«Пропавший наследник Маккиннонов оказался жив!»
Автор: Рита Скитер
Вчера вечером официальные лица министерства подтвердили мне, что Марлин Маккиннон, старшая дочь Роузмонда и Элладоры Маккиннон (урожденной Лавгуд), была обнаружена живой после того, как предположительно погибла вместе со своей семьей в июле 1980 года. Мы, читатели, помним, что семья Маккиннонов, как предполагалось, была убита Пожирателями Смерти по приказу того-кого-нельзя-называть. Темная метка была замечена на месте преступления. Но в шокирующем повороте, которого мы никогда не ожидали, дорогие читатели, было подтверждено самим министром магии, достопочтенным Корнелиусом Фаджем, что семья Маккиннонов была убита не кем иным, как Альбусом Персивалем Вулфриком Брайаном Дамблдором, бывшим директором Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс и бывшим главным волшебником Визенгамота, ныне опозоренным узником Азкабана. Воспоминания, показанные вчера на закрытом заседании Визенгамота, с абсолютной ясностью показали, что Дамблдор действительно убил семью Маккиннонов. Хотя дальнейших подробностей не последовало, Долорес Амбридж, заместитель министра Корнелиуса Фаджа, рассказала о ходе расследования: «Были показаны воспоминания бывшего домашнего эльфа из семьи Маккиннонов, который был свидетелем пыток и убийств Роузмонда, его жены Элладоры и их младшей дочери Мэйзи». Никакой другой информации не было дано, кроме того, что, увидев воспоминания, Визенгамот собрался и вынес приговор Дамблдору, который получит поцелуй завтра, на закате. Еще одним шоком может показаться, что леди Маккиннон получила все титулы, которые ей полагались как наследнице ее дома. Хотя это не удивляет так сильно, как тот факт, что леди Маккиннон, похоже, родила наследника. Судебные документы, показанные вчера поздно вечером, показывают, что леди Маккиннон попросила Визенгамот разрешить ей немедленно заявить права на наследника. Гермиона Джин Грейнджер, предполагаемая магглорожденная Слизеринка из Хогвартса оказалась не магглорожденной, а наследницей чистокровного дома. Как будут чувствовать себя ее соседи по Слизерину, которые издевались и мучили молодую волшебницу в течение многих лет, когда они обнаружат истинную личность мисс Грейнджер… или лучше сказать так… истинную личность мисс Маккиннон? А кто ее отец? Когда вопрос был задан лорду Люциусу Малфою, главе древнего и благородного дома Малфоев, волшебник ответил загадочным комментарием: «Тем, кто знает о таланте бывшей мисс Грейнджер, достаточно взглянуть на ее истинное наследие, чтобы понять ее ценность. Она хитра, искусна, умна и неунывающая. Я очень рад, что мать и дочь воссоединятся, и предлагаю безоговорочную поддержку моего дома и семьи, если возникнет такая необходимость». Действительно, очень интересно. Мы будем держать вас в курсе, читатели, по мере того, как узнаем больше. С отвращением глядя на бумагу, Гермиона обреченно вздохнула. Хотя она понимала необходимость того, почему Пророк рассказал эту историю, но это мало помогало ей чувствовать себя лучше, зная, что она сейчас в центре внимания. Она посмотрела на свою мать, на лице которой играла легкая улыбка. — Я знаю, что ты не в восторге от рекламы, но в конечном счете это поможет. Я не сомневаюсь, что вскоре получу письма от бывших членов Ордена с просьбой о встрече. Я предпочла бы разобраться с этим немедленно, чем оттягивать неизбежное. Гермиона кивнула. — А где отец? — с беспокойством спросила молодая волшебница. Марлин изогнула бровь, глядя на дочь, но ответила любезно: — Он уехал по делам. Скоро вернется. Облегченно вздохнув, Гермиона заметно расслабилась, не замечая, что все в комнате вопросительно смотрят на нее. Когда она подняла глаза и встретилась взглядом с матерью, Гермиона покраснела, но ничего не сказала. Марлин вздохнула и заговорила: — Что происходит, Гермиона? Что-то заставляет тебя сегодня нервничать больше, чем эта статья. Гермиона посмотрела на Драко, который с беспокойством наблюдал за ней. Люциус и Нарцисса тоже казались встревоженными, как будто они чувствовали, что что бы ни случилось, это сделает их очень несчастными. — Если я скажу тебе, это может вызвать больше проблем, чем положено, и я предпочла бы не привлекать никого