Цветы и попугайчики.

      — Помни, ты лучше всех.       Ободряющие слова отца и его тяжёлая рука на юношеском плече заставили Джорно отвлечься от рассматривания коридора безнадёжным взглядом. В здании общежития царил абсолютный хаос, какой он только мог наблюдать в своей жизни. Каждая дверь была раскрыта нараспашку, и буквально из каждого проёма торчали мусорные пакеты и пустые коробки. Вишенкой на торте всего этого безобразия был нескончаемый гул, создающийся отовсюду снующими студентами и их родителями, что громко разговаривали в холле общежития. В придачу к шумной болтовне добавлялся и визжащий звук колёс чемоданов по полу, в которых родители катили багаж своих детей, возбуждённо болтающих рядом с ними. Также, за последние пять минут, Джорно услышал три громких удара, донёсшихся из комнат и сопровождавшихся не менее громкими ругательствами.       Джорно сделал глубокий вдох и взглянул на отца. Он прекрасно понимал, что не был лучше остальных, да и быть таковым ему не хотелось, но вот говорить об этом своему отцу было совершенно бесполезно.       — Джонатан возьмёт чемоданы? Мне кажется, мы не сможем пронести все вещи через такую толпу.       — Зная ДжоДжо, я бы об этом не беспокоился, — отец расстегнул верхнюю пуговицу на своей алой рубашке и поправил пиджак, застёгнутый на талии. Затем он постучал наманикюренным пальцем по губе и скептически оглядел холл. — Да, я прекрасно понимаю твоё беспокойство. В этом общежитии жутко душно и, как по мне, куча идиотов. Ещё не поздно вернуться в деревню к своему дяде.       — Нет, — выпалил Джорно. Отец тут же пристально посмотрел на него, но Джорно не собирался давать заднюю. Он прекрасно понимал, что согласись он жить с Диего, у отца появится вера в то, что он сможет уговорить его выбрать совсем другую специальность. — Я не могу полагаться на Диего. Мне хочется прожить свою собственную студенческую жизнь, тем более у меня есть мечта.       Лифт звякнул, распахивая двери.       — Что я пропустил? — спросил Джонатан, выходя из кабины.       Увидев его, Джорно тут же понял, почему отец сказал не беспокоиться о вещах, ведь Джонатан с лёгкостью смог принести весь его багаж. В каждой из рук мужчины было по пять чемоданов, а за спиной ещё целая тяжёлая коробка с книгами и совершенно новый комплект постельного белья. Джорно взглянул на пустой лифт, понимая, почему даже в столь напряжённый день никто не стал ехать с Джонатаном в одной кабине. Он был ростом 6 футов и 5 дюймов, чрезмерно плечист и имел внушительную мускулатуру. Вероятно, многие родители боялись его, несмотря на розовый кроптоп с надписью «College Dad», который он носил с гордостью, как и постоянную улыбку.       — Абсолютно ничего нового, — отозвался отец. Он накрутил на палец прядь золотистых волос и насмешливо посмотрел на Джонатана. — Я лишь успел напомнить своему сыну о том, что его жизнь была бы намного успешнее, учись он на юриста как его дядя.       — Тут я с тобой не соглашусь, — отозвался Джонатан, отдавая все вещи Дио, который едва успел поймать их, споткнувшись.       Джорно мог бы рассмеяться, если бы не умел так хорошо скрывать свои истинные эмоции. Вместо этого он слегка улыбнулся, смягчившись, когда Джонатан встал перед ним на колени и нежно положил свои руки ему на плечи.       — Джорно, я верю, что ты сможешь добиться успеха, занимаясь любимым делом. И я горжусь тобой, потому что ты нашёл свой путь и делаешь то, что тебе по-настоящему нравится. Нужно быть действительно мужественным, когда попадаешь в незнакомое место и… — Джонатан моргнул, а его ярко-голубые глаза тут же заблестели, — отдаляешься от семьи… Я буду скучать по тебе!       Закончив, он тут же заключил Джорно в свои объятия.       — Я тоже буду по тебе скучать, пап.       