
— Даш, ты там не притопилась с горя?! – крикнула Катя, когда подруги подозрительно долго не было на кухне, после её ухода в душ. Не услышав ответа, светловолосая решила, что Крылова её не слышит и решила постучать в ванну. Вот только проходя мимо своей спальни, она увидела мирно спящую брюнетку, которая свернулась калачиком, держа в руках включенный телефон. Едва она взяла одеяло, дабы укрыть подругу, как телефон на долю секунды разорвался мелодией и сразу затих, словно кто-то случайно позвонил. Ткнув на кнопку, Катя увидела пропущенный «Марк» и решила, что Даша сама завтра утром перезвонит. Осторожно прикрыв Крылову одеялом, Солодкина вытащила из рук телефон и переместила его на тумбочку, подключив к зарядке. Кате пришлось одиноко поужинать, отрешенно думая, что Гнучёв Никита, её недобывший парень — та ещё тварь, раз в один миг просто испарился. То перевёлся на домашнее обучение, то ещё что-то. Правда, по слухам она слышала, что тот попал в аварию — на его лице красовалась огромная и достаточно глубокая царапина, не считая сломанного носа и пары других переломов. Он не брал трубки, не отвечал на сообщения, а ещё и разорвал связь со всеми друзьями, что могли хоть как-то связать Катю с ним самим. Да и вообще с кем-либо. — Придурок. Слава Богу, что не успела влюбиться.***
Разомкнув опухшие глаза, Даша увидела справа от себя спящую Катю, изо рта которой вытекала слюна. Хмыкнув, она потянулась к лежащему телефону на зарядке — мысленно поблагодарив подругу за это — она увидела пропущенный от Марка и пару от мамы. Дабы не разбудить Солодкину, ей пришлось на цыпочках пройти до кухне и тихо затворить дверь, чтобы потом набрать номер мужчины. Маме было решено перезвонить после. — Привет, прости, я вчера уснула рано. – после долгих семи гудков, когда Даша уже решила сбросить, трубку подняли. — Привет, а ты кому звонишь? – улыбчиво спросил женский голос, заставляя сердце Даши пропустить пару ударов и застыть с непонимающей эмоцией на лице. — Марку. Где он? — В душ пошёл. Ему что-то передать? – явно не понимая причины такого хмурого голоса, все так же легко ответила девушка, которой по голосу было примерно двадцать три, или, максимум, двадцать пять. — Нет. Не говорите, что я звонила. — Ладно, пока. Глаза не застилало слезами, однако где-то в груди болезненно заныло. Брюнетка наполнила стакан водой и залпом его осушила. В висках пульсировало, дышать приходилось через силу, а руки тряслись, как у алкоголички со стажем. Почему-то сразу стало мерзко от самой себя. Неужели я такая дура, что скучала по нему все эти недели, пока он развлекался с какой-то другой девушкой в Питере? А вдруг он вообще не в Питере и вся эта история с отцом лишь выдумана? Подумалось, что все это так похоже на глупую драму на «Россия 1». Она любит его, он говорит, что тоже, и уезжает в другой город, где изменяет с какой-то левой барышней, а потом она, кажется, беременна. — Фу, как всё сопливо. Быстро нашарив в сумке пачку сигарет, Даша открыла форточку и замерла с занесённым огоньком зажигалки. А если всё-таки беременна? Отлично, Крылова, ещё не хватало курить с ребёнком в животе. Смяв сигарету, она выкинула ту в форточку и кинула на стол зажигалку. А потом, сев за этот же стол, принялась задумчиво крутить её в руках, размышляя, что вообще произошло. И что делать дальше. — Даш? – осторожно окликнула её Катя, стоявшая в дверях. Девушка выглядела так, как и должен выглядеть только проснувшийся человек, вот только лицо было нахмурено, а губы плотно сжаты. Она видела, что что-то не