Please, save me...

       Суён проснулась достаточно рано, да и в целом ей не удалось нормально поспать. Всю ночь Су не покидали мысли о своих чувствах к Феликсу. Для неё это что-то новое и невероятное, что не даёт покоя. Около получаса Су лежала лицом к стене и пыталась снова заснуть, но все попытки оказались тщетны, и она сдалась, завалившись на спину и раскинув руки в стороны. Суён посмотрела на потолок, на котором висела чёрная длинная металлическая основа из нескольких прутьев, сделанная в форме параллелепипеда, на которой висели небольшие лампы. Такое освещение похоже на оборудование в концертных залах. “Ну, и что мне теперь делать? Как быть? Не могу же я вот так взять и рассказать всё Феликсу… Вот чёрт!!!” — подумала Су, после чего накрылась полностью одеялом, как ребёнок. Недолго пролежав под ним, девушка поняла, что становится невыносимо жарко, поэтому ей приходится вылезти из-под одеяла, ну, точнее, вытащить голову и руки. После этого Суён снова полностью погрузилась в себя. “Так стоп. Успокойся. Хватит пока с тебя глупостей, и так дома не ночевала. Страшно даже подумать, что устроит господин Чхвэ… Ладно, пока не буду ничего говорить Феликсу, а может и вообще... никогда не скажу ему...” После этой мысли Су повернулась на другой бок, теперь в сторону двери, и посмотрела на спящего Ли. Он, кстати, как раз лежал лицом к кровати. Суён начала разглядывать спящего парня. Из спального мешка торчали лишь голова и правая рука, которая была в согнутом положении, а ладонь лежала рядом с головой. Несколько прядей блондинистых волос упали Ли прямо на лицо, из-за этого Феликс казался таким милым и домашним. Получилось так, что окно в комнате расположено на стене, напротив письменного стола, поэтому солнечные лучи светили Ли прямо в лицо, из-за чего он во сне, время от времени, хмурился. При таком утреннем освещении абсолютно все веснушки парня очень хорошо видно, прямо можно пересчитать. Разглядывая его, Су начала мысленно обращаться к Феликсу: “Зачем? Скажи мне, Ли Феликс, зачем? Зачем заставляешь испытывать эти эмоции? Зачем заботишься обо мне? Зачем показываешь другую сторону у этой отвратительной жизни? Зачем даришь тепло и радость? Зачем даешь мне надежду… надежду на счастье? ” Слёзы начали подступать к глазам, и желание заплакать стало просто невыносимым. Желание бороться с отчимом есть у Су, но оно маленькое, намного меньше, чем страх перед этим тираном, поэтому Суён не может ничего поделать. Она боится рисковать, боится сделать этот шаг. Шаг, который может навсегда изменить её жизнь... Всё же сдержав слёзы, Су продолжала лежать неподвижно и рассматривать Феликса, будто бы видит его в последний раз. Суён перевела взгляд на закрытые глаза парня и несколько минут рассматривала их, как вдруг Ли резко открыл глаза. Су настолько не ожидала этого, что только через несколько секунд зрительного контакта быстро перевернулась на другой бок и полностью, с головой, накрылась одеялом. После таких действий девушки Феликс еще некоторое время не совсем понимал, что произошло (спросонья вообще мозги не очень варят минут так десять), а когда до него дошло, то он тут же поднялся, продолжая смотреть на огромное одеяло, под которым лежала Пак, словно спряталась в домике. Ли улыбнулся, а потом спросил:        — Смотрела на меня, пока я спал?        — Нет, — глухо раздался голос Су из-под одеяла.        — А по-моему, да, — Феликс скрестил руки, но при этом улыбка не сходила с его лица.        — Сказала же — нет! — крикнула Суён, всё ещё находясь в своем укрытии, из которого она пока не собиралась выходить, ибо она чувствовала, как сильно горят её уши и щёки. Только вот “домик” оказался не столь безопасным местом. Ли подошёл к кровати, взял край одеяла, который находился у изголовья, и резко стащил его с кровати, тем самым полностью раскрывая Су, которая продолжила лежать неподвижно.        — Я, конечно, не против пообщаться с одеялом, но всё же хотелось бы с тобой, — произнес Феликс, продолжая смотреть на спину девушки.        — Ладно, — немного недовольно сказала Суён, после чего приняла сидячее положение и повернулась лицом к Ли.        — Что-то случилось? — спросил парень        — А..что… неееееет. Всё нормально, — протянула Су, а затем начала отводить взгляд в сторону, так как долго смотреть Феликсу в глаза она не смогла.        — Тогда почему отводишь взгляд?        — Ничего не отвожу! — снова Су посмотрела на Феликса, после чего продолжила. — Да и вообще, хватит уже так делать, — слегка надув губы и скрестив руки, немного обиженно произнесла Су и снова посмотрела в сторону.        — Как? — произнес Ли с недоумением на лице, однако, когда до него дошло, спустя пару секунд, он сразу же неловко улыбнулся, и, почесав затылок, сказал: — Ой! Прости меня. Не буду больше смущать тебя, — после чего потихоньку начал складывать свой спальный мешок.        Суён тоже встала и начала заправлять кровать, эпизодически поглядывая Феликса. “Заспанные глаза, растрепанные волосы, да ещё и немного хрипоты в голосе после подъёма… Он выглядит весьма мило. Так, стоп. Хватит! Хватит думать о нём!” — немного мотнув головой, Су до конца заправила кровать, достала косметичку из рюкзака и быстро прошмыгнула мимо Ли в коридор. “Не помешало бы умыться. Блин, забыла вчера вечером спросить у госпожи Хан, где здесь ванная комната, а шататься как-то не очень охото”, — Суён стояла около двери и не знала, что же делать, ведь на этаже было несколько комнат. Тут из спальни вышел Феликс.        — Ты чего тут стоишь?        — Да вот, хотела умыться, а куда идти — не знаю, — слегка разочарованно произнесла девушка.        — Так это не проблема, — весьма спокойно ответил Ли.        — Правда?! — с радостью в голосе проговорила Су.        — Да. Я частенько оставался на ночевку у Джисона, поэтому знаю, что и где тут. Идем, — сказал Феликс, после чего взял Суён за руку и повел по коридору.        Пока Су следовала за Феликсом, опять ощущала неловкость, но благо скрывать эмоции она умеет, хоть и это сложно дается в присутствии Ли. Они дошли до двери рядом с лестницей и парень отпустил руку Су.        — Это ванна, — открывая дверь, произнес Феликс.        Су зашла в ванную комнату, а за ней и Ли, просто в помещении была достаточно большая раковина, так что вдвоём можно вполне спокойно уместиться. Ребята довольно быстро умылись, а затем Су достала из косметички расческу и сделала хвостик. Закончив с прической, Суён начала делать себе легкий повседневный макияж, Феликс же решил спуститься к парням.        Когда Ли шёл вниз по лестнице, то услышал какое-то движение на первом этаже, а если быть точнее — на кухне. Когда парень дошел до туда, то увидел госпожу Хан и Джисона, которые готовили завтрак.        — Доброе утро, госпожа Хан. Доброе, Джи, — сказал Феликс, на что оба члена семьи Хан обернулись.        — Доброе утро, Феликс, — очень мягко произнесла женщина, возвращаясь к своему занятию.        — Доброе, Фел, — помахал Джисон рукой, в которой была ложка.        — Может, вам чем-нибудь помочь? — спросил Ли.        — Было бы неплохо, если бы ты помог мне с завтраком, — спокойно проговорила госпожа Хан.        — Хорошо, — с улыбкой ответил Феликс, после чего Джи отдал ему ложку.        — Тогда я пока накрою на стол, — добавил Джисон и начал доставать посуду из верхнего ящика в другой части кухни. Хан прекрасно знает, что Ли намного лучше него умеет готовить, поэтому с радостью отдал свою роль повара другу.        