Он ощутил, как Джонатан дрогнул, широко улыбаясь. Дио и Пуччи всегда ненавидели, когда Джорно называл Джонатана папой, хоть они оба были для него родителями. Пускай семья его и была достаточно трудной, он всё равно её любил. Лучше и быть не могло. Нет, мысленно поправил он себя. Всего бы этого не было, если бы не один человек. Его кумир, на которого он так стремился быть похожим.       Дио закатил глаза.       — Не мог бы ты перестать пускать сопли, пока мы не вернёмся домой? Мне не хочется видеть, как ты рыдаешь всю дорогу до Англии, и особенно не хочется разбираться с Эриной, которая подумает, что это я задел твои чувства, когда ты вернёшься к ней весь в слезах. Она жутко бесит.       Слова Дио заставили Джонатана сжать кулаки.       — Если бы только Эрина сейчас могла увидеть тебя! — Он поспешно достал телефон из кармана шорт. — Стой, не шевелись. Я тебя сейчас сфотографирую.       Джорно завёл руки за спину и сдержанно улыбнулся на камеру, вовсе не надеясь на то, что фотография получится хорошей. Он прекрасно понимал, что августовская жара уже изрядно попортила его идеальные локоны и косу, и заставила кожу сиять от пота. Джорно был рад лишь тому, что не ощущает, как белая рубашка липнет к телу.       — Ты уже закончил, ДжоДжо? — спросил Дио напряжённым тоном. Его руки слегка дрожали от тяжести багажа.       Джонатан оглянулся, и его глаза сразу расширились от увиденного.       — О! Мне очень жаль, Дио. Я совсем забыл, что тебе будет слишком тяжело держать все вещи в одиночку.       Дио скривил губы. Ему не нравилось, когда кто-то говорил о физическом превосходстве Джонатана по отношению к нему. Тот же в свою очередь забрал весь багаж обратно себе, получив в свою сторону презрительный взгляд, что был намеренно проигнорирован Джорно, который что-то высматривал в своём телефоне.       — Моя комната под номером 734.       Джонатан тут же зашагал вперёд, ведя за собой Джорно и Дио. У всех в коридоре хватило ума расступиться по сторонам, когда в поле их зрения появлялся Джонатан. Комната Джорно располагалась посередине холла, не слишком далеко от душевых, но, к счастью, достаточно далеко, чтобы не слышать звук спускаемой воды в туалете. Рука Джорно замерла, едва коснувшись дверной ручки. Он до сих пор не знал своего соседа по комнате, отчего ему пришлось ощутить, как волна беспокойства вновь охватывает его с ног до головы.       — Будь смелее, — прошипел Дио, постукивая ногтями по напряжённому плечу сына.       — Вполне нормально, что он нервничает, — парировал Джонатан.       Джорно не стал обращать на слова Джонатана никакого внимания, ведь не важно, насколько добрыми они были, слова Дио были правдивее. В раннем возрасте он понял, насколько жестоким может оказаться мир. И сейчас, как бы он не нервничал, не стоит этого показывать. Джорно расслабил плечи, как и велел ему отец, а после повернул дверную ручку.       Он открыл дверь и увидел достаточно обычную комнату. Как ни странно, в ней не было ни мусора, ни пустых коробок. В комнате располагались две кровати, две тумбочки, два стола и два шкафа. Половина комнаты Джорно была совершенно пуста, на стенах не было ничего. Лишь стол, пустой шкаф и матрас, лежащий на деревянном каркасе кровати.       Другая же половина была уже обжита. Чёрные простыни были скомканы, письменный стол завален учебниками и косметикой, шкаф заполнили кожаные и чёрные вещи. Также у соседа был мини-холодильник и маленькая стереосистема, из которой тихо доносился рок. Джорно застыл на мгновение, изучая десятки плакатов, приклеенных к стене, в то время как Джонатан уже зашёл внутрь, затаскивая вещи. В подавляющем большинстве на плакатах были изображены рок- и метал- группы, хотя там были и оперные исполнители, а постер группы WICKED был подписан самими участниками.       Отец мерил шагами комнату, тщательно изучая сторону соседа.       — Кажется, твой сосед по комнате… достаточно сносный. По крайней мере, у него неплохой музыкальный вкус, — Дио остановился у стола, взяв помаду в руку. — Kat Von D… Неплохо, неплохо.       — Тебе лучше не трогать чужие вещи, — сказал Джонатан, вытаскивая из чемодана одеяло и застилая им постель. На его слова Дио лишь пренебрежительно махнул рукой.       — Я просто пытаюсь представить человека, с которым предстоит жить моему сыну, — его глаза тут же расширились, когда он прочитал обложку одного из учебников. — Ого, он изучает уголовное право. Вот если бы ты изучал право, то у вас непременно нашлось бы много общего.       — Какого хрена ты творишь?       Джорно резко посмотрел в сторону двери, откуда донёсся хриплый голос. В проёме стоял парень в чёрной майке, скрестив мускулистые руки. Он выглядел чуть выше шести футов, а его серые волосы были собраны в высокий хвост. При виде Джорно чёрные губы соседа скривились в усмешке, после он медленно перевёл взгляд на Дио.       — Положи моё дерьмо на место.       Джонатан тут же пересёк комнату, выхватывая помаду из рук Дио и кладя её на место. После он подошёл к парню, положив руку на сердце.       — Мне так стыдно за его поведение, я ведь ему говорил, чтобы он не трогал чужие вещи. Обещаю, что наш сын не будет вести себя так же по-хамски. Могу ли я как-то компенсировать этот инцидент? Меня, кстати, Джонатан Джостар зовут. Я отец Джорно. А как твоё имя?       Казалось, новый сосед был сбит с толку шквалом доброты со стороны брюнета. Седовласый медленно рассматривал Джонатана, изумлённо приподняв брови.       — Аббаккио, — пробормотал он. — И да, ты можешь загладить свою вину, если придержишь своего муженька подальше от моих вещей.       — Мы не пара, — заявил Дио, пока Джорно оттаскивал его за рукав подальше от соседской части комнаты.       — Мне всё равно, — Аббаккио резко схватил со стола одну из своих книг по уголовному праву и уселся на кровать. Затем он надел наушники и бросил на Дио последний взгляд, прежде чем уткнуться в книгу.       Дио буквально покраснел от злости.       — Да как он смеет так разговаривать со мной, с Дио?!       — Ты вторгся на его территорию, — ответил Джорно. И произвёл ужасное первое впечатление. У него было плохое предчувствие того, что ему на протяжении всего семестра придётся завоёвывать хорошее расположение соседа к себе.       Джонатан кивнул в знак согласия.       — Я просто рад, что он не выглядит слишком сердитым, — Джонатан ободряюще улыбнулся Джорно, возвращаясь к расстиланию постели. Эрина выбрала для него розовое одеяло, на котором вышила белые розы.       — Ты выше того, чтобы жить в одной комнате с этим омерзительным существом, — сказал Дио. Взгляд Джорно метнулся к Аббаккио. К счастью, его сосед, погружённый в музыку и чтение, не слышал их разговора. Тем временем Дио вытащил телефон. — Я звоню Диего, у него имеется опыт выселения соседа по комнате, так что не беспокойся.       Джорно выхватил из рук отца телефон, заставив его прищуриться. Юноша опустил глаза в пол от осознания произошедшего, но всё же вновь встретился с отцом взглядом, пряча мобильник в карман. Никакой слабости.       — Ты не можешь контролировать каждый мой шаг. Я останусь здесь и стану врачом, чтобы помогать людям. Это ведь моя мечта, и я никому не позволю мне препятствовать. Даже тебе.       В комнате воцарилась тишина. Джонатан напряжённо следил за происходящим, готовясь вмешаться в любой момент. Презрительный взгляд отца буквально вцепился в Джорно, пытаясь разглядеть в нём непреклонную решимость. Джорно всегда был послушным ребёнком. Неужели он собирается ударить его? Джорно сразу же отбросил эту мысль, рассердившись, что допустил её. Хоть многие и знали Дио как жестокого человека, но, как отец, он был достаточно хорош.       — Окей.       Джорно напрягся. Ему потребовалось время, чтобы обдумать ответ отца.       — Окей?       Дио положил руку на бедро.       — Но это ещё не конец. Как я погляжу, ты не ценишь мою помощь, поэтому дерзай. Совершай ошибки, сколько душе угодно, но когда передумаешь, помни, я буду рядом.       — Спасибо, — отозвался юноша, всё ещё шокированный поведением отца. Это не было принятием, но однажды может им стать, Джорно просто нужно постараться, чтобы заслужить его.       Дио протянул руку, и Джорно вернул ему телефон, после чего он взглянул на часы.       — Наш рейс через три часа, ДжоДжо. Пора идти, да поскорее.       Джонатан вновь разрыдался. Он обмахивал лицо ладонью, пытаясь сдержать слёзы.       — Раз уж мы в Нью-Йорке, успеем ли навестить Джозефа?       — Даже не думай, — ровным тоном ответил Дио. — Мне хватило того, что мы, по твоей инициативе, поприветствовали Джотаро по дороге в общежитие.       Так вот кто это был. Джорно вспомнил, как Джонатан окликнул того самого Джотаро, одетого в длинное белое пальто и рваную фуражку. Джонатан сказал, что они родственники, хоть Джорно и не понял каким образом. Сходство их было лишь во внушительных мускулах и растрёпанных тёмных волосах. Джотаро, похоже, был наполовину японцем (как и сам парень), а ещё, судя по всему, он был профессором, но у юноши не было возможности поинтересоваться о науке, которую мужчина изучал, ведь едва успев с ним поздороваться, Дио тут же схватил Джорно за руку и повёл прочь. Джотаро лишь с недовольством посмотрел им вслед, и Джорно не мог сказать, кому был адресован взгляд: ему или Дио.       Джонатан вздохнул.       — Думаю, придётся слетать сюда ещё разок, чтобы как следует провести время с семьей. Может быть, я даже возьму с собой Диего, чтобы он мог встретиться с Джонни.       Дио лишь фыркнул.       — Ну попробуй.       Джонатан взглянул на Джорно, а после быстро отвернулся и достал носовой платок.       — Ты прощаешься первым!       Дио положил руку на плечо сына.       — Хоть я и не одобряю твою мечту, но знаю, что ты преуспеваешь в медицине. В конце концов, ты же Брандо. Никому не позволяй загадить свою жизнь. Постарайся окружить себя успешными людьми, не забывая о том, что самый успешный — ты. Побеждай своих конкурентов и доминируй над ними. Не проявляй и капли милосердия к своим врагам.       Джорно никак не мог понять, как это ему поможет в колледже, но все равно был благодарен за совет, ведь так Дио проявлял любовь и надежду на лучшее.       — Спасибо, отец. Я буду скучать по тебе.       Дио отступил в сторону, позволяя Джонатану подойти ближе. Тот обхватил руками Джорно, слегка приподнимая его.       — Я так тебя люблю! — Джорно похлопал его по спине, пока Джонатан говорил о том, как ему будет его не хватать. — Я буду писать тебе каждый божий день и посылать рецепты Эрины, чтобы ты не умер здесь с голоду. И я постараюсь навещать тебя как можно чаще! И буду помогать Эрине вязать тебе свитера, когда похолодает, и даже скачаю снэпчат, чтобы каждый день видеть твое милое личико и—       — Боже, ДжоДжо, пожалуйста, не скачивай снэпчат.       Джонатан проигнорировал Дио, продолжая обнимать Джорно так долго, что это привлекло внимание Аббаккио, который посмотрел на них долю секунды, прежде чем вернуться к книге. Джорно не стал возражать, цепляясь за этот краткий миг как можно дольше, пока Джонатан сам не отпустил его.       Наконец до Джорно дошло, что сейчас они прощаются на неопределённый срок, и он даже не знает, когда они смогут увидеться снова. Осознание происходящего застряло у него комом в горле. Ему потребовалось больших усилий, чтобы сдержать слёзы. Он обнял их обоих ещё раз.       — Я люблю вас. И да, передайте Эрине, что её я тоже люблю.       В глазах Дио загорелась гордость.       — Помни о моих советах.       — Я люблю тебя, и мы всегда будем тебя любить! — Джонатан улыбнулся ему самой тёплой улыбкой и вытер слёзы, что стекали по лицу. — Дай знать, как прошёл твой первый день в колледже. Я уверен, что всё будет отлично!       