Держись...

Брайан был на горячей линии почти час и уже принял пять звонков. Он до сих пор не мог поверить, сколько молодых геев нуждаются в ухе, которое могло бы слушать, и в человеке, с которым можно было бы поговорить. Большинство из них обращались к незнакомцам, потому что думали, что никто не будет их слушать и тем более сможет понять. Брайан часто задавался вопросом, если бы такая горячая линия существовала, когда они с Майклом вышли, могло ли все быть иначе. Майкл, возможно, нашёл бы кого-то, кому он мог бы доверять, и поделился бы всем, через что ему пришлось пройти. Кого-то, кто его не знал, и не осуждал бы, как Брайан или его мать, возможно, он так и поступил бы. После шестого звонка Брайан собирался встать и выпить кофе, когда зазвонил его телефон. — Здравствуйте, горячая линия «Держись», я Брайан. Чем могу помочь? Как вас зовут? Брюнет сразу улыбнулся, когда узнал мягкий голос с другой стороны линии. «Он позвонил», подумал он про себя. — Брайан, это Джастин. — Я знаю, я узнал твой голос, — сказал Брайан с легкой улыбкой. — Правда? — спросил с удивлением Джастин. — Да, я помню некоторые голоса. Твой красивый… Я не знаю, я знаю, что это был ты. — Ну, это хорошо, — улыбнулся блондин. — В любом случае, я боялся, что не смогу с тобой поговорить. Твоя линия была довольно долго занята. — Да, это трудная ночь. Многим молодым людям нужно поговорить сегодня вечером, — вздохнул брюнет. — Понятно, но я уверен, что ты их успокоишь. Ты всегда так делаешь, — сказал Джастин, улыбаясь. — Спасибо, я здесь для этого. Но, мне кажется, или сегодня вечером ты кажешься более расслабленным и почти радостным? — Вообще-то, да. Криса Хоббса сегодня не было в колледже. Он был болен, так что никакого страха весь день. — Это здорово. Могу поспорить, тебе понравилось. — Ты шутишь? Это было потрясающе. Там была его группа друзей, но без него они не осмелились напасть на меня. Некоторые даже подходили и разговаривали со мной, что было очень удивительно. — Ну, тирана там не было. — Да, я тоже так думаю. Но я был очень счастлив наслаждаться днём без страха. Я мог сосредоточиться на учебе и Дафни. Я думаю, что прошло много времени с тех пор, как я так много улыбался и смеялся, — заявил Джастин с легкой улыбкой. — Что ж, я очень рад, что тебе понравился день. Очень важно передохнуть, хотя бы на день. — Да, потому что как только он вернётся, счастье закончится, — с грустью сказал блондин. — Ты знаешь, я не был уверен… что могу позвонить тебе, так как ничего плохого со мной сегодня не случилось… — Я здесь, когда ты захочешь поговорить. И знаешь, я люблю иногда слушать о счастье, — Брайан улыбнулся. — Я подумал. То, что ты делаешь, это здорово для нас, но это, должно быть не легко для тебя, каждый день слышать все беды, которые мы можем чувствовать. — Нет, это не так, но это должно быть сделано. Я думаю, мы действительно можем помочь людям и… — Брайан взглянул на фотографию Майкла, — и я слишком много говорю. Ты должен быть тем, кто делает большую часть разговоров, — улыбнулся он. — Так о чем ты хочешь поговорить сегодня вечером? — Хм, я не знаю. Обычно я говорил о своем депрессивном дне, но пока что он не такой… Брайан на минуту подумал, потирая подбородок. Джастин был великолепен этой ночью, так как ничего плохого с ним не случилось, но он знал, что это не продлится долго, что его депрессивное состояние скоро вернется. Джастину нужно было поговорить, и не только о своих школьных днях. Более того, Брайан не хотел, чтобы этот разговор уже закончился. — Ну, мы можем начать с начала. Ты можешь рассказать мне больше о том, как и когда ты вышел? В этот момент он мог слышать только тишину в телефоне… Может быть, это был неправильный вопрос, но молчание Джастина доказывало ему, что молодому человеку все еще трудно с этим справиться. — Ну, я не очень люблю об этом говорить. Мой выход был нелегким. Я думал, что будет, но я ошибался. Я понял, что я гей два года назад и вышел через полгода. Я был очень близок с родителями и думал, что с ними будет легко поговорить и что