Пока Джисон аккуратно расставлял посуду на столе, вниз уже успела спуститься Суён. Сначала она прошла в зал, где всё еще спали Сынмин и Хёнджин. Су резко захотелось плеснуть на Хвана водой, чтобы разбудить (ну, а что, не только же Хёнджину вечно подкалывать Суён и подшучивать над ней), но всё же передумала так делать. Затем Су направилась на кухню, где поздоровалась со всеми и тоже начала помогать Джисону с сервировкой. Пока все были заняты завтраком, оставшиеся сони тоже проснулись, сходили умыться и успели убрать спальные мешки. Когда ребята закончили с этим, то госпожа Хан, выглянув из кухни, позвала их за стол. Все расселись так же, как садятся обычно в столовой, а госпожа Хан села во главе стола, так как стол прямоугольный и вытянутый, места хватило всем. Посередине стола стояли большие тарелки риса и кимчи.        — Всем приятного аппетита, — произнесла госпожа Хан.        — Приятного аппетита! — сказали ребята хором и приступили к еде.        Спустя несколько минут трапезы, Сынмин решил похвалить хозяйку дома:        — Невероятно вкусно, госпожа Хан!        — Ну что ты, не стоит, — мягко произнесла женщина. — К тому же, с готовкой мне помогал Феликс.        — Я всего лишь отварил рис, — отметил Ли.        — Кимчи правда очень вкусное, у вас золотые руки, госпожа Хан, — сказала Суён.        — Ну, что ж вы, — немного смутилась женщина, хоть она и знала, что прекрасно готовит.        — И спасибо вам, что разрешили остаться, — добавил Хёнджин (удивительно, каким любезным он бывает).        — Да не за что, — широко улыбнулась госпожа Хан. — Хватит разговоров. Лучше кушайте, пока не остыло.        В этот момент, вот так, сидя за столом в кругу друзей, таких радостных, улыбающихся и страдающих ерундой, кушая домашнюю еду, которая была приготовлена с любовью, когда атмосфера наполнена теплом, светом и уютом, Суён стало ужасно тяжело. Нет, не физически, а морально. Дома она всегда получала лишь холод и боль. Су почувствовала эту разницу как никогда сильно, поняла, насколько отвратительна её жизнь, и ещё противнее ей стало от того, что она сама боится что-либо изменить. Не знаю, назвать это везением или неудачей, но Феликс единственный заметил, что настроение у девушки резко упало. Так как теперь Ли знает историю семьи Пак, да и часто подмечает фразы, которые говорит Су, то он сделал для себя вывод: “Видимо, у неё очень плохие отношения с отчимом”. Если бы Феликс знал, насколько… Ли не стал при всех спрашивать, что с ней, решил сделать это потом и продолжил кушать.        Когда ребята доели, то разделили обязанности: Хёнджин и Суён помоют посуду, а остальные вскипятят воду, заварят чай, достанут вкусняшки и накроют на стол, а госпожа Хан просто сидела за столом. Хван и Пак довольно быстро управились с посудой, правда, без инцидента не обошлось (Су случайно задела Хёнджина, и он чуть не выронил тарелку). Когда все снова сели за стол и приступили к чаепитию, госпожа Хан решила спросить:        — Ребята, расскажите, пожалуйста, чем вы увлекаетесь?        — Ну, мы все состоим в школьной баскетбольной команде, не считая, конечно же, Суён... — начал рассказывать Сынмин, — ...а так, я ещё увлекаюсь фотографией, ну и обожаю книги.        — Это довольно увлекательно, — ответила женщина.        — Как и сказал Сынмин, мы все товарищи по команде, — продолжил Хван. — А также я просто занимаюсь спортом.        — Тоже весьма хорошо, — улыбнулась госпожа Хан, после чего перевела взгляд на Суён.        — Ну, у меня нет какого-то хобби, разве что, нравится гулять, — с неловкостью сказала Су.        — Почему же нет? Прогулка — это тоже увлечение, причем весьма полезное, — ответила госпожа Хан, и Суён резко почувствовала облегчение.        