Hold it against me

Прошло семь лет. Ровно семь лет с того самого дня, когда меня взяла под опеку семья Хадсонов. Я всё ещё отчётливо помню каждый день, что прожил в огромном особняке, будто бы это было совсем недавно. Ну, допустим, неделю другую назад. К сожалению, я не забыл, сколько слёз там выплакал, сколько раз мне хотелось исчезнуть, провалиться в небытие. Как я дрожал из-за каждого шороха, или резкого движения. Но потом, когда я начинаю вспоминать что-то хорошее, плохие воспоминания отступают куда-то далеко в самый потаённый уголочек памяти, вежливо уступая место более ценным моментам, что яркой кляксой отпечатались в голове, и никаким порошком ты уже их не отстираешь, как бы не старался. Я даже не знаю, что было бы, если бы я не попал в то поместье, не познакомился бы с Чейзом. Как бы повернулась моя жизнь? Наверное, все эти слёзы стоили того, что происходит со мной сейчас. Я обрёл самую настоящую семью, где меня ценят и любят любым: с растрёпанной шевелюрой по утрам и осоловелыми мутно-серыми глазами, уставшего после трудового дня, хмурого и сосредоточенного, грустного и расклеившегося ( что случалось очень редко и в основном из-за мелодрам ), подпрыгивающего от радости с озорными искрами в очах, обнажённого и возбуждённого... ну, это мы пока опустим. К слову, я чувствовал себя нужным и самым счастливым человеком во Вселенной! Говорят, что со временем любовь угасает, становится не такой пылкой, жаркий танец огня страсти делается всё бледнее, пока не потухает совсем, но в нашем случае всё было наоборот. Чейз всегда спешил с работы домой, желая как можно скорее расплавиться в моих объятиях, как шоколад в микроволновой печи. Он будто восполнял всю ту энергию, что растрачивал за рабочий день, параллельно ещё больше сближая наши отношения, делая их ещё крепче. Хотя куда ещё больше? Мы уже как три года назад обвенчались, сыграв самую громкую и дорогостоящую свадьбу, на зло Веронике, что отбывала свой срок в тюрьме, как и говорил мне брюнет ещё в далёком прошлом, когда мы были всего лишь подростками, у которых на уме были только разгульная жизнь и совсем немного учебного материала, что по щелчку мог в любой момент выветриться, будто его и не было вовсе. Некоторые партнёры покойного мистера Хадсона были удивлены столь крепкому сближению двух его сыновей, пусть и которых по родству связывала лишь фамилия и ничего больше. Таких особо удивлённых персон на торжестве не было, дабы не портить весь праздник их кислыми физиономиями, будто они съели до жути неспелую вишню, что аж челюсть свело. Но мы с Чейзом вряд ли бы замечали недовольные взгляды, обращённые в нашу сторону: всё наше внимание было приковано к друг другу. Я не упускал возможности как-то прикоснуться к моему парню, но теперь уже мужу, заглянуть в омут его аквамариновых глаз и захлебнуться в этой глубине, что так притягивала, что так манила, обволакивая и без того пьяное сознание. Надо сказать, что нам мало было коротких поцелуев и продолжительных взглядов, поэтому мы не досидели на свадьбе до конца – нагло сбежали, громко смеясь, запрыгнув в машину к Ларри и сказав втопить по газам, пока гости не заметили пропажу молодожёнов. Я чувствовал себя грёбаной Золушкой из сказки для детей, которую заботливые мамочки читают своим детям на ночь. Даже был некий страх, что всё это сон, или исчезнет, когда часы пробьют несколько громких ударов в полночь. Но как же я обрадовался, когда на следующее утро увидел уже такую знакомую мне тёмную копну волос, которая волнами разлилась на подушке в белоснежной наволочке. Из-за работы Хадсона мы не так много времени проводили вместе, как раньше, и это огорчало нас, но