ничего не изменится. Но из-за меня всё изменилось… — сказал он грустно. — Почему это? — осторожно спросил Брайан. — Они были шокированы, но я думал, что это нормально. Нелегко слышать, что твой сын предпочитает целовать мужчин, а значит, заниматься с ними сексом, — намекнул он на улыбку, — Моя мать… ну, была той невероятной матерью, какой она всегда была. Она поняла, кто я, и довольно быстро поддержала меня, — улыбнулся он. — Это хорошо. А как же твой отец? Джастин надолго замолчал, и Брайан несколько раз слышал, как он вздыхает и сглатывает. — Мой отец никогда не признавал, что у него есть «странный сын», вот его слова. Он думал, что я изменюсь, что я не серьезно, и он пытался убедить меня, что я ошибаюсь. Он познакомил меня с несколькими молодыми девушками, но когда он понял, что я отказываюсь от них, и что я не хочу их, он стал… быть… — Джастин вдруг начал напрягаться. — Быть каким, Джастин? — мягко спросил Брайан. — Жестоким в своих словах и поступках, — громко вздохнул он, — на самом деле, он был первым, кто действительно заставил меня понять, что такое гомофобия. Мой собственный отец… — он сделал паузу, чувствуя слезы на глазах. — Мой собственный отец был моим первым хулиганом. Я не уверен, как часто это происходит… — он улыбнулся, пока слезы стекали по его щекам. — Такое случается чаще, чем ты думаешь. Черт, я заставил тебя плакать… а ведь ты был такой радостный сегодня, — сказал Брайан с чувством вины в голосе. — Нет, все в порядке. Я думаю, что все это должно выйти наружу и с кем-то, кто сможет меня понять. Но знаешь, самое худшее — это чувство вины, которое у меня есть, каждый раз, когда я смотрю на маму или Молли. — Молли? — Моя младшая сестра. Вчера я играл с ней в «Барби» и… Не издевайся надо мной, — улыбнулся он, услышав смех Брайана. — Не издеваюсь. Ты преданный брат, — Брайан усмехнулся. — Я говорю голосом Кена, как никто другой, — с гордостью сказал Джастин: — Нет, серьезно, я часто, практически каждый раз, чувствую себя виноватым по отношению к ней. Я не могу перестать думать, когда смотрю на нее, что из-за того, кто я, я лишил ее отца. Однажды утром он ушел, не оглядываясь назад, и это было только из-за меня. Если бы я не был геем, мы остались бы прекрасной семьей, — вздохнул блондин. — Ты не знаешь этого Джастин. Ты не можешь чувствовать вину за то, кто ты есть, потому что быть геем, вопреки тому, что многие думают, это не выбор. Это в твоих генах, это в тебе. Ты не можешь изменить свою внутреннюю сущность. И даже если он больше не хочет иметь с тобой ничего общего, он все равно может быть рядом с твоей сестрой. Она ни в чем не виновата. Он сделал свой собственный выбор, чтобы оставить свою семью, ты не имеешь к этому никакого отношения. Джастин улыбнулся, услышав слова Брайана. Брайану показалось, что он нашел правильные слова. Ему, показалось, что он действительно заботится о Джастине и о его чувствах. Брайан на самом деле был человеком, с которым Джастин чувствовал себя ближе всех на данный момент. — Спасибо, Брайан. Я не думаю, что это полностью сотрет мою вину, но я думаю, я постараюсь перестать винить себя во всем. — Хорошо. Это хорошо. Винить себя… — Брайан посмотрел на фотографию Майкла, — это всегда будет мешать тебе двигаться дальше. Брайан покачал головой на свой собственный совет. Он, который все еще винил себя в смерти своего лучшего друга, случившейся девять лет назад. — Брайан? Ты все еще здесь? — спросил Джастин после минуты молчания. — Да, да, прости… я здесь. Я кое о чем задумался… — О твоем собственном выходе? — осмелился спросить Джастин. Он хотел узнать, был ли этот очаровательный человек, с которым он разговаривал каждую ночь, кем-то, с кем он мог бы сблизиться. — Нет, и что заставило тебя подумать, что я гей? — спросил Брайан с улыбкой. — Ну, я подумал, что для того, чтобы стать волонтером на горячей линии для геев, надо им быть. Извини, если это не так. — Нет, я гей. И каждый советник здесь… Быть геем легче для понимания других геев, которым нужно поговорить. — Ну, это действительно здорово, — сказал