Предопределенность

Когда они виделись в последний раз, Му Цин сказал ему, что больше не видит смысла в пути, который выбрал. Фэн Синь назвал его тогда идиотом и будет сожалеть об этом до конца своих дней. Это случилось сразу после первого изгнания Его Высочества, и он даже не понял, что именно в тот момент произошло. Однажды утром Фэн Синь просто проснулся и оказалось, что Му Цин исчез — он не вернулся ни в этот день, ни на следующий, и тогда он со злостью подумал, что проклятый предатель их бросил. Прямо как он и говорил. Уже тогда Фэн Синь решил, что, когда вознесется, обязательно оторвет ему за это голову. Однако, когда он оказался на небесах, Му Цина там не оказалось. Никто о нем даже не слышал. *** Почему-то тот день въелся в память Фэн Синя намертво, хотя и в тот год, и во все последующие, удивительных дней хватало. На высоких трибунах восседала аристократия, а во внутренней части императорского дворца дожидалась своего выхода процессия из сотен людей. — Воины, прокладывающие путь! — Здесь! — Танцовщицы! — Здесь! — Музыканты! — Здесь! — Демон! — Здесь. — Воин, радующий Богов! — Здесь, — отозвался Фэн Синь, поправляя тяжелые складки белоснежной мантии. То и дело какая-то из деталей костюма мешалась, больно впиваясь в кожу, а бряцание украшений начало выводить его из себя. Он злобно посмотрел на Му Цина — так, словно это он был виновен во всех его неудобствах. На репетициях именно личный слуга Его Высочества слой за слоем надевал на него тяжелые ткани, и ничего не болталось, а сегодня этим занимались другие. Му Цину и самому помогли облачиться, хотя его костюм был куда проще и не имел такого количества украшений. Словно почувствовав чужой взгляд, Му Цин сдвинул свирепую клыкастую маску, обнажив изящное лицо. Он был еще бледнее, чем обычно — похоже, нервничал, и Фэн Синь не удержался от злорадной ухмылки. Когда Му Цин вернул маску на место, у Фэн Синя создалось отчетливое впечатление, что под ней он закатил глаза. Паршивец. Но тут Наставник отдал команду выступать — счастливый час пробил. На платформе теперь бок о бок стояли Демон и Воин, радующий Богов. Вместе они представляли собой контрастное зрелище: почти одного роста, но Демон — тонкий, весь в черном, а Воин — широкоплечий и весь в белом. На одном маска из золота, на другом — из серебра. Почему для представления выбрали их двоих, для Фэн Синя оставалось загадкой, но Се Лянь был неколебим в своем решении, и даже Наставник не сумел его переубедить. Процессия выдвинулась из ворот. Буйство ярких красок на миг ослепило Фэн Синя, а от музыки и криков толпы он едва удержался от желания закрыть уши руками. Пора было начинать. Му Цин поднял чжаньмадао вверх, принимая стойку. Сабля была тяжелой на вид и превосходила по росту его самого, но двигался он так плавно, словно вовсе не чувствовал ее веса – его движения напоминали танец, и даже по краткому сражению с монахами можно было судить о высоком мастерстве Демона. Фэн Синь выступил вперед под оглушительные возгласы толпы. Он встретил тяжелое лезвие чжаньмадао мечом, и мелодичный звон оружия заглушил даже крики толпы. — Убей его! — Срази демона! Му Цин черным росчерком метнулся вперед, и Фэн Синь едва успел отбить его удар. Толпа взорвалась ликованием. Бой во время жертвоприношения Небесам проводился чуть больше, чем в половину силы, однако перед собой Фэн Синь сейчас видел не Демона — он видел Му Цина, и потому в следующий выпад вложил все свое мастерство. Бой неуловимо изменился — только что это было красивое представление, а сейчас в движениях обоих противников появилась агрессия, предвещавшая настоящую битву. С воодушевлением Фэн Синь ринулся вперед, позабыв