Daechwita

Сквозь темноту до сознания Тэхёна постепенно начали доноситься отдалённые голоса. И чем отчётливее они были слышны, тем сильнее он ощущал головную боль и тяжесть во всём теле. Часто моргая, он разлепил веки и осмотрелся. На небольшом расстоянии горел костёр, пламя которого загородили четверо мужчин, стоявших к Киму спиной. Позади костра расположились несколько тканевых палаток с соломенным настилом. Густая стена леса окружила небольшую полянку. Ночь вступила в свои законные права, окутав всё темнотой и лишь огонь позволял рассмотреть хоть что-то. Небо затянули облака. Тэхён приподнялся на локте, бездумным взглядом уставившись в пустоту. Перед мысленным взором стояла чудовищная картина с растерзанными младенцами и собаками-людоедами. Всё это оказалось слишком для Тэхёна. Животный ужас охватил его вновь и из глаз Кима беззвучно потекли слёзы. Тэхён не раз слышал о чудовищном законе, но никогда не представлял, что увидит его исполнение. В памяти всплыла женщина, что бродила в лесу неподалёку от городских ворот. И плач. Рыдания, пробившиеся сквозь шум многолюдного рынка. Выходит, это была их мама? Это её стенания он услышал? И её видел в лесу. Она пришла туда раньше него, уже безмолвная и обессиленная. Сопоставив эти события, Тэхён задрожал. - Эй, народ! Смотрите-ка, наш щеночек проснулся! - раздался громкий голос над головой и, если бы не моральное потрясение, Тэхён готов был бы поклясться, что это самый красивый голос из всех, что он слышал. Но он не отреагировал, продолжая сидеть неподвижно. Через мгновений перед ним на корточки присел юноша. - Эй, щеночек. - позвал его незнакомец, склонив голову набок, - Ты плачешь? - искреннее удивившись, воскликнул юноша. Тэхён не реагировал. Ни на незнакомца перед собой, ни на собравшихся вокруг него. Лишь когда кто-то заставил отодвинуться назвавшего его щеночком молодого человека, он поднял глаза и попытался сфокусировать взгляд. Перед ним присел тот самый мужчина со шрамом. Но уже без соломенной шляпы. Он пристально вглядывался в лицо Кима и на этот раз в глазах его читалось неподдельное беспокойство. Однако Тэхён находился не в том состоянии, что бы заметить разницу. - Женщина... - едва слышимо прошептал он. - Женщина... - Кажется, этот щеночек познал всю суть очаровательной половины рода людского и пришёл в ужас! - засмеялся юноша сбоку. - Чонгук, помолчи! - шикнул на него стоявший рядом низкорослый юноша, отличавшийся ото всех необычайно мягкими чертами лица и пухлыми губами. - Чимин, в тебе есть хоть капля скрытности?! - возмутился тот, кого назвали Чонгуком, - Ты назвал меня по имени при чужаке! - Ты сделал сейчас то же самое. - не взглянув на него, ответил Чимин. - Оба замолкните. - не повышая тона, но добавив в голос стали сказал парень со шрамом и вновь обратил всё своё внимание на Тэхёна, - Эй. Ты слышишь нас? Слышал. Тэхён всё прекрасно слышал. Но невольно игнорировал перепалку посторонних, полными слёз глазами всматриваясь в единственное маломальски знакомое лицо. - Та женщина, она их мама... - забормотал он, кое-как поднимаясь, - Я должен... Сказать ей... - Ким сделал несколько шагов, но тут же рухнул, не совладав с конечностями. Слёзы с новой силой хлынули из глаз. Сердце болезненно сжималось при мысли о несчастной, что бродила по лесу в поисках своих детей. Парень со шрамом заботливо подставил руки, потому что Тэхён вновь повалился наземь. Он помог ему встать, нахмурено глядя на Кима. - Я должен найти её! - громче воскликнул Тэхён и нетвёрдой, но уверенной походкой направился к лесной чаще, игнорируя здравую мысль о том, что он не знает, где находится. - Стой, стой! - окликнул его юноша, но Тэхён не повёл ухом. Он целеустремлённо двигался к лесу, невзирая на слабость во всём теле. - Этот ненормальный точно покойник. - усмехнулся Чонгук, за что тут же получил локтем в бок от высокого юноши рядом. Парень со шрамом промолчал и бросился за Тэхёном, перехватив его у самой границы леса. Он обхватил руками тонкую талию Кима и потянул на себя, резко развернув