ничего поделать мы с этим не могли. Я тоже не сидел дома. Выучился на агента по защите животных ещё несколько лет назад, но начал работать только совсем недавно. Парень долгое время не мог смириться с тем, что, цитирую: «его малыш будет находиться вдалеке от дома и ездить отбирать живность у живодёров, рискуя своей жизнью». Не знаю, как мне всё-таки удалось уговорить Чейза отпустить меня работать. Тот всё время твердил, что сам прекрасно может обеспечивать нашу семью, что денег нам хватит с головой, даже несмотря на то, что неплохая такая их часть тратилась на восстановление сгоревшего особняка, где осталось только навести порядок на участке и закупить новую мебель. Думаю, что-то внутри него щёлкнуло, когда он стал замечать, что его мальчик понемногу угасает, уже становится не таким жизнерадостным, огонёк в его сероватых глазах тускнеет из-за однообразной жизни. Нет, я не говорю, что я безвылазно сидел дома. Напротив. В течение недели мы с Эддисон и Эбби всегда ходили по торговым центрам. Продавцы с лёгкостью могли называть нас транжирами, потому что мы никогда не уходили с пустыми руками, позволяя себе тратить некоторую сумму денег с карточек наших парней, не ограничивая себя ни в чём. А по выходным Чейз обязательно возил меня в кино или куда-нибудь ещё. Мне стоило лишь только сказать место, в котором я хотел бы провести то или иное воскресенье, и всё происходило как по хлопку в ладоши. Вы скажите, что я просто зажрался, и мне надоело вот так вот «сидеть дома», но это правда так утомительно, особенно учитывая тот факт, что шоппинг уже вошёл в привычку и стал обыденной вещью. К тому же, в последнее время мы ходили по магазинам только вдвоём с Робертс, так как Эддисон положили в роддом из-за частых ложных схваток. Вы спросите, кто же тот счастливчик и будущий отец ребёнка? Всё верно. Это тот самый Брайс, про которого девушка когда-то рассказывала нам с брюнетом в кафе, а потом и при остальных встречах тоже. Хадсон ещё давно стал подкалывать мою подругу насчёт того, что совсем скоро нам придётся раскрывать кошелёк и провести весь день в поисках самого лучшего подарка для самого лучшего малыша и его мамы. Рэй поначалу заливалась красной краской и отворачивалась, пытаясь как-то скрыть своё смущение, но потом смирилась и приподнимала уголки губ в улыбке, а позже и вовсе задорно сказала, что нам и впрямь придётся уже начать копить на подарок для будущего малыша, которого она вынашивала под своим сердцем. Все девять месяцев разговоры с Эдди плавно перетекали в темы о том, как правильно ухаживать за ребёнком. Девушка делилась основными и, вдобавок, какими-то интересными фактами, будто я пришёл на курсы для беременных. Я не сердился на неё из-за этого, наоборот, мне было интересно узнать что-то новое. Эбби и Рэй очень хорошо ладили, и когда речь заходила о скорых родах, мне даже казалось, что я был лишним. Они возбужденно обсуждали все подробности, наперебой треща о чём-то своём, о женском, а потом лишь через время виновато оборачивались в мою сторону, но я одаривал их своей тёплой улыбкой, тем самым показывая, что всё хорошо, а те облегчённо переводили дыхание. Сейчас я находился в отпуске. Не зная, чем себя занять, я почистил аквариум у моих морских черепах, что поселились в квартире сразу же после того, как их спасли от жестокого обращения. Голубоглазый не был против насчёт того, чтобы эти бесшумные создания жили с нами под одной крышей, но и особого энтузиазма он к ним не проявлял. «— Ну, живут и живут, главное, что не сдохли», — говорил тот, когда я ненавязчиво интересовался, не интересно ли ему узнать о состоянии рептилий. После смерти Цербера он стал