на время даже о Наставнике, который обязательно их за это потом отчитает. Но это будет потом. Металл пел и искры летели во все стороны, но ни один из противников не уступал другому. Мечом Фэн Синь владел не хуже, чем луком, и он уже столько раз сражался с Му Цином, что наизусть помнил все его движения. Извернувшись, Демон отпрыгнул назад, уходя от удара мечом. Приземлился он грациозно как кошка, но потерял время, и длинная сабля оказалась недостаточно быстра. Фэн Синь поддел своим клинком лезвие чжаньмадао и одним движением откинул его в сторону — сталь со свистом вонзилась в колонну. Глаза Воина, радующего Богов, победно сверкнули из-под маски. Конечно, исход боя был предопределен заранее, но ведь это Му Цин! Победа над ним радовала особенно. Демон опустился на одно колено и застыл, наклонив голову. Черная мантия растеклась по платформе, как лужа крови, и тяжелое предчувствие сковало сердце Фэн Синя, когда он посмотрел на него сверху вниз. Теперь полагалось предать демона смертной казни, и он поднял меч для финального удара. Взмах, и Му Цин повалился на помост под одобрительные возгласы толпы, а меч в руках Фэн Синя почему-то дрогнул. Он знал, что все было не по-настоящему. Знал, и все же… В тот день процессия сделала меньше кругов, чем полагалось, потому что Наследный Принц поймал мальчишку, упавшего с башни, перегородив весь путь маршу, но Фэн Синя это уже не волновало. При помощи Му Цина снимая облачение Воина, радующего Богов, он никак не мог забыть опущенной вниз головы и шелка, растекшегося подобно луже черной крови. *** Наньян отказывался признать, что ему было одиноко. Два человека, с которыми он провел бок о бок годы, разделив и радости, и печали, исчезли без следа. Он искал их обоих, но ни Наследный Принц, ни Му Цин, если он вообще был еще жив, никогда не приходили в его храмы и не просили о помощи. Фэн Синь тратил отпущенную ему вечность на охрану владений, отчаявшись справиться с тупой, ноющей тоской. Он был единственным генералом Юга, и у него, без сомнения, было слишком много дел, чтобы позволить себе предаваться унынию. С момента вознесения Наньяна демоны будто с цепи посрывались — тут и там гибли урожаи, поднимались мертвые и разливались реки. Сперва он отправлял своих подчиненных, но после решил заняться этим сам — время шло, а никто из них так толком ничего и не обнаружил. Что ж, теперь хотя бы ясно, почему. То, что он видел, было… странным. Фэн Синь сразу почувствовал чужую силу, спустившись в мир смертных недалеко от своего храма. Силу, которая могла принадлежать лишь одному из непревзойденных. Но разве мир не узнал бы о новом бедствии? Почему он бездействовал, появляясь время от времени на территориях Наньяна? — Наглец, — прокомментировал Фэн Синь, отмечая источник демонической энергии. Прямо в его собственном храме. Огромные коридоры были пусты, в городе стояла ночь. Хорошо — случайные люди не пострадают в результате схватки. Три десятка небесных чиновников двигались за ним следом. Разумеется, Генерал Юга был более, чем способен справиться с единственным демоном, да еще и на своей территории, но проблема была новой, новой и неизвестной, а потому Линвэнь настояла, чтобы небожители собрали больше информации. Лестница поднималась к высоким дверям из золота — один из его самых богатых храмов. Кто-то из младших Богов Войны, увидев убранство монастыря Наньяна, тихо ахнул. Фэн Синь лишь недовольно дернул уголком рта. Ему не нравилась эта затея, Юг принадлежал ему, и он первым должен был разобраться с неизвестным врагом. Поднимаясь по зеркально-гладким ступеням, Фэн Синь уже чувствовал мощную демоническую энергию, исходящую из-за