Ты еще не понял меня?! Я хочу в одиночестве, не спеша, в тишине тайком взбеситься! Суперби Скуало
***
Говорят, что следующий день определяется с помощью самого первого действия человека, которое может как улучшить настроение, так и ухудшить его. Что же, мое утро было обречено на провал, даже не начавшись. Благодаря раздражающему, отдаленно механическому рингтону старого мультимедийного телефона, который в последнее время всегда лежал на поверхности тумбочки, скрывшись за семейной рамой, где была запечатлена прошлогодняя свадьба отца в столице. Боже, дай мне сил вытерпеть это. Из-за того что Реборн перестал уделять моей скромной персоне должное внимание, я порядком успела довольно сильно расслабиться, с головой окунувшись в мирские заботы, наподобие персонального сталкера. Та еще головная боль, если честно. — Твой табель успеваемости ощутимо снизился, — без лишних предисловий приступил он к главному. — В чем дело? Тебе надоело учиться? Этот мужчина что, действительно собирается меня отчитывать? — Мм, не-е-ет, — из-за непрошеного зевка невольно тяну гласные, сонно поглядывая на ярко-желтый будильник, который показывал, что пока только без пятнадцати шесть. Мда, садист в своем репертуаре. Некоторое время из трубки доносились лишь звуки спокойного дыхания, прежде чем оно прервалось не то вопросом, не то утверждением: — Я разбудил тебя? — Да. — Может быть… тебе что-то непонятно? — я не сразу поняла, что речь идет об учебе. — Или что-то мешает сосредоточиться, Кокоро? Ты можешь мне довериться. Я помогу тебе. Мне совершенно не нравится его мрачный, многообещающий тон. Нет уж, дамы и господа, давайте обойдемся без кровопролития. — На самом деле, у меня есть некоторые затруднения с тригонометрией, — отчасти это была правда, за предыдущий тест я получила всего восемьдесят баллов. — С каким именно разделом? — Эм-м, тождества, да, тождества. Вообще не понимаю, о чем идет речь. Поскорее бы этот неловкий разговор закончился. Хмыкнув, Реборн задумчиво произнес: — В твоей ситуации подошел бы Гельфанд. У него чистый слог и простой взгляд. — И как ты передашь мне его книгу? — скепсис сдержать было излишне сложно. — Пусть будет сюрпризом, — что бы то ни было, но это не внушает особого восторга. — Как бы то ни было, твой голос, кажется, сильно изменился. Надеюсь, ты не балуешься курением. — Ками, нет! — засмеявшись над чужим последним ворчливым замечанием, насмешливо продолжаю. — Я всего лишь выросла. — Да, — дыхание непроизвольно перехватило, и, будто бы облив холодной водой, итальянец цинично закончил, пустив глухой смешок. — Ты уже повзрослела, дорогая. И отключился. Устало отбросив телефон на край кровати, заставляя его несколько раз подпрыгнуть, я обессиленно зарылась лицом в подушку, вслушиваясь в свист кипящего чайника на кухне и далекий звук разбивающихся об кафельный пол капель постиранной одежды на сушилке. Когда-нибудь такая жизнь сведет меня с ума. Однако кое-что до сих пор не дает мне покоя. — Каким образом он узнал о моем проклятом табеле?! Продолжить спать после утреннего звонка ожидаемо не получилось, в уме вспыхивало множество бесполезных отчаянных вопросов, которые никогда не найдут ответа. Хотя теоретически я бы вполне могла повторно набрать номер Реборна и наглым тоном вытрясти из него всю душу. Жаль, что такой смелой девочкой мне удавалось побыть только «теоретически». Но как иначе разговаривать с настоящим киллером? Одно неверное слово и ты станешь его следующей целью, вопреки всем законам логики, которая оспаривала данный сценарий ввиду отсутствия причин для убийства обычной японской школьницы. Все ванные процедуры, переодевание в учебную форму и просмотр нудного прогноза по телевизору словно бы прошли мимо меня, позволив очнуться лишь за завтраком с сомкнутым на палочках для еды кусочком риса. Настенные часы показывали неполные восемь часов. Матери дома не было уже второй день. Значит, довольно сносное карри приготовил Тсунаеши, прошлой ночью я задержалась в игровом зале, поэтому ни времени ни желания на готовку не было от слова совсем. Хах, как мило. С громким стуком отложив чашку с рисом на поверхность стола, тяжело вдыхаю уже привычно удушающий воздух и, не выдержав звенящей тишины на кухне, одним резким движением опрокидываю все содержимое за столом на пол. Раздался звон разбившейся посуды, по светлому деревянному паркету расползлись несколько жирных пятен от овощной подливки и откатились в сторону мои любимые розовые палочки с мягкими головками панд на верхушках. Гребаный карри. — Просто оставьте меня в покое, — нервно взлохматив волосы на затылке, устало задаюсь риторическим вопросом вслух. — Неужели это так сложно? Разговоры с самой собой. Эта привычка определенно войдет в не самую хорошую копилку собственных тараканов. А их со времен появления персональной системы симулятора свиданий появилось приличное количество, пускай до одноименных яндэрэ мне все еще порядком далековато. К счастью. Вряд ли Хана, да