другого, если ты не против. Марлин разочарованно вздохнула. — Нет, Гермиона, это определенно не нормально. Хотя я вернулась в твою жизнь совсем недавно, но я не смогу помочь тебе, если ты не будешь честна со мной. — Если я скажу тебе, мама, ты будешь вынуждена сказать отцу, а я не хочу сейчас об этом говорить, — Гермиона сверкнула глазами, поднялась со своего места и вышла из столовой, не дожидаясь, пока ее отпустят должным образом. Люциус и Нарцисса смотрели вслед молодой волшебницы, которая, казалось, была действительно не в духе. Марлин посмотрела на Драко, который, казалось, был одновременно обеспокоен и шокирован демонстрацией Гермионы. — Кто-нибудь из вас имеет хоть малейшее представление о том, что это было? — спросила Марлин у собравшихся. Нарцисса покачала головой, а Люциус только нахмурился. — Нет, мы не знаем, но она явно расстроена и встревожена, — Люциус посмотрел на сына, но тот лишь отрицательно покачал головой. Драко понятия не имел, что случилось с его волшебницей. Он попросил прощения, дожидаясь кивка отца, и вышел из столовой в поисках своей суженой. Марлин откинулась на спинку стула и задумчиво нахмурилась, гадая, что могло так расстроить ее дочь после вчерашнего вечера. Когда она погрузилась в свои мысли, в комнату влетела еще одна сова и бросила перед ней письмо. За ней последовали еще несколько сов. Взяв письма в руки, Марлин извинилась и вернулась в свою комнату, чтобы просмотреть почту. Устроившись на стуле у открытого окна, Марлин нерешительно открыла первую записку, узнав почерк своего бывшего декана. Письмо было коротким, но на удивление теплым. Минерва была поражена статьей Пророка и хотела встретиться за чаем в ближайшее время. Открыв второе письмо, Марлин ухмыльнулась, увидев послание. Письмо было от Родольфа Лестрейнджа, выражавшего радость по поводу возвращения волшебницы из мертвых. Он продолжал рассказывать, как они с Рабастаном были опустошены известием о ее смерти, и знал, кем должна была быть мать Гермионы. Родольфус поспешил предложить свои услуги, если Марлин вдруг понадобится его помощь, и это не осталось незамеченным волшебницей. Хотя ее повелитель был одарен в большинстве областей, Родольфус был очень приятным сюрпризом в тот вечер, так давно. Она не могла не вспомнить, как он насиловал ее киску и задницу с одинаковым пылом. Его язык был поистине даром, и Марлин почувствовала, как ее трусики намокли от возбуждения при воспоминании о том, как долго и часто Родольфус заставлял ее кончать той ночью. Марлин чувствовала, как ее клитор пульсирует от желания, и внезапно чары активизировалось, и она почувствовала, как змея удлинилась и вошла в ее киску. Марлин покачиваясь на стуле, чувствовала, как змея ее заполнила, двигаясь внутри и заставляя ее трусики промокнуть. Раздвинув ноги, она застонала, когда обхват расширился и стал быстрее входить и выходить из ее киски. Когда она уже собиралась кончить, змея внезапно остановилась. Растерянно подняв глаза, она заметила, что Том стоит в дверях и смотрит на нее с хищным блеском в глазах. — Похоже, моя милая, что вчерашние занятия заставили тебя желать большего сегодня утром? — злобно прошипел Том. Марлин застонала и задрала юбку так, что ее обнаженная киска оказалась под голодным взглядом Тома. Заметив ее возбуждение, Том закрыл дверь и неторопливо направился туда, где сидела его волшебница, наблюдая за ним своими большими карими глазами. Ухмыльнувшись ей сверху вниз, он потянулся к письму на столе и прочитал его один раз, прежде чем вопросительно приподнять бровь в ответ. — Погрузилась в воспоминания, моя милая? Ты помнишь, как хорошо Родольфус ухаживал за тобой в ту давнюю ночь? Марлин только кивнула, наблюдая, как Том склонился над ней и злобно улыбнулся. — Я хорошо помню ту ночь, малыш. Я помню твои крики удовольствия, когда двое мужчин трахали тебя. Я помню запах и ощущение того, как ты обволакивала меня, когда яростно кончала, прежде чем потерять сознание. Скажи мне, что тебе нужно, мой питомец… Марлин встала и бросилась в объятия Тома, запрокинув голову для поцелуя, а он страстно поцеловал. Марлин застонала от такой агрессии. — Мой господин, это было так давно, и моя нужда велика. — Ты хочешь, чтобы Родольфус присоединился