Джорно проводил их взглядом, слыша, как между ними разгорается спор о том, чем они перекусят перед отлётом. Рука Джорно потянулась к губам, когда он понял, что всё ещё улыбается. Трудно было сдержаться, представляя, как Дио и Джонатан летят вдвоём без возможности переключить своё внимание на него, вместо того, чтобы сосредотачивать его друг на друге.       Джорно обернулся, встречаясь лоб в лоб с Аббаккио и сразу же быстро кланяясь новому соседу.       — Мне очень жаль, мой отец явно перегнул палку. Меня зовут Джорно Джованна, было приятно познакомиться с тобой.       Аббаккио сделал шаг вперёд с мрачным выражением лица.       — Я тоже должен извиниться. Должно быть, тебе будет в тягость жить с таким омерзительным существом. — После этих слов внутри Джорно что-то оборвалось. Как оказалось, Аббаккио прекрасно слышал их разговор. — Я прожил целый семестр один, а теперь мне придётся делить комнату с каким-то самоуверенным придурком. А что, если я прямо сейчас решу выбить из тебя всё дерьмо, а? Неужели ты не проявишь милосердия?       — Ты этого не сделаешь.       — С чего ты так решил? — спросил Аббаккио, хрустнув костяшками бледных пальцев.       — Ты ведь хороший человек.       Аббаккио лишь усмехнулся.       — Вот это ты меня насмешил. С чего бы такая уверенность в этом?       — Твоя реакция на извинения Джонатана. Ты хорошо относишься только к тем людям, что хорошо относятся к тебе. У тебя было много причин, чтобы злиться на моего отца, и теперь у тебя так же много причин сердиться на меня. Но я знаю, что ты ничего не сделаешь мне, будучи в гневе, ведь тебе не за что меня избивать, пока я не поступлю так же, как мой отец. Но я сразу могу заверить тебя в том, что мы с ним полная противоположность.       — Заткнись нахуй, — Аббаккио поднял руку, сжимая её в кулак, но Джорно даже не дрогнул, ведь сосед вместо удара потянулся к двери позади Джорно. — Попей лучше ссанины, — пробормотал он.       Дверь за спиной Джорно захлопнулась и он остался один. Плечи вмиг расслабились, когда он избавился от своей напускной самоуверенности. Он знал, что сможет осуществить свою мечту, ведь он отлично учился в частной школе, особенно преуспевая в естественных науках. Хотя уверенности в том, что здесь он обзаведётся друзьями, не было. Он никогда не имел друзей, да и судя по тому, как началась его студенческая жизнь, он так и будет один. Вздохнув, Джорно подошёл к кровати, усевшись и проведя пальцем по вышитой розе.       Он привык к одиночеству, но сейчас это был какой-то новый его вид. Не то одиночество, с которым ему приходилось сталкиваться как Харуно. Он мог созваниваться с отцами, когда ему только хочется, и даже навещать Диего, когда ему станет совсем одиноко. Но он оставил позади ту жизнь в Англии. Джорно уже скучал по тем временам, когда жил в доме Дио и навещал Джонатана и Эрину, живших неподалёку. Он скучал даже по своим взбалмошным сводным братьям, что постоянно доставали его. Он также был уверен в том, что прожив здесь достаточно долго, он, вероятнее всего, успеет соскучиться и по Пуччи.       Джорно потянулся к одному из чемоданов, расстёгивая молнию и пытаясь убедить себя в том, что тосковать по дому не имеет смысла и пользы, а вот распаковка вещей ещё как имеет. У него была мечта, которую нужно воплотить в жизнь. Он поднял чемодан и первым делом достал оттуда семейный альбом. В замешательстве разглядывая розовое покрывало. Он не мог понять, когда успел положить его в чемодан, пока до него не дошло, что это мог сделать Джонатан, пока Джорно был отвлечён.       Джорно ощутил дрожь. Он не плакал. Он никогда не думал, что может заплакать. Но сейчас он понимал что означает эта дрожь и ему пришлось это принять. Он вдыхал и выдыхал, стараясь контролировать подступающие слёзы. Даже если тосковать по дому и было бесполезным делом, перестать он не мог.       Джорно просто надеялся, что сможет превратить этот опыт в колледже во что-то великое.