Цена молчания

Проснувшись утром, я поняла, что все не так уж плохо. Да, неприятная ситуация, но черт возьми, имею право. Поцеловала ее! И что? Мир не рухнул, а я хоть немного добилась своего. Будет что вспомнить в старости. Посмотрим, насколько меня хватит рассуждать подобным образом. Скорее всего будет…вот так. — Милана! Прекрати, пожалуйста. Хватит выбрасывать все подряд, — Лерка кипятилась. Как будто не в курсе, что это отчасти может привести меня в чувство. — Просто позвони ей и скажи все, что думаешь. Легко сказать. Я продолжала делать уборку. Решение разгрести завалы в квартире постепенно привело к очищению не только комнат, но и моей души. С пылью смывались сомнения, с выброшенным хламом приходила уверенность. Половина лица, к слову, болела. Здорово она мне вчера, всё-таки, врезала… — Интересно, насколько она горячая? Наверняка, огонь в полную силу. И ее жаркий пламень достиг твоего прекрасного личика, — Лера ухмылялась стоя в проёме моей комнаты. Это она про синяк, утром он стал особо красочным. Надеюсь, за выходные пройдет. К слову, о Лине я думала практически все время в романтическом плане. Хотя…кого я обманываю. Во всех планах. Я бросила тряпкой в подругу, чтобы она заткнулась, и решила выйти на балкон подышать. Уже середина ноября, а снега все нет. На улице было пусто — ни людей, ни машин. Очень захотелось пройтись. К черту уборку, схожу до школы. Там наверняка есть занятия у детей. Заодно, может, извинюсь за свое поведение. В крайнем случае постою, в окна позаглядываю, если не наберусь смелости подойти. Посмотрю со стороны. Я встретила ее по пути в магазин: в горле пересохло сразу. И как повезло: в школе она сегодня появляться не собиралась. Она меня заметила первая и окликнула. Я шла вообще ничего не видя, не слыша. Даже не узнала ее сразу. — Милана, здравствуй. Внутри меня подпрыгивал страх и гаденько призывал держать язык за зубами. — Раз уж я тебя встретила, сообщаю — приходи завтра пораньше на тренировку, нужно будет взвеситься. — Хорошо… — пробормотала я. Я стояла, смотрела на нее, на новую короткую стрижку, жёлтую куртку поверх белой хлопковой блузки, мешковатые штаны, и ничего не соображала. Что сказать и как? Язык прилип к небу. Не смогла завязать нормальный разговор. В лоб спрашивать про поцелуй не хотелось, да и тренер вела себя так, словно ничего и не было. — Милана, как ты вообще? Собираешься дальше на занятия ходить? Турнир на носу. Не передумала? — а сама косится на мою несчастную щеку. Моя рука непроизвольно потянулась к ней, к щеке. Да, ещё немного болит. Я пыталась воспользоваться тональным кремом, но вышло только хуже. — Я, да, — ну почему я ничего не могу из себя ничего адекватного выжать. — Ну, отлично, Лана. Мне пора, увидимся, — она мило улыбнулась и повернулась уже, чтобы уйти. — Лина Владимировна, — пискнула я. —Да, Милан, — сказано это было довольно пренебрежительным тоном, словно говорить со мной — одно наказание. Впрочем, так и есть. В любом случае, на меня это подействовало не самым лучшим образом. Я стала мямлить ещё больше. — Лина Владимировна, вы на меня не злитесь? За.за наш поединок, то, что… — Все в порядке, Лана, не злюсь, — носки ее ботинок были направлены от меня, что означало, что ей совершенно некомфортно со мной рядом. Я периодически обращаю внимание на такие вещи. Не знаю, насколько они правдивы. Язык тела. — Лана, советую тебе думать о предстоящем турнире, о занятиях. Витаминки попей, а то язык еле ворочается. — Это не из-за того, что я не пью витамины, — мне что-то совсем взгрустнулось. Говорим о какой-то ерунде. Я ведь хочу выяснить, значит тот поцелуй что-то или нет. Дай мне силы сказать что-нибудь нормальное, боже. В бога я не верю, но к кому мне ещё сейчас обратиться. А потом я сказала то, что сказала. То, что сорвалось с моего непослушного языка. — Не хотите ли выпить …кофе? Ну, или чай. — Чай? — Ну или кофе, — мне кажется я покраснела. Очень стало жарко. Лицо тренера в свою очередь выглядело так, словно она хочет испариться. — Милана, я…я почти все время занята сейчас. Ты же знаешь, — она смотрела на меня как-то… Что это? Жалость, мать твою, — Может, потом. Когда не будет такой интенсивного графика. Интенсивный график был у меня в мозгу. Я не отступала, не могла себя заткнуть. Дело в том, что я вдруг поняла, что не могу без нее совсем. Ситуация внутри меня порядком мне надоела. Я понимала, что она с Никитой Александровичем, но вдруг есть хоть маленький шанс. — Лина Владимировна.я.в общем, я бы хотела, мне кажется, что, может нам встретиться дополнительно и обсудить мой рост в спорте, — ну все, выдавила из себя. — Ты ведь знаешь, что делать, когда кажется, — Лина усмехнулась и потрепала меня по плечу, — Все, мне надо идти. И, Милан, прекрати это, — последние слова она просто выплюнула. Потом развернулась и скоро ее уже не было видно. Ну что я за идиотка? И что прекратить. Нормальная фраза же была. Я же не сказала, что хочу ее? Может, и стоило. Остаток выходных я провела на диване, обнимаясь с подушкой и отказываясь от еды. Лера даже купила мое любимое курабье, но и его Я есть не стала. Мне казалось, что мир против меня. Ощущала себя инфантильной дурой. — Ты что? У меня же режим.