вообще безразличен к животным. Долго не мог смириться с утратой, как бы мы не пытались с миссис Хадсон его успокоить. Доберман прожил насыщенную и очень продуктивную жизнь, не раз спасая жизнь своему хозяину. Он был предан, силён, храбр и наделён очень хорошим умом. Таких собак обычно держат в полиции, но нам довелось жить с ним бок о бок так много лет. Он умер от старости на четырнадцатом году жизни. В тот день нам посчастливилось выбраться в собачий парк. Пёс был активен и бодр в силу своего возраста, как и всегда. Мы с Чейзом даже не догадывались, что уже вечером доберман будет лежать в своей лежанке, положив голову на лапы и делая глубокие печальные вдохи и выдохи, наблюдая мокрыми глазами за тем, как его семья прощается с ним, шепча на ухо самые искренние слова от чистого сердца. Длинные речи сами лились из наших уст. Мы даже не задумывались над тем, что же такое сказать псу, чтобы его путь в собачий рай был как можно спокойнее и легче. Он заслужил попасть туда, это однозначно было всем понятно. «— Ты самый лучший пёс в мире, Цербер. Спасибо, что всегда был рядом», — прошептал своему питомцу на ухо Хадсон, шмыгая носом и вытирая несколько солёных капель со своих щёк, прямо перед тем, как доберман издал свой последний вздох и закрыл затуманенные глаза, покидая этот мир. Он прожил эту жизнь не зря и, думаю, сам догадывался об этом. Всё ещё было тяжело вспоминать такое без слёз, поэтому я решил отвлечь себя и щёлкнул на кнопку продолговатого пульта, плюхаясь на диван перед плазменным телевизором. На экране высветилось какое-то ток-шоу, и я принял решение оставить его. Всё равно во что-то вникать не хотелось, поэтому пусть играет фоном. На часах было девять часов вечера, но брюнет всё ещё не пришёл с работы. Его не было дома больше двух суток, но, конечно же, мы несколько раз перезванивались за это время. Обстоятельства вынудили парня ночевать прямо в своём кабинете, чтобы успеть до назначенной даты закончить работу над внеплановым проектом. Он сказал, что сегодня точно объявится, поэтому я с нетерпением ждал его прихода уже с самого утра. Улавливаю звук, доносящийся откуда-то за входной дверью, и резко выключаю телевизор, насторожившись. Почему-то у меня был страх подходить к двери и открывать её, особенно после того, как главного охранника по имени Цербер не стало, поэтому мы с Чейзом договорились, что он сам будет отворять её ключами, чтобы мне не приходилось на трясущихся ногах подходить и вставать на цыпочки, заглядывая в дверной глазок.

***

Парень щёлкает ключами от сигнализации, и чёрная недавно купленная иномарка мигает своими фарами, оповещая хозяина о том, что она заблокирована. Тусклый желтоватый свет освещал идущего по подземной парковке брюнета, что был одет в дорогой деловой костюм и нёс кожаный портфель, несколько раз поглядывая на время на наручных часах и негромко матерясь себе под нос. Он планировал придти домой пораньше, но пришлось задержаться и устроить разборки с сотрудником, что халатно относился к своей работе. Сука, все нервы вымотал. Разозлённый на всё и вся Хадсон жмёт указательным пальцем на нужный ему этаж и довольно-таки быстро поднимается на лифте, идя вперёд по коридору к родной квартире, где того дожидался его родной мальчик. Достаёт связку ключей и проворачивает уже одним таким знакомым в дверной скважине, отворяя дверь и чуть ли не заваливаясь внутрь, испуская облегчённый вдох. Замыкает за собой дверь на ключ, и голову дурманит знакомый ягодный запах парфюма белобрысого парня, что так старательно наносил его на свои запястья и шею, на которой переодически появлялись красные отметины. — Сладкий, я дома, — произносит