Джастин, может быть, слишком восторженно: — Я имею в виду, для понимания людей, — он прочистил себе горло. Брайан посмеялся. Джастин может быть очень милым. — Да, конечно. Только за это… — ответил брюнет с улыбкой. — Ну и как ты вышел? — спросил Джастин, сидя на кровати и кладя подушку за спину. — Ты помнишь, что не должен был задавать вопросы? — улыбнулся Брайан. — О да, точно. Я единственный, кто имеет право говорить, — сказал Джастин, разочаровано. Брайан услышал разочарование в голосе Джастина. Это правда, что не всегда было легко советовать людям и просить их поделиться своими самыми сокровенными чувствами, не делая этого в ответ. Но это было правило, никакой личной информации, просто слушать. Но Брайан чувствовал, что хочет поделиться с Джастином своей собственной жизнью, он чувствовал потребность поговорить с ним. Брюнет быстро оглянулся вокруг себя и увидел, что коллеги за столом рядом с ним нет. Он подтянул свой стул ближе к столу, чтобы лучше спрятаться за маленькой стеной, отрезав себя от коллег. Он глубоко вздохнул и посмотрел на фотографию Майкла, прежде чем… — Ну… — он вздохнул: — Я знал, что я гей, когда мне было пятнадцать. Я хранил это в себе некоторое время, потому что боялся того, кто я и что это значит. Я не знал, что значит быть геем. Разве это отличалось от того, что если бы я был натуралом? Был ли я нормальным? — Тебе было интересно? — заинтересованно спросил Джастин. — Да. Поэтому я обратился к людям, которые, как я думал, будут со мной, несмотря ни на что… как и ты. Однажды вечером я рассказал родителям, и в результате я получил большую пощечину от отца и самый отвратительный взгляд, который мать, никогда бы не подарила своему ребенку, — с грустью произнес он. — О… мне жаль, — внезапно Джастин почувствовал себя неловко, за то, что спросил Брайана о его собственных экспериментах, — так что ты понимаешь, что я жил довольно хорошо. — Я понимаю. Видишь, вот почему они нанимают только геев для горячей линии, — усмехнулся Брайан, прежде чем прочистить горло. — Что ты тогда сделал? — Я побежал к своему лучшему другу. Мы вышли в одно и то же время, но к счастью для него, его мать приняла его таким, каким он был, без всякого осуждения и страха, только с любовью. Он был… Ему очень повезло, что она у него была… — он посмотрел на фотографию Майкла с комом в горле. — Мы были счастливы, что она у него была… — произнес он, прежде чем прочистить горло. Джастин слышал, как изменился голос Брайана, когда он говорил о своем друге и его матери. Он мог слышать печаль, почти слезы, которые он не ожидал услышать. — Что ж, это здорово иметь такого лучшего друга, как у тебя. Жаль, что у меня его нет, — улыбнулся Джастин. — Мы… Мы больше не видимся. Он уехал в лучшее место. Ну, я надеюсь, что так и есть, — грустно посмотрел брюнет на рамку на своем столе. — Ну, так получилось, что мы теряем связь с людьми, которых любим. — Да, ты прав. В любом случае, я не должен был говорить тебе об этом. Я иду против правил, которые ты знаешь. — Так чем тебе это грозит? Тюрьмой? — с улыбкой спросил Джастин. — Нет, это не зайдет так далеко… Ну, я надеюсь, — двое мужчин засмеялись. — В любом случае, может тебе и не стоило, но я рад, что ты это сделал, — сказал Джастин с улыбкой. — Вообще-то, я тоже рад, что сделал это. Мне нравилось делиться этим с тобой, Джастин, — улыбнулся Брайан. — Мне нравится разговаривать с тобой, Брайан. — Так что звони мне каждый день, если хочешь, я всегда буду рядом и… мне тоже нравится с тобой разговаривать. Джастин повесил трубку, а Брайан снял наушники, бросив их на стол. Когда он обернулся, то увидел, как его коллега Чак смотрит на него удивленными глазами. — Что? — твердо спросил Брайан. Чак сел за стол, Брайан вздохнул, потирая шею. Он нарушил правила горячей линии, разговаривая с Джастином сегодня вечером. Он делился вещами, о которых долго не говорил, и это было приятно. Разговор с Джастином, на удивление, сделал его счастливым. Может быть, он и утешал Джастина, но он думал, что Джастин тоже, может ему помочь.