— Моя семья испорчена до неузнаваемости! — он сказал это улыбаясь! Гокудера Хаято Савада Тсунаеши Учитель мафиози Реборн! (Katekyo Hitman Reborn!)
***
После того инцидента я еще несколько раз приходила в бывшее пристанище Сачи, надеясь увидеть не столько собачку, сколько ее новоявленную владелицу. Было в ней что-то заманивающее, дикое, интересное. Учитывая, сколько мне лет и какая строгая дисциплина вертится вокруг, удержаться от того, чтобы не притронуться к этому пылкому огоньку, было практически невыполнимо. Выспросив подробности у Момоко, которая немного оправилась от скоропостижного разрыва, выяснила, что в городе даже существует клан одноименных «жаворонков», который имеет специальную спортивную школу с направлениями японских традиционных боевых искусствах. Не только красивая, но еще и боевая девочка… Мне определенно нужна такая подруга. Если уж не ради веселья, пускай это будет с вероятностью в сто процентов, то хотя бы ради собственной безопасности. Может быть, мне даже удастся бросить эти скучные танцы и записаться на экстремальные курсы по карате? Правда, сколько бы раз я ни приходила к детской площадке в поисках знакомого игривого лая или шелковой, темной макушки, результат всегда был одним и тем же — ничего. Но я не сдавалась, твердо вознамерившись подружиться с таким нелюдимым ребенком. Причем это был мой первый сознательный шаг, так как прежде так называемых «друзей» кто-то все время навязывал. Что Такеши, которого настоятельно зарекомендовала Момоко, что Хана, привязавшая буквально саму себя. Поэтому отчаиваться не спешила, с нетерпением ожидая концов уроков и улучая удобный момент, дабы убежать туда. Примерно ко второй неделе фортуна пошла мне навстречу. — Что ты здесь делаешь, травоядное? Благоразумно не обратив внимания на скривившееся в презрении лицо, я весело приподняла звякнувший пакет с так и не скормленным кормом: — Хотела покормить Сачи. О ней, знаешь ли, не только ты заботилась, Хибари-тян. Пускай Ямамото и отнесся с изрядной долей прохладности к ее исчезновению, очевидно, не почувствовав никакой тоски или томимых чувств по отношению к любимому питомцу, с которым совсем недавно игрался по грязным лужам в осенние вечера. Японка гневно поджала задрожавшие губы и, бросив на меня нахмуренный потемневший взгляд, грубо отобрала пакет, снова уйдя в знакомом лишь ей направлении: — Только попробуй еще раз меня так назвать — зубы вырву. Растерянно смотря на все удаляющуюся спину, отчетливо чувствуя себя по-странному использованной, я с таким же ухудшившимся настроением ушла домой, упрямо пообещав прийти и завтра. Иногда во мне вспыхивали типичные детские капризы, и прямо сейчас совершенно не было смысла отказываться от них. На небольшую просьбу прислать побольше собачьих консервов и корма Мамору отреагировал незамедлительно, так как изрядно волновался насчет того, что до сих пор не дарил мне что-либо приятное. Посылку прислали через два дня. И с того дня началась кардинальная «обработка» Хибари, которую я мысленно окрестила «миссия Берд», в честь перевода ее забавной, в чем-то милой фамилии. В начале она дико сопротивлялась абсолютно всем точкам соприкосновений, как будто бы от этого зависела сама жизнь, но со временем стала просто отбрыкиваться разновидными тычками, ударами и рычащими ругательствами. Звучит ужасно, но, по сравнению с холодным равнодушием, данная ненависть представлялась куда лучшими перспективами. Я даже научилась смеяться и перестала морщиться при появлении очередного маленького синяка на теле. Правда, Такеши начал что-то подозревать, но это сущие мелочи. Отвлечь его на нужные вещи всегда удавалось с поразительной легкостью. Главное то, что, как бы Хибари ни рычала, ни разбрасывалась словами о том, какое же я никчемное травоядное, и ни раздавала щедрые подзатыльники, она приходила. Отныне не пропуская ни одного дня. — Значит, тебе нравится все маленькое и милое? — почесывая заметно увеличившийся живот блаженно высунувшей розовый язык Сачи, я мимолетно улыбнулась, замечая, как едва заметно покраснели кончики ее ушей. — Думаешь, это странно? — хоть она и была смущена, но в голосе все равно проступили угрожающие нотки. — Нет, я думаю — это очень мило. Фыркнув и тряхнув мокрыми волосами, отчего несколько капель попали на мою щеку, Хибари неловко отряхнула неприятно липнувшее к бледной коже платье, решительно встав на ноги, видимо, собираясь уже уходить. К сожалению, наши беседы все еще отличались до неприличия коротким сроком. Но прежде чем девочка успела сбежать, я вовремя накинула на ее плечи свою светло-розовую кофту с девчачьей застежкой в виде короны: — Сейчас уже осень, Хибари-тян. Не упрямься и оставь это при себе. Понятия не имею, чем ты занимаешься в своем додзе, но вряд ли простуда поможет в дальнейших тренировках. В ответ та лишь раздраженно закатила глаза, удобнее и до конца надев любезно переданную кофту, на удивление даже не став возмущаться в приевшемся репертуаре, просто прокомментировав: — Я закаляю свое тело благодаря воде, а между перерывами иду выгуливать Тори. — Тори? Ты имеешь в виду Сачи? — Тори, — хмуро повторила она, заставляя меня непроизвольно улыбнуться. — Ладно, будь по-твоему. Но для меня она останется Сачи. Хибари обреченно цыкнула, смирившись с моим непобедимым упрямством, что было автоматически признано за поражение.***