лицом к костру и собравшимся неподалёку. От столь резкого движения Тэхён едва не повалился наземь, но стальная хватка удержала его от очередного падения. - Стоять, болван. - прошипел он, выпуская Тэ из захвата и подталкивая в противоположную от леса сторону. - Куда ты собрался посреди ночи? На корм животным? На этих словах перед глазами возникла картина увиденного днём и нервы Тэхёна окончательно сдали. Он обессилено упал на землю и зарыдал. Постыдно, громко, надрывно. Так, как не рыдал никогда в жизни. Даже на похоронах друга детства. Молодые люди, наблюдавшие за происходящим со стороны, изумлённо переглянулись и направились к ним. - Да что с ним такое? - нахмурился молчавший до этого юноша. - Понятия не имею. - ответил мужчина со шрамом и отвесил Тэхёну звонкую пощёчину. Но этот жест не возымел должного эффекта и Тэхён просто начал заваливаться, заходясь кашлем от плача. - Нет, нет... - бормотал он, съёживаясь в комок. Посторонние голоса доносились до него словно сквозь толщу воды. Он не желал, да и не мог, вникнуть в суть сказанного, из головы не выходили образы и звуки чудовищного зрелища. - Близнецы... - сдавленно произнёс он, заставив присутствовавших замереть, - Так не должно быть... Это бесчеловечно... - бормотал он. - Кажется, я начинаю понимать, что с ним случилось. - задумчиво произнёс Чимин. - Принесите воды. - скомандовал мужчина со шрамом, бездумный взгляд которого устремился в пустоту. Тэхёна напоили, невзирая на его отнекивания и сопротивления. Чонгук буквально силой влил воду в Кима, приговаривая какие-то насмешки, которые тот пропустил мимо ушей. - Я должен идти. - твёрдо сказал Тэхён, успокоившись. Его намерение найти женщину не утихло вместе с истерикой и он заозирался по сторонам, пытаясь понять своё местонахождение. Сознание прояснилось, однако эмоции по-прежнему переполняли его до краёв. - Нет, щеночек, никуда ты не пойдёшь. - усмехнулся Чонгук и Тэхён перевёл на него взгляд. Перед ним сидел совсем ещё юноша, c огромными чёрными глазами, крупным носом, нетипичным для чосонца. Пухлые губы изогнулись в кривоватой усмешке. Он смотрел на Тэхёна с нескрываемым любопытством. Лукавый прищур добавлял его виду озорства. - Ты теперь с нами останешься. Навсегда! - зловеще добавил он, вызвав на лице Тэ недоумение. - Что? - растерянно спросил Тэхён. - Чонгук, заканчивай. - тихо произнёс мужчина со шрамом и потянул Тэхёна за руку, помогая ему встать. - Но хён, он же наши лица видел. - воскликнул Чонгук более серьёзным тоном. - Как тебя зовут? - проигнорировав Чонгука спросил тот. - Ким Тэхён. - ответил Тэ, возвращаясь в реальность. Он ещё раз посмотрел на присутствующих, оценивая их внешность. У всех стрижки как у человека со шрамом на лице, все белокожие, точно самые знатные янбаны. Юные, на вид его ровесники. Они не смотрели на Тэхёна, как на жертву, словно они разбойная шайка. Они смотрели с сочувствием и участием. - Меня зовут Юнги. - Тэхён скользнул взглядом по шраму, но тут же отвёл глаза, вежливо поклонившись. Юнги ответил тем же. - Каким бы болтуном ни показался тебе Чонгук, он прав во всём. Ты никуда не сможешь пойти сейчас. Найти женщину, которая наверняка уже далеко, ты не в состоянии. Что вообще с тобой приключилось? Объясни нам, пожалуйста. Из твоих рыданий мы ничего не поняли. - Но неслабо заинтересовались! - вклинился Чонгук, проигнорировав строгий взгляд Юнги, - Рассказывай. Юнги, подметив замешательство Тэхёна, мягко подтолкнул его в сторону костра, кивком головы дав знак остальным. Когда все расселись у огня поудобнее, окружив Кима, Тэхён, с дрожащими руками и голосом, прерываясь, что бы взять себя в руки, подробно описал им всё, что видел и слышал сегодня, за исключением встречи с Юнги на рынке. Он объяснил, почему решил, что младенцы, рождены той женщиной, которую он встретил за городскими стенами. Мужчины выслушали его с мрачным интересом. Не было никого в Чосоне, кто бы не знал о жестоком законе. Все понимали, что испытал Тэхён, ведь кому приходилось за жизнь видеть свирепую расправу над