к нам, моя милая? — Марлин кивнула, и Том злобно ухмыльнулся. — Я дам это тебе, но взамен буду ожидать чего-то не менее ценного. — Хорошо, милорд, — прошептала Марлин, когда Том наложил чары на комнату, после заставил исчезнуть одежду Марлин и перевернул ее, высоко подняв задницу в воздух. Его рука опустилась с жестким ударом, заставив волшебницу стонать и корчиться от боли. Он безжалостно шлепал ее, наблюдая, как ее бледная кожа становится ярко-красной. Бесшумно сбросив одежду, Том погрузился в свою волшебницу, заставив ее прогнуться, а ее рот раскрылся в болезненном крике. Он был неумолим, доводя Марлин до оргазма несколько раз, прежде чем застонал от облегчения. Пока Марлин тяжело дышала, растянувшись на подлокотнике дивана, Том переоделся и ухмыльнулся, глядя на покрасневший зад своей волшебницы. Марлин дрожала и морщилась от боли между ног и в заднице, но в целом она чувствовала облегчение и удовлетворение от того, что ее отношения с Томом нисколько не ухудшились, несмотря на годы разлуки. Наложив очищающие и противозачаточные чары, Марлин оделась, наблюдая за Томом, который смотрел на нее с притворной холодностью, которая противоречила теплу, исходящему от его взгляда. — Я подумала, что должна упомянуть, что Гермиона была явно расстроена этим утром. Что-то случилось после нашего вчерашнего разговора. Люциус, Нарцисса и Драко казались такими же растерянными, как и я. Вы знаете, что может быть не так? Том задумался на мгновение и щелкнул пальцами, Нагайна внезапно появилась в комнате. — Ты видела мою дочь вчера вечером, Нагайна? — Волдеморт зашипел на своего фамильяра. — Да, хозяин, я осталась с ней после того, как наследник Малфоев оставил ее в ее комнате. — Она выглядела не в духе? — вопросительно прошипел Волдеморт. — Она была очень довольна вашей готовностью позволить наследнику Малфоев ухаживать за ней. Она очень любит его, как и он ее, — Нагайна уклонилась. Том поднял бровь, глядя на змею, понимая, что его фамильяр не ответил прямо на вопрос. — Говори Нагайна… это не похоже на тебя — уклоняться от моих вопросов. Змея угрожающе зашипела на Волдеморта, чего она никогда не делала. — Вы приказали мне защищать мою госпожу… этот мерзкий человек изнасиловал мою госпожу… Нагайна делала только то, что велел мне мой мастер. Госпожа беспокоится, что вы откажетесь от своего разрешения ухаживать за ней наследнику Малфоев, потому что Нагайна позаботилась о грязном волшебнике. Вы не будете мешать счастью госпожи… вы приказали Нагайне защищать ее. Волдеморт закрыл глаза и вздохнул от разочарования и гнева. Нагайна убила Долохова, и она была права. Он дал своему фамильяру приказ защищать Гермиону от всех, даже от самого себя. Марлин вопросительно посмотрела на своего возлюбленного, видя его явное огорчение. — Что случилось, милорд? Глаза Тома вспыхнули красным, когда Марлин нерешительно шагнула к нему. Том потянулся к ней и зарылся лицом в кудри Марлин, вдыхая ее сладкий аромат ванили и специй. Ее запах часто успокаивал его, и ему было неприятно признаваться, как сильно он скучал по ее запаху все эти годы. Когда он думал о первой волшебной войне, то часто размышлял о том, что ему следовало бы сделать иначе, о сожалениях… их было несколько, но не так уж много. Марлин, Гермиона… да, он сожалел, что не знал, что у него была дочь, но он знал, что в то время его жажда власти и бессмертия подавила бы любую привязанность, которую он питал даже к собственному ребенку. То, что ему вернули две частички его души, несколько умерило его жажду крови, возможно, сделав его немного более задумчивым, но он определенно не был хорошим волшебником. Он наслаждался своей темной натурой, и Марлин преуспела в этом, когда была моложе. Она позволила ему вольности, которых не допустила бы ни одна другая волшебница. Она никогда не пугалась, наоборот — бросала ему вызов способами, о которых он тогда и не подозревал. Он не любил ее, как не любил и свою дочь, но чувствовал за них определенную заботу и ответственность. Марлин была его волшебницей, и всегда ею будет. Гермиона была его дочерью, его наследницей, и каким-то образом он подвел ее. Нагайна видела, что нужно сделать, и не колебалась. Очевидно, единственной заботой Гермионы по