голубоглазый, а в ответ напрягающая тишина. Тот хмурится, снимает обувь, вешает пальто на крючок и устало кидает сумку на тумбочку. Цепляется взглядом за верхнюю одежду парня и понимает, что тот должен быть дома. Но почему тогда не отвечает? — Ноен? — проходит чуть дальше, и к нему навстречу вприпрыжку бежит радостный блондинистый мальчик, слегка подскальзываясь на скользком паркете в своих милый плюшевых голубоватых тапочках с кроличьими ушками. Бросается тому на шею, крепко обхватывая бёдрами талию и оставляет смазанный поцелуй на скуле тёмноволосого, вдыхая родной запах, в который уже давно не вмешивался противный дым сигарет: голубоглазый бросил курить, как и обещал. — Чейзи! — счастливо взвизгивает и вжимается в Хадсона всем своим телом, желая восполнить те часы, когда они были не вместе последние два дня. Чейз тепло улыбается и кружится с сероглазым на одном месте, придерживая того, чтобы он никуда не свалился. — Я так соскучился по тебе, милый, — шепчет брюнет, сминая пухлые малиновые губки напротив. — А я больше, — в шутку спорит Ноен сквозь поцелуй, всё ещё находясь повисшим на своём парне. — Как прошёл твой день? — с любопытством вопрошает Чейз, опуская того на пол, но приобнимая за талию. — Эдди выписали из роддома. Брайс знатно провозился с украшением машины, но вышло очень здорово, — говорит сероглазый, приподняв голову, чтобы посмотреть в голубые глаза, что с безграничной любовью внимательно изучали его лицо. — Эддисон не сильно расстроилась, что я не смог присутствовать на выписке? — задаёт новый вопрос тёмноволосый, прикусывая губу. — Нет, конечно. Она всё прекрасно понимает. Кстати, подарок ей очень понравился. Ты угадал с цветом. У них как раз детская оформлена в бежевых тонах, — улыбается Ноен, мило склонив голову набок. — Малышке Эмили будет комфортно спать в такой кроватке. — Я же говорил, что лучше всего взять кроватку именно бежевого цвета, хотя ты настаивал на бледно-жёлтой, — посмеивается Чейз, потрепав своего мальчика по блондинистым волосам. — Ну да, я же не говорю, что ты был неправ тогда. Просто тот цвет мне нравился немного больше, — пожимает плечами и одной рукой поправляет причёску, которую только что по-хозяйски взъерошил парень. — Чейз, давай заведём ребёнка? — вдруг умоляюще произносит тот. Это не была какая-то особенная новость для голубоглазого: Ноен уже как месяца два с половиной точно периодически задаёт один и тот же вопрос, на который получает один и тот же ответ. В этот раз Хадсон снова устало вздыхает, готовясь сказать уже приевшуюся фразу: — Ты же знаешь, что я не люблю детей. Блондин уже был готов услышать такие слова, поэтому сегодня придумал ответить что-то новенькое. — Ты всё время говоришь, что я как ребёнок. Выходит, ты меня тоже не любишь? — сероглазый выпускает из себя ну очень правдоподобный печальный вздох и опускает голову. — Нет, нет, нет, — быстро говорит тёмноволосый, подцепляя пальцами того за подбородок, — малыш, это совсем другое... Дети очень проблематичны, постоянно орут по ночам, не давая нормально выспаться. Я могу назвать очень много недостатков. — Ты просто видел каких-то неправильных детей, Чейз. Вот как увидишь малышку Эмили, так сразу полюбишь! — возбуждённо восклицает Ноен. — Ты же сам ещё такой ребёнок, Ной, — качает головой Хадсон, на что получает недовольный взгляд снизу. — Я очень ответственный, вообще-то. И мне не шестнадцать, а уже двадцать три, — важно напомнил. — Ну хорошо, хорошо. Я ещё раз подумаю над этим вопросом, а пока давай просто поживём для себя? Без ор... милых маленьких детишек, идёт? — Ты лучший! — выпаливает белокурый и крепко обнимает парня. Если раньше Чейз