крохотными телами беззащитных существ? Поэтому они не осудили его слёзы. И самому Тэхёну уже не было за них стыдно. Он не был тем, кто плачет по любому поводу, не из тех, кто расстраивается из-за пустяков и горюет о ерунде. Не смотря на его эмоциональность, он старался подходить ко всему с трезвым рассудком. Но то, что случилось сегодня, не могло пройти для него бесследно. Ни одна семья в Чосоне не выносила на всеобщее обозрение подобного. Всё делалось тайно. Если на свет появлялись близнецы, то об этом знали только сама семья и магистрат. Последнего ставили в известность только из-за требующего этого закона. После того, как под покровом ночи младенцев забирали из дома, их больше никто не видел. За городские ворота никого не выпускали после наступления темноты. Да и кому бы захотелось смотреть на такое? Оставленные на смерть сразу после рождения, они проводили остатки своей жизни в мучениях, одиночестве и боли. Тэхён принялся убеждать присутствующих в необходимости поисков женщины с удвоенной силой, но тщетно. Его новые знакомые справедливо рассудили, что ночью найти человека в лесу, да ещё и не зная, куда он мог отправится, невозможно. А вот напороться на стаю тех диких собак или ещё кого похуже - вполне реально. Скрепя сердце, после долгих увещеваний Юнги и колких замечаний Чонгука, Тэхён согласился, моментально сникнув. - Думаю, пора познакомится, ведь, как заметил Чонгук, тебе придётся остаться с нами, но не навсегда, ты его не слушай. Проказливей засранца во всём Чосоне не отыскать. Ты погостишь у нас всего пару дней и всё. Ты не возражаешь? - улыбнулся уголками губ Юнги, очевидно пытаясь приободрить Тэ. Но тот лишь молча кивнул, потухшим взглядом уставившись на огонь. Он понимал, что не сможет уговорить хотя бы попытаться найти женщину. И понимал, что подвергнет их жизнь опасности, если всё же проявит чудеса красноречия. Одному идти бессмысленно. Он даже не знает, где находится. Бессилие, окутавшее его мысли, смешалось с горечью и отчаянием, превратившимися в угрюмую молчаливость. - Ладно. - поджал губы Юнги, - Ты зря предаёшься печали, Тэхён. Скоро всё изменится. - тише добавил он, вставая, и похлопал Тэ по плечу. Тэхён безмолвно кивнул. Юнги ушёл в одну из палаток, оставив Тэхёна наедине с такими же неразговорчивыми собеседниками. Тишину нарушало лишь стрекотание сверчков да горящих деревяшек. Один Чонгук сохранял бодрость духа, неизменно лукавым взглядом подбирая себе жертву для веселья. - Сейчас бы вкусных рисовых булочек... - нарочито громко и как бы невзначай произнёс он. Отреагировал только Чимин. - Чонгукки, ты хочешь есть? - вяло улыбнулся он. Глаза этого юноши сонно слипались и, как полагал Ким, наблюдая, не свалиться в сладкую дрёму прямо перед костром ему не давало присутствие чужака. - Я хочу нарушить эту нелепую тишину. - ещё громче сказал Чонгук, кинув взгляд на Тэхёна. Не получив никакой реакции, он перевёл взгляд на Чимина. - Он теперь будет всегда таким? Может, его надо как-то растолкать? - Маленькая пиявка, оставь человека в покое. - проворчал высокий красивый юноша, оторвавшись от небольшого листа бумаги, лежавшего на его коленях, - Дай ему прийти в себя, злокозненный ребёнок. - его мягкий голос звучал беззлобно, даже не строго, но Чонгук тут же притих, ссутулив плечи. - Хён, но не может же он так сидеть до конца жизни. - пробубнил он. - Он и не будет так сидеть. Просто дай ему осмыслить произошедшее. - ответил юноша. - Нашему Чонгукки всегда неймётся. - улыбнулся сидевший рядом с ним молодой человек. - Неправда, Хосок-хён, иногда я даже сплю. - хохотнул Чонгук. - Золотое время! - хмыкнул единственный, кого не назвали по имени. Чонгук отреагировал на эти слова лишь улыбкой и отвернулся, не увидев брошенный на него странный взгляд. - Кстати о сне. Где нам расположить нашего гостя? - спросил у юноши с ямочками Хосок. - Может, к Чонгуку. - пожал плечами тот. - Нет, Намджун, точно не к нему. Наш малец доведёт его до истерики. - Может, это как раз и пойдёт ему на пользу! - засмеялся