дверей. Он плавным движением вынул меч из ножен, толкнув от себя резные створки. Зал был наполнен тьмой. Статуя Наньяна громоздилась в самой середине, теряясь головой во мраке, а прямо напротив нее стояла тонкая фигура. Демон казался совершенно неуместным в этом храме, черная тень на фоне роскошного убранства из золота и нефрита. Отсюда невозможно было разглядеть ни черты его лица, ни оружие, но сердце у Фэн Синя все равно дрогнуло, чтобы затем забиться с бешеной скоростью. Что-то знакомое чудилось ему и в этой силе, и в этом силуэте. — Не вмешиваться, — приказал Фэн Синь небожителям, выставляя вперед оружие. Если кто из них и рискнул бы вступить в схватку, то теперь уж точно не отважится нарушить прямое указание. Демон не заставил себя ждать. Миг — и два могущественных клинка скрестились, высекая белые искры. Противник не уступал ему по силе и мог парировать, но предпочел отскочить вбок, сохраняя дистанцию. Холодный отблеск стали и серебро волос — все, что удалось увидеть Богу Войны. Неуклюжие тени колонн мешали разглядеть демона, и он воспользовался своим преимуществом, скользя за пределами лунного света. Противники кружили по просторному залу, как пара волков, примеряясь друг к другу и пока не нападая всерьез. Фэн Синь перешел в наступление первым. Он обрушил на демона сложный комплекс ударов, и сила атаки была такова, что его мечу могли противостоять не все боги — при попытке защититься запросто можно было переломать себе запястья. Демон перед ним не пропустил ни единого удара и сохранил стойку, хотя от чужой силы его и протащило по полу назад. Однако даже бешеной энергии Фэн Синя не хватило, чтобы сломить защиту. Стоило ослабить напор, и противник тут же ушел в сторону, все еще держась за пределами видимости. Демон избегал прямого контакта — узкое изогнутое лезвие сабли подходило для стремительных атак, легких и быстрых, как он сам, а не для глухой обороны. Первый выпад клинка скользнул вдоль брони Фэн Синя — он не ожидал такой скорости и едва успел отшатнуться, чтобы встретить второй. Промедли он еще немного, и сабля вошла бы точнехонько между ребер. От их сражения зал храма содрогался и трескались каменные стены, а в какой-то момент Фэн Синь расслышал из-за спины встревоженные возгласы. Еще бы — впервые за много лет кто-то видел Генерала Юга в сражении, и впервые — с равным по силе противником! Сабля в руках демона порхала, не подпуская Фэн Синя ближе, но удачный момент все же представился. Демон отскочил назад, гибко извернувшись в воздухе, и Бог Войны замер, собираясь для атаки. Лезвие божественного клинка отбросило саблю в сторону, и, когда стойка демона пошатнулась, Фэн Синь пронзил открывшееся плечо. Один удар сердца ушел у него на то, чтобы осознать произошедшее. «Это движение!» Но этого не могло быть. Ему померещилось. Фэн Синь совсем свихнулся наедине со своим грызущем чувством вины, и теперь видит то, чего нет. Но, черт возьми, он узнает этот стиль и спустя столетия! — …Му Цин? В оглушительной тишине его голос отдался эхом. Темная фигура зашевелилась на полу, и, когда она подняла голову, в полосе лунного света Фэн Синь разглядел бледное лицо с блестящими в темноте глазами. Му Цин ничего ему не ответил. Только смотрел снизу вверх, не произнося ни слова. — Генерал! — Генерал Наньян, почему вы медлите? Окрики заставили Фэн Синя дернуться, и он крепко стиснул меч. Тысячи вопросов родились в его разуме, но умерли прежде, чем он сумел бы озвучить хотя бы один. Это и правда ты? Что с тобой стряслось? Как мне теперь быть? Генерал сделал шаг назад, поворачиваясь в сторону застывших в изумлении небожителей. Когда он бросил взгляд назад, Му Цин уже исчез.