Кто придумал словосочетание «Доброе утро», если оно никогда и ни для кого не бывает добрым? По крайней мере, уж точно не для школьников и работяг, у которых утро — это шесть тридцать утра, когда солнце ещё только взошло, но уже назойливо светит в окна старых панелек, а глаза предательски слипаются.
Вот и для Пятого оно нихера не было добрым. Он сидит на табуретке, ножки которой держатся на божьей помощи и, наверное, суперклее
кого это вообще ебёт?, попивая хоть и мерзкий, но сносный на вкус кофе, если привыкнуть. Тем более, обширного выбора парню никто не предоставлял, либо так, либо вообще никак. Чего он вообще ожидал, когда припёрся в хату торчка, который на блядках и то чаще бывает, чем у себя дома?
Вырвал, из не совсем оптимистичных мыслей, о житие своём никчёмном, вальяжно прошедший в одних только трусах Клаус. Пятый даже не стал тратить сил на удивление или возмущение, так как к такому эпатажному поведению он уже успел привыкнуть. Мужчина быстрым движением открыл кран, сразу же жадно припадая к нему губами, будто осушая источник где-нибудь в Сахаре. Оторвавшись от крана, Харгривз довольно вытирает губы тыльной стороной ладони, машинально осматривая стол на наличие чего-нибудь съестного и тут же хватая горбушку чёрного высохшего хлеба, что валяется уже неделю на столе, если не больше.
Наконец заметив кислую мину своего временного «соседа», Клаус решил вставить свои пять копеек в итак уже испорченное утро:
— Скажи спасибо хотя бы за кофе, он сейчас вообще-то недешёвый, а я, как видишь, не в самом свободном финансовом положении.
— Ага, учитывая, что этот кофе сделан не иначе как из пыли с Индийских дорог, до высшей оценки он явно не дотягивает. — недовольно возразил Пятый, демонстративно отодвигая от себя кружку. Теперь он принципиально не будет пить этот кофе, хотя язык уже привык к терпкому вкусу.
— А ты чего ждал? Что я буду тебе приносить в постель каждое утро эспрессо французской обжарки с двумя тостами и яйцом пашот? Мои услуги дорого стоят. — на последней фразе Клаус горделиво поднял подбородок, соблазнительно подмигивая, но получается из рук вон плохо, судя по реакции Пятого.
— Ладно, мне на работу пора. Развлекай себя сам. — чуть задержав взгляд на всё ещё голом впалом животе, Пятый поднялся с табуретки и уже почти направился в гостиную, но решил всё же уточнить о своём пребывании в этом пристанище для отвергнутых и бездомных. — Я же могу остаться у тебя, пока с моей квартирой некоторые технические сложности?
На самом деле, Пятый уже был готов к отказу и не особо огорчился бы. Да он и сам не понял, зачем спросил. Квартирка у Клауса явно не роскошная, напротив, маленькая и душная, так ещё и спина до сих пор болит после не самого удобного кресла-дивана, пружины которого неприятно врезались в тело всю ночь. Юноша мог бы спокойно попросить ночлега у кого-нибудь из коллег, которые вряд ли бы отказали ещё совсем мальчишке в одной ночи в их квартире. Да и Номер Пять не был больно уж буйным или одним из тех самых «неприятных соседей», которые раздражают и мешают одним своим присутствием.
Но квартира Клауса казалась более чем родной. В подобной он уже жил, ещё когда он был в приюте, совсем доходяга ещё.
— О’кей, оставайся сколько влезет, буду только рад приятной компании школьника. — всё же Клаус был бы не Клаусом, если бы упустил такую возможность показать и высмеять их разницу в возрасте, которая не была уж такой большой, как казалось Пятому со стороны, ведь тему возраста они ещё не затрагивали.
Пятый был несколько удивлён столь быстрому положительному ответу. Это показалось парню несколько беспечно и странно, но потом Пять вспомнил, у кого именно он будет жить ближайшие дни и все вопросы вмиг исчезли. Легкомыслие и Клаус были как синонимы.
И никто не узнает, что Пятый был даже рад такому раскладу событий. И не потому что ему негде было жить. Теперь Пятому будет не так одиноко? Возможно.
— Знаешь, лучше уж со мной, чем в компании иглы или ложки с фольгой. — без доли ехидства ответил на подкол Пятый, немного тише, чем обычно, уже удаляясь из кухни. — И да, почисти зубы, от тебя несёт дерьмом, будто из коровника.