Чонгук, - Эй, щеночек, хочешь ночевать у меня? -Хватит его так называть! - шикнул Хосок. Устало вздохнув, Чимин встал и подошёл к Тэхёну. Потянув худую безвольную руку Кима на себя, он повёл его в свою палатку и на некоторое время вышел, а когда вернулся, протянул Тэ небольшой пузырёк с мутноватой жидкостью. Ким не обратил на это никакого внимания и Чимин, воплощая собой само терпение и милосердие, напоил его сам, разул и уложил в постель. Затем присел на край, прислонившись лбом к деревянному столбику. Тэхён мысленно поблагодарил его большое количество раз, но не смог произнести ни слова. Страх отступил, но вместо него пришла пустота.

***

Утро не принесло Тэхёну никакого облегчения. Стоило открыть глаза, как перед внутренним взором вновь всплыла сцена вчерашнего дня. Проморгавшись, Тэ вздохнул поглубже и поднялся. Мельком осмотрев палатку, он восстановил в памяти все события минувшего вечера и, наспех обувшись, вышел наружу, прихватив свою сумку, заботливо оставленную у постели. Яркий солнечный свет ослеплял. Немного пощурившись, Тэ осмотрелся. Шесть небольших палаток, на вид один в один с той, из которой он вышел, стояли полукругом на небольшой поляне, окружённой высокими деревьями с пышными кронами. В центре полукруга располагалось место для костра. Чуть левее на треногах болтались среднего размера котелки и несколько небольших мешочков, вероятно, с едой. Рядом нагромождён хворост. Тэхён снял с кончика треноги видавший виды черпачок и набрал воды из прикрытого крышкой котелка, подняв глаза к небу. Солнце уже миновало зенит, значит сейчас далеко не утро. Тэ напряг память, пытаясь вспомнить хоть одно мелькнувшее накануне имя. На ум приходило только одно. - Чонгу-у-у-к. - вяло позвал он, убрав черпачок на место и сбросив свою поклажу возле костра, подошёл к палаткам. Ответа не последовало. Ни после второго, ни после третьего возгласа Тэхёна никто не отозвался. - Куда все делись-то? - проворчал он, усаживаясь у истлевших углей. Подавленное состояние духа никак не сказалось на желании желудка наполнится. Недолго думая, Тэхён подошёл к подобию кухни и принялся осматривать содержимое небольших мешков. Вяленное мясо в лоскутах, сырой рис и рисовая мука. Что бы как-то избавится от гнетущих мыслей, Тэхён проговаривал каждое своё движение, постепенно отвлекаясь. Он развёл огонь, выудил из мешочка кухонный скудный скарб, сварил рис и разогрел вяленное мясо. Добавил к этому часть собственного провианта. Аромат еды манил, но Тэ упорно не поддавался искушению, твёрдо решив дождаться остальных, что бы поесть. Он не знал ни куда они ушли, ни когда вернутся обратно, но понимал, что скоро начнёт близиться закат и им придётся сюда прийти. Желудок недовольно урчал и, что бы как-то отделаться от чувства голода, он выудил свои карты звёздного неба и погрузился в записи. Однако долго это не продлилось. Уже через некоторое время он смотрел на страницы невидящим взглядом, повторяя в голове представление о том, как можно попытаться подействовать на закон о близнецах. Что он может? Безвестный юноша из простой семьи ремесленника. Идти к магистрату бесполезно, он сам исполняет этот чудовищный закон. А к королю и подавно. По двум причинам. Первая из которых - его просто не допустят до аудиенции с правителем. Даже к министрам обратится не получится. Тогда что? Искать поддержки у народа? Никто не посмеет идти против сурового монарха Чосона. Даже ради сохранения жизни своих детей никто не станет бороться со столь непреклонным и холоднокровным королём, который стал ещё жёстче после покушения на его жизнь. Он не пощадил даже преданных ему чиновников и велел казнить недовольных вместе с семьями. Подробности Тэхёну известны не были, но он здраво рассудил, что тот, кто без колебаний казнил верных людей, выдающихся учёных мужей, грамотных политиков, не способен на сострадание. "Вряд ли такой человек станет думать о чувствах бедных родителей и вообще размышлять, насколько правилен этот закон." - думал Тэ, - "Кто вообще в нашей стране задаётся вопросом, насколько