поводу смерти Долохова был не волшебник, а ее отношения с молодым Малфоем, которые были прерваны. Том не отступит от своего слова, его дочь заслуживает по крайней мере этого — он обещал ей, что она сама выберет себе пару. Он намеревался сдержать свое слово и был почти уверен, что фамильяр не обрадуется, если он откажется от своего одобрения. — Я не собираюсь отступать от своего слова, Нагайна. Ты права. Я просил тебя защищать Гермиону, и ты сделала то, что должна была сделать. Змея зашипела, кивнула и поползла к двери, явно намереваясь найти свою хозяйку. Волдеморт вздохнул и последовал за своей фамильяром, которая скользила к главной библиотеке. Когда он вошел, Гермиона и Драко тихо сидели бок о бок на диване и читали. Когда Гермиона заметила Нагайну, она улыбнулась, но улыбка исчезла при виде отца. Взгляд ее был настороженным. — Нагайна рассказала тебе, не так ли? — тихо спросила Гермиона. Волдеморт кивнул и сел в кресло напротив молодой пары. Гермиона крепко схватила Драко за руку, в то время как молодой волшебник смотрел на него непоколебимо. Нагайна подползла к Гермионе и положила голову на колени молодой волшебницы, что заставило Гермиону рассеянно погладить ее. — Да, она рассказала. Не сердись на нее, она сделала то, что я должен был сделать сам. Я взял с Нагайны обещание защищать тебя от всех остальных, очевидно, я не сделал исключения… факт, на который она быстро указала мне ранее, — Волдеморт ухмыльнулся, а Нагайна подняла голову и уставилась на своего хозяина. — Ты собираешься отменить свое согласие на помолвку? — прошептала Гермиона. Волдеморт вздохнул, внимательно рассматривая свою дочь. Ее глаза выглядели усталыми, и она хорошо скрывала свой страх, но он чувствовал ее беспокойство. — Нет, и я почти уверен, что Нагайна не позволила бы этого, даже если бы я попытался, — змея зашипела в знак согласия, что заставило Гермиону и Волдеморта хихикнуть. Плечи Драко поникли, и молодой волшебник, похоже, почувствовал облегчение от такого признания. Похоже, его дочь рассказала молодому человеку о случившемся. — Благодарю вас, милорд, — вежливо поблагодарил Драко. — Я знаю, что ситуация далека от идеальной, когда Долохов мертв, но, по крайней мере, я знаю, что Гермиона будет в безопасности от его махинаций. — Я ценю твое желание защитить Гермиону. Мне нужно будет созвать собрание моих последователей сегодня вечером, сообщить им, что произошло. Я постараюсь быть как можно осторожнее, дочка, уверен, что никто не сочтет тебя слабой жертвой манипуляций Долохова. — Похоже, мы все зря беспокоимся, отец. Как вы объясните его смерть Министерству? — Предоставь это мне. А пока твоя мать хочет отвезти тебя завтра в дом своих предков, и у меня есть дела, так что я увижу вас обеих завтра. Драко и Гермиона кивнули, глядя, как Темный Лорд вальсирующим шагом выходит из библиотеки. Вздохнув и положив голову на плечо Драко, оба подростка ласково пожали друг другу руки и некоторое время молчали, пока Гермиона не заговорила тихо. — Я так боялась, что отец откажется от своего разрешения. Драко кивнул, глядя на Гермиону сверху вниз, а затем приподнял ее подбородок, чтобы нежно поцеловать в губы. — Похоже, мы в долгу перед Нагайной. Я планирую позволить ей есть все деликатесы, которые она пожелает в ближайшем будущем. Гермиона хихикнула, когда Нагайна подняла голову и тихонько зашипела, прежде чем подползти к камину и свернуться калачиком, чтобы вздремнуть. — Разве у тебя сегодня нет никаких дел, Драко? — озорно спросила Гермиона, заставив блондинистого волшебника хихикнуть. — Да, на самом деле я должен немедленно заняться этим. Как только мои драгоценности окажутся на тебе, ты никогда не избавишься от меня, Грейнджер, — Драко игриво пошевелил бровями, отчего Гермиона захихикала еще громче. — Я не хочу от тебя избавляться, ты великий болван. Иди и выбери что-нибудь красивое… ничего вульгарного. Мне придется проклясть тебя, если ты выберешь что-нибудь безвкусное. — Прекрасно, ничего показного. Я думаю, что смогу найти что-то, что усилит твою естественную красоту, — Драко нежно ухмыльнулся. Гермиона игриво покачала головой своему волшебнику, прежде чем поцеловать его на прощание. Казалось бы, всё наконец встало на свои места.