***
Клаус довольный, словно кот, валялся на кровати в одной футболке и лениво наблюдал за суетливыми передвижениями Пятого по квартире: из ванны в комнату, из комнаты снова в ванну, из ванны на кухню и так по кругу. Причёска пацана
такого как Номер Пять сложно назвать «пацаном» явно напоминала ураган, ну или гнездо на крайняк, что никак не вязалось с его привычной укладкой, но Клаусу так нравилось даже больше. Не часто можно увидеть такого взлохмаченного, но обыденно хмурого Пятёрку, так что Харгривз пользовался шансом. Было в этом что-то интимное, доступное только ему.
— Кла-а-аус, — обратился Пятый к мужчине откуда-то из глубины коридора, но тут же в проходе появилась и сама тёмная макушка. — Ты не видел мо…-
Пятый не успел договорить, как тут же его взгляд остановился на самом виновнике торжества, который сейчас и валялся в майке недовольного парня. Скептически осмотрев фигуру напротив, Номер Пять цокнул и всё же понадеялся на совпадение, хотя сомнений уже не оставалось.
— Только не говори, что ты сейчас лежишь весь потный, и хер знает когда мывшийся, в моей футболке?
— Да ладно тебе, всего лишь одолжил, — Клаус посмотрел в глаза напротив чуть ли не щенячьим взглядом, отчего у Пятого на секунду даже пробежали мурашки
Конечно, не потому, что по комнате гуляет сквозняк. — ненадолго.
Пятый уже собирался зачитать лекцию о личном пространстве, да и вообще, сейчас у Клауса было явно больше вещей, чем у парня с собой, но метнув мимолётный взгляд на часы, тут же натянул джемпер на голое тело, хоть и лёгкая брезгливость в Пятом нашёптывала всякие гадости. Номер Пять уверенным движением закинул портфель на плечо и в ритме вальса вылетел из квартиры, на прощание громко хлопнув дверью. Харгривз лишь немного потупил взгляд в закрытую металлическую дверь, после чего с прежней беззаботностью перекатываясь на бок и неосознанно вдыхая знакомый аромат от футболки. Казалось бы, запах обычного, не самого дорогого порошка, но также улавливались нотки чего-то пряного. Клаусу это определённо нравилось.
***
Хотя хозяйка квартиры приехала даже чуть раньше, чем обещала и, пойдя на встречу, сделала дубликат ключей, в жизни обоих будто ничего и не поменялось. Пятый мог, свойственно только ему, позвонить в дверь в первом часу ночи с компанией чего-нибудь крепенького в руках, а Харгривз лишь развести руками в ответ и впустить. Клаус, по своему обыкновению, почти каждый день тёрся под подъездом, не в самом лучшем виде, но преданно ожидая Пятого с работы. И едва ли кого-то из них это смущало или не устраивало. Пятый даже почти не брезговал лежать с Клаусом на одном квадратном метре, рассуждая о чём-то либо философском и масштабном, либо об очередном хмуром взгляде той самой бабки на лавочке возле подъезда. Хотя, надо признать, если Харгривз начинал говорить о чём-то с серьёзным видом, то Пять даже почти всегда верил и проникался, какой бы бред не нёс мужчина.
Как бы образ Пятого не кричал о том, что он точно не фанат сладкого, как выяснилось, Пять часто любил по-быстрому сделать бутерброды, разумеется ультра сладкие, залить кипятком растворимый кофе в кружке и отправиться на диван, пялить бездумно в телевизор. Клаус лишь воспринимал всё как должное, а полки в его квартире стали заполняться всё новыми продуктами. Чем-то уже обыденным стало заходить в магазин и сразу направляться сначала в отдел кофе, а после сразу в отдел сладкого, брать арахисовую пасту и маршмеллоу. Ведь кто знает, когда этот маленький чертёнок заявится на порог однушки.
Казалось, вот человек, с которым Пять мог наконец вести и чувствовать себя чёртовым ребёнком, хотя никогда до этого такого желания ни с кем не возникало, даже с Ваней, которой Пятый безоговорочно доверял. И это пиздец как настораживало. Иногда Клаус мог слегка провести вдоль по руке, немного задерживаюсь на угловатом локте, отчего Пятый дёргался будто под статическим напряжением. Все эти мимолётные взгляды будто впивались под кожу и не отпускали, но делая ещё один глоток крепкого кофе, парень старался забыть обо всём, даже о своей сущности параноика. Клаус был слишком разным и простым одновременно, он святоша и дьявол в одном лице,
но ведь Пятому не привыкать смотреть смерти и надежде в глаза.
***
Вымученный взгляд нервно скользнул по смятым простыням в поисках знакомого прозрачного пакетика.
Клаус не помнит когда проснулся. Как он вообще оказался в стенах собственной квартиры? Где его вещи? Чья футболка висит на его теле будто мешком? Почему всё тело опять ноет, а руки в синяках? Что пошло не так? С этим Клаус разберётся позже, точно разберётся.