— Ты хорошо учишься? — бархатный голос обволакивал, доходил до самого нутра, загоняя во все большие ощущения страха. — Да. Я всегда получаю сто баллов по тестам, — глухой смешок и четкое понимание того, что это не повод для гордости. — Моя ка-сан очень гордится мною, учителя говорят, что у меня будет великое будущее. — Ясно. У тебя нет проблем с твоими одноклассниками или взрослыми? — Нет. Да и вряд ли тебе бы удалось что-либо сделать на таком расстоянии. — Тебе ведь никто не нравится? Сердце трепетно застучало, отчего, не отдавая себе отчет, я спешно залепетала: — Я люблю Хану-тян и Такеши-куна. Мы дружим с детского сада, и я была очень рада, когда нам повезло оказаться в одном классе! Не представляю, что бы делала без них. Мне не нравится быть одной. Реборн издал непонятное хмыкание и, пробормотав что-то о наивных глупых детях, отключил вызов, напоследок предупредив о том, чтобы я всегда отвечала на его звонки. Где бы ни находилась. Стоило похвалить себя за то, что везде таскала с собой этот старый радио-телефон, иначе… Даже подумать страшно. Он определенно умеет оставлять размытое, жуткое впечатление, раз мне до сих пор приходится трястись от страха, всего лишь заслышав его «приятный» глубокий голос. Понятия не имею, в чем заключается логика его действий. Ну, не невесту себе же он во мне разглядел и теперь таким незаметным образом подготавливает себе будущую почву? К горлу подкатил противный склизкий ком, от собственных мыслей стало совсем не смешно. В таком случае собственное убийство и то звучит во много раз комфортнее. — Кокоро, ты что, застряла в этом углу? — насупилась Хана, заглянувшая за узкий проход между высокими домами, в котором я до этого пряталась для очень важного разговора с «мамой». — Судзуки-сан должна понять, если ты сейчас уйдешь. Потому что мы опаздываем! Проблема мирового масштаба. Что же, по крайней мере, она остается собой при любых обстоятельствах. Это даже приводит в чувства. — Боишься опоздать на… сорок пятый день? — скептически спрашиваю в ответ, тем не менее чуть ускоряя шаг и выходя из темного переулка. — Ха-ха, очень смешно, — состроила дремучую рожицу Курокава, крепче перехватив лямки коричневого рюкзака с наклейкой собственного ученического номера. — Вообще-то, если ты не слышала, теперь у нас будут проверять содержимое сумки и нахождения специальной наклейки. Кстати, где она? Поежившись от ее не предвещающего ничего хорошего взгляда при слове «нет», я с наигранно большим любопытством посмотрела вперед, где собиралась толпа ребят: — Нужно просто пройти незаметно мимо вашего «строгого смотрителя». — Кокоро, я ведь серьезно о тебе беспокоюсь! — Да-да-да, — повернувшись к ней лицевой стороной, по-детски показываю язык, случайно врезаясь в подвернувшегося несчастного ребенка, от которого исходил подозрительно знакомый запах сырости. Странно то, что за все время моих бесцельных поисков, мне так и не удалось найти красивую девочку с примечательной фамилией Хибари. Впрочем, это все равно не умаляет нынешней радости от столь чудесной встречи. Судьба, точно судьба! — Хибари-тян, а почему ты не говорила, что тоже учишься в этой школе?.. — а опустив глаза вниз, удивленно продолжила. — И почему на тебе мужская форма? — «Тян»?! — застыла живым изваянием Хана. — Потому что я мальчик, травоядное, а не девочка. Краснея от смущения за свою большую ошибку, я сконфуженно выдавила из себя: — Т-тогда зачем ты обманывал меня? — Я никогда не говорил о себе в женском роде, глупая.***
Примечание.
Карате́ — японское боевое искусство, система защиты и нападения. В 2020 году — олимпийский вид спорта, в 2024 году карате не будет представлено в программе Олимпийских игр. На начальном этапе карате представляло собой систему рукопашного боя, предназначавшуюся только для самообороны. Додзё — изначально это место для медитаций и других духовных практик в японском буддизме и синтоизме. Тори — с яп. птица Кэйкоги (яп. 稽古着, 稽古衣, букв. костюм для тренировок) — униформа, носимая при занятиях боевыми искусствами. В России и в странах бывшего СССР кэйкоги часто, но ошибочно называют «кимоно» (главное их отличие в том, что у кимоно нет штанов). Синонимом слова кэйкоги является слово «доги» (яп. 道着 до: ги, «одежда для занятий будо») в неяпонском спортивном лексиконе нередко сокращаемое и называемое «ги» («одежда», «форма»). Термин кэйкоги используется для обозначения униформы, носимой при занятиях боевыми искусствами. Наклейки на портфели — чтобы ученика начальной школы на улице было видно издалека.