спортивный. Какое печенье…— отнекивалась я. — И что, она прямо так и сказала «прекрати все это»? — в десятый раз спрашивала Лера. — И, вообще, у тебя — «лежим» сейчас, а не режим. Съешь хоть одну печеньку. Настроение повысишь. — Не хочу Лер. Как мне ее забыть, а? Все без толку. — А зачем забывать сразу? Подожди немного. У меня появилась идея, Лан. Ты ведёшь себя как сопливая баба. Но ты ведь не такая. Ну да, немного социофоб, но кремень ведь. Просто любовь эта сделала из тебя розовое желе. Вспомни, блять, кто ты. Ты сейчас ещё и вон, боевая. Утри сопли и покажи своей Лине себя, а не эту страдающую нимфетку. Если уж так не выйдет растопить ее сердце, то фиг с ней. Да, и не смотри на меня так. Покажи себя на своем турнире хорошо, в конце концов. Чтобы заметила тебя. А дальше видно будет. Права ли она, не знаю. Но духом я немного воспряла. Всю следующую неделю я жила под руководством Леры и ее коллеги по…в общем по саморазвитию. Бред, конечно, но меня это держало в рамках. Пару раз я пыталась написать Лине смс, но это жёстко пресекалось. — Она тебя некоторым образом отфутболила. Будешь сейчас бегать за ней — совсем потеряешь, — поучала подруга. Ломало меня так, что я лезла на стену. На тренировках я с кирпичной мордой сносила все тычки, усмехалась, когда другие получали от меня сильнее чем нужно. Вела себя как сука, не спортивно ни разу. Но это мне помогало не расклеиться, не окунуться в страдания. Лина Владимировна на меня смотрела — я чувствовала это всем, что у меня есть. Я же старалась совсем не обращать на нее внимание. Бросала короткие реплики, если нужно было ответить тренеру. Было тяжело. На предпоследней тренировке я потянула спину. Огромных усилий стоило мне, чтобы достойно доползти до раздевалки и намазать себя гелем от растяжений. Пока никто не видел. Но она все равно заметила… — Милана, что-то случилось? Я, кряхтя, одернула футболку. В раздевалке стоял характерный запах. — У тебя травма? — лицо ее казалось обеспокоенным. — Да все нормально, Лина Владимировна. Я в порядке. Я деловито протиснулась возле нее. — Милана, подожди! Видела, что ты за поясницу держалась. Сильно потянула? — Не сильно. Я уже приняла меры, — уже на выходе из помещения бросила я. — Лана, я думаю сегодня тебе лучше не продолжать, — крикнула тренер мне вслед. — Сама разберусь, — не выдержала я, но тут же внутренне хлопнула себя по губам. Это перегиб. Тренера нужно слушать, это политика школы. Но она ничего не ответила. Я зашла в зал. Спина болела, но я старалась ходить прямо — это помогало. Я надела под футболку импровизированный корсет. Оставалось немного. Скоро можно будет пойти домой. Парная работа кончилась, и я потихоньку растягивалась. Лина села рядом со мной. — Милан, пойми, если не устранить грамотно проблему, то это может тебе испортить весь бой на соревнованиях. Руку больно поднимать, отдает в поясницу? Вот, пристала. Я старалась сохранять хладнокровие. Очень старалась. — Не отдает. Немного больно при наклоне. И все. — Давай я сделаю тебе массаж? Что, мать твою, я не ослышалась? — Нет, спасибо, пройдет. Что я говорю такое? «Нет, спасибо»? Да! Спасибо, да! — Милана, — голос ее стал вкрадчивым, — Это нормальная практика. Массаж расслабит твои остальные мышцы, поможет быстрее восстановится. — Ой, ну ладно. Массаж. Здесь? — Нет, пойдем в тренерскую. Никита Александрович уже ушел. Будет удобно. Я встала, коленки тряслись то ли от страха, то ли от волнения. Когда шла за ней по коридору, хотелось сбежать. Неделю назад я бы прыгала от счастья, а сейчас вдруг стало страшно. В тренерской было довольно уютно: вся обшита деревом, на стенах прибиты футболки и всякий скарб, полумрак, одинокая кровать. — Ложись на кушетку, раздевайся, — бросила мне Лина и принялась намазывать руки кремом. — Соо… всем? — Что? А, нет, по пояс. Я не знала радоваться мне или нет. Оказалось, что я совсем не готова к такому повороту событий. Тренер достала из шкафчика полотенце и протянула мне. — Расстели и ложись. Милана, ты до сих пор не готова? Через одежду массаж не будет эффективен. — Я не очень люблю. — Чего? — Ну, массаж, не очень люблю, — на самом деле я любила неспешное разминание, это даже приятно, но снимать перед ней футболку и спортивный бюстгальтер я не хотела. На тот момент не могла себе объяснить, почему. — А мы сейчас не говорим о твоих предпочтениях. Мы сейчас — о нужном, полезном, жизненно важном. — Ого, как серьезно. — А, ты как думала. Лина сделала ко мне шаг и взялась за края футболки.