говорил только отрицательный ответ, то сейчас он дал хоть какую-то надежду, чему светловолосый был очень рад. Ребята обнимаются несколько минут, а потом голубоглазый идёт мыть руки после улицы. Вытирает их об махровое нежно-салатовое полотенце и вновь оказывается в плену нежных объятий, оставляя короткие поцелуи на сладковатых губах мальчика, что всегда приятно пах клубникой и ванилью. — Чем желает заняться мой малыш сегодня? — без капли пошлости задаёт свой вопрос немного усталый после работы Чейз, поглаживая по спине блондина, который уж очень соскучился по его ласке. Ноен ничего не отвечает – решает показать наглядно. Преподносит к своим губам бледную руку Хадсона и берёт в рот один палец по фалангу, проводя горячим язычком по всей его длине, немного стесняясь, конечно. Куда же без этого. Брюнет широко распахивает глаза. Вдруг резко становится жарко, пульс учащается, пока блондин бесстыдно обсасывает уже два пальца, всем своим видом намекая на то, что пора бы уже сблизится. Столько дней было упущено. Лёгкая головная боль пыталась сказать Чейзу, что можно отложить секс и на завтрашнее утро, но возбуждение в штанах говорило совсем об обратном. — Может... завтра? — тяжело дыша, с трудом выдавливает из себя тот. Ноен выпустил пальцы из своего рта, расстроился, попытался скрыть это, но получилось не очень: Хадсон всё равно заметил. — Да чёрт с этим, детка, хочу тебя сегодня, — хрипло посмеивается Чейз, видя, как глазки напротив оживлённо загораются. Подхватывает Хадсона младшего на руки и несёт в окутанную полумраком спальню. Останавливается, чтобы включить здесь лампу, но парень спрыгивает с него, перехватывая его руку. — Свет нам не нужен, — томно шепчет, отчего в области паха голубоглазого приятно потягивает. Чейз больше не мог скрывать свою дикую похоть, смешавшуюся с безграничной любовью к Ноену. Вновь приподняв его на руках и прижимая своим телом к стене, тот медленно скользнул рукой с талии малыша к бёдрам. С его губ слетел нежный стон, ещё больше дурманящий сознание. Брюнет только сильнее сжал его бедро ладонью, отчего он лишь громче застонал, не в силах себя контролировать. Да и зачем, ведь правда же? Парни, прикрыв глаза, буквально вылизывали друг другу рты, с жадностью переплетаясь языками. Горячее дыхание опаляло бледно-молочную шею сероглазого, который уже скулил от ласки и желания ощутить Чейза внутри себя, но тот и не думал торопиться, растягивая удовольствие, дразня тельце напротив только поглаживаниями, засосами и лёгкими укусами, которые сопровождались сбивчивым дыханием обоих. Ноен трётся своим возбуждением о торс возлюбленного, крепко держась худыми ножками за спину, закатывая глаза. Получает на это низкий стон, после которого каким-то образом оказывается на кровати. Наконец-то. Хадсон начинает сам раздеваться, но белобрысый приподнимается и тянет его на себя за красный галстук, впиваясь зубками в его нижнюю губу и выбивая очередной стон. Самостоятельно расправляется с пряжкой ремня и молнией брюк, чем вызывает удовлетворённый кивок старшего. Садится перед ним на колени и, с дрожащими от возбуждения руками, обхватывает сквозь ткань боксеров затвердевший член. Решает не медлить и приспускает нижнее бельё, сначала начиная просто вылизывать головку, как бы дразня и вызывая пульсацию по возбуждённому органу, а потом заглатывая сразу наполовину, отчего Хадсон задыхается в приятных ощущениях и откидывает голову назад. — Да-а, сла-а-адкий, — тянет тот, лопая клыками недавно образовавшуюся корочку на своих губах. За все эти года Ноен научился очень неплохо доводить Чейза до оргазма за каких-то пять минут. Некоторые шлюхи могли даже позавидовать мастерству парня, которому он обучался изо дня в день. Делает несколько быстрых движений головой, чувствует, как Чейз дрожит, уже находясь на грани, а потом вновь сбавляет темп, не давая голубоглазому кончить так скоро. Развратно причмокивает, чем вызывает у парня напротив новую волну мурашек. — Пиздец, Ное-ен, — стонет тот, запуская пятерню в шелковистые волосы младшего и несильно сжимая у корней, регулируя нужный ему темп. — Ты...