Как делает это всегда, верно? Худые пальцы судорожно ощупывали матрац, иногда залезая под края одеяла, но не находя желаемого. Клаус уже успел психануть, скинув к херам одеяло и содрав простыню куда-то в ноги, но вдруг вспомнил, куда ещё мог заныкать что-то «вкусненькое» в блаженном состоянии, и потряс старую подушку, что уже успела примоститься под тощим задом. Из цветастой наволочки выпал зип лок пакетик, внутри которого будто светились бледные таблетки. Экстази. Не дешёвая штука, кстати. Харгривз даже не надеялся найти что-то такое у себя в заначке.
Клаус ещё даже не успел положить сразу две таблетки на язык, как кто-то отвлёк его дверным звонком от этого нехитрого дела. Мужчина дёрнулся от резкого звука, но наркотик из рук не выронил и, быстро закинув таблетки в тумбу, прикрыл сверху каким-то модным журналом, типа playboy. Клаус подошёл к двери и, чуть пошатнувшись, заглянул в глазок, так как явно гостей не ждал, а полицейские стали нередким посетителем скромной квартирки, что Харгривзу ну очень не нравилось. Но увидев на пороге еле стоящего Пятого, с двумя бутылками чего-то спиртного в руках, раздражение тут же сменилось на стойкое удивление и лёгкий смешок. Не часто увидишь малолетку на пороге с одной, видимо уже открытой и полупустой бутылкой и второй, ещё полной. Ни секунды не думая, Клаус резко распахнул перед носом гостя дверь. Пятый фыркнул, сделал шаг вперёд, сразу впечатываясь в грудь мужчины лбом и слегка обмякая в чужих руках, которые уже перехватили молодое тело, и буквально всучил Клаусу вторую бутылку.
— Рановато ты сегодня, — с усмешкой предъявил Клаус, чуть отодвигаясь, чтобы Пять наконец перестал на нём виснуть и прошёл в прихожую. — сейчас всего.?
— Семь вечера. — перебивает и одновременно отвечает на вопрос Пятый, держа направление в комнату, прямиком на кресло.
— Разве ты не должен быть ещё на работе? Или ты теперь сильный и независимый, как я? — Клаус довольно щурится, словно кот, а после валится на кровать напротив.
— Ты возможно и свободный, но твоих сил хватает максимум на крышку от пива, и то, не всегда. — зеркалит подкол Пятый и вновь тянется к горлышку бутылки, которую Харгривз смог наконец рассмотреть. Виски. Дорогой, это сразу видно.
— Погоди, то есть
ты пришёл, чтобы просто набухаться в моей компании? Ты точно Пятый? Верни моего буку-злюку! — Клаус лёгким движением открутил крышку, от теперь уже своей бутылки, даже слишком легко, что немного насторожило, но спустя пять секунд было забыто вместе с горящей жидкостью, текущей по горлу.
— Ну да, пить одному это, как там его… Не комильфо? — Пятый активно делал вид, что думает, что бы ещё такого сказать в своё оправдание, но почти сразу сдался и полностью растёкся по креслу.
— За что хоть пьём, капитан? — попытался пошутить Харгривз, так как опыта разговора с пьяными подростками было маловато, тем более, Пятый был
другим подростком, что Клаус ясно осознавал.
— За разбитые сердца, — грустно покачал головой Номер Пять и чуть приподнял сосуд с янтарной жидкостью чуть выше уровня губ. — ну и за красивых женщин, как без них…
Клаус не дурак, сложил все «кусочки пазла», как два плюс два. Мужчина уже давно видел и осознавал, что Пятый сохнет по Ване, его, грубо говоря, начальнице, хотя сам этого вслух никогда не признает. Парнише явно разбили сердце, ведь пить просто так, без причины, Пять не любил и не одобрял. Ему либо было очень грустно и одиноко, либо… Другого, к сожалению или к счастью, не дано. Клаус, конечно, не хотел быть извергом, который пользуется ситуацией, но кто он такой, чтобы отказывать себе, когда рядом сидит уже хорошо подвыпивший Пятый. К тому же, его явно надо расслаблять. И это делать Харгривз умеет, разными способами, но остановится он пока на одном, обыденном для них двоих. Так сложилось, что пьяный Номер Пять отличный слушатель, ну а Клаус в любой кондиции обожает нести херню из своей жизни, это аксиома.
— И за красивых мужиков, так сказать! — решил всё же вставить своё слово Клаус, тут же прикладываясь к горлышку сосуда.
