we are seven

*** Через стёкла видны быстро мелькающие желтые огоньки фонарей, которые минует машина, проезжая по пустому шоссе на скорости, которая позволяет лишь мимолетно уловить пролетающие мимо тени деревьев и бетонных ограждений по краям дороги. В салоне тихо играет какой-то незамысловатый плейлист чилаут композиций: Намджун, подключившись через аукс, является диджеем сегодняшнего вечера. Тэхен и не успел уловить момент, когда сел в тачку к незнакомцу, а теперь и вовсе впервые в жизни едет в автомобиле, хоть и таком потрепанном, но грудой металла, всё же, эту диковинку будет назвать слишком грубо. Да, до этого момента Ким Тэхен ни разу не ездил на машине. Единственный его личный водитель - автобус по пути в школу. И то у парня часто возникает выбор, какую же таблетку принять: красная - потратить последние деньги на проезд и успеть к первому уроку, синюю - потратиться на обед и не умереть с голоду в течении школьного дня, но получить выговор за опоздание. Тэхёну никогда не предоставлялся шанс не выбирать, а просто спокойно наслаждаться видом из окна и компанией вокруг (хоть и отчасти сомнительной, ведь кто же к первым встречным доверием проникнется?). Рядом сидящий Сокджин также завороженно, чуть отстранённо от всей суеты вокруг, наблюдает за видом из окна - хоть тот и вернулся уже две недели назад, но проникнуться атмосферой дома попросту не было времени. Отец требовал полной концентрации на учебе, ведь на носу экзамены и поступление в колледж. Но если задать Джину вопрос о том, чего хочет сам, то юноша в привычной манере пожмёт плечами, мгновенно меняя тему. «Тэ, сегодня булочками с пастой из красных бобов кормят, погнали, иначе раскупят», - и уводит недоуменного друга за ручку в сторону школьной столовой. А Тэхен и не лезет туда, где ни ему, ни кому-либо другому не рады.       - Куда мы едем? - Тэхен легонько толкает сидящего с боку друга, чтобы вернуть его в реальность.       - Расслабься, позже сам всё увидишь, - Джин, повернув корпус к Тэхёну, улыбается расслабленно, принимая из рук спереди сидящего Намджуна стеклянную бутылочку. Сильнейший запах хмеля и солода царит в воздухе. Кажется, так даже пить не придётся - Тэхен уже опьянен градусом всего происходящего. ***       - Вставай, соня, мы на месте, - знакомые по шероховатости ладони прикасаются к обеим щекам по очереди, слегка по ним похлопывая. Джин хлопает дверью, покидая машину. Наконец-то приехали туда - не знаю куда. Тэхен и не заметил, как провалился в короткий, но такой глубокий сон. На разблокированном экране мобильного четыре цифры шрифта таймс нью роман показывали половину двенадцатого ночи. Теперь понятно, почему в теле не чувствуется привычной напряжённости - ночью всё перестаёт иметь какой-либо смысл. Тэхен вылазит из своего пригретого места, попутно потягиваясь. Парни, скопившись в каком-то мизерном кружке стояли неподалёку - от них исходил клубками дым, который в сумерках казался более белёсым, как раз под цвет намджуновской растянутой футболки...стоп, что?       - Плохо спишь? - нет, значит это не рандомные мысли в голове, а просто живой Намджун, стоящий прямо перед Тэхеном в той самой футболке. На её вороте коряво вышито что-то на английском. “I don’t need therapist I need new friends”.       - Плохо обращаешься с иглой? - как бы невзначай подмечает Тэхен, указательным пальцем небрежно указывая на вышивку.       - Вопросом на вопрос не отвечают, - Намджун говорит кратко и по делу. Он создаёт образ сдержанного человека. Тэхену хочется эту стену пробить и посмотреть, нет ли за ней чего интересного.       - Где мы? - общение больше походит на одностороннее, ведь Тэхен так и продолжает закидывать оппонента вопросами.       - Дома, - чётко и ясно. Точнее ясно, что ничего не ясно. Намджун поправляет съехавшую на лоб бинди, удаляясь в сторону парней. Тэхен осматривается. Домом оказывается место, больше подходящее для названия территории скопления каких-нибудь скинхедов. Он не разбирается во всех этих молодежных субкультурах. Но факт того, что сейчас они находятся где-то за гаражами бетонных многоэтажек - совсем не создаёт домашнего уюта. Но на это ему нечего возразить - у него самого давно нет того гнезда, куда возвращаться было бы поистине желанно.       - Сегодня я шеф по маршмеллоу, - Тэхен, на секунду зависнув в своём экскурсе по «дому», отзывается на хрипловатый голос. Он принадлежал Хосоку. Парень этот, показавшийся сперва надменным и, честно сказать, недалёким, оказывается вполне дружелюбным. Он не задаёт глупых вопросов, не спрашивает банальную информацию о новом знакомом а-ля «сколько лет, где работает мать, какое имя у твоего домашнего фикуса». Хосок относится к людям так, как того заслуживают, без предрассудков и ошибочных первых впечатлений. Чем, в отличие от него, не грешит заниматься Ким. Что ж, пора заниматься именно тем, что называют апгрейдом. Парни соорудили мини костёр из веточек и каких-то деревянных балок: такие обычно остаются от сгоревших домов. Усевшись возле своего искрящегося красным творения, те, как маленькие дети, с глупыми улыбками раскрывают многочисленные упаковки с маршмеллоу, насаживая их на те же ветки словно мясо на шпажки. Чем богаты - тем и рады.       - Так вы, ребята, получается типа одноклассники? - Хосок, дуя на загоревшееся сахарное суфле, кивает головой в сторону Джина и Тэхёна.       - Получается типа да, - Джин не скрывает своей усмешки с манеры речи друга, которая его всегда веселила.       - Вот оно как, - тот многозначительно мычит, - не зная этого, я бы дал Тэхёну лет двадцать.       - Не суди по себе, Хосок-а, не все выглядят так старо, как ты, - Намджун показательно поднимает бутылку, мол, этот тост только для тебя, друг. Эхом проносится мужской смех, из-за чего тлеющие веточки содрогаются, а огонь потряхиваем вибрацией звука. Оказывается, Намджун и Хосок уже парни взрослые - им обоим по двадцать. Сблизиться с Джином им помог один район в котором они своей дружной мушкетерской компанией проживали и проводили лучшие моменты именно вместе. Пока Сокджина, по всем известной истории, не отправили в Америку.       - Не думал я, Джин-а, что ты перестанешь интересоваться нами, - в голосе Хосока нет и грамма злости или обиды.       - Простите, но отец и вправду был бы не в восторге, - ребята кивают, для всех это, видимо, в порядке вещей, - как твоя тётя, Хо?       - Я переехал к ней в семнадцать, но мы всё же не сошлись характерами, а через пару месяцев съехал на съёмную. Желание оставаться до восемнадцати в приюте не горело, зуб даю, - тот смеётся, оголяя ровный ряд верхних зубов. Сокджин забыл уточнить, что в районе, где проживали все трое был не дом Хосока, наполненный любовью и родительской лаской, а приют - откуда лишь единицы выходят с подобной солнцу улыбкой.       - Я отойду покурить, - Тэхёну нужно было переварить многое из услышанного.       - Я с тобой, - Намджун резко встаёт со своего места (деревянной коробки из под, кажется, фруктов). Видимо, одному ему удастся побыть только в следующей жизни. И ладно, в этом есть свой плюс - про отсутствие сигарет в своих запасах Ким совсем забыл. ***       - Только не нужно испытывать жалость к нему. Расположившись неподалёку от «дома», парни подмяли своим весом скамейку - если бы бабушки выходили в ночь, то тут же бы отругали молодых за то, что те своей грязной обувью пачкают драгоценные места.       - О чём ты? - Тэхен подкуривает, воспользовавшись зажигалкой, любезно протянутой намджуновской рукой. Они у него даже в темноте различаются своим карамельным оттенком. Красиво.       - Вид у тебя такой, словно лицом в лужу ткнули. У Тэхёна всегда лицо такое - плюс один к копилке подобных высказываний в его сторону.       - Намджун, расскажи о себе, - не желая дальше мусолить бесполезное, Тэхен меняет тему. Испытывать жалость к себе, а тем более к другим для Кима дело последнее - жалость лишь порождает слабость.       - Меня зовут Ким Намджун, мне двадцать, живу со старшим братом...       - Я не собираюсь составлять о тебе страницу в блокноте «лучшие друзья». Хочешь правду? Ты выглядишь умнее, чем обычный работник заправки, - Тэхен топчет подошвой изношенных конверсов окурок, пряча замерзшие пальцы себе под бёдра. Намджун внимательно слушает, а когда тот заканчивает, Ким ухмыляется, пропуская через ноздри громкий выдох. Он выдерживает молчание, обдумывая сказанное. У них обоих есть то, о чём хочется поразмышлять.       - А ты хочешь правду? - Тэхен тут же поворачивает голову к Намджуну, пока тот опираясь локтями о колени, перебирает пальцы, словно пытаясь отыскать в них верную мысль, - ты красивый. Совсем не выглядишь, как обычный задира или что-то в этом духе. Тэхен не знает, как реагировать. В горле пересохло, а былая уверенность улетучилась вместе с сигаретным дымом.       - Правда красив, как внутри, так и снаружи, и я это к тому, - продолжает свой монолог Намджун, - что уверен в этом, иначе Джин не нашёл бы в тебе что-то такое, что позволило бы ему открыться перед тобой. Ты ведь уже, думаю, понял, что он не из разряда простых избалованных деток. Я не считаю, Тэхен, что ты заслуживаешь того, через что проходишь. Я не знаю, что это, но по тебе видно, что есть что-то. И это не жалость. Хосок тоже слышал от меня подобное - никто не должен справляться со всем в одиночку. Если десятью секундами ранее в горле было сухо, то теперь и голова разрывается от полной в ней пустоты - Намджун взорвал к чертям все представление о себе, что успели сформироваться за время их общей компании. Тэхен впервые не хочет бросаться колкостями и распыляться саркастическими высказываниями: Ким ведь сказал правду и ничего кроме неё. Намджун, поднявшись со скамейки, достаёт из кармана две конфеты, упакованные в целлофановый фантик.       - Я, вообще-то, не курю, - он протягивает одну Тэхёну, - не хочу испытывать свою силу воли разными бесполезными слабостями. Тэхен чувствует себя уязвимым. И немного потерянным. А ещё, намджуновские руки и вправду красивы. Он подметил это уже около пяти раз за вечер. Поэтому шатен неуверенно, но принимает угощение из чужих рук, задевая кончиками пальцев кожу. Она тёплая, прямо как тягучая карамель, цвет которой въелся под кожу, не желая её более покидать.       - Я, вообще-то, не люблю сладкое, - Тэ, следует за Намджуном, крутя в руках конфету.       - Как и Хосок, вы точно подружитесь. Возвращаясь в «дом» Тэхен чувствует себя иначе: его маски срывают одну за другой не с целью навредить, а скорее наоборот. И чёрт его знает, какие мотивы скрыты за этой улыбкой - Намджун закрытая книга. *** Проходя мимо витрин со всевозможными видами выпечки, парень, чьи глаза разбегаются от изобилия, наполняет корзину всем, что только в руки попадётся. Чимин, будучи освобождённым от больничного заключения, так устаёт от локальной еды, которую с горем пополам, но так называют, что по возвращению домой, наведывается в круглосуточный магазинчик, здороваясь уже со знакомым кассиром, и позволяет себе разгуляться, потратив приличную часть своих карманных именно на еду. Его привлекали вредные продукты, хоть прописанная ему диета, такого рода питания не предполагала.       - Оу, кажется, нам придётся делиться, - потянувшись к коробочке клубничного чокопая, Чимин натыкается на чужую руку, которая уже хотела схватить приглянувшуюся ему сладость. Подняв глаза туда, откуда раздавался голос, Чимин увидел нависающего над ним парня, чьи глаза светились то ли из-за яркого освещения, то ли он сам по себе светился изнутри - есть такой тип людей, которые носят в себе эти зачатки счастья. Юноша, хоть и был выше самого Пака на полголовы точно, не выглядел как тот, кто мог бы быть старше него - возможно, они даже одногодки. Его свисающая сбоку челка своими секущимися кончиками лезла в глаза, а кожанка, влажная от капающего снаружи дождя, придавала ему особый шарм. В общем и целом, парень был красив и даже вежлив. Интересно. Пак отводит взгляд, не желая дальше тратить время на взаимные гляделки. Он всё ещё полноценно не интегрировался в общество. Ему это приходится делать каждый раз после выписки. Каждый раз общество видит нового Пак Чимина - тот, как хамелеон меняется, что внешне, что внутренне. Трудно оставаться в своём стабильном состоянии, когда твой организм подвергается такому количеству химических препаратов.       - Не думаю, - кратко кидает Пак, небрежно забирая из чужих рук картонную коробочку. Возможно, стоило бы повести себя подружелюбнее, но Чимин из другого теста сделан - ему не хочется притворяться даже в такой банальной ситуации. Психолог говорит, что всё это - побочный эффект препаратов. Вся эмоциональная нестабильность, нервные срывы и неспособность влиться в общество так просто, как это делают все. Но Чимин не видит проблемы - для него подобное состояние привычно, так, как детей, например, учат держать с детства палочки для еды. Пак не может принять, что пользоваться можно и вилкой, и даже ложкой. Незнакомец ничего не отвечает на мимолетную колкость. Так даже лучше, кажется Паку. Ему не нужны сейчас лишние разборки и выяснения отношений. Это, в любом случае, не смогло бы вызвать у него хотя бы каких-либо эмоций. Юноша лишь провожает взглядом Чимина, когда тот, расплатившись, убирает все покупки в прозрачный пакет и покидает магазин.       - Меня зовут Чонгук, - парень следом выходит из магазина, позволяя себе чуть отдышаться - Чимин ходил так быстро, словно запрограммированный. Парень, закатив глаза так, что, вероятно, собственный мозг увидел, поворачивается, придерживая висящий на спине рюкзак за лямку, которая всё норовит оторваться. Преследующий его незнакомец, который своей настойчивостью уже за несколько минут их знакомства успел Пака хоть немного, но заставить напрячься, выглядел как-то слишком нечитаемо: засунув руки в передние карманы потертых на коленках спортивок, смотрел Чимину прямо в глаза. Его брови сдвинулись к переносице, а висок пульсировал - эмоциями распоряжаться он совсем не умел.       - С чего ты взял, что мне это интересно? Чимину сейчас вообще, по правде, было на всех и всё плевать. Он лишь хотел вернуться домой, разделив очередной одинокий вечер с любимой едой - родители вновь задерживались на работе.       - Мне интересно, - парню настойчивости не занимать. Чимин тихо ругается себе под нос, желая перемотать время и пойти в другой магазин - сейчас бы его не выворачивало от контакта с каким-то странным неугомонным подростком. Он, стараясь не взорваться негативом, прикрывает глаза, делая глубокий вдох - так учил делать доктор, в случае нервных ситуаций. Вот и настало время, чтобы воспользоваться советами.       - Чимин, - не распыляясь на использование бОльшего количества слов для более разъяснительного эффекта, парень отвечает с надеждой лишь на то, что теперь его точно оставят в покое. Именно так он и делает. Непонятно зачем, но сообщив незнакомцу своё имя, Чимин разворачивается обратно, торопливо удаляясь в сторону многоэтажек. Чёрт. И почему он как все не может вести себя нормально? Такой вопрос висит в его голове, как вывески в магазинах «добро пожаловать». Возможно, что парню было просто скучно или же его охватил какой-то научный интерес, поэтому и решил познакомиться. Чимину трудно представить себя тем, с кем хотелось бы вообще какие-то дела иметь. Открывая ключом железную дверь, квартира встречает не только сумрачным светом, но и звенящей громче любого колокола тишиной. У Чимина, что в душе, что в сознании та же тишина. Он сросся с этой пустотой. Пак скидывает с ног слегка промокшие кеды, усталой походкой направляясь на кухню. Кидает пакет на пол, падая на стул. Лампы включать совсем не хочется - ему нечего в свете искать. Парень закрывает лицо ладонями, приводя дыхание в норму. Он обещает себе, что в следующий раз будет вежливее, а своих внутренних демонов обязательно возьмёт под контроль. Чимину хочется перемотать время - не для того, чтобы свернуть и попасть в другой магазин, а чтобы предотвратить того парня от эмоционального выпада, который и в этот раз не смог оставить при себе. Чонгук выглядел слишком наивно и по доброму, чтобы попасть под горячую руку. Всё таки, он был первым, кто встретил Чимина в уже новом для него обществе. Родители вернулись только за полночь. Мать, поцеловав парня в лоб, проводит ласковым жестом тому по макушке.       - С возвращением, дорогой, - шепчет она, прежде, чем покинуть комнату, прикрывая за собой дверь. Но только к кому и куда вернулся Чимин, если каждый раз его будет встречать пустота жилого, но одинокого посещения?