Ха-а! — не договаривает, содрогаясь всем телом и изливаясь прямо в горячий рот. Пару капель скатились по подбородку вниз, но Ноен скромно вытер их пальцем и слизал язычком, будто не он только что отсасывал Хадсону похлеще какой-то проститутки из самого дорогого борделя. Чейз с утробным рычанием хватается за плечи, несильно сжимает и впивается губами, настойчиво проникая языком в полуоткрытый рот. В порыве страсти бросает своего мальчика на кровать и быстро расправляется с пуговицами на своей рубашке, иногда косясь на Ноена, что уже извивался как змея, приоткрывая ротик и прерывисто дыша. Нависает над блондином и с треском оттягивает ворот свитера, что когда-то был его любимым, фиолетового цвета с чёрным пламенем, засасывая участки кожи и оставляя красные отметины. Младший всё чаще стал носить его, особенно тогда, когда голубоглазый подолгу пропадал на работе. Светловолосый ссылался на то, что вещь вся была пропитана духами Чейза, да и вдобавок ко всему была растянута аж почти до самых колен. Оверсайз, всё как он любит. — Не тяни так, — жалобно просит малыш Ной, переживая за то, что свитер может порваться. Чейз слушается, дабы не расстраивать мальчика, и снимает верх, оставляя того в одном нижнем белье, с которым вскоре тоже быстро разделывается. Пару секунд наслаждается таким видом, напрягая зрение из-за царившей темноты, вгоняя юношу в пунцовую краску, а потом наощупь достаёт из прикроватной тумбы тюбик смазки с душистым ароматом лесных ягод, выдавливая на пальцы, от которого оба были готовы потерять сознание. Ноен буквально подсадил своего парня на этот аромат, а тот и не возражал вовсе, наоборот хотел иметь как можно больше общего с самым драгоценным человеком, не считая мамы, конечно же. Но всё равно парню кажется, что своего малыша он любит даже чуточку больше. Спускается поцелуями вниз, ощущая дрожь по всему телу напротив, и проникает указательным пальцем в дырочку, выбивая из уст блондина сладостный стон. Не остаётся без внимания то, что влажные бархатные стеночки податливо раскрываются, и палец проходит внутрь очень даже хорошо. Чтобы убедиться в своих предположениях, Чейз добавляет второй палец и разводит их внутри ножницами, слыша тихий скулёж бедного Ноена, который уже поскорее хотел, чтобы парень заменил свои изящные пальцы на что-то более большое и твёрдое. — Ай-ай, Но-о-оен, — хрипло посмеивается тот, продолжая изводить сероглазого длинными пальцами, постепенно добавляя третий, — не смог потерпеть и решил сам оттрахать себя пальчиками этим утром? — сладостно шепчет, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на парня, словно дикий зверь на свою добычу. — Че-ейз! — громко выпаливает тот, хватаясь тонкими пальцами за простынь. — Я просто... — Чш-ш, не нужно слов, милый. Мне достаточно слышать твои стоны, — наклоняется и опаляет горячим дыханием мочку уха, продолжая двигаться внутри юноши пальцами, только теперь чуть медленнее, с громкими хлюпающими звуками. — Мой хороший мальчик, сам подготовился... — П-прошу тебя, Чейзи, войди уже в меня! — хнычет тот, прикусывая острыми зубками свой палец. Понимает, что эта просьба не сильно действует, поэтому быстро реагирует и выдаёт желанное: — Папочка... Хадсон