обоснованы суждения наших предков? Все принимают это за истину и никто не хочет брать на себя ответственность изменить устои. Жалкие люди! Боятся несущественного, жертвуя невинными жизнями и руша семьи! Разве не могли наши предки ошибаться? Почему они не оставили никаких объяснений, чем так вредны младенцы-близнецы? Просто заявили, что они зло и их нужно уничтожать! Какой вздор! Мир меняется, мы идём вперёд, так почему не меняется вера в абсолютную правоту предков? Разве никто не замечает разницу между жизнью нашей и жизнью людей древности?!" Разгорячив чувства злостью, Тэхён вновь направился к воде и выпил два черпачка. От осознания своей беспомощности хотелось выть. - Даже той женщине не смог помочь, а замахнулся на целую страну... - устало выдохнул он, понуро опустив голову. - Щеночек! - раздался позади задорный голос и Тэхён резко обернулся. Пятеро молодых людей направлялись к костру, вышагивая тяжело и медленно. В глаза Кима сразу бросилась их внешность. Все, как один - в чёрном одеянии, с луком в руках, колчаном со стрелами за спиной, мечом и небольшими мешочками на поясе. На шее чёрные маски, объёмные капюшоны откинуты с влажных макушек. Тэхён изумлённо смотрел на их приближение, с каждым мгновением всё яснее осознавая, что не знает, среди кого он оказался, что эти люди из себя представляют. На разбойников совершенно не похожи, слишком чистые и собранные, в их движениях не было и намёка на принадлежность к низшему сословию, отнюдь - их белоснежная кожа выдавала знатность. Волосы короткие, словно их наказали за воровство или другую постыдную провинность. Тэ склонил голову на бок, стараясь подметить хоть что-то, что дало бы ясность, кто вообще перед ним. - Я же говорил, что он как щеночек! - заливисто рассмеялся Чонгук, подбегая к Тэ и закинув руку ему на плечо. Ким проигнорировал его, внимательно глядя на Юнги. Глаза этого странного юноши горели, словно он не в себе, на губах играла довольная, злая усмешка. Остальные выглядели спокойными и даже в неплохом настроении, без тени той дьявольской удовлетворённости, которую источал Юнги. Тэхён поёжился. - Ты и еду приготовил? - воскликнул Чонгук, почувствовав аромат мяса и встряхнув Тэ. Тот слабо кивнул и поплёлся за Чонгуком и остальными к костру. Когда все расселись и неугомонный Чонгук разложил еду и налил воды, Тэхён ещё раз взглянул на Юнги. Глаза юноши сохранили этот пугающий блеск, но ухмылка сменилась мягкой улыбкой, когда он смотрел, как наслаждаются едой его люди, а в том, что именно он среди них лидер, Тэхён уже не сомневался, и как оживлённо болтал Чонгук, веселя других. Лишь на взрыве хохота после очередной остроты младшего Тэ прислушался к разговору. - Даю слово, никогда мне его омерзительного лица не забыть! - хохотал Чонгук. - А ведь он даже не понял, откуда прилетело! - добавил Чимин, вызвав новую волну громкого смеха. Заразившись всеобщим весельем, Ким заулыбался, хоть и не понимал, о чём и о ком вообще идёт речь. Действительно как щеночек. - Тэхён. - позвал его Юнги, когда гомон немного поутих. Тэ едва не поперхнулся от неожиданности. - Это твоё? - не отрывая глаз от листов с отрывками карт спросил Юнги. Ким согласно мотнул головой. Где Мин их взял?! - А что там? - спросил Хосок. - Карта звёздного неба. - смущённо ответил Тэхён, проглотив рис. Юнги, в подтверждение его слов, повернул карту лицевой стороной и все с интересом принялись разглядывать наброски Тэ. - Ты астроном? - вскинул бровь Намджун. Тэхён грустно улыбнулся. Его мечта стать астрономом была столь дерзкой для его положения, что не было смысла и озвучивать. - Нет. - ответил он. - А почему не станешь? - простодушно спросил Чонгук, - Из-за своего статуса? - Гук, тебе никто не говорил, что ты пустоголовый болван?! - раздражённо спросил Хосок. - Намджун-хён каждый день говорит! - засмеялся Чонгук, - А что? - О таких вещах не говорят вслух. - прошипел Чимин. - Не говорят вслух о том, чего стыдятся или о том, что причиняет боль. А как можно испытать стыд или боль за своё сословие? - искренне