так, только пока ничего не поняла. — Я... Я перезвонила ему. А ответила какая-то левая, или не очень левая... – так сухо. Боже, так сухо, словно из этой прежде улыбчивой девчушки высосали все эмоции, или вернули в ноябрь. Ноябрь, когда она одевалась лишь в чёрное, проводила время за книгами, изредка усмехалась и никогда не смеялась или улыбалась. Как будто бабочка, что ловили сачком, и пришпилили за крылья в рамке, дабы после повесить в гостиную. — А знаешь, что самое смешное? – продолжала Крылова, не дожидаясь ответа и всё ещё сверля взглядом край стола, на который ритмично садились пылинки. – Я хотела рассказать. Рассказать маме, папе, Дане. Ну, что он у меня такой... Точнее, был. Только косяк в другом — теперь придётся рассказывать в любом случае. Скажу, что случилось на выпускном, мол, я напилась и не помню. — Даша, Боже... – болезненно прошептала подруга, подбегая к брюнетке и без слов обнимая её. – Солнце, мы всё наладим. Я обещаю. Может, ты не так поняла? Она ждала, что Крылова всхлипнет, расплачется и уткнётся в плечо. Вот только она лишь хмыкнула, даже не шелохнувшись. — Я умоюсь и домой пойду. Со мной всё нормально будет. — Провожу. – голосом, не терпящим возражений, изрекла Катя.А Даша даже не особо сопротивлялась. Кивнула, осторожно выпутываясь из объятий, и спокойно пошла в комнату. И если в голове гитаристки было пусто, то Катя бранила Марка пятиэтажными матами, изредка срываясь на шёпот. Блондинка вообще не представляла, чем помочь подруге и что у неё на душе. Но понимала, что она невероятно стойкая, раз не позволила и мышце дрогнуть на лице. Через пару минут вышла и сама Крылова. Она собрала волосы в низкий хвост, и стёрла улыбку с лица. Не то чтобы она улыбалась, нет. Просто Катя поняла, что увидит её совсем не скоро. Но приложит все усилия, дабы как можно раньше вернуть ту на потрескавшиеся и бледные губы.***
Девушки шли молча. Просто шли нога в ногу, а Катя осторожно сжимала безвольную ладонь подруги. По пути изредка встречались прохожие, что не обращали на девушек никакого внимания. — Какого чёрта? – сорвалось с губ Солодкиной, когда она увидела идущего навстречу Гнучёва. Парень, опустив спрятанную под капюшоном толстовки – явно неуместную летом– голову быстро шёл по тротуару. Она узнала его по чуть пружинящей походке. Дёрнув Дашу за руку, она быстро подбежала к Никите, с каждым шагом подтверждая свою уверенность в том, что это он, нагло сдёрнула скрывающий прикид. – Ты сбежал из Азкабана, или есть другие причины скрываться? – зло прошипела она, всматриваясь в шрам на щеке. — Никита? – удивлённо переспросила Крылова. — Никита! – передразнила её Катя, а потом удивлённо спросила. – А вы знакомы? — Это тот Никита, с которым мы ходили гулять... Ну, ты поняла. И, видимо, это тот Никита, с которым ты встречалась... — Стойте, обе! – прорычал он, схватив собирающихся уйти девушек за запястья. Только он не планировал, что на Дашу это прикосновение произведёт такой оглушающий эффект. Даша тоже не думала, что вспышками воспоминаний в голове пронесутся картинки её попытки изнасилования, те руки на теле, хрип из горла и короткий взгляд, что она бросила на его кровоточащее лицо. Она стала задыхаться, жадно пытаясь схватить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. В глазах потемнело, а крик Кати был слышен как из под воды. Приглушённый, но ужасно перепуганный. Даша поняла, что упала, когда затылок столкнулся с чёрно-белым бордюром. — Твою мать, Крылова! Вспышка боли отозвалась по всему телу, а следом была просто темнота.