с пошлой ухмылкой снова тянется к тумбочке, на этот раз чтобы достать презерватив, но вдруг обнаруживает, что они закончились. Говорит об этом Ноену, но в ответ лишь получает то, что это неважно и можно легко обойтись и без них. Переворачивает сероглазого на живот и ставит раком, оглаживая ладонями округлую упругую попу и иногда шлёпая по ней, вызывая то ли скулёж, то ли тихие стоны. — Посмотри на меня, — с хриплым от возбуждения голосом приказывает голубоглазый, разворачивая к себе покрывшееся испариной лицо блондина. — Скажи, насколько глубоко ты хочешь ощутить его внутри себя. Чейз прекрасно знает, что его скромняжку Ноена уж очень заводят грязные разговоры и словечки, поэтому старается как можно чаще произносить их во время жаркого времяпровождения, чтобы добавить острых ощущений. — Господи, ты же знаешь ответ, — охает и толкается назад, задевая задним проходом эрегированный член. — Конечно знаю, сладкий. Ещё бы мне не знать, — мурлычет юноша, проводя кончиками пальцев по спине блондина, — просто хочу услышать ещё раз. — Так глубоко, чтобы я... стал задыхаться от... нехватки кислорода, и ты... мх, папочка, прошу-у! — отрывками простанывал, изнывая от желания быть прижатым всем телом к кровати и ощущать грубые толчки внутри себя. — Какой развратный мальчик, Но-оен, — ухмыляется тот, закусывая нижнюю губу. Решает уже не мучать партнёра и приставляет головку ко входу, толкаясь внутрь и откидывая голову назад от удовольствия, намертво вцепившись бледными тонкими пальцами в бёдра младшего, что протяжно простонал его имя, утыкаясь лицом в подушку и оттопыривая свой зад назад ещё больше, принимая сразу во всю длину. Хадсон слегка придушивает стонущего Ноена, вызывая у того тихий хрип, а потом отпускает, давай откашляться и взять в лёгкие побольше кислорода, который он тут же потратил на новый стон, что невероятно сильно ублажал голубоглазого, заставляя двигаться в горячем теле ещё быстрее и жёстче. Если бы на месте этой дорогой двуспальной кровати стояла бы какая-нибудь дешёвая, она бы точно не выдержала такого напора и уже после нескольких минут таких игр подкосилась бы, с треском теряя одну из своих ножек и вызывая недовольство у соседей снизу, которые пытались заснуть, ведь завтра им всем нужно рано вставать на работу. Но, к великому счастью для всех, кровать была отличной, звукоизоляция тоже. Трахайтесь, сколько душе угодно, как говорится. Парень чувствует, что близок к концу, да и задыхающийся от частых стонов Ноен, который тянулся рукой к своему пульсирующему органу, тоже выдавал свой скорый оргазм. Чейз особенно грубо толкается внутрь ещё несколько раз, как можно ближе притягивая к себе хрупкого блондина и изливаясь внутрь, помогая и ему рукой тоже ощутить разрядку. Младший пачкает ладонь брюнета и тут же смущается. Каждый чёртов раз он смущается и никак не может привыкнуть к этому. Они оба заваливаются на кровать, вытираясь салфетками, и разглядывают тёмный потолок, всё ещё ощущая витающий в воздухе аромат лесных ягод. Голубоглазый и минуты не может продержаться без белокурого, поэтому вскоре тянет его на себя и целует в макушку, поглаживая руками красноватые щёчки Ноена и убирая взмокшие пряди волос с его лба. Прижимает ближе к себе, будто боится потерять, и до сих пор не верит своему счастью, что этот малыш целиком и полностью только его. Навсегда. — Я люблю тебя, — первый признаётся в любви Ноен, очерчивая пальчиком выпирающую ключицу тёмноволосого юноши. — А я тебя больше, — улыбается Чейз, снова и снова вовлекая блондина в чувственные поцелуи.

если тебе станет плохо - знай, я рядом.

прячешь лицо в изгибе моей шеи, и больше ничего не надо.