удивился Чонгук, - Чем дворянин отличатся от крестьянина, кроме богатства? Если я обоих проткну мечом, у них потечёт одинаковая кровь и обоим будет равно больно. Разница только в том, что у одного кровь запачкает шёлковую одежду, а у другого хлопковую. А если вся разница в ткани, то грош цена такой разнице и тут нечего ни стесняться, ни испытывать душевное терзание. Если я буду говорить за спиной у Тэхёна о его низком сословии, а в лицо умалчивать об этом, то подтвержу, что его положение - это что-то постыдное. А это не так. Ведь он ничем не хуже тех детей, что родились янбанами. Без образования он делает потрясающие вещи. А то, что образования у него нет, виноваты сами люди. Это они придумали рамки, в которые загнали и себя и других. В этих рамках Тэхён не может стать астрономом. Но не потому, что он сын ремесленника и хуже дворян, а потому, что кому-то когда-то взбрело в голову придумать всю эту чепуху с разделением. Какой вздор! Делить людей не по их нраву и наклонностям, не по их талантам и уму, а по тому, сколько денег имеет их семья. - Чонгук усмехнулся, - Это ли не глупость нашего мира? Воцарилась тишина. Чимин, Хосок и Намджун смотрели на продолжившего спокойно уплетать рис Чонгука в растерянности и только Юнги смотрел с излучавшими гордость глазами и тёплой улыбкой. Тэхён встретился взглядом с Чонгуком и тоже улыбнулся. В груди потеплело от неожиданно произнесённых слов. И на мгновение несбыточная мечта дерзнула показаться вполне реальной. - Чего застыли? - спросил Чонгук, заметив взгляды. - Когда ты успел повзрослеть, Чонгукки? - словно самому себе сказал Намджун, не отнимая глаз от пожавшего плечами Чонгука. - Я согласен с Чонгуком. Полностью. - сказал Тэхён и обратился уже ко всем: - Как мне добраться до города? Юнги поджал губы и покачал головой. - Завтра, Тэхён. Уже поздно. - В смысле? - не понял Ким, - Мне бы просто узнать, в какой он стороне. Я не стану просить у вас помощи. - Ты не успеешь добраться до города до закрытия ворот. - Юнги серьёзно посмотрел на него и больше Тэ спорить не стал. - Тогда... Может, поближе познакомимся? - он смущённо улыбнулся, - Я не очень понимаю, где я вообще нахожусь. - В горах возле столицы. - ответил Хосок. - Где же ещё? Тэхён кивнул, прикусив губу. - Я не о том. Так-то я смогу ориентироваться ночью. - По звёздам?! - с блестящими глазами спросил Чонгук. Его явно интересовала эта тема и Тэхён решил, что с наступлением темноты он обязательно расскажет Гуку много интересного. - Да. Но мне любопытно, что у вас за крошечный лагерь и кто вы. Намджун нахмурился при этих словах и бросил напряжённый взгляд на Юнги. Но тот не заметил или просто проигнорировал это. - Это не очень интересная история. - мягко улыбнулся Чимин. Тэхён заметил, какой нежный у этого юноши голос и как этим голосом можно успокоить разбушевавшиеся нервы, тревогу или панику. Такому голосу и в целом такому спокойному и мягкому на вид Чимину не хотелось говорить ни слова против. Но любопытство перевешивало и Тэхён решил позже всё узнать у Чонгука, поскольку вызвать гнев этих людей, особенно там, где нет шансов, что его найдут, не хотелось совсем. Однако Ким Тэхён не был бы Ким Тэхёном, если бы длинный язык и простодушие не перевешивали здравый смысл. - Любая история интересна, смотря, как её рассказать. - улыбнулся он. - Просто дождись завтрашнего утра и ступай домой. - огрызнулся Намджун, но тут же заметно пожалел о своей горячности и смягчился, - Просто поверь, Тэхён. - произнёс он мягко, глядя растерявшемуся Тэхёну в глаза, - Для твоего же блага будет лучше просто уйти и забыть обо всём, что с тобой случилось. Обо всём. Не вспоминай об этих событиях и вернись к нормальной жизни. Второй раз наступила тишина. Тэхён смотрел в свою тарелку с рисом, но пристальные взгляды щипали кожу. Откровенничать не тянуло совершенно, вот только держать столько всего в себе он больше не мог. - Я бы хотел вернуться и не вспоминать. Очень хотел бы. - он перевёл взгляд на Намджуна, - Но теперь не смогу. Я хочу и буду бороться