и я тоже, оценила бы мое еще более неуравновешенное поведение. Впечатлительная японка определенно схватила бы инфаркт. Посмеявшись над последней мыслью и подхватив строгую синюю сумку, я против воли оглядываю окружающую местность, прежде чем закрыть квартиру ключом. Это, конечно, бесплодная мера предосторожности, однако для приличия лучше не пренебрегать. По крайней мере, мне становится значительно спокойней, когда в руках крепко зажат металлический серебряный ключ с надписью «каэдэ» на лицевой стороне. Жаль, что им нельзя запереть дом Савады. Быть может, тогда я бы перестала ощущать этот выворачивающий наружу внутренности липкий взгляд. Раньше, оборачиваясь, всегда удавалось отметить отблеск темных волос или смущенно вспыхнувшее личико Тсуны, но теперь… сзади никого нет. Очевидно, этот малолетний сталкер успел набраться нужного опыта, чтобы оставить свою жертву с носом. Что же, мои поздравления. При первом же повороте сталкиваюсь с сияющей улыбкой Такеши, который, не медля, заключил меня в крепкие объятия, начав разглагольствовать о вчерашней серии «Наруто» из TV Tokyo. Сам парень не очень жаловал данное аниме, но ради наших совместных обсуждений внимательно следил за каждой премьерой. Это умиляло и в некоторые особо неприятные дни раздражало. Сегодня был как раз таки такой, отчего весь разговор я предпочитала отмалчиваться, усиленно удерживая на устах доброжелательную улыбку. Ямамото ведь не виноват, что имеет архетип неуравновешенного психа. Наверное. Судя по его равнодушному отношению к своему психическому состоянию, он понятия не имеет, что на самом деле скрывает. Вскоре к нам присоединилась полностью выразившая мое негативное настроение хмурая Курокава, что не уставала раздраженно закатывать глаза на любое не так сказанное слово от болтливого Ямамото, который также постепенно терял терпение. — Кокоро, ты мне так и не ответила насчет шоколада, — зардевшись и закинув руки за голову, Такеши неловко отвел взгляд в сторону. Только не это… — Какой шоколад? — понадеявшись, что игра в «дурочку» вновь спасет мою шкуру, глупо моргнула несколько раз. — На Белый день, — утратив былой блеск в ореховых глазах, но не надежду, он пристально посмотрел на меня. — Помнишь? Эм-м, что ты с ним сделала? — Съела. На мгновение бедный парень подавился воздухом, впрочем очень скоро с подозрением продолжив: — И ничего не обнаружила? Естественно, нет. То огромное письмо не увидел бы разве что слепой, да и то не факт. Но уж лучше он подумает, что я невиданным образом сожрала бумагу со сладким шоколадом, нежели заставит меня ответить на его любовное признание. — Хм-м, нет, ничего, — невинно улыбаюсь, качнув подбородком. — Но вкус был довольно странным… — Ясно, — уныло вздохнув, Ямамото опечаленным тоном произнес. — Теперь становится ясно, почему у тебя болел тогда живот. Идущая рядом со мной Хана сделала звучный фейспалм, не то от его завидной недальновидности, не то от моих глупых, на грани бреда, жалких оправданий. Впрочем, осуждать она меня не спешила, осознавая всю «прелесть» истинной натуры японца. — То есть? — состроила я искренне непонимающее личико. — Ничего важного, — изогнув уголки губ в слабой улыбке, он несильно оттянул мою правую щеку, пряча ничем не прикрытое разочарование во взоре. — Да и мне уже пора в клуб, Кайдо-сэмпай сдерет с меня шкуру, если я опоздаю на сегодняшнюю тренировку. Проводив взглядом его удаляющуюся фигуру, вплоть до ее исчезновения за школьными воротами, Курокава упрекающим тоном сказала: — Ты ведь понимаешь, что не сможешь отвергать его целую вечность? Однажды Такеши догадается, что ты просто водишь его за нос. — Уж кто бы говорил, — пустив глухой смешок, хитро прищуриваюсь. — Или мне напомнить бедного Рехея, которого наша холодная Хана твердо намерена держать во френдзоне? Вспыхнув, она порывисто воскликнула: — Между нами ничего нет! — Да-да-да, отрицай сколько хочешь. Но я ведь не забыла, как этот упрямый мальчик с первых классов приучился таскать твой рюкзак до самого дома.***
«Тригонометрия» — эта книга, написанная группой авторов под руководством академика И. М. Гельфанда — одного из крупнейших математиков XX века, призвана опровергнуть расхожее мнение о тригонометрии как скучном и непонятном разделе школьного курса математики. Читателю предлагается взглянуть на знакомый предмет по-новому. TV TOKYO Corporation (яп. 株式会社テレビ東京 кабусики-гайся тэрэби то: кё:, TYO: 9411) — японская телекомпания. Главный офис в Токио. Также известна как Teleto (яп. テレ東 Тэрэто:) или ТВ Токио. Ключевой телеканал сети TXN (en: TXN). Основной владелец телекомпании — Нихон Кэйдзай Симбун. Белый день (яп. ホワイトデー, также англ. Howaito day от англ. White day в японской транскрипции) — японский, корейский и тайваньский негосударственный праздник, отмечается ежегодно 14 марта, спустя месяц после Дня святого Валентина (14 февраля). В Белый день мужчины дарят женщинам подарки в благодарность за подарки на День святого Валентина.