Спустя ещё пару глотков прямо из горла, так как идти на кухню за стаканами
да, у Клауса нет бокалов было впадлу, мужчина уже спокойно лежал на всё ещё развороченной кровати и рассказывал какие-то очередные обрывки воспоминаний с тусовок и смешные ситуации. Слушая, как Клаус чуть не потрахался с каким-то чуваком через дырку в кабинке общественного туалета в клубе, Пятый лениво качал рукой с гравированной бутылкой в ней, иногда пробегаясь взглядом по самому Харгривзу и его квартире.
Хватило ещё пару историй и бутыль Номера Пять полностью опустела, на что он раздосадовано покачал головой и отставил её куда-то недалеко от кресла, чтобы не мешала. Хотя он всё равно через какое-то время наверняка заденет её ногой и снесёт.
— Будешь? — спросил Клаус, указывая на бутылку возле себя, на что тут же получил слегка нахмуренный взгляд Пятого и немного резкие размашистые качки головой. — Да ладно, не стесняйся, у меня ещё много осталось.
Клаус чуть привстал и наклонился вперёд, чтобы дотянуться до Пятого. Не успел парень среагировать, как ему в горло потекла обжигающая жидкость, отчего он тут же закашлял, переводя возмущённый и слегка нервный взгляд на Харгривза. Клаус такого неблагодарного жеста не понял, но горлышко бутылки всё же убрал подальше от губ Пятого. Убрав чёлку с глаз, Пятый резко встал и чуть качнувшись, направился в сторону туалета.
— Я отлить, скоро вернусь. — пояснил Пять и быстро ретировался из поля зрения в коридор, под удивлённый взгляд Клауса.
Мужчина решил не придавать этому значения. Ну перебрал немного, может поплохело или реально ссать захотел, с кем не бывает. Уж лучше в туалете, чем прям в комнате, куда-нибудь на кресло, и плевать что именно: обоссаться или блевануть. Клаус пробовал оба варианта на себе, поэтому ковров в комнате уже давно не было.
Тем временем Пятый, быстро прокрутив замок ровно два раза, на всякий случай, быстро опустился на колени, просовывая пальцы в рот, прямиком в гортань. Пить что-то крепче тёмного чая в заранее открытой бутылке не входило в его планы, так что с этим надо было что-то делать, срочно. Рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать, и спустя мгновения из ванной послышались недвусмысленные звуки, заставляя Клауса удостовериться в своих ранних догадках.
Пятый вышел из ванны почти сразу, на чуть покачивающихся ногах и с бледным лицом, но вышел. Чуть помявшись у дверного косяка, пять всё же плюхнулся обратно в кресло и вытянул ноги вперёд. Клауса уже к тому времени неслабо так развезло, веки еле держались открытыми, иногда всё же закрываясь на добрые пару секунд, тело расслабленно лежало на жёстком матрасе, а Пятый впереди был немного нечётким. Харгривз старался не придавать этому значения, хотя его обычно не особо вставляло с алкоголя, но он всё благополучно свалил на ослабленный организм после вчерашней весёлой ночки. Всё же устраивать проверку печени на прочность не стоило. Клауса хватило ещё всего на пару движений и шуток, в сторону не совсем крепкого желудка пацана, который сблевал в туалете, после чего жар в теле усилился, а силы наоборот стремительно покидали мужчину. Веки медленно закрывались, всё ещё иногда слабо приоткрываясь, а зрачки бегали из стороны в сторону, пытаясь через раз сфокусировать взгляд на парне напротив, обеспокоенный голос которого еле держал в сознании.
Всё покрыла темнота…
Пятый вскочил с кресла, проверяя расслабленное тело и удостоверившись в крепком сне мужчины, накрыл его тёплым одеялом, которое было забито в угол возле кровати. Клаус лишь довольно поджал его под себя и от кинул голову куда-то в изголовье. Номер Пять довольно хмыкнул, снотворное подействовало чуть раньше, чем он предполагал. Парень начал быстро осматривать все тумбы, шкафы, выдвигать ящики в поисках кошелька, тайников и ещё чего-нибудь ценного, что Клаус ещё не успел продать. Наткнувшись на забытые пару часов назад таблетки, Пятый лишь усмехнулся себе под нос и с громким хлопком задвинул обратно ящик. Это не его дело.
Вынув все купюры из чужого тощего кошелька, Пять бросил последний взгляд на обмякшее тело Клауса и тёмные прикрытые ресницы. Что ж, ему было приятно внимание этого странного мужчины, но чёрт,
кажется он тоже начал к нему привыкать… А этого точно не должно случиться. Никогда.
Входная дверь глухо захлопнулась, на одну пару кед стало меньше в прихожей, ну, может ещё на пару сотен в чужом кошельке.
Это был их конец?