против этого омерзительного закона и против короля. - он глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Юнги, - Вы можете отдать меня в магистрат за такие слова, но я твёрдо решил. Пока не знаю что, но я сделаю хоть что-то, что бы этот закон отменили. Это ведь даже не закон! - Тэхён вспыхнул, - Это глупое суеверие! И в наше прогрессивное время, когда наука, искусство и рукоделие достигли таких высот, люди продолжают верить в то, что младенцы могут принести несчастье! Крошки, которые и ходить-то не умеют! А хуже всего то, что никто не говорит ни слова против! Все молчат, будто так и надо! Что это за мир, в котором зверства - это норма?! Плачевно лишь, что люди даже не задумываются о здравости подобных вещей, о том, что предки могли попросту ошибаться! Но кто же возьмёт на себя смелость пойти против традиции? Ведь тогда придётся признать, что мы как глупцы столетиями отнимаем невинные жизни! И как же все эти болваны будут смотреть друг другу в глаза? Да они не смогут и ложки риса съесть! Те, кого обошла беда стороной, закрывают глаза, рот и уши, тихо радуясь, что их это не коснулось! Они-то уж точно не станут вступаться за посторонних! Тревожить собственный покой ради благого дела - на это не хватит ни отваги, ни силы духа! Те же, кто столкнулся с этой болью, вынуждены молчать, иначе закон накажет и их! Это просто отвратительно! Я сам себе сейчас ненавистен, за то что раньше не увидел этого ужаса! Тэхён смолк, зажмурившись. Лёгкие горели, лицо пылало. Он не стыдился ни своего порыва, ни откровения. Хосок восторженно улыбнулся. - Да вы с Чонгуком бунтовщики! Вас одних оставишь, так потом Чосон не узнать. Один отменит социальное неравенство, а второй глупейший закон в истории. Друзья, мы можем не боятся за наше поколение, когда имеем столь ярких его представителей! - он одобрительно закивал своим же словам и съел ещё одну ложку риса. - Тебе нужно время, что бы прийти в себя и обо всём хорошо подумать. Сейчас ты на эмоциях. Намджун прав, Тэхён. Пока тебе лучше вернуться домой и не ходить в горы некоторое время. Карту неба можно и со двора нарисовать. - подытожил Юнги, вставая со своего места и направившись к палатке. Тэхён молчал, пока все не разошлись, чувствуя опустошение. Когда парни разбрелись по палаткам, он остался у костра, созерцая наступление сумерек. Размышляя обо всём случившемся, услышанном, увиденном, он не заметил, как задремал, опустив скрещённые руки на колени и уперевшись в них лбом. Разбудил его Чонгук, сидевший перед ним на корточках и тыкавший в него пальцем, приговаривая своё "щено-о-о-оче-е-е-ек!". Тэхён распахнул глаза и уставился на нахального нарушителя его сна. - Что, Чонгук? - спросил хриплым от сна голосом и поймал себя на мысли, что здесь никто не соблюдает формальности. Эти люди, хоть на вид и дворяне, ведут себя как самые обычные сыновья крестьян. Их благородное происхождение за версту чувствуется. Но ни шёлковой одежды, ни элегантного веера. Только оружие и остриженные волосы, так сильно привлекающие внимание. - Хватит спать, скоро хёны устроят вечернее нудное чаепитие, а я жуть как не хочу там сидеть. Пошли, покажи мне звёзды, которые ты рисовал на карте! - улыбнулся он. Тэхён завороженно смотрел на отсветы пламени в чёрных глазах Чонгука и не мог вздохнуть. Сердце ёкнуло. Неожиданным, сильным и очень ощутимым ударом оно дало о себе знать так, что дыхание сбилось и Тэхён поперхнулся воздухом. "Зачем тебе звёзды на небе, если они в твоих глазах сияют так ярко?" - Ой, щеночек, ты чего? - округлил глаза Чонгук, похлопав его по спине. - Опять ты пристал к Тэхёну?! - крикнул Хосок, направлявшийся из своей палатки в палатку Юнги, - Отстань от человека! - и скрылся за пологом. Чонгук проигнорировал слова старшего и молча гладил Тэхёна по спине, пока тот не пришёл в себя. Затем дал Тэ воды и с нетерпением уставился на него. Тэхён прокрутил в голове то, что случилось и то, что мелькнуло у него в мыслях, но так и не нашёл разумного объяснения, а потому решил просто забыть и взглянул на небо. - Ещё