Цена молчания

Я раскрыла дверцы своего нехитрого гардероба и скептически оглядела полки. — Лера, есть белый спортивный верх? — Блузка есть. — Ага, буду в блузке заниматься, заодно и юбку одену… — Ну, а что! Одевай, только покороче, сразу твоя тренерша на тебя западет. Лера бесстыдно смотрела на мое перекошенное лицо и грызла морковь. — С чего ты взяла, что я хочу этого? — я судорожно рылась в шкафу. — Ох, Лана. Ты про нее все выходные трындишь. Вы ещё даже не разговаривали толком. Прогресс на лицо, детка. То ли ещё будет. — Да ну тебя! Про кого мне ещё разговаривать? Про тетю Машу из гинекологии или дворника Вовчика? — я нашла светло-зелёную футболку и решила, что на первый раз сойдёт. — Наклоняйся пониже, когда растяжку делать будешь. И надень юбку, — не унималась подружка. О, боже, Лер! Что у тебя на уме, не все же такие примитивные как ты. Что-то мне подсказывает, что с моими данными я застряну в позе шпагата, а обратно меня надо будет собирать по частям… Хоть в юбке, хоть в штанах. Занятие должно было начаться в восемь вечера. В холле и раздевалке ещё никого не было. У меня есть дурная привычка приходить сильно заранее на всякий случай, поэтому примерно с полчаса слонялась по коридорам. Заглянула в зал, услышав голоса. Там было темно и на фоне окна я увидела два силуэта. Это была Лина Владимировна и какой-то мужчина. Они негромко разговаривали, стоя друг напротив друга. Это ещё кто. — Извините, а тренировка сейчас будет? — пискнула я, постучав в открытую дверь. — Да, будет — холодно, как мне показалось, проговорил мужчина, развернувшись ко мне. Я издала неопределенный звук, который должен был означать, что я уловила информацию, и тихонько прикрыла дверь. Зачем только я на это подписалась. Вскоре стали приходить люди и вот мы уже все стоим в строю. Я предвкушала встречу с Линой Владимировной и переминалась с ноги на ногу. Наконец, вышел тренер, но это была не она, а тот самый мужчина из зала. Разочарование затопило меня, с трудом удалось подавить вздох. — Добрый вечер, бойцы. Для тех кто первый раз — меня зовут Никита Александрович, я инструктор взрослой группы. А теперь все в зал, — скомандовал он. И мы как солдаты отправились за ним. Мне было смешно от такой непривычной для меня ситуации и я хихикнула. Тренер обернулся и строго на меня глянул. Я заткнулась, конечно, но в целом меня это повеселило. Странные метаморфозы происходят со мной. В другое время я бы обиделась. Никита Александрович оказался парнем лет двадцати четырех. Всю тренировку он был довольно милым и старался принять тот факт, что я совершенно зелёная в мире спорта, мягко наставлял и помогал. Я ждала, что придет Лина, как я называла ее про себя, но она не появилась. На тренировке я узнала много нового для себя, тело непривычное к нагрузкам протестовало болью, но внутри разливалась эйфория. Я почти сделала колесо и даже пыталась встать на голову! Думаю в следующий раз это получится сделать без ругательств. С моей стороны. На следующий день я решила зайти в школу. Я не знала удастся ли увидеть Лину в дневное неурочное время, но предупреждать звонком не хотелось. Неведомая сила потащила меня в сторону секции. Сегодня занятие было у детей. — Раз, два, три, четыре… — громко и жёстко считала инструктор приседания ребят. — Влад держи руки перед собой! Спину прямо. Лицо ее преобразилось — я бы её сравнила с маленьким настойчивым генералом, командующим войском: темный костюм в китайском стиле, полностью скрывающей ее фигуру, черные тапочки, белые носки, статная спокойная поза и ясные требовательные глаза. Голос был властным. Дети ее беспрекословно слушались и смотрели как на божество. Я невольно залюбовалась ею, когда она показывала ребятам кувырки через голову. Под формой угадывалось женственное, но сильное и крепкое тело. Щеки мои начали гореть и я предпочла обозначить свой приход, а не просто стоять и пялиться. — Здравствуйте, — я отдала приветствие в стиле единоборств. — Добрый день! — тренер казалась обескураженной моим появлением. — Что-то случилось? — Вы не будете преподавать у нашей взрослой группы, Лина Владимировна? — спросила я, помявшись. — Вашу группу ведёт Никита Александрович, а я иногда присоединяюсь. — Проходи, раз пришла, можешь позаниматься вон в том конце, чтобы не сбивать ребят. И она указала на стену с зеркалами. — Ясно, спасибо, — внутри у меня все упало, я так хотела видеть ее на своих тренировках. Присоединяться, значит, будет. Интересно, что это означает. Хорошо, что хотя бы сейчас я могу побыть рядом с ней, отрабатывая движения. Так я думала, толком не разобравшись в мотивации своих поступков. В зеркальную стену я старалась не смотреть: там отражалась инструктор и я видела, что она наблюдает за моим исполнением. Я краснела и бледнела. Пару раз она сделала мне замечания. Я очень хотела ее поразить своей способностью быстро впитывать информацию, но пока не особо получалось. — Лана, руку нужно поместить вот сюда, а опираться на заднюю ногу, — Лина Владимировна тихо и незаметно подошла ко мне сзади, когда я была особо увлечена. — Вот, так отлично для первого раза, сильнее переноси вес. Инструктор взяла мою руку и четко направила в нужное положение. Мне было нелегко, боевая стойка заставляла напрягать все тело. Я была не в курсе, что в этих местах у меня вообще есть мышцы… Ее прикосновения вызвали кучу приятных ощущений и я совсем что-либо перестала соображать, делая ошибку за ошибкой. — Все получится со временем, не напрягайся так, расслабляй плечи, — видя мое красное сосредоточенное лицо мягко сказала Лина Владимировна. Она снова отошла к своим подопечным, оставив меня в одиночестве и с непонятным жаром внутри. Наконец, когда я закончила свои экзекуции и собиралась выйти из зала, инструктор предложила мне посетить открытый урок у ребят в субботу. — Надеюсь, ты будешь свободна и решишь придти, это довольно познавательно для новичка. Сможешь посмотреть на технику ребят в целом. У вашей группы пока смотреть не на что, — заявила она. — Ой, как здорово! Конечно я приду, — я воскликнула это таким детским тоном, что Лина Владимировна рассмеялась. — Ну и отлично, — широко улыбаясь сказала женщина. И вот тогда я влюбилась в ее смех. Он был таким нежным и мелодичным, чистым. Это был такой звук, не передать. Я улыбалась всю дорогу до дома и никак не могла остановиться, улыбалась, когда открыла дверь квартиры, улыбалась когда зашла на кухню. Там сидела Лерка и Никита Александрович. И он совсем не улыбался.