Когда ребята закончили, то они убрались (на этот раз посуду мыли Сынмин и Джисон), попрощались с госпожой Хан и пошли на остановку. Джисон тоже пошёл с ними, решил проводить. По дороге к остановке они обсуждали предстоящую игру против другой школы, которая состоится через три дня. Сама игра будет проходить после уроков в школе соперников. Суён, кстати, тоже пойдет на игру вместе с группой поддержки, не бросать же друзей в важный день для них. Да уж, видимо, Су и правда меняется. Только вот к чему приведут такие изменения?        Хёнджин и Сынмин уже уехали, а Джисон ушёл в магазин, так как дома осталось не шибко много продуктов, а готовить из чего-то надо. На остановке остались Феликс и Суён.        — Слушай, Су, — обратился Ли к девушке.        — Да? — Суён посмотрела на него.        — Ты сегодня за завтраком была… ммм… подавленной или расстроенной, — почесав затылок, сказал Феликс, а затем продолжил: — Это связано с твоим отчимом?        Такой вопрос поставил Су в тупик. “Плохо, очень плохо. Ему нельзя знать, никому нельзя знать, иначе...” — подумала Суён и быстро начала придумывать, как выкрутиться с ответом на такой каверзный вопрос.        — Ну, да, — начала она объяснять. — Отношения у нас не самые теплые, так что, когда я сегодня увидела, как могут заботиться родители о детях, да и что кому-то так сильно повезло с ними, мне стало грустно.        Пока Суён отвечала Феликсу, резко снова почувствовала эту грусть, эту пустоту в душе из-за отсутствия родительской любви, из-за отсутствия родителей, из-за того, что родной дом для неё является адом, а не очагом семейного тепла. Вдруг Ли положил руку на плечо Су и сказал:        — Теперь у тебя есть я и ребята. Если что-то случится, не молчи, мы поможем, — после этой фразы он убрал руку и улыбнулся своей фирменной лучезарной улыбкой. Суён даже на момент стало как-то спокойно на душе.        — Спасибо, — искренне произнесла Су и тоже улыбнулась. Ей и правда было важно услышать это. “Вряд ли я когда-нибудь обращусь за помощью, но спасибо. Правда, спасибо”, — подумала про себя Суён.        В этот момент к остановке подъехал автобус Су. Заходя в него, она обернулась, взглянула Феликса и сказала ему: “Пока” — на что тоже ответил: “Пока”. Сев у окна, Суён посмотрела в него и помахала Ли, который стоял там же. Он помахал в ответ, и автобус тронулся.

***

       Суён уже подъезжала к нужной остановке, она смотрела, как за окном меняется уже привычный пейзаж своего района. В этот момент её руки сильно тряслись, и всё внутри сжималось, ведь Суён понимала, что сегодня ей здорово достанется. Су сняла толстовку, которую ей подарил Феликс, и аккуратно сложила её в рюкзак. Ей повезло, что господин Чхвэ не знает, какие вещи есть у неё, какие она носит, какие покупает, так что вопросов к толстовке возникнуть не должно. Выходя из автобуса, Суён хотелось свернуть совсем в другую сторону и уйти как можно дальше, но всё же пришлось топать домой. Медленно проходя до боли знакомые дома, Су старалась рассмотреть облака, которые напоминали белые перья, как будто какая-то птица оставила из, взмывая высоко в небо.        “Больше оттягивать неизбежное нельзя, а то только хуже будет”, — подумала Суён и слегка прибавила шаг. Уже подходя к своему дому, Су решила проверить звонки в телефоне. Как всегда, ни одного от отчима.        Набрав побольше воздуха в легкие, Суён дернула ручку входной двери, и дверь с тихим скрипом открылась. Су зашла в дом, закрыла за собой дверь, а когда обернулась увидела господина Чхвэ в конце коридора. Судя по всему, он вышел из зала. Проблема была совсем в другом: отчим был абсолютно трезв. Сердце у Су ушло в пятки, и девушка не могла даже пошевелиться. Она просто стояла и смотрела на отчима.        — Не стой, разувайся, — спокойным хладнокровным голосом произнес мужчина.        — Х...хорошо, — еле выдавила из себя Су, сняла обувь и рядом поставила рюкзак.        — Подойди сюда, — так же спокойно господин Чхвэ подозвал к себе Суён.        Чувствуя дрожь, которая молниеносно распространилась по всему телу, Суён медленно двинулась вперед по коридору с опущенной головой, и с каждым шагом страх возрастал. Эти мгновения похожи на затишье перед бурей, которая после себя не оставит и камня на камне.        Как только Суён сделала последний шаг и подняла взгляд на отчима, то тут же почувствовала дикую боль. Господин Чхвэ со всей силы ударил девушку в лицо, отчего она упала на спину на пол, а из носа моментально пошла кровь. Суён дрожащими руками потрогала свой нос и увидела на них кровь.        — Где тебя носило всё это время? — всё так же холодно спросил отчим, встав рядом с лежащей Су. — Почему не ночевала дома?        — Я была в крематории, — дрожащим голосом отвечала Суён. — Пробыла там слишком долго, что автобусы перестали ходить, поэтому пришлось остаться там на ночь.        — Сколько раз мне тебе говорить о пунктуальности?        — Про..простите, — в горле уже был ком, и говорить Су с каждой минутой становилось всё труднее, — Это было в последний раз.        — Вставай, — приказным тоном произнес мужчина.        Собрав все оставшиеся силы в кулак, Суён сумела встать на ноги. Поднявшись, она посмотрела на отчима своими покрасневшими глазами.        — Правда в последний раз?        — Да.        — Ну и как я могу верить тебе? Ты столько раз уже нарушала своё слово, — мужчина сделал несколько шагов к девушке. — Тебе нужна мотивация больше не опаздывать.        После этих слов господин Чхвэ схватил Су за руку и потащил на второй этаж. Суён кричала, умоляла прекратить и не делать этого, пыталась вырвать руку из мужской хватки, но всё было тщетно. Слёзы полились градом. Как только отчим и Су поднялись на второй этаж, господин Чхвэ открыл дверь в ванную комнату и зашёл туда с Суён. Он сильно швырнул девушку на пол в сторону раковины и запер на ключ изнутри дверь, а ключ положил к себе в карман в штанах. Пока Су лежал на полу, пытаясь оправиться от мощного падения на плитку, отчим включил воду в ванне, предварительно закрыв слив. Когда Суён поняла, что собирается устроить ей мужчина, она попыталась встать и выбежать из комнаты. Когда она рванула и дернула ручку, то поняла, что дверь заперта. Господин Чхвэ резко подошел к Су сзади и схватил её за шею и руку и потащил к ванне.        — Вечно приходится тебя воспитывать, — недовольно пробубнил мужчина.        После этого отчим опустил голову Суён полностью под воду. Су даже не успела нормально вдохнуть, так что воздух закончился у неё довольно быстро. Она пыталась вытащить голову и ударить отчима, но мужчина банально оказался сильнее. Кровь, которая шла из носа, начала окрашивать воду в алый цвет. Когда Суён перестала сопротивляться и почти полностью отключилась, господин Чхвэ достал её из воды. Су сделала огромный вдох, насыщая легкие воздухом, которого так не хватало. Но это длилось всего несколько секунд. Отчим опускал Суён три раза, и когда достал её на четвертый раз, то отпустил. Су тут же рухнула на пол, прямо рядом с ванной и начала откашливаться.        — Если ещё раз поступишь так, то это правда будет твой последний раз, — со злостью в голосе сказал господин Чхвэ.        После этого он выключил воду, открыл слив, затем, достав ключ из кармана, открыл дверь и ушел на первый этаж. Суён же до сих пор пыталась избавиться от воды, которая находилась в её легких. Сев на пол, Су подумала про себя: “Ненавижу...”, — после чего слёзы опять полились ручьем из девичьих глаз…        “Неужели я не заслуживаю счастья?...”