рано, Гук, позже звёзд станет больше и мы посмотрим на них. Лучше, когда костёр потухнет. Ждать Чонгуку не хотелось, но уговоры сработали и ему всё же пришлось просидеть всё "нудное чаепитие", на котором шли разговоры ни о чём и обо всём на свете. Тема литературы не интересовала Тэхёна, на пару с неусидчивым младшим он прослушал всё сказанное остальными и навострил уши только когда Юнги заговорил о своей матери. Ким пропустил момент смены темы и не знал, как ребята начали этот диалог, но прислушивался к словам своего нового знакомого. Ему было интересно всё, что связанно с этим человеком. Юнги казался ему целым сундуком с тайнами. И не то, что бы ему хотелось залезть в душу и выудить на свет все секреты, но страшно манило понять, каков этот мужчина на самом деле. С одной стороны он заботливый, весёлый и рассудительный. Но с другой стороны - в нём словно нет страха, а глаза загораются чудовищным блеском от одному ему известных мыслей и там явно нет ничего хорошего. Для Тэхёна это первый в его жизни человек, к которому он всей душой потянулся просто так, без видимой на то причины. Он чувствовал, что это совсем не обычный юноша. В нём есть внутренняя сила и она сметёт любого. Вот только, добру ли послужит эта сила? - Моё лучшее воспоминание с мамой... - Юнги задумчиво потёр переносицу, вскинув одну бровь, - Как-то раз, когда я был совсем юным, я сильно обидел её своей грубостью. Не помню, что вообще тогда между нами случилось, но я считал себя правым и не собирался извиняться. Она не сердилась на меня, не показывала ни задетой гордости, ни раненных чувств. А я, вспыльчивый и самонадеянный, изо дня в день наблюдал за её печальным, но таким же любящим лицом, смотрел в её грустные глаза и злился всё сильнее, хотя и понимал в глубине души, что злюсь на себя, что я обидел самого дорогого мне человека. Я не знал, как мне подойти к ней, как попросить прощения. В душе боролись гордость и любовь к ней. Проходили дни и мне стало казаться, что я теряю её. Мы стали реже видеться, отец был слишком сердит за моё поведение и не давал мне часто показываться ей на глаза. Я был в отчаянии от мысли, что наши тёплые взаимоотношения никогда не вернутся в прежнее русло, она ведь была единственной, кто знал меня лучше меня самого, я доверял ей всё, самые плохие и самые хорошие мысли и чувства. Я начал думать, что она не простит меня, не замечал, что она и не обижена. Не замечал, что её глаза выражали не жажду извинений, а желание обнять сына и забыть обо всём. И вот, в один из дней она подошла ко мне, молча взяла за руку и повела за собой. Мы отправились к морю. В одном месте был небольшой дом, с обеими частями. Там мы провели несколько счастливых дней. Гуляли вдоль берега, разговаривали, собирали букеты цветов и любовались бабочками. Без конца разговаривали, а иногда и играли в ют или падук. Мы чувствовали себя свободными ото всех проблем и обязательств, возложенных в то время на наши плечи. Мы были просто мамой и сыном, счастливым родителем и ребёнком. Всё. Это моё самое счастливое воспоминание, связанное с ней. Было много других, конечно, но это запомнилось больше всего. И на то были свои причины. - Юнги смотрел на костёр и Тэхён готов был поклясться, что не видел глаз более печальных, чем у Юнги. Но тут его внимание привлёк Чонгук. Мельком глянув на него, Тэ с удивлением заметил, что младший сидел с непривычно пустым лицом. Замер, точно каменное изваяние и только костяшки пальцев побелели, выдавая напряжение. - Ого, хён. - вдруг произнёс он, с внезапно появившейся улыбкой, - Ты никогда такого не рассказывал. Интересно услышать от тебя нечто подобное. - он хохотнул, но глаза... в них застыл лёд и Тэхён отчётливо увидел разницу между искренним Чонгуком и таким Чонгуком. Он не знал, почему безобидный рассказ так повлиял на младшего, но ему страшно захотелось увести его и начать рассказывать про звёзды, про созвездия, движения небесных тел, про всё, что он знал. Лишь бы снова увидеть искренний, неподдельный блеск этих огромных чёрных глаз.